Мерлин, и что занесло меня сюда, в тупик Прядильщиков? Глупая девчонка, идиотка! На что я надеялась? Что ледяная глыба вдруг оттает и станет прекрасным принцем? Не тут-то было! Этот лёд прочнее любого камня — не станет водой от тепла рук или робкого дыхания. Ненавижу! Не-на-ви-жу!..
Как же я тебя люблю! Я задыхаюсь от ломающей рёбра боли! Я сжимаю зубы, чтобы не кричать, не падать вместе с этим снегом на землю, отдавая себя на суд ветру… И сейчас перед глазами стоит твоя улыбка: выстраданная, тихая, но моя. Никто другой не имел прав на неё — только я. Никто, кроме меня, не мог дотронуться до неё взглядом…
И тут же на смену этой улыбке в памяти всплывают твои губы, сжатые в тонкую полоску, бледные, холодные. Тебе больше нечего сказать? Да, отмалчиваться куда легче! Но твоё молчание бьёт наотмашь, оставляя кровавые следы. Я ненавижу эту стонущую тишину, стонущую от напряжения и… очевидности. Молчат, когда всё и так понятно…
Я мёрзну здесь, среди декабрьского затишья, без мягкости и теплоты твоих глаз. Я знаю их, как никто другой. Я смогла снять колючую завесу с твоего взгляда, очистить его от презрения и безразличия. Я обнажила твою сущность, ведь глаза — зеркало души. И врать о любви они не могли — я видела её, чувствовала, впитывала кожей…
О Мерлин, своим коронным взглядом ты бьёшь посильнее Авады! Два острия вонзаются мне в душу из черноты твоих глаз. Ты холоден и безразличен, тебе скучно. А я хочу взвыть от невозможности происходящего! Так не бывает, понимаешь? Ничего ты не понимаешь...
В тебе было столько света! Да, в самом страшном профессоре с Чёрной меткой на левом предплечье, в отстранённом и скрытном зельеваре — целый океан света! Моего света — я разделила его на двоих. Но, видимо, тебе не хватило — твой лёд не тает, ведь помнишь?
Я ненавижу тебя, Северус Снейп! За надежду. За то, что я поверила в нас! За то, что ты впустил меня в свою жизнь, но не позволил остаться — лишь ненадолго приоткрыл дверь и захлопнул у самого носа.
Не смотри мне вслед — разрыдаюсь. Я сильная. Я вынесла очень много. А твои слова вынести не могу. Переступить через нас — это предательство. А гриффиндорцы не предают — они идут до конца.
Этот снег выстилает мне дорогу назад, туда, где в твоих глазах пропасть, в голосе хруст льда, в твоём сердце место моё выжжено. И мне уже мерещится, что ты зовёшь меня обратно. Нет, Северус, ты никогда не переступишь через свои страхи и принципы — не окликнешь меня…
Без меня…
Холодно идти без твоей руки,
Грустно от разрушенной любви,
Снова пустота ледяного дня…
Я не должен смотреть тебе вслед — слишком большой соблазн остановить. Глупая маленькая девчонка… Что ты со мной сделала? А главное — с собой. На что ты себя обрекла? На вечную холодность и отчуждение с моей стороны? На жизнь со стариком? Да что ты видела в этой жизни, кроме книг, учёбы, войны и потерь?! В твоём возрасте влюбляться надо, на свидания ходить, а не пытаться вернуть к жизни потерянного человека…
Твоя улыбка была солнцем в моих подземельях. Она согревала меня, заставляя верить в то, что я снова жив. Я слушал твой смех и забывал, как дышать. Но всё это не принадлежит мне: твой смех, твоя улыбка должны быть оценены по достоинству, ты должна получать тепло взамен! А я не смогу тебе этого дать…
Я помню каждую родинку на твоей молочной коже, каждый маленький шрамик. Я изучил все ранние морщинки возле глаз и около губ. Я знаю каждую светлую крапинку в твоих тёмных глазах, ощущаю вкус каждой слезинки на губах. Но это слишком большой дар для такого, как я…
Ты не должна губить свою жизнь, слышишь? Я Пожиратель! Бывший? Убийцы бывшими не бывают. У меня за спиной столько тьмы и грязи, что нам обоим хватит с головой. А ты не заслужила такой жизни… Ты должна улыбаться, Гермиона. Выйти замуж, родить детей… Ты должна прожить свою жизнь, а не приносить её в дар. В дар такой мрази, как я…
Я не достоин. Я не заслужил и толики того счастья, что уже получил, будучи рядом с тобою.
Я не имею права забирать у мира твою улыбку.
Я не посмею забрать твою душу.
Но, Мерлин, как же я тебя люблю! И хочется кричать, срывать голос, но звать тебя обратно, просить остаться и простить…
Я не могу. Свою жизнь я уже бездарно изуродовал. Твою сберегу.
Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, Гермиона Грейнджер.
