Гарри и Том в Тайной комнате. Гарри:
- Один вопрос перед поединком. Почему ты так хочешь изгнать из маглокровных из волшебного мира?
Том удивленно поднимает брови.
- И ты еще спрашиваешь? Да мы же иначе скоро вымрем. У маглов один слэш на уме.
Единственное, в чем Рон Уизли уверен в этой жизни — это в том, что нет ничего постоянного. А слово «навсегда» — самое лживое слово на свете.
И сейчас, когда он с яростью швыряет камни в воду, все его представления о дружбе и любви кажутся такими смешными, что становится тошно. Никогда нет уверенности, что друг не вставит тебе в спину тупой нож. Не попав с первого раза, он будет бить в ту же самую точку, желая проткнуть тебя насквозь. И, в конце концов, он добьется желаемого результата.
— Рон, мама тебя ищет. Там гномы в саду опять безобразничают.
Джинни тихо подходит и становится рядом с ним. Всегда шумная и бойкая, она умеет молчать, когда это действительно нужно.
— Никуда я не пойду, — резко отзывается Рон и с удвоенной силой кидает маленький камушек.
А ведь почти два года назад он учил Гермиону кидать камни правильно, чтобы они прыгали по воде. У него самого получалось раз шесть-семь за раз, а у нее даже с сотой попытки не выходило. И Рон тогда радовался, что может что-то, чего не может она. Это было какое-то глупое, даже детское удовлетворение.
— Ты целыми днями тут сидишь, а мы волнуемся, — тихо говорит Джинни.
— Неужели ты смогла простить его? — Рон резко оборачивается и смотрит сестре в глаза.
Она не выдерживает и отводит взгляд.
* * *
Если бы все можно было изменить… Рон бы никогда не оставил Гарри и Гермиону одних тогда. Он до сих пор уверен, что ошибся именно в этом моменте. Именно тогда потерял и дружбу, и любовь.
Хотя все случилось гораздо позже.
Гарри и Гермиона поехали в Австралию, чтобы вернуть память ее родителям, а Рон не смог поехать с ними. Он был нужен семье, которая с трудом переживала потерю Фреда.
Что они делали там, на другом континенте, осталось за кадром. И Рон так и не смог понять, почему она выбрала не его.
— Дело не в тебе, — оправдывалась Гермиона.
Но Рон не верил. На что он рассчитывал, когда отпускал свою девушку с Избранным? С Гарри Поттером, по которому сохнет вся магическая Англия?
— Чем он лучше меня?
Этот вопрос мучал его давно. С самого первого курса, когда того взяли в команду по квиддичу — а ведь это Рон, а не Гарри, с детства был на метле. Потом был Малфой, который предложил дружбу опять же не ему. Не то чтобы дружба с хорьком была мечтой его жизни, нет. Просто сам факт того, что рядом с тобой все время находиться человек, который превосходит тебя по всем показателям, очень давил на Рона.
— Он не лучше, я никогда вас не сравнивала, — Гермиона еле сдерживала слезы.
А Рон не верил. Конечно, сравнивала. И вряд ли в этом сравнении он выигрывал.
— То есть, ты выбираешь его? — Рон и сам тогда удивился, как холодно звучал его голос.
— Я никого не выбираю. Мы можем остаться друзьями, — Гермиона взяла его за руку и с надеждой заглянула в глаза.
Рон еле удержался от того, чтобы не расхохотаться ей в лицо. «Друзья» — теперь это слово вызывало только приступы тошноты.
— Да иди ты к черту, — он резко выдернул свою руку. — И Поттера с собой прихвати.
* * *
— Я правда люблю его, — отвечает Джинни, после минутного молчания. — И хочу, чтобы он был счастлив.
Рон не понимает. Он не хочет, чтобы Гермиона была счастлива с кем-то, кроме него. И с ней быть счастливым он тоже не хочет. Ему вообще ничего не хочется.
— И ты отпусти ее, — продолжает Джинни.
— Мне плевать на нее, понятно?
Рон размахивается и со всей силы кидает камень. Уже давно ни один из них не прыгает по воде, все они мгновенно уходят под воду.
И иногда Рон думает, что он точно такой же, как эти камни, которые сначала летят над водой, мчатся с огромной скоростью наперегонки с ветром, а потом опускаются под воду, чтобы больше никогда не всплыть.
— Ты держишь ее, Рон, — Джинни качает головой и уходит.
Она понимает брата, но тот отказывается ее понять.
* * *
— Она ведь никогда тебе не нравилась, — Рон покачал головой и сжал кулаки.
Ему ужасно хотелось ударить Гарри, но что-то все время останавливало.
И Рону обидно, что он так ошибался в людях. Подпускал близко к сердцу тех, кто потом безжалостно его предавал.
— Я сам не знаю, как это вышло. Мне кажется, я даже не знал ее раньше, не знал, какая она… — Гарри смущенно замолчал.
— А вот я всегда знал, какая она. Видел это, чувствовал.
Рон отвернулся, потому что понял, что скоро желание мести пересилит жалость к бывшему лучшему другу.
Бывший лучший друг — Рон мысленно проговаривает это про себя. Звучит неприятно и даже противно.
— Прости.
Самое бессмысленное, самое глупое и ненужное сейчас слово. Но Гарри произнес именно его.
Он медленно встал со стула, понимая, что вряд ли еще когда-нибудь увидится с Роном. Вряд ли поговорит с ним, как с другом, а не как с врагом.
Дверь в комнату хлопнула, Рон остался один. Он закрыл лицо руками и прошептал в пустоту:
— Береги ее.
У него выходит — пускай не сразу — простить и отпустить. У него получается, несмотря на все слова Джинни. Вот только забыть когда-нибудь вряд ли выйдет. И толща воды уже не позволит ему снова ощутить чувство полета.
