Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Последний класс средней школы, на пороге которой стоит юный Суо Тамаки, преисполненный планами и идеями. Ходят слухи, что он внебрачный сын президента этой академии. «Кея, помни: Держи друзей близко, а врагов еще ближе», - напомнил ему отец.
Последний класс средней школы. Добро пожаловать в частную академию Оран.
Именно с этой фразы начался первый учебный день Суо Тамаки, нового ученика лишь вчера переведенного в эту школу по воле его отца. В Великобритании, таких как он, называют бастард, рожденный все законного брака, от любовницы. Его отец поддался очарованию Европы, но больше детей ему не послал господь. Признавать единственного ребенка он не стал, он испытывал к нему двоякие отношения.
Плохо владея языком, не ориентируясь в пространстве и времени, он оказался в чужой ему стране, на пороге элитной академии, принадлежащее его отцу. Держа в руке портфель, он зашел в нужный кабинет и, склонив голову на бок, изучал взглядом класс. На одной из последних парт, сидел юноша, отстраненно смотревший в окно, явно скучающий в этом классе. Он сел на соседнюю пустующую парту и протянул руку:
- Мое имя Тамаки Суо, мы теперь учимся в одном классе. А ты, я вроде о тебе ничего не слышал?..
В классе послышались тихие перешептывания, новичок, по слухам сын владельца этой академии, полез к негласному лидеру их класса.
Тот лениво оглянулся, смерив его взглядом. Вновь повернулся к окну. Блондин с очаровательной улыбкой на изумительном лице, сочетавшем в себе превосходство черт востока и утонченность европейского характера, явно пришелся по душе их классу, он с легкостью нашел общий язык с каждым из них… «Какой он все-таки…» - подумал юноша, еле успевая наблюдать за хаотичными передвижениями соседа по классу. Он задумался надолго, что потерял нить размышлений блондина. Тот уставился ему в глаза и помахал ладонью перед лицом, привлекая внимание. «Чего этому полукровке от меня надо? - он поднял глаза на него, устало поправив очки, от общения, пусть и одностороннего, у него заныло в висках. – Он что-то спросил у меня?»
- Да, - на всякий случай согласился он.
- Вот и отлично, я приду к тебе в гости, сегодня можно? Ан нет, сегодня я не могу, давай завтра, кстати, ты даже не представился, это не вежливо с твоей стороны.
В следующую же секунду он отвлекся на еще что-то, оставив его сидеть одного, наедине со своими мыслями.
Вечером, ужиная за столом в кругу семьи, отец, постучав по столу рукояткой вилки, привлек вниманию юноши, который в то время бездумно водил вилкой по тарелке.
- Кея-кун, - обратился к нему глава семейства.
- Да, я вас слушаю, отец.
- Это, правда, что теперь с вами в классе учится сын Суо? Я надеюсь, что ты понимаешь, насколько это знакомство было бы полезным для нашей семьи. Советую, насколько это возможно сблизится с отпрыском этой семьи. Налаженные отношения с фирмой его отца очень помогли бы в моем бизнесе, в нашем мире очень важны связи. Я надеюсь на тебя, сын.
- Я понял отец, если вы позволите, то завтра у нас в гостях отобедает Суо Тамаки.
- Что ж, похоже, ты все же пошел в меня. Спокойной ночи сын, веди себя достойно, не опозорь фамилию клана Отори, Кея. Держи друзей близко, а врагов еще ближе.
- Да, отец.
Поклонившись, Кея попросил разрешения покинуть столовую и лишь после этого отправился в собственную комнату. Заперев комнату изнутри, он зашторил окна. Подождав, пока в доме все стихнет, он расправил кровать. Раздевшись, он улегся в постель, накрывшись одеялом, и робко, так, словно в первый раз, прикоснулся к себе. Каждый день, вот уже на протяжении двух лет, он трогал себя в самом сокровенном месте, стыдясь самого себя, но всё равно продолжая это делать. Впервые он прикоснулся к себе лет в четырнадцать, что было в принципе свойственно всем подросткам в его возрасте. Но сам он до сих пор стеснялся признаться себе в том, что ласкает себя.
