Клинит на поттериане... Искала вчера декинг (доски такие для настила полов на дачах и т.п.), там написано: "доска иМПРЕГированная" (другое название декинга). Меня аж передернуло... Может, ну ее нафиг, такую доску, обойдемся чем-нибудь другим? :)))
Гермиона и Джинни невинно развлекаются в доме на пл.Гриммо. Ужасный флафф и никакого фемслэша :)
картинку нашла на просторах инета Дайри-пользователь
DILLIGAF
Комментарии:
фанфик начинался в августе, закончен мной полчаса назад... Возможно присутствие мелких "блошек", ибо глаз замылен...
-----------------
Посвящается всем
в память о лете :)
Запах такой, будто здесь годами томился дневной свет, пока не сквасился и не протух. Стоит дух мышиных фекалий и призраков забытого прошлого, о котором никто не жалеет.
«Шоколад», Дж. Харрис
***
В этом году – первом, после возвращения Тёмного Лорда, - выдался на редкость богатый урожай яблок. Ветви старых деревьев в заброшенном саду гнулись под тяжестью спелых плодов, и стоило только подуть лёгкому ветерку, как яблоки с глухим стуком опадали в некошеную траву. Гнили они там же, и к разнообразию запахов на Гриммо, 12 примешивался терпкий аромат перебродившего сидра.
Людям, жившим в доме, было не до яблок. Одни пытались готовиться к войне, другие уже её вели – бессмысленную, беспощадную, бесконечную битву со зданием, приютившим их. Молли Уизли пыталась навести в родовом гнезде Блэков хотя бы подобие порядка. Одинокий боггарт в шкафу, дикое привидение на чердаке, пауки, свившие уютные гнёзда в пыльных плафонах старинных светильников, садовые гномы, домашние крысы – все посторонние обитатели безжалостно изгонялись при помощи волшебной палочки и тяжёлой метлы. Сириус Блэк, впервые оказавшийся в роли хозяина, обречённого принимать у себя несметное количество постоянных гостей, путался под ногами и, скорее мешал, чем помогал. Домашние хлопоты утомляли его, отсутствие настоящего дела – бесило, и он вымещал своё раздражение на доме, в котором вырос. На выброс шло всё: фамильный фарфор, выцветшие, покрытые пятнами плесени, гобелены, одежда и украшения матери, книги отца. К звуковому фону добавлялось недовольное брюзжание Кикимера и пронзительные вопли портрета Вальбурги Блэк.
***
Август истекал зноем, сочился жаркими солнечными лучами сквозь изъеденный молью бархат дорогих штор. В одну из душных ночей старая яблоня за окном кухни не выдержала и треснула пополам под непосильным, нежданным грузом своих никому не нужных плодов. Из земли остался торчать только обломок ствола, а искорёженные временем сухие ветки с облепившими их яблоками вжались в стекло.
Сириус, увидев утром эту печальную картину, был категоричен:
- Сжечь, к червивому Мерлину! Весь этот гнилой сад!
Джинни не выдержала:
- Столько яблок пропадает! А можно мы с Гермионой сварим из них варенье?
Блэк оторвался от созерцания пустой пивной бутылки в руке и потянулся за новой.
- Делайте, что хотите! Если не боитесь отравиться: вокруг этого дома даже земля пропитана ненавистью.
- Джинни, детка, - всплеснула руками Молли. – Зачем тебе варенье? Отдыхай, готовься к школе. Осталось всего несколько недель.
- Оставь девочку в покое, - с набитым ртом проговорил Артур. – Пусть занимается, чем хочет. В такой обстановке даже я на стенку лезу, что про молодёжь говорить.
***
Гермиона восприняла идею подруги скептически.
- Ты разве знаешь подходящее заклинание? Я – нет.
- Здесь в каждой пылинке больше магии, чем в каком-нибудь артефакте! – воскликнула Джинни. - Я хочу сделать всё руками. По-магловски. Ну, Герми, вспомни… твоя мама варила варенье без магии?
- Моя мама всё делает без магии… - Гермиона задумалась. – А ты, пожалуй, права… Пошли хоть развлечёмся немного. А то уже голова кругом.
Собирать яблоки оказалось неожиданно интересно. Тащить плетёную корзину в маленькую кухню на первом этаже - весело, хоть и тяжело.
- Мне кажется, я вся пропиталась яблочным духом, - воскликнула раскрасневшаяся Джинни.
- И я! – Гермиона сдула со лба прилипшую прядь волос.
- Вонючие грязнокровки! – визгливо подытожил портрет Вальбурги у входа, но впервые девочки лишь рассмеялись ему в ответ.
