Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Горячая, тяжелая волна медленно ударяет в голову и неторопливо растекается по телу. Спокойные, холодные синие глаза следят за тем, как тяжелые ярко-красные капли медленно стекают по бледной щеке и пятнают дорогой очень светлый ковер алыми брызгами. На обрамленном длинными платиновыми волосами лице – маска невозмутимости, и лишь в голосе можно уловить тончайшие оттенки эмоций – насмешка и язвительность.
- А ты хорош…
В янтарных глазах коленопреклоненного фурнитура пробегает целая радуга чувств, и застывает на обреченности. А блонди между тем продолжает негромко говорить:
- Было бы глупостью избавиться от тебя. Давай-ка посмотрим, на что ты действительно способен.
Шквал эмоций захлестывает юношу с головой, в висках громом стучит лишь одно - я жив... Жив...
Блонди слегка усмехается, зная, что никто никогда не увидит и не узнает, что означает эта его усмешка.
Удовлетворение.
Слова звонко дробятся в сознании и рассыпаются ярким снопом искр. Слова-символы, слова-знаки, слова-вода. Они текут, размеренно и плавно, и только точные удары кия о шары бьют по слуху, как всполохи рекламы в далеком Мидасе – по глазам.
- Иметь пэта-монгрела — это само по себе проблема.
Проблема... Это-то как раз не проблема, а вот то, что следует из этого — да.
Рука невольно дрогнула, шар срикошетил о бортик бильярдного стола и взлетел. В яркий водопад осколков вплетаются слова:
- Ты будешь смеяться, если я тебе скажу, что люблю Рики, Рауль?
Блонди не испытывают эмоций — в этом уверены все. Но все не могут заглянуть в твои глаза.
Ошеломление.
Сухой безжизненный голос:
- Номер пэта Z107M принят...
Гул голосов витает где-то под высоким потолком, свиваясь в почти осязаемые узоры, а взгляды — насмешливые, холодные, высокомерные — вонзаются в спину подобно осколкам стекол. Три года, проведенные здесь, научили игнорировать эти взгляды, пропускать мимо ушей слова, обращенные не к нему. Сейчас в голове бьется только одно: «Почему это происходит со мной? Почему...»
Спасительная теснота скоростного лифта. На мгновение расслабиться ― здесь некому заглянуть в глаза и увидеть в них тоску.
Обреченность.
Тяжелое дыхание, сбивчивый шепот, капли пота на бронзовой коже, водопад светлых, слегка мерцающих в темноте волос, полуприкрытые глаза, губы, что-то шепчущие...
Страсть.
Сейчас можно говорить на равных: глаза в глаза, без посторонних, откинув условности, даже если эти условности составляют основу общества.
- Теперь ничто не держит Рики рядом с тобой.
Кольцо с тихим металлическим звоном откатывается прочь. На губах играет глумливая ухмылка.
- Он не вернется к тебе...
На равных... Удар выбивает воздух из легких, отшвыривает к стене. Глаза в глаза... Глаза монгрела, всегда живые и яркие - и обычно холодные глаза блонди.
Ярость.
Спокойная, умиротворенная улыбка скользит по губам, глаза, не отрываясь, следят за приближающимися взрывами, иногда с чисто академическим интересом поглядывая на растёкшуюся кровь. Полыхающее яркое пламя лениво подбирается ближе, но пока не спешит к сидящему у стены, а лишь изящно танцует, даря зрелище, которому нет и не будет равных. В рваном танце огня видится то раскаленная безжизненная пустыня вокруг Танагуры, то взмывшая вверх холодная глыба Эос, то обманчиво знакомый силуэт... Огонь с шипением бежит прочь, одновременно гневно обвиваясь вокруг ног приближающегося.
- Рики.
Ошеломление, вспыхнувшая на мгновение боль - и понимание.
- Скажи мне, если я тебе неприятен, и я замолчу.
- Рики.
Быть рядом, выдыхая и сплетая ядовитый дым в причудливые струйки, закрывая глаза и понимая, что теперь вместе навсегда.
Любовь.