Он, приспустив штаны, осторожно, словно разогревая и подготавливая себя к кое-чему большему, провел по животу рукой, спускаясь холодными пальцами ниже, следуя по темной дорожке паховых волос. Легонько прикоснулся к основанию, другой рукой он подтянул яички к члену. Одной рукой он поглаживал яички с едва появившимся легким темным пушком на них, перекатывая их в ладони. Он провел рукой по члену, нежно обхватив кончиками пальцев головку, играя с уздечкой, изредка обнажая темно-розовую головку. Он провел по самому концу, собирая выступившую капельку. Неуверенно поднес палец ко рту, облизывая подушечку пальца, первоначально поморщившись, но потом взяв полностью в рот, в порыве слизывая жидкость. Потом вновь прикоснулся к головке, слегка надавливая, лаская себя круговыми движениями. Он возбудил себя настолько, что головка уже не скрывалась полностью. В первый раз, когда это случилось, он испугался, боялся, что сделал что-то неотвратимое. Тогда головка увеличилась в размерах, и он не мог вернуть ее обратно. Но сейчас он лишь невольно толкался бедрами навстречу умелым движениям пальцев. Он легко, чуть царапая ногтями, сжимал мошонку, причиняя себе садистское наслаждение. Он перекатывал яички между пальцев, плотно обхватывая. Одновременно, другой рукой он поддрачивал у основания, словно дразня себя.
Юноша замотал головой по подушке, глухо замычав, чувствуя разливающееся ощущение истомы в низу живота. Он стал подгонять себя быстрыми движениями, большим пальцем надавливая на головку. Он задыхался и метался в постели, тяжело и хаотично выдыхая, прогибаясь в спине. Видел бы его сейчас кто-нибудь из его одноклассников, распаленного, мастурбирующего ночью под одеялом... это ни как не вязалось с образом серого кардинала, к которому все так привыкли в академии. Вспомнив об одноклассниках, в сознании всплыло лицо новенького с слегка расплывчатыми контурами, он не успел его хорошенько рассмотреть в школе. Внезапно он почувствовал приближение оргазма и, содрогнувшись в спине и широко разведенных коленях, бурно кончил, ясно почувствовав свое хриплое и сбивающееся дыхание, как пульсирует член, как нервно сокращается его анус. И в тот самый миг он отчетливо увидел лицо Суо Тамаки…
Обычно все подростки, уж вы-то себе признайтесь, когда мастурбируют, подчиняются скорее гормонам, чем разуму. Полагаются при этом вовсе не на ту голову, что требуется, думают пространственно, предпочитая отдаваться во власть бурной юношеской фантазии. Но вот вспомнить в такой момент, брр… Кея запоздало вздрогнул, спешно вытирая руку о салфетки, заранее для таких вот случаев заготовленные на прикроватной тумбочке. Он напоследок провел по опадающему члену, получая остатки наслаждения.
Потом, почувствовав накатившую усталость, он улегся на бок, чуть притянув ноги, согнутые в коленях к груди, плотно укутавшись одеялом и засыпая.
Утром его разбудила уже приевшаяся мелодия будильника, устало протирая слипающиеся глаза, он надел очки, взглянув на время.
Горничная сообщила, что через пятнадцать минут накроют на стол. Кея встал, намереваясь первым делом избавиться от запачканных салфеток. Наспех приняв душ, он переоделся в традиционную форму академии и направился в столовую, где уже разложили столовые приборы. Два его старший брата уже сидели за столом, с каменными лицами обсуждая политику кампании на будущий месяц. Кею в расчет не приняли, тот, пока, на деле не проявил требуемых качеств лидера. Пожелав приятного аппетита, он сел за стол, изредка поглядывая на братьев.
- Надеюсь, на твою память, Кея-кун, - напомнил ему отец.
Кея, недоумевая, поднял взгляд, не понимая, о чем может говорить ему отец.
- Ты ведь не забыл, сегодня у нас вечером в гостях сын Суо? В шесть, пусть он присоединиться к нашему обеду.
Кея кивком голову, подтвердил слова отца.
В школу он приехал чуть раньше, надеясь пригласить того в гости, без лишних свидетелей. Но как назло, манерный француз появился лишь за пять минут до первой пары уроков. Привычным жестом он поправил волосы, и, улыбнувшись всем сразу и никому конкретно, он подошел к двери нужной аудитории. Тамаки, поставив портфель на парту к Кее, радостно возвестил:
- Привет! – он, подцепив пальцами очки Кеи в районе переносицы, водрузил их себе на нос, близоруко щурясь, разглядывая класс, искренне поражаясь новым видом.
