Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Профессор Снейп был занят обычной работой, которую проделывал каждый пятничный вечер на протяжении многих лет: проверял контрольные работы пятого курса. Это занятие за годы обросло своими ритуалами - особенное перо, чашка горячего чая и имбирное печенье в левом углу стола; свитки с проверенными контрольными складывались в правый ящик так, чтобы был виден уголок с фамилией... Этот порядок был нарушен лишь однажды, и Снейп не любил вспоминать то время. Теперь всё было по-прежнему. Он снова жил в своих комнатах в подземельях Хогвартса, снова вел зельеварение. В общем, снова был нелюдимой и одинокой летучей мышью.
Из коридора послышались грохот и странный скрежет, словно по полу волокли что-то тяжелое. Профессор Снейп откинулся на стуле и не торопясь отпил глоток чая. Нет, кое-что изменилось - Снейп больше не был одиноким. В этом и была его проблема.
В коридоре снова раздался грохот и дребезжание упавших доспехов.
Профессор закрыл глаза.
Иногда он просыпался среди ночи и думал, глядя на тихо посапывающего рядом юного любовника, как случилось, что он так изменил свою жизнь. Был ли виной тому страх одиночества, или необходимость скрываться вместе? А может, дело в том, что именно Снейп помог Малфоям определиться с правой стороной. Хотя, как любил говорить Люциус, «с той стороной, которая победит, а она всегда правая». Сейчас было уже бессмысленно искать, откуда потянулись ростки сначала слабой привязанности, а потом легкой симпатии.
Когда Снейпа оправдали по всем статьям, и он снова занял свое место в Хогвартсе, профессор почти не был удивлен тому, что на следующее же утро перед его дверьми стоял чемодан, обитый дорогой драконьей кожей, и смущенный, а от этого еще более нахальный Малфой-младший.
Гораздо удивительнее было другое: как легко когда-то высокомерный мальчишка и въедливая заноза влился в размеренную жизнь школы. Вскоре Снейп заметил, что эльфы привычно приносят две чашки ароматного чая в его комнату, младшекурсники из Слизерина так и льнут к опекающему их Малфою, а Филч, покоренный подаренным для Миссис Норрис элегантным ошейником от блох, и вовсе закрывает глаза на всё, что творит вернувшийся в родную школу Драко. Даже МакГонагалл вскоре перестала поджимать губы, наталкиваясь в коридорах школы на пронырливого юнца. Чем Драко завоевал её расположение, Снейп даже думать не хотел. Он просто жил, и всё. Юркий и подвижный Драко стал светлым пятном в его беспросветной послевоенной жизни.
Правда, иногда этот свет в конце туннеля превращался-таки в несущийся навстречу Хогвартс-экспресс. Похоже, наступил очередной такой день.
В коридоре снова раздался грохот. Снейп открыл глаза и стремительно встал, стряхивая с себя остатки дремы и воспоминаний. Он собирался уже открыть дверь и посмотреть, что же случилось, но тут дверь отворилась сама.
На пороге спиной к Снейпу стоял Драко и пытался втащить в комнату что-то ужасно громоздкое, практически в его рост высотой, и, похоже, каменное. Или чугунное.
- Кхм, - прочистил горло Снейп, привлекая к себе внимание любовника.
Драко быстро обернулся.
- О! – он немного смутился. – Я хотел сделать сюрприз! Короче, Сев, – юноша оперся на каменное изваяние, – ЭТО будет жить у нас!
- Это? – Снейп осторожно обошел уродливую скульптуру. – Ты хочешь сказать, что оно – живое?
- Ну конечно! – нервно захихикал Драко. – Ты ведь не думаешь, что я смог бы его дотащить сюда, если бы оно было неживым? Кстати, это он. И его зовут Асмодей.
Изваяние неожиданно зашевелилось, слегка расправило крылья и снова приняло прежнюю позу.
- Горгул, значит, - задумчиво сказал Снейп, на всякий случай отступая назад. – Я вот одного не пойму, Драко: горгульи живут на крышах; в основном, соборов; чаще всего во Франции. Правильно?
- Не понимаю, к чему ты опять клонишь, - вздохнул Малфой, склонив голову на бок.
- А к тому... - Снейп наклонился к уху юноши и негромко продолжил: – Я не спрашиваю, где ты взял горгула посреди Шотландии. Это твое дело. Но почему ты притащил его ко мне в подземелья, я тебя спрашиваю! – неожиданно рявкнул профессор.
- Ай! - Драко схватился за ухо и отскочил в сторону, чуть не впечатавшись в Асмодея. – Я же мог оглохнуть! Это Поттер притащил его в Малфой-мэнор, после того как разбил мраморную девицу с кувшином, стоявшую у нас в прихожей. Наверное, не хотел сердить маму и понадеялся, что она не заметит разницы.
Драко захихикал, а Снейп поморщился. Он совершенно перестал что-либо понимать во взаимоотношениях семьи Малфоев с тех пор, как Люциус внезапно закрутил скандальный роман с Мальчиком-котрый-наконец-то-убил-Волдеморта прямо на глазах у супруги.
- И что Нарцисса? – сухо спросил Снейп.
- Мама была в бешенстве! – ответил Драко. – Асмодей сожрал её любимого песика, представляешь?
