Последние месяцы для Гермионы прошло бездарно, с какой стороны ни посмотри. Все люди как люди, щеголяют новыми нарядами, средиземноморским загаром и свежевычитанными эссе по профильным дисциплинам, только она словно Козерог в Деве – одинокий, непонятый и нарушающий все правила Астрологии.
Козерогу с Девой, по крайней мере, неплохо вдвоем, а если учесть, что звезды свели с ума профессора Синистру, а та – половину Хогвартса, заставляя ночами наблюдать загадочное небесное явление, то и вовсе неплохо. Правда, Гермиона была уверена, что к данному феномену имели прямое отношение Малфой и Забини, чьи довольные физиономии постоянно маячили рядом с главным телескопом Хогвартса, но развеивать заблуждения профессора она не спешила. В конце концов, из-за дополнительной Астрологии отменили Полеты, а ночные уроки шли как один за два, что тоже было неплохо.
Но, в общем, на этом заканчивались положительные моменты. Самое большое огорчение – некоторые, как ни крути, предпочитают светлый цвет волос, а ее самое большое фиаско – неудачная попытка перекраситься в блондинку прямо на занятиях по зельеварению. Гермиона обнаружила себя обладательницей ярко-апельсиновой шевелюры, от чего профессор Снейп перекосился так, словно его вот-вот хватит инсульт, равенкловцы озадаченно заинтересовались маггловской модой, слизеринцы решили, что это заразно, и обходили ее по большой дуге, и лишь хаффлпаффцам было плевать.
Она сжала зубы и поклялась не отступать. Изобрести краску, которая придает женским волосам желаемый цвет, при этом не портит их и держится столько, сколько нужно – вот ее главная цель. И если некоторые считают, будто убийство Вольдеморта – тяжелая задача, попробовали бы они что-нибудь сделать с ее волосами.
Гермиона шла, сердито сопя и перечисляя обиды, которые нанесли ей Гарри и Рон. Нет, отлично, конечно, что у друзей все хорошо, и вообще они кучу времени проводят, занимаясь спортом. Но последнее в этой жизни, чего ей хотелось – говорить о квиддичных стратегиях. Как всегда. Мальчишки о тренировках, девчонки о тряпках, и лишь она одинокая и непонятая, с тремя томами Большой магической энциклопедии… Короче говоря, пришла пора начинать новую жизнь.
Проходя мимо заброшенного туалета для девочек, Гермиона заглянула в полуоткрытую дверь и увидела там Малфоя. Он заплаканным лицом смотрел в зеркало и что-то бормотал. «Ну надо же, – удивилась про себя Гермиона, – неужели их с Забини астрологическую лавочку прикрыли? В любом случае, вряд ли это стоит слез, в следующий раз зачаруют что-нибудь другое». Она с умеренным интересом понаблюдала за отражающимися на лице Драко муками, хмыкнула и побрела в подземелья, бормоча: «Козерог в Деве, Козерог в Деве… Тоже мне, шутники-изобретатели».
Если она просто так пойдет к Снейпу и заведет разговор, например, о создании зелья, меняющего цвет волос, профессор, скорее всего, вышвырнет ее вон. Или превратит в бобра. Вряд ли убьет, это было бы слишком просто. А если она расскажет, что у его любимого ученика проблемы… То, может быть, под шумок, он разрешит ей поработать в своей личной лаборатории?
Про личную лабораторию Снейпа в Хогвартсе ходили легенды. Говорили, что в ней он варит зелья для Сами-знаете-кого, якобы там он пьет кровь учеников, посещающих его отработки, рассказывали, будто вся посуда у него из чистого золота… Гермиона отлично знала, что все это чушь, потому как в личной лаборатории Снейпа была – не совсем законным путем, конечно, она бы даже сказала, совсем не законным, но чего не совершишь ради благого дела. В общем, эта лаборатория с тех пор ей снилась в сладких снах. Иногда – вместе с ее обладателем, но Гермиона не обращала внимания на глупые игры подросткового сознания, отодвигая владельца куда подальше, и алчно устремлялась к ступкам и пестикам.
Правда, в последнее время в ее снах ступки и пестики, а также множество старинных рецептов стали отходить на второй план, и все больше внимания подсознание почему-то уделяло зельевару, но Гермиона собиралась в ближайшее время как-то решить эту проблему. В конце концов, ничего странного, Снейп – единственный более-менее молодой мужчина, с которым можно поговорить о чем-то, кроме квиддича. Неудивительно, что ее пробуждающиеся плотские желания нашли себе выход именно через его образ.