Кея до этого перекручивающий в руке карандаш, резко дернулся и сломал карандаш пополам, зло уставившись на Суо. Тот, поиграв с очками, самостоятельно надел очки на Кею, аккуратно нацепив дужки. А потом он убрал темный локон, спадающий на лицо, за ухо, умилившись полученному эффекту. Кея поднял на него взгляд, еле сдерживаясь, чтоб не дать тому пощечину.
Тамаки, уже жизнерадостно приветствовал остальных одноклассников, собирая их вокруг себя. Начался урок, как заметил Отори, Тамаки особо не блистал знаниями, с улыбкой принимая все свои оценки. Изредка тому удавалось отвертеться, или же списать у кого-нибудь. На перемене он подошел к Кее, который готовился к следующему уроку.
- Привет, Кея. Ну что, давай вместе сидеть? А то, одному мне очень скучно сидеть.
- Так вот что ты у одноклассников все утро выпытывал. Кстати, - поморщившись, сказал Кея, вспоминая о наказе отца. – Я жду тебя сегодня, в шесть часов. Тамаки-кун ты придешь?
- Да, конечно, значит, я сегодня после школы с тобой поеду, передам водителю, чтоб сегодня не приезжал.
Он элегантным движением руки убрал с лица светлую челку и, незаметно достав мобильный телефон, набрал номер. Перекинувшись парой предложений, он захлопнул телефон, обратившись к Кее:
- Ну вот, сегодня я поужинаю у тебя. Я отпросился у няни. Она одобрила мой выбор, сказала, что все члены семьи Отори достойнейшие люди, а я ..., гм, ну тут она обо мне высказалась, - Тамаки чуть смутился и продолжил. – В общем, она отпускает меня.
Кея удивленно посмотрел на парня, который со звонком зашел в класс, смешавшись с толпой. После уроков он уже с портфелем ждал Кею у выхода, выискивая его взглядом в толпе. Тамаки, перекинув портфель в правую руку, левой помахал Кее, подзывая к себе. Тот, обреченно подошел к Тамаки и, указав на свою машину, приглашающе открыл дверцу. Тамаки по пути пытался завязать разговор. Но Кея лишь отрешенно смотрел окно, изредка прикрывая рот рукой, когда зевал. А вот Тамаки с искренним восторгом разглядывал пейзажи за окном, по-детски радуясь каждой увиденной, непривычной мелочи. Когда они приехали, он, закинув голову, разглядывал их родовой особняк.
- Прошу за мной, молодой господин, - обратился дворецкий к Кее. – Рады приветствовать вас и ваших гостей. Ваш отец уже ждет вас, советую поторопиться, он в дурном расположении духа.
Кея, покачав головой, посмотрел на своего спутника. Он до сих пор не одобрял эту идею со знакомством двух семей.
На удивление Тамаки смог произвести должное впечатление на главу семейства. Обаятельный, галантный с дамами, тоже присутствующими за столом, он всегда успешно переводил разговор в нужное ему русло, общаясь на темы, выгодные ему, удачно избегая темы политики, бизнеса. У парня был великолепно подвешен язык, он развлекал заскучавших дам, явно привычный к светским вечерам. Кея удивлялся, у него от общения с чрезмерно интеллигентными родственниками, сводило скулы от зевоты. Ужин затянулся допоздна, и, когда Тамаки рассеянно взглянул на часы, было за полночь. Тамаки обезоруживающе улыбнулся и сообщил, что ему уже, пожалуй, пора домой. Тогда отец, предложил не тревожить уже заснувших слуг и остаться переночевать у них.
Пожелав всем спокойной ночи, они разошлись по комнатам, закончив обед. Кея сухо попрощавшись, ушел в свою комнату. Он переоделся и аккуратно расправил постель. Улегся и не в силах больше ждать, предался утехам, стянув пижамные штаны до колен. Кея блаженно застонал, наконец, даря себе разрядку после суматошного дня.
