Идет Гарри мимо озера, видит - человек тонет. Бросается в воду, хватает за волосы, вытаскивает на берег - и обнаруживает, что спас Снейпа.
Снейп (кисло):
- Ладно уж Поттер. Получается, что я вам несколько обязан, не так ли? Что я могу для вас сделать?
Гарри (кисло):
- Я вас умоляю, профессор, никому не говорите, что это я вас спас.
Темница безнадежно провоняла трупами, чужими испражнениями, гнилью, потом и прочими гадостями. В эти времена никогда не знаешь, кто здесь окажется. Если уж в подвалах Малфой-мэнора стало модным пытать Олливандера – легендарного создателя палочек, то и для хозяев поместья избежать подобной участи гарантий не было никаких.
Люциус ступал осторожно, боясь споткнуться. В случае чего ведь у него даже палочки нет, чтобы помочь себе. Приходилось держать факел, а другой рукой цепляться за трость, без которой нынче ходить становилось тяжело. Люциус, конечно же, знал, что когда-нибудь наступит день, когда трость будет использоваться им по прямому назначению, но он полагал, что это случится с ним в глубокой старости. Что ж, почти пятьдесят все же лучше, чем могло бы быть…
Малфой спустился в подвалы неспроста: его сыну приказали скинуть сюда егерей, а там уж и избавиться от них вовсе. Разумеется, Люциус по-тихому сменил Драко, отправив того под защиту матери, а сам пошел туда вместо него. Больно было осознавать, что собственный наследник втянут во всю эту грязь, также рискует своей жизнью, как и он, могущественный когда-то отец, но ничего поделать было нельзя. Оставалось выживать и, по возможности, вот как сейчас, выполнять самому приказы Лорда (и остальных, из Ближнего круга, ага) по отношению к Драко.
Наконец, Люциус нашел нужную ему камеру. Он отворил дверь простыми ключами и вошел внутрь, держа перед собой факел и, на всякий случай, выставив вперед трость. Пусть она не спасет от чего-то смертельного, но как орудие защиты вполне подойдет. А кто их знает, этих егерей? К тому же, сейчас тут находился только один, совсем молодой парень из отряда Грейбека.
- Ты одеваешься, как педик, - буркнул Люциус, с мерзостью посмотрев на егеря: кожаная куртка, клетчатые штаны, тяжелые большие ботинки, да мантия, на которой он лежал. – Подымайся и проваливай, пока я добрый.
- А где же сынишка ваш, ведь его ко мне послали, верно? – тон был неприемлемо издевательским.
- Я сказал – пошел вон, - твердо повторил Малфой-старший, отвернувшись от егеря. Голова раскалывалась, и Люциус устало потер виски, встав к егерю спиной, чтобы тот не узрел его слабости.
- А Поттер-то убежал? – и снова злорадство.
- Какого хрена ты лежишь и не уходишь, урод? – прошипел Люциус, резко развернувшись. Он пригляделся и, помимо усмешки на лице егеря, заметил кровь, вытекшую из его ноги. Малфой поморщился от отвращения: он уже пожалел, что вообще не прибил этого педика сразу. Его пальцы, было, потянулись к трости, но на миг замерли: палочки-то внутри нет.
- Что, трудно без нее? – съязвил лежащий на полу егерь, взглядом явно намекая на палочку. – Я, помнится, жил, как маггл пару месяцев, скрываясь от авроров…
- Замолкни, - оборвал его Малфой, жестом остановив речь егеря. Тот замер, но ухмыляться не перестал. А Люциус вдруг присел на корточки. – Как там тебя?
- Скабиор.
- Скабиор, просто попытайся встать, я выведу тебя из дома, - его тон можно было назвать вежливым, если бы не выражение, с которым Люциус это сказал.
- У меня раздроблена кость, я не смогу встать без твоей помощи, приятель, если не магической, то хотя бы физической, - серьезно проговорил егерь.
- Я тебе не приятель. И моя помощь, кроме словесной, исключена, - сквозь зубы процедил Малфой. – Ты мне осточертел, я сейчас приведу сюда Беллу, раз ты такой бесполезный, и уж она избавит тебя от страданий.
Люциус всерьез намеревался уйти, выпрямившись и повернувшись к выходу из камеры, но Скабиор внезапно попросил:
- Просто подай мне руку, Люциус, я уйду и не потревожу твою семью понапрасну. Я еще многим могу пригодиться, моя группа успешно ловит неверных, и я лучший знаток лесов, - не без гордости завершил он.
