Ветер треплет мои волосы и пустой рукав. Я часто прихожу сюда, на руины Дана-Бан, так наглядно демонстрирующие, что случается с мечтами.
Рики… Зачем ты вернулся туда? Катце сказал, что это Он нес меня до тех пор, пока мог идти, а ты лишь тащил последний отрезок пути. Но я не верю Катце. Он не способен на такое, Он – элита среди элиты, а они не умеют чувствовать, они не люди. Нет, это именно ты меня спас… и вернулся к нему. Почему?
Я стою на руинах мечты и вижу тебя так ясно, будто ты прямо передо мной. Мне даже кажется, что я слышу твой голос…
–… обшарили все вокруг
– Оно должно быть где-то здесь.
Спокойный голос Катце заставил меня вздрогнуть всем телом – уж кто-кто, а Катце никогда не гостил в моих мыслях.
Хруст камешков под ногами, и из-за поворота показались четверо – Катце, двое, судя по всему, охранников и…
– Рики…
Я замечаю усмешку Катце, размытую выдыхаемым сигаретным дымом, но это проходит как-то мимо меня. Я смотрю на тебя во все глаза, не верю им. А в твоих появляется обреченность… Ты оглядываешься на рыжего, старательно делающего вид, что его интересуют лишь окружающие нас обломки.
– Здравствуй.
– Рики…
Я знаю, что сейчас выгляжу глупо – могу лишь смотреть на тебя и повторять твое имя. Ты почти не изменился, как будто бы и не было того безумного дня, той горячки, в которой я готовил твое освобождение, той боли и ненависти. Но они были – нас окружает то, что поставило яркую точку в наших жизнях…
– Ты… Рики…
– Катце, я вас догоню.
Рыжий пожимает плечами и уходит, за ним тенью следует охранник.
– Да, Гай, это я.
– Как… ты?.. – слова приходится буквально проталкивать сквозь пересохшее горло.
– Я? Жив. Даже здоров.
Он достает пачку, таким знакомым жестом выуживает сигарету. А меня прорывает. Я кидаюсь к нему, хочу обнять, но между нами вырастает охранник, и я налетаю на эту стену. И она остается, даже когда охранник чуть отступает в сторону.
– Почему, Рики?
– Ты многому нас научил. Я, наверное, должен сказать тебе спасибо.
– Почему ты вернулся к нему, Рики?
– Я люблю Ясона. И хотел умереть вместе с ним.
– Нет, этого не может быть! Я видел, как ты… как тебе было неприятно, когда он обнимал тебя!
Даже сквозь пелену той боли я видел, как открывались двери и как ты пытался отшатнуться в тот момент, когда он схватил тебя.
– Давай я тебе член отрежу, – ты со злостью отшвыриваешь сигарету, – и посмотрю, как тебе будет неприятно!
– Я хотел освободить тебя!
– А ты меня спросил, хотел ли я свободы такой ценой?!
Эти слова отозвались болью в едва затянувшейся ране. Снова подумалось о том, что важнее – быть свободным или быть полноценным. Раньше первое было ценнее, а сейчас… Захотелось сжать кулак – на той самой левой, уже несуществующей руке.
Видимо, я дернулся, потому что Рики перевел взгляд на рукав и спросил:
– Что с твоей рукой? Я знаю, что после этого, – кивок куда-то в сторону, – все было в порядке.
– Откуда?
Первое время после того, как я пришел в себя в клинике, я не верил, что переломанная в нескольких местах рука снова будет целой. Но персонал сделал все возможное, и даже счет не показали – только сказали, что все оплачено. Кем – я так и не смог узнать.
– Я просил Катце позаботиться о тебе. Он и рассказывал.
Катце, Катце… В последнее время что-то слишком часто я с ним сталкиваюсь… Прошло всего полгода с того дня, и за это время я его встречал больше, чем за все остальные годы жизни. Да, с того самого…
– Но если ты вернулся…
– Нас вытащили. Рауль поспособствовал. Так все же, что с твоей рукой?
– Оторвали…
Впервые на развалины Дана-Бан я пришел разу после того, как меня выпустили из клиники. Я просто стоял и смотрел, кажется, даже мыслей в голове не было никаких. Во второй раз я бродил и вспоминал, а в третий, кажется, нашел то, ради чего теперь прихожу сюда так часто – монеты. Я случайно заметил синий высверк и нагнулся посмотреть. Она лежала в пыли – желтая монетка с синими камешками. Целая россыпь монет, очень старых, но прекрасно сохранившихся. Я перенес их в тайник, в котором хранил когда-то взрывчатку, нашел тех, кого интересуют такие редкости и потихоньку сбывал. А потом пришли они и захотели забрать все. Наш разговор стоил мне руки, но они поверили, что больше того, что они тогда нашли, у меня нет. А я решил убираться с этой планеты…
– Рики, ты еще долго?
Катце выдергивает нас из воспоминаний… Интересно, о чем думает Рики, глядя на руины Дана-Бан?
* ~ * ~ *
Сидеть и сжимать в руке бутылку стаута, иногда делая глоток. Глупо, да? А что мне еще остается?
Рики жив. Он интересовался тем, как я жил, но не хотел встречаться со мной. Не хотел или не мог? А я вот сейчас и выясню! Катце с ним общается, значит, может знать, где сейчас Рики.