Тамаки посреди ночи проснулся, поворочавшись в постели, он в темноте не смог нашарить ботинки и босиком вышел в коридор. Что неудивительно, ему срочно понадобилось в санузел, терпеть он уже больше не мог. Будь он у себя на усадьбе, он бы в случае крайней необходимости, просто открыл окно и, гм, справил все свои нужды весьма просто просто. Он еле отсидел на вечере – постеснялся спросить, где находится туалет. А потом валялся на кровати, ладонью зажимая ноющий член, из стороны в сторону ворочаясь. Решив больше не испытывать судьбу, он, шлепая босыми ступнями по холодному полу, тихо бродил по поместью клана Отори. Услышав из одной из комнат приглушенны е стоны, он со свойственным французам любопытством, приблизился к двери, прислушиваясь. Услышав явно не стоны боли, он удалился, испугавшись столкнуться с пожилой четой Отори, заметив их в столь щекотливой деликатной ситуации. Застать их за занятием любовью, это уж точно навсегда бы испортило репутация семьи Суо.
Кея, полностью увлеченный собой, продолжал ласкать себя, даже не услышав приближающихся шагов. Почему-то никак не получалось кончить, он уже длительное время мучил себя. Вдруг фантазия завела его в неизведанные ранее уголки. Он стал представлять себя, как его кто-нибудь застанет за подобным занятием, это сладостное ощущение безвыходности, некого томительного плена. Он, изогнувшись, кончил, принося себе долгожданное облегчение. Он лежал, разметавшись на кровати, некоторое время наслаждался, нежился от ощущения спермы, стекающей по бедрам, капельками скатывавшейся в ложбинку между ягодиц, приятными соприкосновениями с хлопковыми простынями. Опомнившись, он потянулся за салфетками, которые как назло в самый нужный момент, закончились. Моментально выбравшись из кровати, он побежал к письменному столу, вытаскивая из ящика носовые платочки и используя их в качестве полотенца. Сперма белесыми дорожками стекала по бедрам. Потом он нашел влажные салфетки, и наконец-то стер следы спермы. Скомкав их и спрятав глубоко в ящик, он с чувством выполненного долга улегся в постель, засыпая.
Тамаки, двигаясь короткими перебежками, добрался до туалета, и это было как раз вовремя. Обратно подслеповато, на ощупь, держась за поверхность стены, он добрался до комнаты и быстро уснул, блаженно посапывая во сне.
Утром его разбудила горничная, сообщившая, что завтрак подан, и машина в школу будет через сорок минут.
« Они что, спят в этих костюмах?» - удивился Тамаки, непривычный к такому. Конечно, первое время отец и сам пытался привить ему достойные манеры, но потом махнул рукой.
Тамаки, одетый в чуть помятый вчерашний костюм, не смотрелся на фоне угрюмого и молчаливого семейства, одетого в идеально выглаженные костюмы.
- Надеюсь, что вы, Тамаки-кун, ответите на наше гостеприимство тем же, - деловито сообщил ему отец семейства.
Его слуху, настолько непривычному к суффиксам, до сих пор это казалось каким-то несущественным пустячком, который чтят лишь как дань традиции, а в остальном, ну кому какая разница, сан или кун? Тамаки кивком головы подтвердил его слова, не сумев с утра придумать достойный ответ. Кея за столом предпочитал отмалчиваться, откликаясь лишь на фразы:
- Как дела в школе, сын? – или. – Передай мне хлеб, пожалуйста.
На все вопросы он отвечал односложно или не отвечал вовсе. «Какие натянутые отношения в этой семье», - подумал Тамаки.
На уроке, не особо вникая в речь педагога, Кея просматривал информацию о Суо. Внебрачный сын президента, это уже интересно…
После уроков Тамаки дожидался Кею в полупустом коридоре. « Что на этот раз? Ему захотелось отведать суши, национальное японское блюдо, или захотелось съездить посмотреть на традиционный фестиваль?» - предчувствуя, подумал третий сын Отори Есио.
- Ты мой самый лучший друг, и в знак дружбы я буду называть тебя просто по имени! – сияя, возвестил он.
Он что-то вещал, провожая его до машины, мелодичный голос не нервировал, позволяя думать о своем, не мешая своей назойливостью.
- Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? – спросил он, оборачиваясь.
- Наполовину.
- Вот и отлично, я рассказывал про сегодняшнюю встречу бомонда, ты, я уверен, прослушал эту часть. Ну, так, что ты покажешь мне Киото на выходных?
Уже садясь в машину, он, не вслушавшись, качнул головой, что можно было равноценно расценить и как да, и как нет.
Стараясь сосредоточиться на уроках, Кея сидел за столом в своей комнате, невпопад отвечая на вопросы сестры.
