Шляпник: Я тут новый вопрос придумал: стакан наполовину пуст, или наполовину полон?
Красная Королева: Стакан наполовину пуст.
Белая Королева: Стакан наполовину полон.
Снейп в виде синей гусеницы: Не будет мне покоя!
- Вы?! Что вы здесь делаете?!
Люциус обернулся, правый уголок его губ пополз вверх, обозначая усмешку:
- То же, что и вы, полагаю.
- Я – совсем другое дело! А вот у вас с ним не могло быть ничего общего!
- Да что вы? Так-таки и ничего?
- Знаю я, на что вы намекаете! Да, он был Пожирателем. Но очень давно. Он еще в первую войну перешел на сторону Дамблдора!
- Надеюсь, вы не собираетесь поведать мне историю двух войн прямо сейчас? Тем более что я знаю ее гораздо лучше вас.
- Северус Снейп был преданным членом Ордена Феникса! Он был шпионом Дамблдора! Героем!
- Кто бы мог подумать. Вы располагаете потрясающими фактами. Еще одно интервью "Пророку" дать не собираетесь?
- Вы... Вы что-то задумали! Вы считаете его предателем и пришли сюда с целью...
- С какой же целью я, по-вашему, сюда пришел?
- А вот я вас сейчас в аврорат доставлю, там и разберемся!
- Ну и фантазии у вас, однако, мистер Поттер. Что такого опасного я могу сделать, посетив могилу, в которой даже нет тела погребенного? Или за год, прошедший со дня этих символических похорон, тело нашлось, и его захоронили заново в строжайшем секрете?
- Не ваше дело, - огрызнулся Поттер, понимая, что, как обычно, погорячился и попал впросак.
- Почему же не мое? Обычно это как раз касается родственников и друзей покойного.
- Ага. И вы его дальний родственник.
- Не родственник. Друг.
- Кто?! Друг?! Вы?!
– Что вас так удивляет?
- У него не было друзей!
- Это кто же вам такое сказал?
- Да все знают!
- Ну, простите. Только я – не все. Ваш потрясающий рассказ про Северуса в газете – это... Собственно, я и тогда слов подобрать не мог, и сейчас затрудняюсь. Не подскажете, что именно вы курили, когда сочиняли вашу душещипательную историю?
- Я рассказал правду! Я все знаю! Он сам отдал мне свои воспоминания!
- Мне почти не приходилось с вами общаться, хвала Мерлину, но... У вас вообще такая манера разговаривать? Что-то с голосом? Или с нервами, быть может? У меня, знаете ли, прекрасный слух и ваши... хм... вопли несколько утомляют.
- Да. Манера у меня такая. Особенно, когда я разговариваю с таким, как вы.
- Так не разговаривали бы. Я к вам не подходил.
- Понял! Это с вами говорила Рита Скитер, когда собирала материал для своей отвратительной статьи про профессора!
- У вас и доказательства имеются?
- Мне не нужны доказательства! И так все ясно! Вы наврали, а ей только того и надо! Сначала мерзкая статейка про Дамблдора, теперь про профессора Снейпа.
- Про Дамблдора тоже все было враньем?
- Замолчите!
- Как интересно... Так бояться правды при вашей-то феноменальной честности и исключительной смелости.
- Не вам рассуждать о Дамблдоре! Он был великим человеком!
- Вам не приходило в голову, что кладбище не лучшее место для произнесения лозунгов? Или вы теперь по-другому разговаривать уже не можете?
- Куда это вы пошли?!
- Не ваше дело.
- Ну уж нет! Вы мне расскажете все, что вам известно!
- С какой стати? Разве вам нужна правда?
- Почему вы сказали, что профессор Снейп был вашим другом?
- Соврал.
- Неправда!
- Ну, знаете ли. Был другом – неправда, не был – опять неправда. Вы уж определитесь для начала.
- Я видел воспоминания. Он дружил с моей мамой. Еще до школы.
- Из этого вы сделали вывод, что других друзей у него не было? Или воспоминания Северуса были настолько подробны, что охватывали его жизнь целиком и полностью?
- Ну...
- Что ну? То есть вам просто хочется думать, что он ни с кем не дружил?
