Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Теперь, когда Сириус ушёл, в доме слишком тихо. Регулус ненавидел ссоры, крики, грохот дверей и угрозы, но эту тишину он ненавидел ещё больше. Ненавидел, что мать только и делала, что зло смотрела на выжженное имя Сириуса и каждый день пила. Что отец закрылся в своём кабинете. Что комната Сириуса, которая была самой живой во всём доме, теперь пуста.
Однако больше всего ему было жаль с таким трудом завоёванной близости, которую он наконец смог вернуть — Сириус пять лет ненавидел Регулуса за то, что тот учится на Слизерине. Теперь эта близость потеряна. И то, что теперь ночью не забраться в постель к брату и не ощутить, как ласковые руки обнимают его, убивало Регулуса.
Его убивало, что он потерял брата.
Именно поэтому он пробирался по ночам в спальню Сириуса. Мать не догадалась ободрать плакаты со стен — Регулуса это и удивляло, и радовало. Значит, у него осталась маленькая частичка Сириуса. Пусть и совсем небольшая.
И каждый вечер он будет прислушиваться, как родители поднимаются в свою спальню, будет нетерпеливо ждать, пока шорохи наверху не стихнут. А когда в доме воцарится тишина, Регулус осторожно выскользнет из своей комнаты, на цыпочках прокрадётся в комнату брата и прикроет за собой обе двери, на случай, если кто-нибудь пройдёт мимо.
В последнее время только это помогало ему успокоиться и заснуть. Он забирался в постель брата, утыкался лицом в его подушку и вдыхал запах ветра, травы и мускуса, который принадлежал только Сириусу. Этот аромат уже начал исчезать, и Регулус не представлял, что делать, когда он пропадёт совсем. Наверное, заглянуть в гардероб и найти что-нибудь, во что можно закутаться, лёжа в своей постели.
Но сейчас Регулус свернулся под одеялом Сириуса, уткнувшись лицом в подушку, и, когда пальцы пробираются под пояс пижамных штанов и касаются члена, Регулус почти ощущает, как его обнимает Сириус.
Они были вместе всего два раза. Один раз — в Хогвартсе, и один — здесь, дома. Но Регулус мечтал об этом гораздо дольше, чем признавался брату. Сириус всегда много значил для него, перед глазами у Регулуса были мать и кузина Беллатрикс, а отец, увлечённый своими делами, совершенно не обращал внимания на семью, так что Регулус невольно зациклился на старшем брате.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы убедить Сириуса в том, что он совершенно точно знает, чего хочет, и что это не какая-то слизеринская уловка. И даже тогда Сириус не пошёл дальше объятий и поцелуев — Регулус едва не спятил от желания — а потом Сириус сказал, что не может этого сделать, и снова сбежал. Пришлось применить угрозы и действовать исподтишка, чтобы в конце концов заполучить желаемое.
Регулус развлекался с другими, но никогда не позволял больше, чем ласки и поцелуи. Он понимал: невинность станет его сильнейшим оружием, когда у них с Сириусом дойдёт до дела. И это сработало — до определённой степени.
Но вместе с тем это насторожило Сириуса. Он боялся причинить Регулусу вред, и теперь, узнав, что тот девственник, начал сторониться его. Чтобы снова соблазнить брата, Регулусу пришлось сделать вид, что он собирается лишиться невинности со Снейпом. И даже тогда Сириус не мог решиться и взять то, что предлагал ему Регулус. Это порядком бесило.
В конце концов Регулус решил тайком следовать за братом в его ночных вылазках, пока не застанет его одного там, где сможет загнать Сириуса в угол и получить то, чего хочет. Увидев, как Сириус направляется в ванную старост, Регулус понял, что лучше места не найти. Он осторожно вошёл за старшим братом, спрятался за колонной, а затем, когда Сириус повернулся к нему спиной, тихонько забрался в воду. Плеск был не слышен за рёвом струй, наполняющих ванну.
Обернувшись и увидев Регулуса, Сириус вытаращил глаза, а потом прищурился.
— Какого чёрта ты здесь делаешь?
— Сижу в ванне, — с ухмылкой ответил Регулус.
— Это моя ванна. Придёшь позже.
— Она достаточно велика. Мы можем купаться вместе, как в детстве. Разве ты не помнишь?
На скулах Сириуса запылали пятна, и было похоже, что он борется с собой:
— Разумеется, я помню. Но мы больше не дети. Это неприлично.
При этих словах у Регулуса едва не сорвался раздражённый возглас.
— К чёрту приличия! Но если ты меня не хочешь, я всегда могу найти того, кто захочет… — он начал выбираться из ванны, но его дёрнули назад и прижали к груди.
— Я не позволю какому-нибудь скользкому слизеринскому гаду лапать моего брата!