- Как это здорово! Вы стали лучшими друзьями за день?
- Сомневаюсь, что он понимает, что значит быть лучшим другом, я не знаю, насколько он владеет японским. Он мог и ошибаться в точном переводе этого словосочетания, – он, наконец, оторвал взгляд от монитора. – И кстати, сестрица Фуюми, не копайся в моих ящиках.
Он забеспокоился о судьбе салфеток, запрятанных в дальний угол.
- Он таскал меня за собой целый день! – негодуя, продолжил он, при этом, не рассчитав силы, треснул по клавиатуре, чуть успокоившись, добавил. – По крайней мере, я выяснил, что он полный идиот.
- Кстати, - сестра наконец-то отстала от многострадальных ящиков. – Я думала, что ты готовишься к экзаменам, что это?
- Это путеводители, на выходных мы едем в Киоту.
В субботу вечером, эрудированный по данной теме настолько, насколько это было в принципе возможно, он улегся спать, не в силах больше ни на что. Вечером следующего дня, после нижеприведенного заявления, он внешне походил на вулкан перед извержением.
- Прости, я был таким эгоистом, я переоценивал тебя и твои возможности.
Взбешенный Отори, вернулся домой, засев в своей комнате.
- Кея, - обратилась к нему сестра, - не стоит так стараться ради человека, который тебе не нравится. Но я впервые вижу тебя таким… счастливым?..
Он не особо вдумывался в слова Фуюми, изучая окрестности Хоккайдо, место следующей поездки, выбранное Тамаки. Он вспомнил о них лишь ночью. « ..не стоит так стараться, ради человека, который тебе не нравится..» что она имела ввиду?
Кея, весь на взводе после сегодняшней поездки, как только погасил в комнате свет, притронулся к собственному члену. Но на ум ничего не приходило, кроме надоевшего за этот день Тамаки. У Кеи постепенно встал член, и теперь он ласкал себя, обнажая крайнюю плоть. На ум лезла всякая любовная чепуха, которую Кея бережно впитывал в себя. Он теребил уздечку, кончиками пальцев касаясь маленькой дырочки, и размазывал по головке выступающую смазку. При этом с языка иногда срывалось, это томительное: «Ах…да…»
Времени было около одиннадцати, и его отец, зная привычки своего сына, искренне думал, что его сын сейчас с головой в уроках. Он решил зайти к нему и, не потрудившись постучаться, сразу вошел в комнату, щелкнув выключателем. Он оцепенел от увиденного, конечно же, он знал о онанизме, его жена последнее время часто отказывала ему, и он прибегал к радикальному способу, но его мальчик… бесстыдно раздвинув ноги, он ласкал себя со всем присущим юношам изяществом, обнаженным раскинувшись на кровати. О ужас, его сын занимается подобным!.. внезапно он встрепенулся, свет ударил по глазам, Кея прищурившись, взглянул на отца, замершего в дверном проеме. Пару секунд осознавая увиденное, он прикрылся руками и срывающимся голосом спросил:
- Вы что-то хотели, отец? – сгорая от стыда, выдавил из себя он.
- Как я вижу, ты не в состоянии вести беседу, думаю мне пора провести с тобой серьезный разговор на тему нравственности. Но давай отложим его, ты закончи все свои дела, а утром поговорим, - чуть пылая в щеках, сказал отец, намеренно выделив голосом слово, отображающее планы Кеи до прихода отца.
Ни о каком продолжении и речи не шло, тот лег лицом в подушку замер, чувствуя озноб во всем теле. Так упасть в глазах отца!
Утром отец повел себя, словно ничего не случилось, он деликатно не напоминал о вчерашнем, держась все с той же холодностью.
В школе он привычно зашел в кабинет. Тамаки, в окружении всех одноклассниц, как для себя отметил Кея, в окружении группы наивных девиц, стоял возле парты. Вскружив голову всем одноклассницам, он заинтересовал своей персоной и девушек из старших классов. Но увидев Кею, он, радостно улыбаясь, позвал к себе.
Тамаки сел рядом, раскладывая свои вещи.
- Мы ведь теперь лучшие друзья, значит - будем сидеть вместе. Надо же быть таким рассеянным. Я забыл дома ручку. У тебя ведь есть?
Кея с силой царапнул ручкой в тетради, порвав тетрадь и заставив ручку треснуть у основания.