- А разве не так?
- Не знаю. Он мне не рассказывал.
- Вот! А что же вы тогда говорите!
- Говорю, что у вас нет доказательств того, что у Северуса до Хогвартса не было друзей, кроме вашей матери. Он мог дружить с кем-то еще. Так?
- Хорошо. Пусть так. Но в Хогвартсе...
- В Хогвартсе, если мне память не изменяет, он дружил с Эйвери и Мальсибером.
- Допустим. Но только потому, что моя мама действительно сама называла этих людей его друзьями.
- А я уж думал, вы и собственной матери верить откажетесь.
- Но вы все равно не могли быть его другом!
- Почему?
- Потому. Потому что вы тогда были уже на седьмом курсе. И вас не мог заинтересовать нищий полукровка.
- А вам не кажется, что мне лучше знать, кто меня мог заинтересовать, а кто нет? Если вы на своем первом курсе способны были заинтересовать только такого, как Уизли, это не значит, что Северус был столь же скучен и неинтересен. Он не только много знал и умел, он был творческой личностью: изобретал заклинания, усовершенствовал зелья...
- Не смейте оскорблять моего друга! Гермиона вот тоже много знала. Больше некоторых семикурсников, но они с ней почему-то не дружили.
- Ваша мисс Грейнджер всегда была в состоянии только вызубрить учебники. На большее она не способна.
- Прекратите так говорить о моих друзьях! И вообще, врете вы все! А зачем, я еще узнаю.
- Вам просто очень нравится думать, что Северус всю жизнь был одиноким и никому не нужным. Это дает вам возможность его жалеть и умиляться собственному благородству.
- Я не...
- Вы, чувствуя жалость к довольно неприятному человеку с дурным характером – не перебивать! – возвышаетесь в собственных глазах. Ах, какой я сострадающий и тонко чувствующий. При этом вас не интересует, как на вашу жалость отреагировал бы сам Северус. А он бы вас послал. Далеко и надолго.
- Это вас он послал! На самом деле он хотел бы дружить с моим отцом! Мне Сириус рассказывал, что в школе он все время ходил за ними...
- Не за ними, а за вашей матерью. Вам уже не пять лет, чтобы не понимать элементарных вещей. Если и Северус, и ваш отец постоянно крутились возле одной девушки, они не могли не сталкиваться друг с другом.
- Вот! Когда мой отец столкнулся с профессором Снейпом на пятом курсе... ну... они в общем повздорили...
- Хватит мямлить, мистер Поттер. Называйте вещи своими именами. Не пытайтесь трусливо выкручиваться и оправдывать вашего незабвенного папашу. Я его не знал и знать не хочу. А то, что отважные гриффиндорцы всегда нападали четверо на одного – это мне прекрасно известно.
- Да?! А ваши хваленые слизеринцы?! Которые вроде бы дружили со Снейпом?! Где они были? Что же они не пришли ему на помощь?
- Скажите, когда мой сын сломал вам нос в вагоне Хогвартс-экспресса, где были ваши друзья?
- Это совсем не то же самое! Их просто не было рядом!
- То есть когда ваших друзей по какой-то причине не оказалось рядом – это нормально, а если рядом по вполне понятной причине не оказалось друзей Северуса – это значит, что их у него не было?
- По какой такой понятной причине?
- Так он же за девушкой пошел. Разве нет?
- Вам откуда знать? Еще скажите, что Снейп сам вам рассказывал про ту историю.
- Нет, конечно. Но омерзительный поступок ваших... родственничков и приятелей вызвал возмущение всех слизеринцев. Мне рассказал ее Эйвери, когда на каникулах гостил с отцом в Малфой-мэнор.
- Я не одобряю поведение моего отца и крестного, но...
- Опять оправдания?
- Я не оправдываю! Просто хочу объяснить, что...
- Нет. Вы именно оправдываете. Потому что не в состоянии посмотреть правде в глаза и признать, что ваш отец был мерзавцем. Мерзавцами невозможно восхищаться, и любить их тоже довольно сложно. Вот вы и лезете из кожи вон, лишь бы хоть как-то обелить...
