Почему Лили не вышла замуж за Снейпа?
Боялась, что снейпоманки заавадят из ревности.
Зы: Но Снейп и Лили всё равно друг друга любили. И Лили заавадил Волдеморт.
Вывод: Волдя-снейпоманка.
Герои принадлежат Роулинг, страны - народам, образы - этому вашему коллективному бессознательному. Ну а те, кому посчастливилось проживать в этой реальности, никому не принадлежат. Разве что себе.
В Визжащей Хижине было темно и тихо. Здесь всегда было темно и тихо, даже когда прогнившее дерево протяжно скрипело под чьими-нибудь неосторожными шагами. Тишина, казалось, поглощала этот скрип, защищая свои владения. Свет тоже не стремился пробиться в щели досок, закрывающих окна. Темнота и тишина. Мечта всей жизни, можно сказать. Тяжелая взвесь пыли уже не покачивалась в воздухе, а о непрошеных гостях напоминал только острый запах крови. Собственной крови, между прочим, но Северуса это не беспокоило. Лорд как всегда отколол глупость и теперь был дезинформирован по самую макушку. Гаденыш Поттер тоже забрал своё. Северус мысленно усмехнулся, вспомнив давнюю сцену в кабинете директора.
Дамблдор тогда вызвал его к себе и с порога засыпал грудой туманных намеков. Нужно ему было какое-то воспоминание – какое именно, он не спешил уточнить. А Северус был не в духе.
-Альбус, в конце концов, говорите, что конкретно вам нужно, или я пошел. Воспоминаний у меня предостаточно. Скоро из глаз и ушей полезут, честное слово!
Сказал и ненароком оказался прав. Воспоминания действительно полезли из глаз. Насчет ушей нельзя было точно сказать – пошевелить рукой и проверить он уже не мог. Но глаз было вполне достаточно.
«Вот так вот, – думал он с досадой. – Даже воспоминания норовят поймать на слове»
Визжащая Хижина уплывала куда-то. Медленно, слегка покачиваясь. А Северус рассуждал о том, как хорошо умирать вовремя. Не раньше, не позже, а тогда, когда нужно, вот уж где воистину английская пунктуальность. Густая пыль еще раз качнулась над полом и замерла.
***
В воздухе пахло росой и растаявшим снегом. Северус поднял голову. Солнце, наполовину закрытое густыми тучами, светило отчего-то по-странному ярко. С двух сторон уходили ввысь горы из причудливых пород, полосатые до самой вершины. Угольно-черные полосы чередовались со снежно-белыми, переплетались витиевато и спускались к подножию извилистыми дорожками. Земля в долине была устлана травой изумрудного цвета.
У белого камня, чуть поодаль, сидел мужчина с хитрой ухмылочкой на лице и перебирал какие-то машинописные листы. Одежа у него была странная – что-то среднее между самой обыкновенной мантией и замысловатой военной формой – правая сторона заметно отличалась от левой: и цветом, и разнообразными деталями. Он поднялся, отложив листы, и подошел ближе:
-Приветствую.
Северус кивнул, кажется, немного растерянно, а потом задал вопрос, который сейчас казался ему главным:
-Где я?
-Между Боснией и Герцеговиной, - отрапортовал человек по-военному безапелляционно.
Северус растерялся еще больше. Между Боснией и Герцеговиной… Какое-то маггловское государство. Как же так?
-Я же умер, - пробормотал он и прикусил язык, заметив, что голос звучит по-детски обиженно.
-Умерли, конечно, - успокоил его радушный военный. – Вы вставайте, товарищ, а то за ночь роса выпала, простудитесь.
-Но я же умер, - растерянно повторил Северус.
Странный человек усмехнулся:
-Ну и что? Думаете, тут заболеть нельзя? Вам ведь еще домой идти. И вообще – негоже в загробной жизни носом хлюпать.
Северус спорить не стал. Поднялся, с недоверием оглядываясь, и снова уставился на горы. Полосатых гор Северус никогда не видел, и сейчас это причудливое зрелище очень его занимало. В конце концов, этот военный-отшельник ведь сказал, что он действительно умер, и верить ему хотелось, так что можно было и на горы поглазеть. Горы были красивые. Вот только Северуса не покидало ощущение, что он разглядывает сейчас какую-то древнюю черномагическую гравюру, в которой повсюду одни сплошные аллегории и подвохи. Он припомнил, как его учили «читать» такие гравюры: сначала нужно внимательно разглядеть ее как обычную картинку. Он еще раз огляделся вокруг. Красиво. По крайней мере, за «достоверность» смерти можно не опасаться – в мире живых таких мест не бывает. И гор. Совершенно точно. Дальше требовалось проанализировать каждую смысловую часть картинки и упростить ее до элементарной идеи, которую она несет. Северус задумчиво прищурился, закатил глаза, но потом решил, что хоть в загробной жизни имеет право отдохнуть и не искать во всем подвохов. Полузакрытое облаками солнце сверкнуло чуть ярче в знак одобрения, и Северус повернулся к своему загадочному спутнику.