- Уже нет, - медленно выговорил он, разглядывая нанесенный конспекту ущерб.
Он заскрипел карандашом, жутко нервируя обычно хладнокровно Кею. После уроков, вспомнив о поездку в Хоккайдо, он кинулся Кее на шею, обхватывая руками за шею, повалив его на пол.
- Мы отлично проведем время, на национальном японском фестивале!
Решив не омрачать светлые мечты тому, он промолчал. Тот уже отскочил, восхваляя своего лучшего друга по-французски. «Вот, идиот», - даже как-то дружески подумал Отори. Тамаки, наверное, по его иерархии уже продвинул его до уровня бога.
Чуть задержавшись на совете старост, он вернулся домой, позже обычного. Дворецкий учтиво предупредил, что его друг здесь. Тамаки за роялем музицировал, вызывая слезы у родственников.
- Это так чудесно! Просто слезы градом.
Тамаки, увидев его, прекратил и сообщил, что отпросился у няни, чтоб навестить своего лучшего друга. Пришлось провести его к себе в комнату. Тамаки, наманер его сестры, принялся копаться у него в столе и в ящиках и довольно-таки преуспел в этом. Наткнувшись на салфетки, он мигом вытащил их, недопонимая, что же это. Когда до него дошло, он, залившись смехом, стал кататься по полу, не прекращая вещать что-то по-французски. Отсмеявшись, он вполне членораздельно сказал:
- Шалишь по ночам? – и вновь залился смехом, стуча кулаками по полу.
Отобрав салфетки, он попытался сохранить достоинство:
- Нет, это не то о чем ты подумал!
- Ты словно знаешь, о чем я подумал, родителям сказки рассказывай. Кто бы мог подумать, что наш кардинал – онанист!
- Словно ты этого не делаешь, - раздраженно сказал Кея, пытаясь бороться с румянцем.
Тамаки продолжал смеяться, облокотившись тому на кровать. Потом забрался на нее и принялся изучать какие-то журналы-путеводители, изредка гаденько посмеиваясь. Кея все еще пунцовый, осматривал его в отражении полировки стола. «У Тамаки немного выпирал член, похоже, тот не носит нижнего белья, - растерянно подумал он. – Эй, парень, не смей возбуждаться в моей комнате!»
Тамаки перевернулся на бок и спросил:
- На что ты там смотришь? – он зевнул, потягиваясь.
« Ну, точно, интересно, что бы он сделал, если бы я намекнул, что нельзя пренебрегать этой деталью одежды? Ведь так видно контуры его члена и яичек, или он специально?» Усиленно замотав головой, он отогнал от себя эти мысли.
- Ты что тут заночевать собираешься? – намекая на затянувшийся визит, сказал Кея.
- Да, я знал, что ты предложишь. У нас в поместье устроен вечер, мне там делать не чего, о чем мне прямым текстом дали понять. Сказали, что я могу воспользоваться вашим гостеприимством, - сделав щенячьи глаза, он умоляюще посмотрел на Кею.
- Ладно, я поговорю с отцом, - сдался Кея.
Тамаки, словно услышав «да», кинулся тому на шею. Именно так их и застал дворецкий.
- Молодой господин, приведите себя в достойный вид и спускайтесь к ужину, Тамаки-сан, если изволите – присоединяйтесь, я подам приказ положить еще одни приборы.
Он с поклоном закрыл дверь и ушел, удаляясь почти бесшумно.
- Какой у тебя дворецкий! Мне бы такого, он вообще, что ли, пуленепробиваемый? Его хоть чем-нибудь смутить можно? Небось ведь, что бы не случилось, хладнокровный и на что угодно отвечает, будет сделано. И выглядит таким спокойным, улыбается даже, моя няня не такая. Вот что он сделает, если тебя голышом увидит?
- Ничего, - пожал плечами Кея. – Он же со мной с детства, он мне всегда помогал принять ванну, когда я сломал руку. Он меня нагим видел.
Они спустились в столовую, где в полном составе собралось все семейство, а так же присутствовали и важные гости – партнеры отца по бизнесу. Тамаки, очаровательно улыбаясь, извинился за то, что возможно излишне побеспокоят их своим присутствием. Есио сдержанно поприветствовал сына и предложил присоединиться к ужину. Он представил присутствующим своего младшего сына и его друга, Суо Тамаки. Увидев, как в располагающих улыбках расплылись их лица, Тамаки сел за стол. Многие, услышав его фамилию, реагировали так, Кея решил, что это косвенно выгодно и для его отца. Суо считался надежным человеком, и то, что у них дома гостеприимно относятся к отпрыску этого рода – хороший знак. Кея скромно отвечал на незатейливые, скорее дежурные вопросы.