- Не вам обвинять моего отца! Он совершил ошибку. Но зато он не был Пожирателем смерти! И профессор Снейп тоже в конце концов понял, что дружил не с теми, с кем надо!
- Кому надо? Вам? Или вашему Дамблдору?
- Да что с вами разговаривать! Вы все равно не поймете! Снейп любил мою маму. Ради нее он не раз спасал меня, рисковал жизнью...
- Может, вы и смысл в этом какой-то видите? Чего ради рисковать, если нет человека, который поймет и оценит? Можно рискнуть, когда борешься за свою любовь. А жертвовать всем ради мести – глупо.
- Вы не знаете, что значит раскаиваться!
- Не знаю. Пустые никчемные занятия меня никогда не привлекали. Зато у меня всегда было огромное преимущество перед такими, как вы.
- Просто у вас нет совести.
- Не судите всех по себе. Вы вот раскаиваетесь по полной программе: всем поведали о том, каким героем был Северус, портрет его в Хогвартсе повесили, могилку соорудили, небось каждый день вспоминаете, как вы его ненавидели всю жизнь, как хамили... И что? Кому от этого легче? Северусу? Так он про то, как вы тут свою вину заглаживаете, даже не узнает. А я позлорадствую. Так вам и надо.
- Пусть так! Я признаю, что был несправедлив. Но... Мы вообще не обо мне говорили! Просто... У вас не только совести нет. Вы не умеете любить. Разве можно не восхищаться теми чувствами, что испытывал профессор Снейп к моей маме?! Его любовь – это...
- Его любовь в том виде, в каком вы поведали ее всему свету, – дешевая трагедия для сопливых романтичных подростков вроде вас. Они ставят себя на место объекта такой любви и млеют от счастья. А вы попробуйте поставить себя на место Северуса? Хочется вам таких безответных чувств, какие испытывал он? Даже я не пожелаю такого никому. И вам в том числе. Если вы не мазохист, конечно. В чем я лично не уверен.
- Что значит, в том виде, в котором я поведал?
- Это значит, что вы вообразили, будто бы детская влюбленность может длиться всю жизнь. По-вашему выходит, что Северус застрял в своем развитии где-то в подростковом возрасте, ни разу не возвращался в мыслях, например, к своей ссоре с вашей матерью, не пытался заново обдумать произошедшее, а если и пытался, так выводы делал такие же, какие мог сделать пятнадцатилетний подросток. Вы вообще хоть раз задумались, что Северус был не только преподавателем и шпионом? Он в первую очередь был мужчиной всего-то тридцати лет от роду. А слово такое слышали – физиология? И нечего краснеть, не изображайте из себя девушку на выданье. У учителей в Хогвартсе и выходные имеются, и каникулы, и отпуска. Надеюсь, вы не думаете, будто бы вся их жизнь проходит в стенах школы, словно в монастыре? Или для вас люди в возрасте за тридцать уже дряхлые старики и им ничего не надо?
- Вы что... Вы хотите сказать...
- Я хочу сказать, со временем Северус понял, что ваша мать уцепилась за первый же подходящий предлог, чтобы избавиться от отношений с ним, потому что давно ими тяготилась. Хочу сказать, что если бы он так уж сильно ее любил, что жить без нее не мог, он наложил бы на себя руки сразу же после ее смерти. Благо, с ядами у него никогда проблем не было. Северус хотел отомстить Темному Лорду за ее смерть. Но это не значит, что он продолжал до безумия любить ее.
- Неправда! Вы не знаете! У него был такой же патронус, как у моей матери! Это доказывает...
- Это ничего не доказывает. Только говорит о том, что Северус к тому моменту, когда вы видели его патронус, не влюбился в кого-то другого. Отношения, знаете ли, бывают разными. Можно подумать, вы до восемнадцати лет дожили и ни разу хотя бы не поцеловали девушку, которую на самом-то деле не любили. Просто Северус прекрасно видел, каково приходится нам, тем, у кого уже были семьи. И он не хотел так рисковать.
- Вранье! Все, что вы говорите, вранье! Вы хотите очернить...
