Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Огромное красное солнце коснулось моря. На серой воде не возникла дорожка света, только в нескольких местах на небольших волнах, словно капли крови, появлялись красные мазки. Чайки наконец угомонились. Словно диковинные флюгеры, они сидели на коньке крыши здания порта. Тишину разбивал только тихий плеск волн и еле слышная мелодия, долетавшая на террасу кафе сквозь стеклянную дверь.
Гарри еще издали заметил склоненную белокурую макушку над одним из угловых столиков.
– Малфой?
Почему? Ну почему это прозвучало так тонко?!
– Поттер.
Драко неторопливо поднял голову от большой стеклянной кружки, полной чего-то горячего и ароматного. Слегка дернул уголком рта. Улыбка? Гарри присел напротив, пододвинул себе второй бокал. Драко почти не изменился за год, только еще больше отросли светлые волосы, да прибавился мягкий южный загар. Беспокойные пальцы скользнули по кромке стекла, и Гарри поймал себя на мысли, что не может оторвать от них взгляд.
– Со столиком проблем не было?
Вот теперь это прозвучало гораздо лучше – спокойная уверенность в себе, никакой дрожи, никакого нетерпения.
– Как обычно, Поттер, ты всевидящ, – Гарри недовольно поморщился при упоминании о его так тщательно скрываемой «странности», – единственный свободный столик был именно шестой.
– Что это? – Гарри с любопытством принюхался к темной красноватой жидкости.
– «Лифманс фрамбуа».
– Что? – Гарри недоуменно прищурился.
– Горячее малиновое бельгийское пиво.
Поттер сделал осторожный глоток.
– Вкусно, – заключил он.
– Je me suis tellement ennui sans toi…*
– Что?
– С днем рождения, Поттер.
– О! До него еще… – Гарри мельком взглянул на часы, – два часа семнадцать минут.
– Значит, с наступающим, – Драко приподнял тяжелую кружку.
Солнце село…
– Как поживает твоя супруга, Поттер? – с нарочитой вежливостью начал Драко.
Гарри мельком глянул на него и насмешливо фыркнул:
– Еще жива, если это именно то, о чем ты спрашиваешь.
– Она не интересовалась, куда ты опять собрался накануне собственного дня рождения?
– Гермиона знает, что я привык встречать этот день в одиночестве. Завтра в пять у нас соберутся все близкие друзья, – рассеянно уточнил Гарри.
– Тем не менее, ты сейчас со мной, как всегда. И, как всегда, ты скрыл это от нее.
– Я не скрывал, – нахмурился Гарри. – Герм не спрашивала, а я не уточнял. Ненавижу ложь.
Драко лишь насмешливо улыбнулся.
Смеркалось…
– Ты так и не женился, Малфой, – Гарри стиснул руки, глядя на Драко.
– Отец столько твердил о долге перед родом и об обязанности его продолжить, что теперь, когда он мертв, холостяцкий образ жизни не перестает восхищать меня. К тому же мне нет нужды жениться и обзаводиться собственным сыном. Ни в одном из положений о Роде Малфоев не сказано, что наследник обязательно должен быть крови Малфоев. Это было само собой разумеющимся и потому не нашло юридического отражения в кодексе. Кстати, как поживает Ричард?
Гарри улыбнулся:
– Дик в порядке. Дамблдор прислал мне только пару сов за весь учебный год. Первая принесла перечень дополнительной литературы – Дик начал углубленно изучать трансфигурацию и чары. Со второй директор предупредил, что сын не сможет приехать на пасхальные каникулы, потому что переусердствовал на зельях и проведет всю неделю в лазарете.
– Бедный Северус, – пробормотал Драко.
– Я собирался приехать к нему, но Гермиона не пустила – сказала, что это непедагогично.
Гарри задумчиво глядел в бокал, а Драко гневно стиснул зубы.
– А Снейп отметился только раз: потребовал, чтобы я немедленно изъял у своего отпрыска мантию-неведимку. Иначе мои страдания на зельеварении покажутся раем по сравнению с тем, что он устроит Ричарду.
Драко хихикнул:
– И что?
– Я предпочел бы оставить ее у сына. Лично мне она не раз спасала жизнь. Но Герм заявила, что у Дика жизнь гораздо спокойнее, не омрачена темными лордами. И вообще, со Снейпом лучше не шутить. И, как только он приехал летом домой, забрала мантию.