- Скажешь тоже, «зачем?», - фыркнул Драко. – Что он, по-твоему, должен был в прихожей есть? Эльфы, знаешь, какие юркие, когда не надо?
- А что он будет есть тут? И вообще, зачем ты его притащил? – разозлился Снейп.
- Поттер очень просил, - пожал плечами Драко. – А он поговорит с отцом по поводу наследства.
Снейп помрачнел. Наследство Малфоев было больной темой. Люциус, сам не отличающийся особым консерватизмом и разборчивостью в связях, не мог простить сыну его отношений с некрасивым школьным учителем. Эстет, чтоб его!.. И если Драко это нисколько не расстраивало (по крайней мере, он никак этого не показывал), Северуса же это действительно мучило.
- Хорошо, - медленно сказал он. – Пусть живет.
- Отлично! – обрадовался Драко. – Тогда я в Малфой-мэнор! Вернусь в понедельник!
И, чмокнув опешившего Снейпа в кончик длинного носа, Драко скрылся.
- М-да… - только и сумел выдавить из себя профессор.
Он повернулся к горгулу и снова обошел его, разглядывая со всех сторон.
- Тебя бы Хагриду отдать, - вздохнул он. – Рубеус большой любитель таких тварей. И покормить бы нашел чем. А если бы ты и поел всех его огнекрабов... по мне так, невелика потеря. Но Драко просил оставить тебя тут.
Асмодей молчал, только голова его медленно поворачивалась, словно горгул тоже изучал рассматривающего его человека.
- Ты хоть меня понимаешь, а? – с отчаянием спросил Снейп, ёжась от тягостно затянувшегося молчания. – Горгульи ведь в основном где живут? На… - зельевар напряг память. – Нотр-Дам де Пари?
Горгул расправил крылья и привстал.
- О! – обрадовался Снейп и снова сник. – Ты, значит, французский должен понимать. А я вот его учил давно… и совсем недолго… - Снейп попытался было впасть в ностальгические воспоминания о былых летах, но под каменным взглядом горгула передумал и начал мучительно вспоминать забытый язык: - Парле ву франсе? <1> – выдал наконец он.
Горгул покачнулся и внезапно ответил хриплым скрежещущим голосом:
- Oui. <2>
- Отлично! – обрадовался Снейп. – Эта ерундовина еще и разговаривает, а я её не понимаю!
Асмодей приглушенно зарычал и так посмотрел на Снейпа, что тот с горечью понял: подобному взгляду ему не научиться и к глубокой старости.
- Понятно, всё понятно! – поспешно сказал он. – Ты меня не понимаешь, но слово «ерундовина» тебе не нравится, Асмодей. Правильно?
- Oui, - снова произнес горгул.
- И что же мы с тобой будем делать, Асмодей? – поинтересовался Снейп, скорее, у себя самого. – Как-то нужно два дня прожить. Пёсика у меня, извини, нет. В коридор я тебя не пущу, а то наша ле ша <3> с меня самого шкуру спустит… - зельевар опустился в кресло и снова попытался вспомнить хоть что-то.
- Коман пюиж алэ о шамзэлизэ? <4> - с надеждой в голосе поинтересовался Снейп.
Асмодей развернул крылья и снова сложил.
- Ну нет, так нет, - не стал спорить профессор.
Он погрузился в свои мысли и очнулся только тогда, когда каменный ноготь гостя постучал по специальной полке, из которой торчали запыленные горлышки бутылок.
- Сам ты… - вяло отмахнулся Снейп, но встал. – А ведь и правда, неплохо бы выпить.
***
Когда субботним вечером Драко в прекрасном настроении вернулся в Хогвартс, в покоях зельевара ему открылась удивительная картина. На полу среди разбросанных контрольных и пустых бутылок сидели, чуть ли не обнявшись, Снейп и горгулья.
- Нет, он меня не любит, - жаловался Снейп. – Разве можно поверить в любовь ветреного мальчишки?..
Асмодей сочувственно качал головой и протягивал собутыльнику стакан.
- J'ai mal au coeur, <6> - скрежетал он.
- Уи, <7> - икал Снейп. – Только ты меня понимаешь. А так ведь и поговорить-то не с кем. Пёсик-то хоть вкусный был?
- Северус! – перепуганный Драко подскочил к возлюбленному. – Ты хорошо себя чувствуешь?
Утром Снейп проснулся в собственной постели с раскалывающейся от боли головой. Рядом сидел Драко со стаканом антипохмельного зелья и жалостливо смотрел на растрепанного любовника.
- Выпей, станет легче, - он протянул стакан.
- А где Асмодей? – морщась от головной боли, спросил Снейп.
- Видишь ли, - помедлил Драко. – Его попросила Грейндж… Гермиона Уизли. Свекровь замучила требованиями избавиться от садовых гномов. Там Асмодею раздолье. Отъестся, хотя бы.
- Да… - пригорюнился Снейп. – А с ним было так хорошо поговорить. Где я еще такое понимающее существо встречу, а?
Драко забрал у зельевара стакан и прижался лбом к его лбу.
- А я? Как же я? – тихо спросил он. – Я же лучше горгульи! И, кстати, я тоже знаю французский…
-------------------
Примечания: фразы на французском и ломаном французском:
