Взбешённый Снейп врывается в кабинет МакГонагалл:
– Это уже не смешно! Хватит делать из мухи слона!
– ???
– Хорошо, я признаю трансфигурацию лучшей магической наукой… Уберите это розовое недоразумение…
Бедный Рудольфус. Что ждёт его завтра? Ведь к хорошему так быстро привыкаешь.
Комментарии:
1. Написано на фест "Мелочь, а приятно – 2012", на заявку assidi: Хочу фик или арт о том, как Беллатрикс Лестрейндж изменилась за лето. Без ангста и NC-сцен, юмор.
2. Мат в количестве одного слова.
Рудольфус Лестрейндж поперхнулся огневиски и закашлялся. Никогда ранее за все двадцать с лишним лет совместной жизни Беллатрикс не называла его «милым». И дорогим тоже не называла. А также зайчиком, котиком и лапулей. Белла всегда была холодна и сдержана в проявлении чувств к нему. Всегда! Но с недавних пор…
– Руди, глянь, какую прелесть я купила Нарциссе на Рождество, – из недр сумки появилась коробочка с логотипом дамского магазина, а из коробочки ночная сорочка нежно-голубого кружева.
– Глазам своим не верю! Ты решила подарить сестре это? А Люциус так привык к разным штучкам из секс-шопа. Но что-то мне подсказывает, что этот подарок ему тоже придётся по душе, – Рудольфус оценивающе взглянул на кружевную финтифлюшку: – А себе ты случайно ничего подобного не прикупила?
– Хм, только об этом и думаешь! – Белла стрельнула в мужа глазами и слегка зарделась: – Прикупи-и-ила.
«Крепко же её Лорд «Круциатусом» одарил, – Рудольфус почесал затылок и, крякнув, приложился к стакану. Кокетничающая Беллатрикс – это был нонсенс. – Может попросить, чтобы впредь Повелитель был с ней помягче? И отдуваться за двоих?! Нет уж! – он взглянул на жену, извлекающую из сумки всё новые и новые подарки: радостная улыбка, нежное воркование… – Неужели, действительно, последствия «Круцио»? Тогда, пожалуй, Лорду надо «спасибо» сказать».
***
Вальяжно развалившись в мягком кресле в гостиной Лестрейндж-Холла, Люциус Малфой наслаждался тишиной и покоем. С тех пор, как в Малфой-Меноре поселился Тёмный Лорд, и бродят толпы Пожирателей, Люциус перестал чувствовать себя уютно в родовом поместье, мысленно называя его «Лорд-Менором». Найдя отдушину в уединённости Лестрейндж-Холла, двери которого всегда были открыты для четы Малфоев, Люциус с Нарциссой стали проводить здесь практически всё свободное от «службы» время.
Рудольфусу нравилось, когда приходили Малфои. Рабастан вечно бегал по бабам, загружая потом голову брата рассказами о своих похождениях и вызывая тем острые приступы зависти. Попробовал бы только Рудольфус сходить налево… впрочем, один раз попробовал… нафиг-нафиг! С Люциусом же было удобно молчать. Да и шахматы с картами способствовали всё больше размышлениям, а не разговорам. И о чём было разговаривать? О политике не хотелось, о квиддиче… да какой сейчас квиддич! А о бабах не поговоришь. Нарцисса-то рядышком сидит, вышивает.
«Где только понабралась этих маггловских замашек? – Руди скосил глаза на свояченицу и увидел умиротворение на её лице: – Да пусть развлекается. Главное, что молчит». Это было особенно ценно, потому что в последнее время – с тех пор, как Белла превратилась в женщину – насладиться тишиной в Лестрейндж-Холле стало возможно только в её отсутствие.
Вспыхнувшее зелёным пламя камина и раздавшийся вслед за этим щебет возвестили о возвращении хозяйки дома. Чмокнув в щёчку мужа и подставив руку для поцелуя Люциусу, Белла утянула сестру в другую комнату и таинственно прошептала:
– Смотри, что я приобрела в подарок Северусу.
– Северусу? У тебя что, с ним что-то было? – в глазах Нарциссы загорелся интерес.
– С ума сошла? Где он… и где я! – Беллатрикс провела рукой по груди, талии, бедру, хлопнула себя по попке и, выпучив глаза, возмущённо развела руки: – Ну? – и, усмехнувшись, продолжила: – Но я поняла одну вещь: главное в жизни – семья. Северус – крёстный Драко, значит мне он почти что брат!
Вытащив из сумочки бархатный чехол, Белла извлекла из него старинный пергамент, перевязанный алой лентой:
– Смотри! – прошептала с благоговением. – Рецепт антидота к яду любой змеи. Что-то последнее время меня напрягает эта… Нагини.
– Это ревность, сестричка. У тебя ведь с Лордом что-то было?
– Цисси, Люциус точно справляется с обязанностями мужа? Может вместо коллекционного вина положить ему под ёлочку другое зелье?
Нарцисса поджала губы и, вздёрнув носик, пошла в гостиную, уже на пороге услышав:
– А что я купила Лорду…
– Он нам тоже как брат?!
– Как отец!
На миг застыв на пороге, Нарцисса ошарашено посмотрела на костюм Санта Клауса в руках сестры, и решительным шагом направилась к Рудольфусу:
– Руди, тебе не кажется, что последнее «Круцио» на Беллу как-то странно повлияло? Может поговорить с Лордом, чтобы…
– Поговоришь?
– Я?! – взвилась Нарцисса, Рудольфус же закурил сигару, прикрыл глаза и провалился в нирвану.
***
– Это сестре, – Белла положила на стол замшевые перчатки, – а это… – вытащив из коробки куклу, Беллатрикс с трепетом провела по её волосам, – это племяннице.
«Чёрт! Всё-таки надо было поговорить с Лордом!» – подумал Рудольфус, нежно обнимая жену за плечи:
– Белла, у нас только племянник.
– Подарок для Драко уже лежит под ёлкой в Малфой-Меноре, – отмахнулась Беллатрикс. – Сейчас я говорю не о нём. Это для Дорочки – дочери моей сестры Андромеды.
«Пиздец!» – пронеслось в голове, и Рудольфус бросился к бару. Сложившуюся ситуацию требовалось хорошенько обдумать и без бутылки «Огденского» здесь не обойтись.
– Это которая вышла замуж за оборотня?
– Оборотень! Руди, я забыла купить подарок Дорочкиному мужу! – Беллатрикс выхватила у Рудольфуса бутылку огневиски, запихнула её обратно в коробку и обернула красочной бумагой, не забыв сверху пристроить бантик. И с благодарностью взглянув на мужа, произнесла: – Как хорошо, что ты есть у меня!
Упаковав остальные подарки, Белла взяла в руки куклу:
– Топ-топ, топ-топ! Руди, а не пора ли и нам подумать о ребёнке?
Рудольфус от неожиданности споткнулся:
– Белла, ты же не… – и ошарашено взглянув на жену, пожимающую плечами, обессилено опустился в кресло.
Усевшись к нему на колени, Беллатрикс положила его руку себе на живот и прошептала:
– Ну, я пока не уверена. Но похоже. Давай завтра сходим в Мунго? – и, пристроив голову на плечо мужа, повторила: – Как же хорошо, что ты есть у меня!
