- Фред! Фред, проснись!
Пятилетний мальчишка тормошит спящего брата, над которым летают золотые искры.
- Фред! Кажется, началось!
- А? – сонный пацан садится в кровати – и та с треском ломается пополам. Словно подумав немного, точно так же переламывается и кровать Джорджа. Братья смотрят друг на друга и вдруг начинают неудержимо хохотать.
- Волшебник! Ты волшебник, Фред!
Над рыжими шевелюрами летают золотые искры, будто светлячки.
Правда, на следующий день мама с папой недоумевают и терпеливо объясняют, что никаких искр быть не должно, разве что это тоже проявление магии, самостоятельное. Артур Уизли чинит кровати. Отныне ему предстоит делать это с завидной регулярностью.
Вскоре начинают взрываться светильники. Стоит близнецам увидеть страшный сон – а сны им всегда снятся одинаковые – и не остаётся ни одной целой лампы в доме. Хорошие сны ломают кровати. Что лучше, неизвестно.
Молли ведёт детей в Мунго, там советуют измерить уровень магической активности. Но ничего не выходит: артефакт-измеритель разлетается вдребезги. Целитель, горбоносый седой дядька, качает головой, роется в кладовке и наконец вытаскивает странную металлическую вилку. Подносит её к близнецам, долго что-то слушает и наконец говорит непонятное:
- Близнецовый эффект, миссис Уизли. Такое случается раз на несколько тысяч близнецовых пар. Магическая сила ваших сыновей умножилась из-за того, что их двое. Надеюсь, их магия не деструктивна? Потому что если так, они могут оказаться опасны.
Молли быстро обнимает детей, торопится к выходу.
- Нет-нет, конечно, нет. То-то в саду всё цветёт, а я не понимала, почему. Спасибо, я просто боялась, что у них сила до сих пор нестабильна... Спасибо. Пошли, мальчики, скажите дяде «до свидания».
Целитель пожимает плечами и кладёт свою вилку-измеритель на место, не замечая, как по металлу тянется еле заметная трещина.
Когда трое Уизли уже дома, Джордж спрашивает:
- Мам, а зачем ты соврала?
- Затем, – вдруг взрывается Молли, – что эти умники уже готовы объявить вас опасными и сделать с вами что-то плохое! Не вздумайте никому говорить!
Потом она садится на корточки рядом с сыновьями и, глядя на их одинаковые лица, мягко говорит:
- Мальчики, сейчас сложное время. Нашу семью не любят... всякие плохие враги. Если у них будет повод сделать нам плохо, они воспользуются... Вас могут убить, понимаете? Не потому, что вы действительно опасны, а просто потому, что у нас много врагов. Это называется «воспользоваться случаем». Пожалуйста, будьте осторожны. Я ещё не знаю, как, но мы придумаем.
Близнецы смотрят друг на друга и хором говорят:
- Мы знаем, как.
Они толком не понимают, что за беда случилась, но одно им известно точно: это делают золотые искры. Как только появляются золотые искры, надо быть осторожными.
Время идёт. Картины сменяют одна другую. Дети играют на улице; над головой Фреда начинают летать проклятые искры – и Джордж тут же подаёт голос:
- Эй, народ! Давайте...
- ...разведём костёр! – радостно подхватывает Фред.
Радостная ребячья гурьба стаскивает в кучу палки и всякий мусор, близнецы возятся возле кучи – и вот уже огонь радостно пляшет в отведённом ему месте.
Быть осторожными так просто. Главное – вовремя отвести злым искрам место.
Дети в гостях. У Луны Лавгуд, их почти-соседки, день рождения. Все сидят за столом, папа Луны, смешной дядя Ксено, стоит с бокалом тыквенного сока в руках и готовится произнести тост. Золотые искры, кружась, опускаются на штору, такие заметные на белом. Близнецы растерянно смотрят на них – и в это время тыквенный сок в бокале дяди Ксено закипает: прямо в него брызгает огненная струя изо рта висящего на стене чучела водяного дракончика. Все в замешательстве, дядя Ксено в недоумении. Джордж прочищает горло и нерешительно говорит:
- Ну... это шутка такая. Разве не весело? Мы... специального раствора в него налили, он случайно так удачно подгадал.
