– Дамы и господа! – громкий голос Дамблдора разнесся эхом по Большому залу. – Ежегодный Рождественский бал объявляется открытым! Первый танец – вальс! Танцуют все!
Оркестр заиграл пронзительно-нежную мелодию. Подавая пример остальным, директор Хогвартса пригласил Минерву Макгонагалл. Вместе они вышли в центр зала и начали танец.
Нимфадора, став от волнения такой же пронзительно-розовой, как ее волосы, потянула за руку Ремуса. Он тоже покраснел, но приглашение принял.
Седрик, очень серьезный, тоже начал вальсировать. Он что-то шептал на ухо своей партнерше Чжоу Чанг, и она громко смеялась, запрокинув голову. Звонкий смех серебряными колокольчиками рассыпался по залу.
Фред танцевал с Анджелиной, а Джордж – с Верити, которая работала в их магазине. Вальс у близнецов получался какой-то странный – с прыжками и перебежками. Но хорошо было уже то, что эти обормоты танцевали, а не запустили в Большой зал, например, дюжину-другую соплохвостов…
Самой красивой парой вечера, как ни странно, оказались Тонксы. Даже Гарри, мало что понимавший в танцах, заметил, насколько изящны движения Андромеды. Она полностью растворилась в музыке. Тед, конечно, вальсировал не так замечательно, как жена, но оказался вполне достойным партнером.
Грозный Глаз не мог танцевать, но, устроившись в уютном кресле у стены, отбивал своей тростью такт и выглядел очень счастливым
Колин Криви стоял рядом и тоже сиял. Он то и дело щелкал фотоаппаратом, стремясь запечатлеть всех участников бала.
Сириус также не принимал участия в общем веселье. Стоя в дальнем углу, он лениво потягивал огневиски из большого бокала.
– Осторожнее с алкоголем, Блэк, – бросил Снейп, проходя мимо. – Не думаю, что кому-то понравится прерывать веселье ради усмирения разбушевавшегося алкаша…
– Я не напьюсь, – Сириус ухмыльнулся и поставил бокал на низкий столик. – Огневиски мне понадобилось, чтобы достичь соответствующего состояния духа…
– Для того, чтобы начать крушить все вокруг? – язвительно осведомился Снейп.
– Не-а, – Блэк ухмыльнулся немного дурашливо, но совершенно ослепительно. – Чтобы пригласить тебя на танец, зануда ты слизеринская!
– Ты совсем рехнулся, Блэк?! – голос Снейпа был так же резок, как и его слова.
– Не-а, – Сириус снова улыбнулся. – Просто именно об этом я мечтаю вот уже… довольно давно. Могут ведь у человека быть странные желания? А Рождество – самое подходящее время для исполнения всего заветного…
– Ты окончательно рехнулся! – Снейп фыркнул. – За тобой нужен постоянный присмотр – вдруг ты впадешь в буйство?
– Вот и присмотри! – радостно закивал Блэк. – Представь, что ты нежная юная целительница… или просто сострадательная волшебница с добрым сердцем и большими познаниями в колдомедицине…
– Сдохнешь – не дождешься! – ответил Снейп с явным удовольствием.
– Не хочешь быть дамой? – Сириус вздохнул. – Что ж, дело твое… А включить свою фантазию случайно не желаешь? Ты мог бы представить, например, что дама – это я, и пригласить меня на танец…
Гарри думал, что Снейп опять ответит резкостью. Но, как ни странно, тот после недолгого молчания вдруг хмыкнул и кивнул:
– Что ж, не буду разочаровывать столь настойчивую леди! Только имейте в виду, мисс: я кавалер суровый, можно даже сказать, грубоватый…
– О, сэр, – ответил Блэк тоненьким голоском, – я ведь тоже девушка решительная! Со мной не всякий кавалер справится!
– Это мы еще посмотрим, – Снейп снова хмыкнул, взял Сириуса за руку и решительно повел в центр зала.
Блэк улыбнулся, помахал кому-то рукой и закричал:
– Смотри, Сохатый, у меня получилось!
Пристально вглядевшись в дальний конец зала, Гарри увидел там пару, которую не заметил прежде, – рыжеволосую девушку и парня с взлохмаченными темными волосами.