***
Август укутывал улицы Лондона сизой дымкой смога, плавил асфальт под ногами изнемогающих от духоты и жажды прохожих, ослеплял сиянием неба, горячей смолой стекал по коже, включенными транзисторами хрипел о небывалой жаре.
А в доме на площади Гриммо заклинание непроницаемости, наложенное на открытое настежь окно, подрагивало под натиском привлекаемых яблочным духом ос. Несколько отчаянных насекомых проникли внутрь и тут же попали на поле игры в квиддич. Близнецам Уизли было скучно, а что есть оса как не полосатый снитч? Правда, спустя некоторое время, Фред, наспех залечивая заклинанием ужаленную ладонь, ворчливо заметил, что на роль снитча больше всего подошла бы какая-нибудь безобидная стрекоза.
- Не дрейфь, братишка! – жизнерадостно возопил Джордж. – Плох тот охотник, который не мечтает стать ловцом!
Но особенный прищур недовольной Джинни обещал двойной летучемышиный сглаз, и близнецы с тяжёлым вздохом снова взялись за очистку яблочной кожуры.
***
Август собирал грозовые тучи, где-то вдалеке за городом глухо ворочался гром. В коридоре с грохотом обвалилась портьера. Монотонное бубнение, сопровождаемое шлёпаньем босых ног, говорило о том, что Кикимер, как всегда, недоволен происходящим. Помятый вид заглянувшего на кухню Сириуса резко контрастировал с дорогим покроем его костюма.
- Пахнет как домашнее вино миссис Поттер, - заключил он, плюхаясь на стул.
- Где это блохастое чучело? – голос Молли Уизли нельзя было спутать ни с чьим другим.
- Меня нет, - Сириус на всякий случай безуспешно попытался притвориться подставкой для чайника.
- Девочки, как же у вас вкусно пахнет, - появившаяся на пороге обладательница голоса сияла невинной улыбкой. – А вы Живоглотика не видели?
- Мама, - заныл Фред, - девчонки нас обижают!
- Заставляют выгонять ос и мыть банки! - подхватил Джордж.
- Сами напросились помочь, - фыркнула Гермиона.
- Дорогая мисс Грейнджер…
- Вы со всеми своими недюжинными талантами…
- Перепутали понятия…
.
- Помочь…
- И попробовать…
- Сириус, пойдём со мной, - скомандовала Молли. – У тебя должен быть нюх на кошек… А вы двое – марш на чердак. Я там полчаса назад видела небольшую колонию корнуэльских пикси.
Джинни прыснула в рукав.
- Скажите, а зачем вам понадобился мой кот? – с самым серьёзным видом поинтересовалась Гермиона.
- О, дорогая… собственно ни за чем конкретно, - миссис Уизли быстро спрятала за спину ручку дворовой метлы. – Хочу задать ему пару вопросов насчёт мясной начинки для пирога… Пикси всего на пару минут отвлекли меня… Сириус, Фред, Джордж – за мной!
Нарезанные яблоки ссыпались в котёл, тонули в тягучем бесцветном сиропе, таяли, вспенивались жидким золотом и янтарём.
Под торопливое чавканье Живоглота, доедающего с боем добытую куриную грудку, девочки вполголоса совещались.
- Добавим в него корицу, - говорила Джинни.
- И мелко нарезанный имбирь, - соглашалась с ней Гермиона.
- Будем мешать по очереди, чтобы не пригорело…
- Я подготовлю чистый пергамент для банок…
- Гарри вернётся из министерства, а у нас…
- И всех-всех угостим вечером.
- Даже Снейпа?
- Думаешь, он не любит варенье?
- Он не ест в этом доме, видимо, боится, что его отравят…
- Ага, а мы ему баночку с вареньем с собой… в карман мантии…
- А он с Гриффиндора очков пятьсот – за издевательство…
- Дамблдор не даст нас в обиду…
- О, Дамблдор! Как ты думаешь, стоит добавить в варенье лимонных долек?
- Лучше апельсиновой цедры – для запаха…
***
Солнце медленно сползало к самому краю горизонта. Август приглушал краски, вспенивал небо алыми всплесками облаков, шелестел пыльной листвой… Гроза, похоже, на этот раз прошла мимо, оставив в воздухе лишь напряженное ожидание бури. В коридоре хлопала входная дверь, раздавались шаги и громкие оживлённые голоса. Орден Феникса собирался на очередное заседание, плавно перетекающее в ужин. Вот, судя по звуку, упала вешалка, и зазвенел смущённый голосок Нимфадоры Тонкс. А этот низкий мужской голос с успокаивающими нотками принадлежит Римусу.
Разгоряченная Гермиона разливала варенье по банкам. Джинни закрывала каждую чистым пергаментом, обвязывая горлышко куском пеньковой верёвки. Летние сумерки, смешиваясь с запахом горячего мёда, ароматами корицы и имбиря, постепенно сгущались в углах.