- У вас просто великолепные дети! – восхитились коллеги, поражаясь великолепными манерами Кеи.
- Я знаю и горжусь этим, что ж пройдемте. Кея-кун, задержись на минуту.
- Да, отец.
- Изумительно! Мой, при тех же условиях, в этом возрасте пил все, что горит, и трахал все, что движется, - рассмеялся один из его коллег, слегка подшофе.
Кея смутился, но не подал виду. Гости последовали вслед за старшими братьями, перекидываясь информацией о своих чадах.
- Кея-кун, надеюсь, ты постеснишься и впустишь к себе на ночь твоего гостя? Просто мы расположим в гостевых комнатах моих бизнес партнеров, так что приятной ночи, Кея-кун. Спокойной ночи молодые люди.
Он удалился и последовал за старшими братьями, дворецкий, стоявший в дверях, сказал:
- Юноши, советую вам лечь спать пораньше, если дела пойдут не так – лучше уж вам не попадаться под горячую руку, вам что-нибудь принести в комнату?
- Да, комплект постельного белья и, - он с недоверием взглянул на Тамаки, – погоди-ка… а где он спать будет?
Посмотрев на скромно улыбающегося дворецкого, он воскликнул:
- Нет! С какой стати я вдруг должен уступить ему место?
В комнате, Тамаки, стянув джемпер через голову, улегся на кровать Кеи, раскинув руки и ноги в стороны. Кея потер переносицу, вопрошающим взглядом смотря на Тамаки. Тот уже раздевался. Желая его, хотя скорее себя, не смущать, Кея отвернулся и сел на кровать, отвернувшись в противоположную сторону. Тамаки зашуршал покрывалом и забрался в кровать.
Кея встал с кровати и погасил свет, предпочитая раздеваться в темноте. Он переодевался, спрятавшись за дверцу шкафа, и юркнул в постель. Он отложил очки на тумбочку, и нервно косился в сторону. Отработанные годами привычки дали о себе знать. У него встал и, желая привлечь к себе хоть чье-то внимание, чуть покачивался при неосторожных движениях Кеи. Он перевернулся на бок, спиной к Тамаки.
- Мы как самые настоящие друзья спим вместе, - сказал он.
« Вообще-то это по-другому называется, - подумал Кея, отодвигаясь еще дальше. – Когда кто-то спит вместе».
- Кея, если хочешь – можешь онанировать. Я не буду подсматривать, честно! – Тамаки похлопал его по плечу и, зевая, добавил. – Можешь не стесняться.
Кея побагровел и стиснул зубы, усиленно делая вид, что спит.
- Ну, ладно, не хочешь со мной разговаривать и не надо, - он, зевая, перевернулся на другой бок, засыпая. – Спокойной ночи, Кея.
Он тихо засопел, зарывшись лицом в подушку. Он изредка ворочался, а потом перевернулся и ткнулся мордочкой в плечо Кее, горячим дыханием грея шею. «Вот черт, - он обратно перевернул его на бок. – Тяжелый, а с виду и не скажешь, а ну, свали с моего плеча».
Устроившись поудобнее, он уснул. Утром их разбудил дворецкий, он расшторил окна и включил свет.
- С добрым утром, молодые люди, как провели ночь?
Кея проснулся от яркого света, бившего в глаза. Тамаки внаглую обвился руками вокруг его талии, тихо посапывая во сне. При этом он что-то бормотал.
- Это не то о чем ты подумал! – он с силой пихнул Тамаки в бок. – Просыпайся придурок, ты куда руками полез?
Тамаки, невинно улыбаясь со сна, чуть приподнял голову над кроватью, с неохотой расставаясь с нагретым местом, сказал, заглядывая Кее в глаза:
- Кея, ну мы же не в школе, а в постели, дай мне еще поспать, - он вновь головой уткнулся в постель, накрывшись с головой одеялом.
Кея требовательно посмотрел на дворецкого, в поиске поддержки. Этот Тамаки, его поведение можно расценить двояко, хотя нет, тут однозначно. Он, отбросив край одеяла, сел на край постели, нашаривая ногами тапочки.