Рыжий жил все там же. При виде меня он удивленно поднял брови, а услышав, зачем я явился, усмехнулся. Не то чтобы он не ответил на мой вопрос, но, скажем так, ушел от ответа, заявив, что туда мне все равно не попасть. Даже со взрывчаткой…
Я и сам не знаю, зачем я сижу здесь. Наверное, мне просто больше не к кому идти. Бизонов уже нет, а остальные… Вот и сижу у рыжего, который меня терпеть не может, но не гонит. Сидит, читает что-то с монитора, периодически поглядывая на меня. Бессмысленный разговор ни о чем. Иллюзия неодиночества. И резко, как из засады:
– А как руки лишился?
Глаза смотрят неожиданно жестко, в упор, так, что невольно начинаю отвечать, сперва сбиваясь, а потом все более четко и ясно. Все, с начала и до конца: как нашел монеты, как искал покупателя, как пришли и спрашивали, сначала «по-хорошему», а потом перешли к «плохому»… Боль в повторно ломаемой руке и приговор врача в больнице, куда смог добраться – ампутация…
Рыжий молча достает и ставит передо мной стаут. Немного прихожу в себя, возвращаюсь «в здесь и сейчас».
– Катце, скажи, почему ты не бросил меня подыхать? Тогда?
– Рики просил позаботиться о тебе.
Наш разговор прерывает сигнал комма, Катце о чем-то разговаривает, улавливаю фразу: «Да, Ясон»…
– Он жив?
– Конечно, – косой взгляд сквозь пряди волос. – Неужели ты думаешь, что спасали пета, а не хозяина?
– Рики не пет!
– То, что ты снял с него кольцо, не сделало его свободным.
– Как он спасся?
– Киберы. – Отвечая на мой взгляд, усмехается. – Рауль послал. Они следили за Ясоном после того, как пропал Рики, но потеряли его, когда он пошел вглубь Дана-Бан. После взрыва его смогли отыскать. Их… Рауль потом очень сильно… хммм… гневался. Сказал, что моя отрава хуже твоей... эээ… изобретательности.
Интересно, как выглядит гневающийся Рауль Ам? Если так же, как Ясон, то рыжему впору посочувствовать. И хотелось бы знать, что именно этот блонди сказал Катце…
– Я думал, что взрыв уничтожил там все…
– А ты не думай в следующий раз, – ехидно посоветовал мой собеседник. – Взрыв уничтожил почти все. Но Ясону повезло. Они с Рики были недалеко от несущей стены, она выдержала. А сверху упало несколько балок, получилось подобие крыши. У Ясона уже начались галлюцинации, когда киберы их нашли. Он так сильно обнимал Рики, что их прямо так, вместе и привезли к Раулю… Потому они оба и живы…
– Катце, а почему Рики… Почему он не пришел ко мне?
Отчетливо хмыкнул.
– После всего? А ты бы пришел? К тому же Рауль сказал, что не выпустит его никуда. Он нужен Ясону, и он будет рядом с ним. Это уже когда Ясон пришел в себя, то разрешил выходить.
– Блонди… – выплевываю, как ругательство.
– Ты ничего о них не знаешь. А потому – не вправе судить. – отвернулся. Видимо надеется, что я не замечу, как он гладит свой шрам.
Меченый. Отравленный… Взгляд, разъедающий маску невозмутимости – взгляд смертельно больного человека, знающего о своей болезни и не пытающегося бороться с ней. Отходит к окну, поворачивается спиной. Четкий силуэт, глухой голос:
– Оставь их, Гай. Их не смог убить ты, не убил я… Даже Рауль уже, кажется, не пытается повлиять на этого упрямца. Они заслужили право быть вместе…
В несколько шагов оказываюсь рядом, кладу руку на плечо. Поворачивается – и как взгляд в зеркало, в его глазах боль и тоска. Я их уже видел – тогда, когда осознал, что МОЙ Рики погиб в Дана-Бан.
Тебе тоже приходилось терять? Кого? И когда? Кого ты потерял, ты, которого считают самым успешным дилером на Амой? Мечту? Любовь? Жизнь?
Зеркало взгляда – и понимание того, что сейчас для меня этот странный человек ближе всех.
– Катце, – вырывается невольно, неожиданно даже для меня самого, – давай улетим отсюда! Вместе…
– Нет, Гай. Лети один. Для меня уже слишком поздно…
* ~ * ~ *
Неплохая сделка – все оставшиеся монеты в обмен на кругленькую сумму и билет с Амой. Плюс все необходимые документы. Я не знаю, как Катце все это устроил, да и не интересовало это меня по большому счету. С того вечера мы с ним больше не виделись.
Рики пришел меня провожать, чего я никак не ожидал. Мельком брошенный в какую-то стеклянную витрину взгляд заставил надолго остановиться. Раньше были мы – Рики и я, я и Рики. Теперь стоит он – тот, кто никогда не станет моим, тот, кто выбрал другую жизнь, повзрослевший и нашедший для чего жить. И рядом стою я – прошлое, навсегда уходящее прочь, тот, кто пытается понять, где и когда ошибся.
Ты не прав, Катце – мне тоже поздно покидать Амой. Я тоже отравлен этим воздухом. Но я все же попытаюсь вылечиться…
* ~ * ~ *
Амой... Мир, где одним суждено постоянно доказывать свое право на возможность совершить невозможное, другим – вечно умирать от яда предопределенности, третьим – пытаться разрушить хрупкие мосты надежд…