Малфой в изумлении уставился на егеря. Такой наглости в свой адрес он давно не слышал. Впрочем, положение Люциуса давно сильно пошатнулось…
Ничего не ответив, он все-таки развернулся обратно и сделал несколько шагов к выходу. Следующая фраза заставила Малфоя не только остановиться, но и вернуться к егерю назад, заставила вглядеться в его лицо.
- Думаешь, живешь в этом чистеньком доме, со своей чистоплотной женушкой, чистоплюем-сыночком, который и тени своей боится, ходишь по красивым, без единого пятнышка крови, коврам, и грязь не коснется тебя, Люциус? – прошипел Скабиор, скалясь. - Эльфы натирают до блеска твои ботинки, отстирывают и выглаживают мантии, рубашки и брюки, у тебя идеально чистые все предметы в доме – ни малейшей пылиночки. Всех пленников специально велишь отправлять в подземелья, чтобы не валялись тут у тебя на виду, не портили общую картинку. Ну и нас, егерей, в придачу к грязнокровкам не грех закинуть в темницы. Вот только это не смоет всей твоей грязи, Люциус, твоей личной грязи, что ты привнес в этот мир, той крови людей, чью ты пролил.
Малфой смотрел на Скабиора с нескрываемым презрением, глубокой неприязнью. Так смотрят на скот, домовых эльфов, но не на людей. А ведь егерь не был даже оборотнем, чтобы его столь низко ценили, пусть и такие, как Малфой.
На самом деле Люциус стал прислушиваться к словам Скабиора и мысленно сравнивал его с Краучем-младшим, не так давно почившим. Та же наглая ухмылка, дерзкие фразочки, безумный колючий взгляд, даже нижнюю губу он любил также облизывать и скалился. Однако была между ними колоссальная разница: Барти был глупым юнцом, из-за слепой ненависти к чиновнику-отцу, натворивший столько бед, к концу жизни растративший весь свой разум; а Скабиор, хоть Малфой толком и не знал его, не был похож на безумца.
- Я такой же чистокровный, как и ты, Люциус, - меж тем продолжил егерь, буравя взглядом Малфоя. – Твоя кровь ничуть не лучше моей. Я тебе больше скажу, в нашей крови нет ничего особенного, радикально отличного от крови магглов.
Люциус не собирался спорить с егерем: что он понимает? Он лишь усмехнулся, качнув головой: подобный абсурд Малфой слышал не раз. Но Скабиор не был так прост, как Люциус уже понял, и он не закончил свой монолог:
- Ты не смейся, а задумайся, Люциус.
- Это тебе я советую хорошо подумать, прежде чем сказать еще хоть слово, - серьезно прервал его Малфой, угрожающе сузив глаза. – Ты настраиваешь меня против Хозяина?
- Он здесь не при чем, - широко ухмыльнулся Скабиор, чьи глаза по-прежнему подозрительно светились. – Я говорю о тебе, Люциус, и обо мне. Ты считаешь меня отбросом, позорищем чистокровных. Может и так, я не спорю. Но с чего ты взял, что лучше меня? С чего ты решил, что на тебе меньше крови и грязи, чем на мне? Я не пытаю грязнокровок, предпочитая легкие способы убийства. А ты, Люциус?
Слушая Скабиора, Люциус, сощурившись, пытался подобрать определение для него. Подумав, он решил: егерь был из тех, кто сознательно ступил на путь Пожирателя Смерти, а маска «маньяка» - очень серьезная и продуманная игра. Он умело изображал безучастность к происходящему, сочетая ее с безграничной преданностью Лорду, готовностью выполнить любое поручение, даже под руководством Грейбека. Но в самый решающий момент Скабиор переметнется на другую сторону – Люциус хорошо умел видеть в людях то, что было свойственно ему самому. А еще он ужасно раздражал Малфоя – как обычно и происходит с теми, кто на нас так похож.
- А что, я? – грозно прошипел Люциус, сверкнув глазами. Он подошел ближе, поддев егеря пальцами за подбородок. Никакая брезгливость не шла в сравнение с любопытством и одновременно злостью, что овладели Малфоем из-за слов егеря. – Ты считаешь себя умным, да, Скабиор? Все про меня знаешь?
- Ты руководил пыточным отрядом, Люциус, - продолжал егерь, ничуть не стесняясь и не пугаясь. – Это о многом говорит, пусть я и не знаю подробностей твоей скромной биографии.
- Ты не тот человек, который должен читать мне мораль.