Сознание Гермиона в этом убедила, осталось донести простую истину до подсознания, и все будет замечательно. Потому что все эти игры собственного разума начали здорово мешать на занятиях – вчера, например, она бросила в котел на два крыла китайской жужелицы больше. А все потому, что отвлеклась на руки профессора Снейпа. Красивые руки, кстати. Очень аккуратные, чистые, ухоженные – не то, что волосы. Впрочем, если присмотреться, волосы тоже ничего.
Мысли приняли привычное направление, и Гермиона задумалась, как выглядел бы Снейп, будучи блондином. В воображении предстала тощая и недовольная копия Люциуса Малфоя, и Гермиона содрогнулась. «Ни за что, – подумала она. – Лучше пусть черные, сальные, зато свои. В смысле, его. То есть, наши». Окончательно запутавшись, она добрела до подземелий и заколотила в дверь кабинета. Змея, обвивавшая латунную ручку, сердито зашипела, и Гермиона сглотнула. Створки распахнулись, и девушка немедленно забыла, зачем пришла – профессор Снейп смотрел на нее вопросительно и немного сурово. От этого взгляда сердце замерло, подскочило, словно мячик и заколотилось как сумасшедшее.
– Мисс Грейнджер? Что-то случилось с вашими невыносимыми друзьями? Надеюсь, они отравились, и вы пришли за антидотом?
Снейп попробовал захлопнуть дверь, но Гермиона ловко подставила ногу:
– Профессор Снейп, сэр, Драко Малфой… в туалете девочек. В общем, у него какие-то проблемы, я решила, что нужно сообщить вам…
Брови Снейпа с каждым произнесенным ею словом ползли вверх, как бы вопрошая о характере проблем, посетивших мистера Малфоя в столь странном месте. Зельевар еще раз осмотрел Гермиону, схватил ее за руку и втолкнул в кабинет:
– Сидите тихо, – прошипел он, – и не вздумайте ничего трогать! Я сейчас вернусь.
Гермиона сделала максимально честное лицо, но, судя по тому, как Снейп скривился, не очень-то в этом преуспела. Плевать, главное, что она внутри. Окинув алчным взглядом лабораторную библиотеку, она наколдовала стремянку и полезла за рецептами трансфигурационных зелий с условием обратимости. Если совместить парочку из них, а потом доработать под руководством грамотного педагога… Она углубилась в чтение.
И очнулась от разъяренного рыка «грамотного педагога», стоявшего внизу и старательно отводящего от нее взгляд.
– О, профессор, вы уже вернулись! Как Малфой? – оживленно спросила Гермиона, тихонько утягивая с полки нужный том и пряча его в складках мантии.
Профессор замолчал, словно подавился воздухом, а потом медленно выдохнул, процедив:
– Спасибо за своевременное сообщение, мисс Грейнджер, вы предотвратили серьезные проблемы в Хогвартсе. – Снейп скривился, словно откусил половину лимона сразу, и продолжил: – Один… – тяжело вздохнул, – два балла Гриффиндору.
Гермиона так удивилась, что отпустила стремянку и с громким воплем рухнула вниз, прямо на измученного необходимостью проявлять справедливость профессора. Повалив его на пол, она начала отчаянно барахтаться, пытаясь подняться на ноги. Похоже, Снейпа мучило сходное желание, потому что он размахивал руками, едва слышно ругался сквозь зубы, пока, наконец, не рявкнул:
– Замри!
Гермиона вытянулась на профессоре и прошептала ему на ухо, старательно делая вид, что ничего не происходит:
– Извините.
– Левитэйт!
Неведомая сила подняла ее, словно котенка, и опустила в кожаное кресло. Снейп же встал, одним взмахом палочки очистил мантию и кисло процедил:
– Мисс Грейнджер, похищенную вами книгу я изъял, – Гермиона огорченно зашарила по карманам мантии, а Снейп продолжил, торжественно вручив ей глупо хихикающий томик: – Если хотите заниматься, будете делать это здесь. Вот перо, чернила… для начала перепишите первую главу. Вы держите редкий экземпляр, защищенный от магического копирования, поэтому – все от руки.
***
Гермиона сердито вонзила перо с чернильницу, разбрызгивая по столу фиолетовые капли, и аккуратным почерком начала выводить ровные строчки.
Профессор Снейп обязательно проверит ее работу. Поэтому Гермиона вписала в конце скопированного листа: «Профессор, приглашаю вас в Хогсмид послезавтра. Отпразднуем избавление Драко Малфоя от страшной беды».
И совсем не удивилась, придя на следующий день и возобновив копирование, ответу: «Мисс Грейнджер, я согласен, но только потому, что планирую лично разъяснить всю непристойность такого предложения».
Гермиона удовлетворенно кивнула и принялась аккуратно переписывать следующую главу. Она, как никто другой, знала, что главное – начать.