- Светлый образ Северуса Снейпа. Бросьте, мистер Поттер. Северус навсегда сохранил память о своей первой любви, но становиться монахом-отшельником или трупом в память о вашей матери он совсем не собирался. Если вы умеете любить, любите человека таким, какой он есть. Не пытайтесь превращать его в ангела или мученика, не загоняйте в рамки своих наивных детских представлений о любви и не кастрируйте. И не стоит так на меня смотреть. Я столько всего в жизни повидал, что ваши грозные взгляды меня не пугают. Зря стараетесь.
- Я вам не верю!
- Ваше дело. Я говорю то, что знаю, а верите вы или нет, мне все равно.
- Зря я вообще начал вас слушать. Сразу было ясно, вы только гадость очередную сказать можете. Еще можно поверить в то, что профессор когда-то дружил с вами, но чтобы он продолжал считать вас другом и после того, как перешел на сторону Дамблдора! Я не дурак.
- Неужели? А Северус никогда не был максималистом. И никогда не разбрасывался теми, кто хорошо к нему относился. Это вы можете отвернуться от друга, если он вдруг не сойдется с вами во взглядах на политику.
- Вы Пожиратель смерти! Убийца! А профессор...
- Никого не убил? Или вы полагаете, что можно воевать, не убивая? Вам-то, конечно, несказанно повезло - за вас все сделала бузинная палочка. Дамблдор тоже чистеньким остался – за него убивали другие...
- Члены Ордена Феникса никогда никого не убивали! Они только хватали преступников и передавали их в аврорат!
- А оттуда они попадали прямиком в Азкабан. К дементорам. Ваши доблестные орденцы просто убивали чужими руками. Забыли, что такое поцелуй дементора? Может, не слышали, что многие заключенные сходили с ума или умирали от голода?
- Вы нарочно все выворачиваете наизнанку и ставите с ног на голову!
- Ничего я не выворачиваю. Просто не стоит думать, что ваша точка зрения – единственная.
- Моя точка зрения правильная.
- Правильная для вас.
- Нет. Не только для меня. Так думают и мои друзья. Так думают многие, кто сражался против Волдеморта и умирал, отстаивая свои взгляды.
- Взгляды не становятся истиной только потому, что кто-то за них умирает.
- Да чтоб вам провалиться!
- И вам того же.
В сердцах плюнув на землю, герой магического мира аппарировал, не забыв пригрозить на прощанье визитом авроров в Малфой-мэнор.
Через несколько секунд, видимо, убедившись, что Поттеру не взбредет в голову идея вернуться, из-за надгробной плиты отряхиваясь, показался... еще один Люциус Малфой.
- Доигрался? – спросил он. – Вот я так и знал, что твой не здоровый интерес к собственной могиле ничем хорошим не кончится.
- Ну, прости, - первому Люциусу Малфою явно было неловко. – Я просто хотел от него избавиться. Кто его знает, вдруг бы он решил тут побродить, а за плитой ты сидишь.
- А кто мне там спрятаться велел?
- Я же не знал, что все это затянется так надолго.
- Развлекся?
- Можно подумать, тебе самому не понравилось.
- Еще как. Ты был неподражаем. И я был прав, когда настоял на том, чтобы пойти вместе с тобой. За такое зрелище готов заплатить даже общением с аврорами.
- Знаешь, Люц, все-таки хорошо, что мы его тут случайно встретили. Считаю, за то, что он разболтал все о воспоминаниях, которые я ему отдал, мы теперь в расчете.
- Не надо было отдавать, - проворчал Люциус.
- Так я ведь не ожидал, что он опять выживет. Думал, пусть узнает кое-что перед смертью. Все равно уже никому не расскажет.
- Зато ты теперь уже никому не докажешь, что все его россказни – полная чушь. Даже ему самому.
- Поттер всегда отличался редкостным упрямством и непрошибаемостью. Ничуть не изменился за последний год.
- Ты еще слезу пусти от умиления. Ностальгия по школе и тупым студентам замучила?
- Пожалуй, нет. Вот сейчас пообщался с ним и точно понял, что с меня хватит. Лучше уж тихая лаборатория, кипящие зелья и много свободного времени для экспериментов.