Гости переглядываются непонимающе, но дядя Ксено светлеет лицом и начинает громко смеяться:
- Отличная штука, ребята! Это ж надо было такое придумать – огненный плевок от водяного дракончика, ха-ха-ха!
Фред смотрит на Джорджа задумчиво. Шутка. Великолепная идея. Они станут первыми шутниками магической Британии.
Библиотека Хогвартса. Кислый Фред уныло дочитывает толстый фолиант. Три вечера на него угробил. Сколько полезного и по-настоящему весёлого можно было сделать за это время!
Но теперь про близнецовый эффект он знает всё.
Впрочем, они и раньше знали. Только не могли высказать так длинно и занудно. Мощнейшая сила, чудовищные возможности, близнецы-тираны вошли в бесчисленные легенды... Зачем все эти превосходные эпитеты? Скажите прямо: если когда-то появится повелитель мира, у него будет брат-близнец.
Вляпались, что и говорить. Не приведи Мерлинова бабушка Перси узнает – от власти над миром не отвертишься...
Золотые искры дразнятся с рукава школьной мантии. Врёшь, я уже умею с тобой справляться, я уже настоящий волшебник! Фред пригрозил искрам палочкой. Хитрое заклинание Угомонитус братья выдумали сами, оно действовало часа на три. Надо пойти сварить лакричную взрывалку, раз уж это снова проявилось. Старшекурсники от неё балдеют, она так смешно взрывается! И дымок отлетает в сторону точно в форме носа профессора Снейпа.
На пятом курсе всё меняется. Дементор заглядывает в их купе, и они с перепугу заряжают в него простым Диффиндо – но дементора разрывает в клочья. Братья какое-то время молча смотрят друг на друга, а потом идут делать смехожвачки.
На седьмом курсе они уже знают, что воевать им можно. Но – не так, как другим. В прощальный фейерверк они вкладывают всю свою любовь к Хогвартсу – и всю ненависть к Амбридж. Стены дрожат, младшекурсники смеются, розовая жаба едва не лопается от злости, а маленький Флитвик заливисто смеётся и весело хлопает в ладоши.
Это ли не победа?
От Пожирателей Попкорна они уходят легко. Что там могут эти неумехи, да разве удалось бы хоть одному из них сварить прямо под носом у Снейпа Зелье Полусмертного Ухохотания? Три настоящих зуба дракона извели, пока научились делать нужную консистенцию, Чарли ругался на трёх языках включая гоблинский! Ха! Надо быть близнецами Уизли, чтобы...
Да.
Надо быть близнецами.
Иногда этого достаточно.
Когда эти недоделки в масках всё же появляются в Хогвартсе, Джордж решительно встряхивает кудрями – с них разлетаются в разные стороны золотые искры.
- Ну что, братец, развернёмся?
Фред медленно качает головой.
- Нельзя. Ты же знаешь.
- Так что, Хогвартс сдавать?
Брат кипятится, с размаху опускает кулак на стол – тот змеится трещинами.
- Что ты меня спрашиваешь? Ты всё знаешь.
Он знает. Нельзя выпускать то, что они так хорошо, так изящно заперли. Они шутники, а не маньяки-разрушители. Если сейчас «развернуться», сдавать может оказаться нечего.
- Ничего я не знаю! А если всё не так уж страшно? Что, и не попробуем?
Фред ничего не отвечает. Медленно качает головой. Отводит взгляд.
В коридорах гул. Золотые искры смешиваются с пылью. Крики, чужие голоса, чужие в Хогвартсе! Фред закусывает губу до крови.
Визгливый смех. Как же он её ненавидит! Как же они оба ненавидят Беллу Лестранж и эту её волшебную палочку, двенадцать дюймов, берёза и какая-то хрень внутри! Сучка почти томно шепчет заклятье. Золотые искры вьются вокруг головы, преданными щенками заглядывают в глаза. Ответить? Стены дрожат, чувствуя прикосновение готовой вырваться силы.
Нет. Угомонитус.
Больше он не успевает произнести ничего.