- Я лишь хочу подчеркнуть, что ненавидеть меня в твоем случае – это все равно, что ненавидеть часть себя.
- Ты мелишь чушь, - отмахнулся от него Люциус, отступив. – Я устал от тебя, мне пора.
- Оставляя меня здесь, ты обрекаешь частицу себя на смерть, - вещал Скабиор.
Малфой в бессилии остановился вновь: он чувствовал себя разбитым, сломленным, а теперь этот егерь окончательно выводил его из равновесия, просто выворачивал наизнанку.
- Перестань болтать, - приказал ему Люциус. – Я не собираюсь больше тебе помогать. Ты – это не я, так что не надо пытаться ввести меня в заблуждение.
- Но я такой же чистокровный, как и ты, - настаивал на своем Скабиор. – Мы не должны оставлять своих в беде.
Малфой зарекся не обращать внимания на егерьскую болтовню и решительно зашагал к выходу, на этот раз четко вознамерившись передать его Беллатрикс. Но Скабиор неожиданно подполз и схватил Люциуса за щиколотку.
- Какого черта! – громко воскликнул Малфой, с силой дернув ногой. – Немедленно отвали, паршивец!
- Тебя грохнут на этой войне, - зашептал Скабиор, чувствуя, что теряет силы. – И, если исход печален, твою семью тоже.
Люциус дернулся снова, но хватка егеря не слабела.
- Давай быстрее с доводами, не то я затопчу тебя без всякой магии, - предупредил Малфой, временно капитулируя и прекрасно понимая, что егерь прав.
- Ты из Ближнего круга, я – нет. Более того, я из тех кругов, где учат искать всякого рода лазейки из любой ситуации, даже из такой, как война. Я не дурак, и знаю, что настоящая Битва будет очень скоро, и что твоя семья будет в гуще событий, - Скабиор разжал пальцы, но Люциус и не пошевелился, так и стоя спиной к нему. – Я тоже буду там и могу оказаться полезным. Если ты поможешь мне сейчас – я отплачу тем же там.
- Что ты можешь?
- Могу прикрыть задницу твоему сыну. Сомневаюсь, что парень продержится возле вас всю Битву.
- Откуда тебе знать? – Люциус резко развернулся и устремил свой взор на Скабиора, скрючившегося на полу.
- Предчувствую, - ухмыльнулся егерь. Его собственная боль, казалось, ничуть не волновала и не беспокоила Скабиора.
Малфоя чужие мучения тоже волновали редко. Он продолжал с бесстрастным лицом наблюдать за истекающим кровью егерем и ждать ответов на свои вопросы.
- Я не уверен, что ты реально можешь помочь, - проговорил Люциус, наконец.
- Я тебе докажу. Но сейчас, как видишь, не совсем в состоянии, - он криво усмехнулся, и первые признаки боли все же отразились на его лице.
- Я лично убью тебя, если ты брешешь.
- Уверен, ты справишься и без палочки, - кивнул Скабиор.
Причитая про себя, Люциус все-таки помог подняться егерю и позволил тому опереться о свою руку. Залечить его раны без магии не представлялось возможным, но Малфой не хотел бы оставлять кровяные следы по всему подземелью – егерь был прав насчет этого. Так что Люциус отыскал у егеря палочку в кармане и прошептал несколько заживляющих и очищающих заклинаний, направляя на него. Кости у Скабиора не срастутся, но хоть кровь идти перестанет, и следы сотрутся, да и боль притупится ненамного.
- Чистюля, - пробормотал егерь, снова насмехаясь.
- Забери свою палочку, болтун, - с неприязнью отозвался Люциус, грубо засунув Скабиору его палочку в карман мантии, предварительно поднятую Малфоем с пола и наброшенную егерю на плечи.
Так, он довел егеря до самых ворот, за которыми и бросил Скабиора, как последнюю собаку.
- Дальше сам, - прокомментировал Малфой равнодушно. – Хочу проверить тебя через неделю. Придешь не сюда, лучше в «Дырявый котел», в три часа дня. Если что изменится – дам знать твоему вожаку.
Скабиор проводил Люциуса хищным взглядом маньяка: так провожают жертву. Но надменному Малфою было все равно. Он просто развернулся и закрыл перед егерем ворота.
Почему в тот день Люциус доверил жизнь своего сына какому-то егерю – он не знал. Но отчаяние, накатившее на Малфоя с момента ареста, цеплялось за любую возможность вытащить жену и сына из всего этого ужаса войны, что непременно только-только разгоралась…