Регулус встретил яростный взгляд серых глаз Сириуса.
— На случай, если ты подзабыл — я и сам слизеринский гад.
— Не смей позволять ему к тебе прикасаться! Или ты уже позволил? — глаза Сириуса сузились ещё сильнее.
— Смотря что ты имеешь в виду, — деланно усмехнулся Регулус. — Этого мы ещё не делали, если я правильно тебя понял. Хотя я знаю, что он был бы не прочь…
Сириус зарычал, дёрнул его к себе и поцеловал, и Регулус обнял мокрыми руками шею брата и прижался к нему. Когда Сириус отстранился, Регулус дышал с трудом.
— Ну так что? Мы делаем это?.. Или мне вернуться в подземелье и найти кого-нибудь, у кого побольше энтузиазма?
Сириус сверкнул глазами, а потом толкнул Регулуса обратно в ванну. С плеском вынырнув на поверхность, тот сердито посмотрел на брата, а потом, видя, что Сириус раздевается, улыбнулся.
— Ещё раз про него заикнёшься, — непринуждённо заметил Сириус, — и, нравится тебе этот козёл или нет, я позабочусь, чтобы он заплатил за всё.
Голый, он с ухмылкой смотрел на Регулуса сверху вниз, и Регулус облизал губы.
— Не сомневаюсь, — мягко сказал он.
Сириус снова ухмыльнулся, а затем скользнул в воду и приблизился к брату.
— Потому что ты мой, — прорычал он, притягивая Регулуса ближе.
— Да, — простонал Регулус, прижимаясь к нему. — Пожалуйста.
Сириус не был нежен. Регулус этого и не хотел. После он лелеял боль и, мастурбируя следующим вечером за пологом своей постели, поглаживал синяки. Когда они исчезли, Регулус огорчился, но пообещал себе, что этим летом Сириус будет с ним каждую ночь, и синяки не пройдут всё лето.
Но скандалы начались с того момента, как они переступили порог дома, и Сириус постоянно отправлял Регулуса прочь. Может быть, он не хотел, чтобы мать узнала, чем они занимались. Может, он передумал после того, как они были вместе в ванной старост. Но в любом случае, этого оказалось достаточно, чтобы Регулус не находил себе места. Быть так близко — и в то же время так далеко.
А потом, тем вечером, Сириус разыскал его. Весь день до Регулуса доносились крики и ругань, и он подумал, что сумеет утешить брата, и сделал всё, что мог. И если их первый раз был грубым и неистовым, то второй стал таким медленным и нежным, что на глазах Регулуса показались слёзы. Это случилось, когда он понял, что Сириус собирается уйти.
— Возьми меня с собой, — прошептал он, когда всё закончилось.
Сириус некоторое время молчал, и Регулус сомневался, что он вообще ответит. Но брат ответил, и его голос был хриплым от нахлынувших чувств:
— Я не могу, Регулус. Если уйду я, она разозлится. Но если я возьму с собой тебя …
Оба знали: мать никогда не позволит Регулусу уйти. Тот кивнул, подавляя вздох.
— Я не хочу, чтобы ты уходил…
Перекатившись на спину, Сириус вздохнул.
— Я не хочу оставлять тебя здесь. Но следующим летом… к тому времени у меня уже будет квартира, и ты сможешь остаться на все каникулы, если захочешь. — Он повернул голову и посмотрел на брата. — Дядя Альфард наверняка поможет нам и придумает какой-нибудь повод… — Сириус невесело улыбнулся, но не смог скрыть, как он был расстроен. Только не от Регулуса.
— Конечно, он поможет, — негромко сказал Регулус. — А… в школе?
Сириус повернулся на бок, лицом к нему.
— Надо быть осторожными, Рег. Иначе появятся неприятности, а они не нужны нам обоим…
— Мне всё равно!
Сириус притянул его и поцеловал.
— Я знаю. Но мне не всё равно. Не хочу, чтобы ты пострадал. — Он отодвинулся и посмотрел брату в глаза. — Пообещай, что будешь осторожен, и с тобой ничего не случится.
Регулусу хотелось сказать «Нет». Если Сириус может поступать по-дурацки, то и он тоже. Но, посмотрев на встревоженное лицо Сириуса, он кивнул.
— Обещаю.
Они ещё долго лежали, обнявшись, пока Регулус не заснул, хотя и боролся с чарами Морфея. Когда он проснулся, Сириуса не было.
И больше ему не осталось ничего. Только закутаться в запах Сириуса, гладить себя, пока не кончишь, и слёзы будут катиться по щекам. Регулус знал — это не навсегда. Обещанное лето было для него словно маяк. Но до лета ещё так далеко, и рядом нет Сириуса, который обнял бы его. И иногда Регулусу казалось, что Сириус не обнимет его больше никогда.