Тот раскладывал на земле заскорузлые географические карты.
-Смотрите, - изрек он наконец, обводя палкой небольшой клочок суши на карте. – Это Большая Земля.
-Это там? – догадался Снейп.
-Это здесь, - довольно ответил военный. – Там – Малая.
Он намотал промокшую от росы карту на палку и аккуратно отбросил в сторону. Под ней лежала другая – цветная.
-Люди любят выдумывать, - отрезал встречающий и подвесил недолгое молчание.
Северус согласно кивнул. Любят, конечно. Это же люди.
-А больше всего, - увлеченно продолжал горец, - они любят выдумывать границы, - он приподнял полу мантии, которая упорно мешала ему сновать вокруг карты. Снейп отметил про себя, что мантий этот человек при жизни однозначно не носил. – Ну так вот. Это карта Боснии и Герцеговины. А это, - он резко ткнул палочкой в коричневую черту по границе каких-то двух территорий, - линия раздела между Боснией и Герцеговиной. На ней мы и стоим.
Он достал из кармана несколько булавок и со сноровкой, которой позавидовала бы сама Мадам Малкин, подколол край надоедливой мантии, обнажив форменную военную обувь (тоже, к слову, разную), после чего продолжал:
-А картографы – люди особенно странные. Вот пришло им, поймите ли, в голову Боснию разукрашивать светлыми тонами, а Герцеговину – темными, так и повелось с тех пор.
И лукаво уставился на Северуса:
-Ясно, товарищ?
Северус устало кивнул. Голос Дамблдора в голове отчетливо выговаривал: «А самые замысловатые аллегории, мальчик мой, поджидают нас в реальном мире, а не на страницах книг».
-Босния направо, Герцеговина – налево, - буднично отрапортовал встречающий и снова уселся на камень.
-А прямо? – Спросил Северус с неприкрытым интересом. – Прямо что?
-Прямо что? – Новый знакомый нехорошо усмехнулся. – А ничего прямо!
-Отлично! – Быстро сказал Снейп. Пожалуй, слишком быстро, но плевать ему было, заметит ли кто его явное облегчение или нет. – Я прямо пойду.
-Удачи! – Бросил вдогонку странный человек, когда Северус уже направлялся вдоль по ущелью.
***
И он шел прямо. Может быть, пару минут, а может быть, пару лет – определить было практически невозможно. Время здесь было материей весьма условной, а времена года и суточные ориентиры сменяли друг друга без всякого порядка. Вот за тем поворотом была зима и полдень, потом наступила ночь, потом вечерние сумерки и середина лета, а из-за песчаного перевала веяло предрассветным холодом и осенней листвой. Чем дальше он шел, тем больше было тумана и тем сложнее было разглядеть извилистую тропинку под ногами. Одна мысль радовала неизменно – это и было больше всего похоже на абсолютное отсутствие. И он шел дальше. А потом за очередным спуском дороги показались городские ворота с исчерпывающей надписью «Ничего». Можно было праздновать победу.
Северус почти бегом спустился к каменным стенам и одним движением открыл массивные створки ворот. И замер, ошарашено глядя на город под названием «Ничего». Улицы были узкие – уже средневековых, дома без дверей жались друг к другу, как флоббер-черви в банке, сверкая огромными окнами. И в каждом окне свет. И в каждом окне картинка из мелькающих теней. На подгибающихся ногах Северус прошел по узкой площади, залитой вязкой красной жижей. Пахло медью. В окнах были все. В окнах было всё. Угольно-черные тени даже казались цветными. Живыми уж точно. Вжавшись в стену покосившейся хижины, слившись со стеной, окрасившись в цвет этой грязно-серой стены, Северус поднял глаза на череду горящих отвратительно-оранжевым светом окошек и залился нервным смехом.
«Даже воспоминания, - думал он, одной рукой ощупывая ухо. – Даже маггловские военные!»
Он теперь нашел себе развлечение под стать нервному хохоту – заглядывал по очереди в каждое окно и очень старательно вспоминал, какое именно «ничего» отплясывают в нем сумасшедшие тени.
Вспоминалось немного, но по делу.
Стук в дверь, ровный и методичный, не прекращается почти полчаса.
