Вздрогнула <на секундочку> – и рассыпалась кучкой стеклышек-осколочков, оставшихся от старенького зеркальца.
Что? Говорите громче, пожалуйста! Семь лет несчастья? <глупость какая> Вы серьезно?
Нет-нет, я не спорю <бессмысленно>.
Нет-нет, я ничего не говорила <вы меня даже не знаете, зачем выдвигать дурацкие предположения>.
Нет-нет, не слушайте <стоишь в окружении толпы суеверных идиотов, и думаешь – а если взорвется стеклофабрика? а вдруг из зоопарка сбежит табун черных кошек?>.
Нет-нет, это я не вам <идиотыидиотыидиоты!!!>.
Сумочка-косметичка-палочка. Даже последнее – <уменьшительно->ласкательное. И после этого моя <боевая> палочка имеет такую же розовую окраску слухов и обсуждений.
А что это – сердце дракона? зуб василиска? печень саламандры?
Затыкаешь уши <и напеваешь себе под нос какой-нибудь дурацкий мотивчик> – только чтобы не слушать, не <слышать>.
Они обижаются, переглядываются, дружно встают и выходят.
Да, ты наконец-то можешь продолжить читать свой учебник по высшей магии <продвинутым зельям/темным искусствам/томик Шекспира>, зная, что у тебя еще ровно двадцать три минуты, - а потом они вернутся, и будут извиняться. Потом уже – огрызайся, хами, кричи – они будут только улыбаться и предлагать еще сливочного пива.
И у тебя даже нет сил объяснять, что ты больше любишь огневиски.
Вздохнула <задержала дыхание>, - и закричала: пронзительно, громко, высоко, - задрожали стеклянные колокольчики и задребезжали бокальчики.
Только попробуй!!! <Авада Кедавра>
Только посмей явиться туда еще раз!!! <Азкабан>
Только...
Сволочь.
Он тебя обнимает, успокаивает, просит не кричать. Уговаривает, что нужно жить дальше <и непременно с ним>. Врет, что все будет <хорошо>...
А потом, когда ты возвращаешься – бледная, заплаканная, уставшая, растрепанная, с рядом засосов на шее – они <хихикают>. Строят предположения, - кто же это мог быть.
Дуры. Я – его почти с самого рождения. Он – мой с пяти лет. Все <за нас> решили!
А он только что решил <за меня>.
Я хотела <жить>. А он решил, что было бы <смешно>, если бы <жили> <только> <мы>.
Заплакала <потихонечку> – маленькими хрустальными слезками. Их можно собрать в прозрачную баночку и продать – купят как бриллианты.
Девочки – соседки по комнате – возбужденно обсуждают, какой будет моя свадьба. А я думаю только о том, что будет <за> ней.
Платье цвета кофе с молоком <забрызгано кровью>. Кремовая фата <нет, траурно-черная подойдет больше>. И белый букетик – чтобы бросать толпе на крыльце церкви <цветы на кладбище>.
Они оговаривают, какие платья наденут на церемонию. Я сижу на подоконнике, обняв руками колени, смотрю сквозь спутанные черные волосы на бессмысленный, смоделированный кем-то пейзаж за окном.
Это <для них> праздник. И <только для меня> (черт возьми!) тупик. Выше только звезды.