С гневным воплем: «Кто посмел варить аммортенцию!» - на пороге кухни нарисовался силуэт профессора зельеварения. Снейп огляделся вокруг, с опозданием осознавая свою ошибку. Ноздри его огромного, уже ставшего притчей во языцех, носа трепетали, с наслаждением вдыхая густые насыщенные запахи, царившие здесь.
- Это всего лишь варенье, - скромно потупилась Джинни, пряча под ресницами проблеск лукавого смеха. – Хотите попробовать?
Но бледное лицо зельевара уже застыло надменной гипсовой маской. Снейп фыркнул и резко – слишком резко даже для самого себя - выскользнул в коридор.
- А ты говорила «в карман мантии», - вздохнула Джинни. – Если только так наложить… без баночки… и не варенья, а какой-нибудь липкой гадости… чтобы не вредничал.
- Нам ещё ему СОВ сдавать, - практичная Гермиона не поддалась на провокацию подруги. – Пойдём лучше всех остальных угостим.
***
Падающие звёзды крупными каплями стекали за край небосвода, оставляя за собой гаснущий светлый след. Август – последний месяц последнего мирного лета – прохладной росой поил травы, врывался в открытые окна стрекотом цикад, багряным золотом близкой, уже дышащей в спину, осени отражался в пламени очага…
В этот вечер в доме на улице Гриммо было неожиданно весело и шумно. Призраки старого дома словно затихли на время. Даже Кикимер спрятался у себя на чердаке в обнимку с утащенной банкой варенья и уже не показывался до утра.
Орден Феникса в слегка поредевшем составе сначала поднял бокалы за успешное завершение суда над Гарри. А потом никто и не заметил, как началось…
О, Мерлин, как заразительно, по-мальчишески, смеялся в этот вечер Сириус, отстукивая на медном подносе завораживающий ритм. Как легко, перебросив через левое плечо клетчатую домашнюю шаль, вела в танце Молли Уизли, урождённая Пруэтт, в молодости - лучшая танцовщица джиги на всём побережье Соединённого королевства. Как бережно поддерживал её за талию Артур Уизли, верный любящий муж, отец семерых детей и в прошлом также неплохой танцор. Какими оттенками солнечной охры полыхали волосы Нимфадоры, сидящей рядом с Римусом Люпином. И как незаметна была в его каштановых прядях ранняя седина, когда он (разумеется, совершенно случайно) обнял узкие плечи девушки…
К концу вечера близнецы предложили запустить в саду парочку шутих. Небо расцвело алыми, зелёными и жёлтыми брызгами… Во всей этой суматохе Рон наконец-то улучшил момент, чтобы ненароком взять за руку немного уставшую, но такую сияющую Гермиону. А Джинни уткнулась лбом в плечо слегка ошарашенного размахом веселья Гарри.
И дело было вовсе не в варенье, большую часть которого благополучно отнесли в погреб. И не в запахе, пропитавшем на один вечер каждую пылинку старого дома. Возможно, причина была совсем в другом…
В том, что август – случайно забредший на огонёк странник – стоял у каждого за спиной, дышал в спину западным ветром, звёздным небом отражался на дне зрачков; пахнущими полынью и мятой тёплыми ладонями бережно подтыкал каждое одеяло, навевал сны о скорой разлуке…
Поздно ночью, уже укладываясь в постель, Гермиона с благодарностью обняла подругу.
- Ты была права, - шепнула она. – Сегодня у нас получилось сотворить настоящую магию.
***
Гермиона не могла знать, что два года спустя, они вместе с Гарри и Роном вернутся сюда. И будет другой август – сырой и бесприютный. И заброшенный дом на улице Гриммо встретит их гулким эхом и скрипучим бормотанием Кикимера. А она застынет на пороге кухни, прислонившись к дверному косяку, и невыплаканные слёзы комом встанут в горле.
Потому что в затхлом воздухе, пропитанном плесенью и многолетним одиночеством, мелькнёт вдруг свежая медовая нотка. И Гермиона заметит в дальнем углу возле шкафа разбитую стеклянную банку с остатками варенья на дне. А потом они втроём будут пить чай со свадебными пирогами, ещё вчера испечёнными миссис Уизли, и в подвале найдётся несколько целых запечатанных банок, но колдовства в них уже не будет – просто обычный яблочный джем…
И будет с тихим шорохом сыпаться в песочных часах песок. Август, самый великий сказочник и обманщик, вскинет на худое плечо котомку с обрывками летних снов, помашет на прощанье рукой и шагнёт прямо в небо. Только мелькнёт в разрывах осенних облаков краешек лоскутного плаща, да звякнут еле слышно бубенчики на его дорожном посохе…