-Чего тебе, Люциус? – не то чтобы Северусу очень хотелось кого-то видеть, просто... учитывая настырность Малфоя...
-Сев, только не говори, что мне показалось! Я видел тебя. Сегодня. У Лорда, - голос у Люциуса подозрительно срывается. И чего это он? – Ты… Ты что… Сев, что он сделал, а?
-Ничего, - холодно отвечает Северус и посильнее натягивает левый рукав.
«Тебе-то какая разница? – Думает он, нарочито удивленно вскидывая бровь. – Сам ведь уже… того».
В другом окне много теней. Слишком много, но среди них одна выделяется. Магглы сказали бы, что это Эсмеральда. Или просто цыганка. Она бормочет что-то невнятное, ее слушает другая тень – бородатая и в колпаке. Третья затаилась в нижнем углу. Тощий носатый гном. Цыганка и старик гнома не видят. Зато гном видит их. А главное – слышит.
Лорд разложил на обеденном столе в Имении астрологические карты. Теперь уже никому не нужные, конечно, разве что для антуража. Потому что и без них понятно, о ком было пророчество этой проспиртованной кочерги с хрустальным шаром. Перед глазами у Снейпа пляшут звездочки. Неприятное ощущение. Он на секунду закрывает глаза, а когда открывает, обнаруживает, что все разошлись, и, кажется, давно. Спятил? Может быть. Было бы неплохо.
-Ты что-то хотел сказать мне, Северус? – мрачно вопрошает Темный Лорд.
-Ничего, милорд, - отвечает Северус с отсутствующим видом и, выйдя из Имения, аппарирует к Дамблдору.
Следующие тени разговаривают. Вернее, разговаривает одна из них, а вторая – тощий носатый гном. И он, конечно, молчит. Где-то поодаль есть и другие тени. Они молчат тоже, да и первая – змееподобная фигура с длинными пальцами – разговаривает не с ними. Да и не разговаривает вовсе – так, повторяет с разными промежутками одно и то же слово и, кажется, наслаждается. Рядом с ним лежит еще фигура. Совсем безжизненная. Возле нее носатый гном отплясывает на полу странный языческий танец, больше похожий на конвульсии.
С усилием вдохнув и зажмурив глаза, Снейп наугад аппарирует прочь от недавно возродившегося Лорда. Пока тот не передумал. Получается совсем никудышно – вокруг какая-то маггловская улица, свет фонарей бьет в глаза. Не очень-то хотелось сейчас видеть магглов. Только что видел ведь. Одного. Мертвого. Его стараниями.
«Сразу Авада, Северус? Что это? Милосердие? Разве этому я учил тебя? Или за десять лет ты позабыл? Позволь мне напомнить».
Выругавшись негромко, Северус переводит дыхание и собирается уже аппарировать в Хогвартс, надеясь хоть на этот раз не промахнуться, когда его за подол мантии хватает чья-то рука. Сзади стоит маленькая черноволосая девочка и грустно улыбается.
-Я могу помочь, сэр? – Спрашивает она, не отпуская его.
Северус медленно мотает головой. Помочь? Да нет, с чего бы это. Без очков и шрама на лбу – вряд ли.
-Я не маггла, - все так же спокойно говорит девочка. – Я могла бы помочь.
Она откидывает с лица прядь волос и, прищурив темные глаза, спрашивает:
-У вас что-то случилось, сэр?
-Ничего, - тихо отвечает Северус, аккуратно отцепляет ее руку от своей мантии и аппарирует.
В крайнем окне тоже не молчат. Там спокойно увещевает бородатая фигура за столом и ходит из угла в угол сгорбленный гном. Гном кажется совсем уставшим и очень недовольным. Старик выглядит как обычно.
Склянка с зельем разбивается о левое крыло гаргульи, и Северус, едва ли успокоенный этим, разворачивается на каблуках, чтобы направиться в подземелья. Теперь все довольны, не правда ли? Удивительные бывают люди – даже из смерти своей извлекают выгоду. Одна неувязочка – своими руками выгоду эту не извлечешь. И как же хорошо, что поблизости всегда есть руки, которые не жалко запачкать кровью. Да, Альбус? «Конечно, мальчик мой!» - достраивает Снейп свой мысленный диалог. «А не пошли бы вы, господин директор…» На этой мысли он налетает на завернувшую с лестницы Минерву. С минуту она пристально разглядывает его, потом бледнеет.
-Мерлин! Северус, на вас лица нет! Что произошло?
-Ничего, Минерва, ничего, - шипит Северус и, обогнув ее одним движением, устремляется вниз по лестнице.