– А в квиддич он уже играет? – с нескрываемым интересом спросил Драко.
– Нет. Квиддич ему не нравится, – скорбно вздохнул Поттер.
Драко вздрогнул.
– Не нравится квиддич?! Неужели гены грязнокровки оказались сильнее наследия Поттеров?
– Он прекрасно летает и мог бы стать замечательным ловцом, но ему это неинтересно. Он предпочитает махать палочкой, – Гарри пропустил мимо ушей оскорбление. – Представляешь, Дик заявил, что если бы Снейп не был так ужасен, он обязательно бы взялся и за зелья тоже.
Драко удовлетворенно кивнул.
– Надеюсь, когда-нибудь ты все же представишь меня ему.
Гарри промолчал. А Драко мысленно представил себе младшего Поттера: невысокий, худощавый, только что отметивший тринадцатилетие мальчишка. Открытая улыбка, черные волосы, зеленые глаза. Драко не раз видел в газетах фото сына спасителя магического мира – ни одной черты, унаследованной от грязнокровки, к вящему удовольствию Малфоя.
Стемнело…
Узенькие кривые улочки порта окончательно опустели. Шум моря стих, только на грани слышимости еще можно было различить ленивый прибой, ласкающий остывший песок. Большая ночная бабочка стукнула крыльями об абажур настенного светильника. И Драко не выдержал.
– Почему?
– Что почему?
Драко осторожно взял Гарри за руку.
– Почему ты на ней женился?
Поттер нахмурился, но руку отнимать не стал.
– И она, и я – мы оба потеряли Рона…
– Она была его невестой, а ты – лучшим другом. Мой отец убил его. Вы убили Люциуса. Ничто из этого не обязывало вас жениться, – холодно заметил Малфой.
– Мы оба потеряли Рона… – медленно повторил Гарри. Замолчал, вглядываясь в застывшие черты Драко. – А потом родился Ричард, – тихо закончил он.
– О… – выдохнул Драко, внезапно все поняв. – Дурак! У тебя был бы сын, зачем тебе понадобилась еще и жена?!
– Кроме нее, у меня никого не осталось.
– У тебя был я!
– Не был, – твердо ответил Гарри. – Я убил твоего отца. Мне не на что было надеяться.
– Ты подарил мне свободу, – прошептал Драко.
Гарри отвел глаза.
– Я не знал этого. Я ничего о тебе тогда не знал… И был счастлив, когда ты пришел тогда в ночь на 31 июля в тот маленький ресторанчик в Лондоне. И предложил встретить через год мое двадцатилетие так же – вместе.
Где-то вдалеке на городской ратуше часы пробили полночь.
– С тридцатитрехлетием, Поттер, – Драко осторожно, боясь спугнуть, провел указательным пальцем по вздрогнувшей ладони Гарри.
– До будущего года, Драко, – он не торопился отнять свою руку.
– И где же наша будущая встреча состоится?
Поттер передернул плечами, словно от озноба, и в замешательстве уставился на Малфоя.
– Не нужно управлять даром, Поттер. Просто расслабься и назови место.
Гарри послушно закрыл глаза, отгораживаясь от неодобрительных взглядов, которыми их награждали редкие поздние прохожие. Малфой осторожно потянул к себе его руку и нежно прижал к губам вздрогнувшие пальцы. Ночной воздух был свеж и насыщен терпкими ароматами моря. Гарри сосредоточился на том кусочке тепла, что дарили губы Драко.
Драко вздрогнул и машинально опустил руку в карман, сжимая в пальцах небольшой пузырек. Номер отеля. Это будет впервые за четырнадцать лет их игры во встречи.
Гарри открыл глаза и потрясенно уставил на Малфоя.
– Рим, отель «Риц», номер 516, – словно робот, повторил он. И покраснел. Выдернул руку из теплых пальцев Драко, бросил на столик пятифранковую банкноту и, не прощаясь, ушел.
Сияющими глазами Малфой следил за неестественно прямой спиной Поттера, пока тот не растворился в темноте бельгийской ночи. Вытащил из кармана пузырек с обманчиво-невинным белым зельем и долго-долго смотрел на него, любуясь нежным перламутровым переливом и воскрешая в памяти черты женщины, разлучившей его с любимым.