Пытаясь разглядеть их получше, Гарри рванулся вперед…
… и проснулся. В последнее время он часто засыпал в свободные минуты. Учеба в школе авроров сама по себе была достаточно трудной, а в нынешнее непростое время стажеры еще и регулярно помогали своим старшим коллегам нести службу.
В первый миг после пробуждения Гарри не мог понять, где находится, но потом услышал громкую музыку и увидел людей, танцующих в празднично украшенном Большом зале Хогвартса. Это был Рождественский бал – первый бал после Победы…
Гарри получил приглашение на этот праздник, как и все чародеи, которые когда-либо учились в Хогвартсе. Идти отчаянно не хотелось: не было ни сил, ни настроения. Уговорила Гермиона:
– Понимаешь, – обычно сдержанный голос зазвенел, словно натянутая струна, – мы обязаны сейчас веселиться! Обязаны! Ведь к чему стремился Волдеморт? Он хотел не просто победить и уничтожить нас, но и убить наши души, лишить радости и возможности быть счастливыми! И этот гад почти добился своего! Сейчас у всех победителей хватает причин горевать и плакать. Но есть дни для скорби – и дни для радости. Рождество – время быть счастливыми, время смотреть в будущее и загадывать желания. И если мы не станем этого делать, – значит, Волдеморт победил! Из ада, где сейчас горит, он будет смотреть на наше горе и радоваться!
Доводы Гермионы показались убедительными. Но, едва придя на бал, Гарри сразу же пожалел о своем решении. Слишком многих друзей, навеки ушедших, не было на торжестве… Улыбаться и изображать радость оказалось очень тяжело – гораздо труднее, чем раз за разом отрабатывать боевые заклятия в школе авроров.
С самого начала бала он танцевал с Джинни, но через некоторое время ей понадобилось ненадолго выйти, чтобы поправить макияж. Гарри, пользуясь минутной передышкой, отошел в тихий уголок, сел в удобное кресло, снял очки и, кажется, задремал…
Но, как бы ни было тяжело сейчас на душе, поддаваться унынию Гарри не собирался. Он надел очки, нацепил на лицо улыбку и оглядел зал, пытаясь понять, изменилось ли что-нибудь, пока он спал.
Директор Макгонагалл не танцевала: она теперь ходила, опираясь на палку, поскольку во время битвы за Хогвартс была тяжело ранена.
Артур и Молли Уизли сейчас тоже сидели в уютных креслах, хотя поначалу кружились в вальсах и польках наравне с молодежью. Увы, после победы у обоих стало пошаливать сердце.
А среди танцующих особенно выделялись Хагрид и мадам Максим. Покраснев, как свекла, лесничий что-то втолковывал своей партнерше.
Профессор Хуч пригласила профессора Флитвика. Как ни странно, преподавательница полетов оказалась совсем ненамного выше своего кавалера, и из них получилась красивая пара. Да и танцевали оба прекрасно.
Рон и Гермиона кружились, не замечая никого вокруг. Гарри был готов биться об заклад, что с самого начала бала они не останавливались ни на минуту.
А Невилл – вот чудеса! – тоже танцевал. Он что-то горячо говорил Ханне Эббот, а она смотрела на кавалера с нескрываемым восторгом.
Джордж лениво топтался рядом с Анджелиной, и это было прекрасно. После битвы за Хогвартс он пришел только на похороны Фреда, а больше не бывал нигде – ни на торжествах в честь Победы, ни на дружеских вечеринках.
Чжоу Чанг танцевала с Роджером Дэвисом и слегка улыбалась ему. Похоже, у двух равенкловцев и игроков в квиддич нашлись общие темы для разговора.
Ксенофилиус Лавгуд пригласил Андромеду Тонкс. Она очень постарела в последние месяцы, но была все еще красива и спину держала прямо.
Луна, одетая так же странно, как обычно, кружилась с не знакомым Гарри парнем – кажется, он был старше близнецов на год или два и учился в Равенкло. Она что-то сосредоточенно объясняла кавалеру. Тот слушал внимательно и иногда, кажется, возражал, но не высокомерно, а очень серьезно.
Люциус и Нарцисса, к изумлению Гарри, тоже пришли. Директор Макгонагалл пригласила всех, даже бывших Пожирателей Смерти, которые оставались на свободе, и почти все ответили согласием. Но Малфоев Гарри все равно не ожидал здесь увидеть. Однако они пришли и сейчас танцевали, очень серьезные и сосредоточенные.