Продолжая заходиться истерическим хохотом, Северус вышел обратно на площадь. Надо же, даже воспоминания, даже маггловские военные…
Пляшущие тени в окнах перечеркнула другая, большая и стремительная – по единственной более-менее широкой улице пронеслась старая колесница, запряженная фестралом, и остановилась на площади.
Северус решительно направился к колеснице. Подвезти? Да, пожалуй.
-До Боснии, - шепотом проговорил он.
Извозчик улыбнулся едва заметно и приглашающе кивнул на колесницу.
***
Туман расходился понемногу, и спустя какое-то время можно было уже разглядеть дорогу под стремительными колесами.
-Значит, в Боснию? – Спросил старый извозчик, и повисшее молчание с беззвучным грохотом обрушилось на землю.
-Да, - согласился Северус. – В Боснию.
Старик замялся слегка, а потом добродушно улыбнулся и изрек задумчиво:
-А я, знаете ли, ставил на то, что вы в Лощине останетесь.
-В Лощине? Это… которая «между»?
-Она самая, - кивнул извозчик и сильнее натянул поводья.
И правда – почему было не остаться? В Лощине было красиво. И даже привычно. Как будто полжизни там провел… Зато как-то странно. И нервно. Ни здесь, ни там – между. Северус решил, что правильно сделал, не оставшись, и посмотрел на извозчика.
-Это очень странное место, – проговорил он задумчиво. – Было бы удивительно, если бы кто-то захотел там остаться.
Старик пожал плечами:
-Был такой один. Сразу ко мне явился. Сказал, что всю жизнь между Боснией и Герцеговиной провел, так туда ему и дорога. Немецкой фамилией представился, да только не немец он. Но это уже его дело. В Лощине и остался. До сих пор людей встречает. Туда, правда, нечасто заходят…
Дальше Северус слушал вполуха. Он отчаянно шерстил память недолгого своего пребывания в той самой Лощине, уже не сомневаясь, что загадочный встречающий кого-то ему напоминал. То, что он собой представлял полусобирательный образ, было совершенно точно.
-Послушайте, - сказал он наконец. – А у этого… из Лощины были ведь и другие имена, да?
-Были, - ухмыльнулся извозчик. – Да кто ж теперь упомнит?
-А вы помните?
-Помню.
Северус прищурился.
-Всех помните?
-Кого возил - всех, - старик ностальгически улыбнулся. – Помню, прибыл один человек. Поэт он был. Выкинуло его сразу на пустошь – вот он и скитался. Долго скитался. Сорок восемь лет на Малой Земле прошло. А потом до меня добрался. Вези, говорит, меня в Боснию, меня там Лиличка ждет, - он обернулся глянуть на побледневшего Снейпа и совсем уж мечтательно закончил: - Такие вот бывают люди.
Остаток пути они молчали.
***
Было почти тихо. На парковой скамейке дремал в начищенном цилиндре мужчина с резкими чертами лица. А рядом дремали чернильница и старая записная книжка. Было почти тихо. Расходился предрассветный туман. Только ива за скамейкой шевелилась очень подозрительно. А потом птицы тревожно спорхнули с ивы и улетели туда, где было совсем тихо и не было хитрых «почти». А к скамейке подошла женщина. Лицо у нее было красивое, изящное и глазу непривычное, поэтому запоминалось немедленно, а короткие темные волосы похожи были на французскую шляпку. Она обняла мужчину за плечи и прохихикала в ухо:
-Улица провалилась, как нос сифилитика!
Он удивленно вздернул брови, но глаза не открыл:
-Что?
-Ты что, не помнишь?
-Помню. Только о чем это ты?
Женщина вытянулась в стойку и с деланно серьезным лицом продекламировала:
-Человек без носа прибыл в Герцеговину.
Он открыл глаза и удивленно заморгал, а рукой опрокинул мирно дремавшую чернильницу:
-Значит… война на Малой Земле кончилась? Вот так вот внезапно?
-Не так уж и внезапно, - женщина сбросила на траву записную книжку и уселась рядом. – В нашем круге этого давно ждали.
-А, да, - рассеянно пробормотал мужчина. – Лиличка, а той рыжей бестии ты сказала? Она ведь ходит всё как в воду опущенная…
-Она знает, - улыбнулась Лиличка. – Только ждет. Друга своего ждет.
-С войны?
Она кивнула.
-А откуда ей знать, что он сюда придет? – спросил мужчина озадаченно.
Лиличка пожала плечами.
-Она говорила, он всю жизнь сюда шел, только медленно.
-В Боснию?
-В Боснию, - кивнула Лиличка и вытерла пальцем остатки чернил с витиеватого узора древесины.
-Значит, явится скоро, - довольно констатировал мужчина и снова закрыл глаза.