А самой красивой парой праздника, разумеется, были Билл и Флер – они просто лучились счастьем.
В дверях Большого зала появилась Джинни. Она остановилась, пытаясь найти Гарри в многолюдной толпе. Он поднялся со стула и быстро зашагал к ней, но вдруг столкнулся с кем-то возникшим на пути совершенно неожиданно.
– Эй, осторожнее! – беззлобно крикнул Гарри, потирая ушибленное плечо. – Ты что, ходишь, зажмурившись?!
Драко, как и его родители, был очень серьезен. Однако, в отличие от них, он сильно напоминал человека, которого только что внезапно разбудили. Но кто же спит на ходу?!
Гарри по привычке хотел ответить резкостью, но в последний момент одумался: праздник – самое неподходящее время для ссор.
Подыскивая подходящий ответ, Поттер вдруг взглянул в глаза давнего врага – и оторопел. То ли сработала легилименция, которой усердно учили будущих авроров, то ли помогло что-то иное, но Гарри вдруг понял, каким виделся этот зал Малфою…
… Хрупкая темноволосая девушка в снежно-белой мантии, сногсшибательно красивая и немного похожая на Андромеду Тонкс, танцевала со своим женихом. Он смотрел на невесту абсолютно влюбленными глазами, а она выглядела невероятно счастливой…
… Неуклюжий здоровяк совсем не умел танцевать, но на Рождество все же решился – пригласил Миллисенту Буллстроуд и теперь увлеченно оттаптывал ей ноги. Та морщилась, но терпела…
… Молодой темноволосый парень со смутно знакомым красивым лицом что-то увлеченно втолковывал своим ровесникам – их лица тоже казались знакомыми, – не обращая внимания на призывные взгляды теснившихся у дальней стены студенток в старомодных праздничных мантиях. Но вдруг, словно вспомнив, где находится, он вздрогнул, умолк, улыбнулся и, двигаясь мягко и плавно, направился к девушкам. Достигнув взволнованной, шушукающейся толпы, изящно поклонился и пригласил на танец высокую, худенькую и очень серьезную шатенку – ее лицо тоже казалось удивительно знакомым…
– Как ты… можешь… быть… здесь… когда видишь… их? – слова подбирались с огромным трудом, но и молчать Гарри не мог.
Бледное лицо Малфоя стало серым.
– Ты… тоже… их… видишь? – в его голосе слышалось беспредельное удивление.
– Не этих – своих…
– Мальчики, что с вами? Вам плохо? – Луна возникла рядом, словно по волшебству.
– Все… в порядке… – с трудом выговорил Гарри. Драко вымученно кивнул.
Вглядевшись в лица обоих, Луна грустно улыбнулась:
– Да, у них тоже сейчас бал – и тоже в Большом зале. Я ведь тоже их вижу, когда зажмуриваюсь… Рождество – это праздник для всех, а они заслужили немного радости… Даже те, кто не все в жизни сделали правильно, тоже заслужили. Они ведь… там.. терзаются из-за своих ошибок и очень хотят их исправить… помочь тем, кто уцелел…
– Но… там же и живые тоже… – одними губами произнес Драко.
– Те, кто очень сильно тоскуют по ушедшим, могут к ним попасть – хотя бы ненадолго, в мечтах или в снах…
– Но почему я не могу?! – выкрикнул Гарри в отчаянии. – Мне так их не хватает!
– Тебя слишком многое держит здесь, – улыбнулась Луна. – У тебя много живых друзей, и все они тебя сильно любят. Ты нужен здесь, Гарри, а ушедшие тебя подождут. У них много времени…
– Привет! – Джинни с разбегу чмокнула Гарри в щеку. – Заждался меня, да? Пошли танцевать?
– Ага! – Гарри впервые за весь вечер улыбнулся искренне. – Пошли танцевать, родная!
Подходя к танцующим, Поттер успел заметить, как Луна что-то сказала Драко и вернулась к своему равенкловцу.
Еще через несколько минут для Гарри во всей Вселенной осталась только Джинни. Последнее, что он увидел перед этим, – слизеринка-младшекурсница, которая, зардевшись как маков цвет, пригласила на танец Драко.