- Тамаки, просыпайся, мы же собирались в Хоккайдо сегодня!
- Не, мне сегодня не хочется выбираться в постели, ты такой горячий, - дворецкий, посмотрев на Кею, как бы взглядом передал тому, что думает на самом деле, в то время как Тамаки продолжил. – В смысле теплый. Правда ты во сне говоришь и храпишь.
Кея оторопело уставился на него:
- Я не храплю! Не наговаривай на меня.
Дворецкий, сказав, что принесет завтрак прямо в постель, удалился. Кея обреченно убежал за дверцу переодеваться, потом вышел к зеркалу, поправляя галстук. Тамаки, выбравшись из-под легкого хлопкового одеяла, сел, прислонившись спиной к перилам кровати. Кея завистливо вздохнул, в зеркале смотря на обнаженный торс одноклассника. Тот, вдруг вылез из постели и принялся быстро упаковывать себя в вещи.
- Меня посетила гениальная идея, - поделился он. – Ты же еще не был у меня в гостях. Я тебя приглашаю. Прямо сейчас. У меня дома никого не будет, вот мне и скучно.
И как я на это согласился, думал Кея Отори, сидя в машине, везущей их в особняк Суо. Тамаки и рассчитывал на ответный визит из вежливости. Стремглав показав особняк, он затянул его в свою комнату и, усевшись на стул, досчитал до пяти. Вошла статная, сухопарая и держащая спину женщина, мигом затянувшая лекцию:
- … пора бы мне заняться Вашим воспитанием, молодой человек.
Увидев гостя, она, поджав губы, удалилась, бормоча под нос, что вопрос не решен, а отложен, и она всенепременно вернется к этой теме. «Ясно, он просто побаивается своей гувернантки или няни, вот и позвал меня к себе, не вежливо было бы при госте, читать морали», - подумал он.
Тамаки что-то говорил, рассказывая бесконечные истории о Франции, про себя, а потом вдруг замямлил и спросил:
- А можно и сегодня у тебя остаться на ночь? Ну просто сегодня у няни юбилей и она отправиться куда-то. А одному оставаться… так можно?
«Вот интересно, почему у меня? Ах да, «лучший друг», хотя отец будет даже рад, что я сблизился с отпрыском рода Суо» - подумал он и сказал. – Ладно, поехали, словно у меня есть выбор.
Тамаки, прихватив с собой пижаму и спальные принадлежности, вызвал машину. От вопросов няни он отвертелся, жеманно поцеловав пожилую женщину в напудренную щеку.
Отец так и не закончил переговоры с иногородними гостями, так что Кее, несмотря на все его недовольство, пришлось потесниться и впустить Тамаки к себе. Тот, переодевшись в просторные пижамные штаны, забрался в кровать, натянув одеяло до шеи. Кея, вздрогнув, посмотрел на стопку одежды, кипой возвышающуюся на журнальном столике. У него екнуло сердце, когда он увидел, что темные боксеры парня лежат на самом верху. Кея забрался под одеяло, чувствуя привычное томительное чувство внизу живота.
- Давай поговорим о чем-нибудь? – предложил Тамаки.
- Нет, спи, - сказал Кея, перевернувшись на бок.
Вдруг Суо завозился и стал карабкаться на сторону соседа. Рукой он с силой вдавил воспрянувший член Кеи тому в живот. У юноши чуть выступили слезы на глазах. Он дернулся вперед, рука Тамаки соскользнула и уперлась в живот.
- Кея, у тебя что, стоит? - проверяя свою догадку, он провел рукой вдоль члена и, отогнув край легких пижамных штанов, засунул руку внутрь.
Он не успел среагировать и только лишь запоздало вцепился в запястье, как Тамаки уже свободно водил рукой вдоль ствола. Потом, оттянув крайнюю плоть, стал массировать головку.
- Немедленно прекрати, - прошипел Кея, стараясь прекратить это.
Тамаки чуть сдавил пальцами головку, выдавливая смазку и круговыми движениями втирая ее в головку. Кея сквозь плотно сжатые губы застонал, и хватил ртом воздух, в поисках силы для отпора. Не обращая внимания на сопротивление, Тамаки добавил вторую руку, подхватив яички, притянув их к основанию. Кея вырывался, резинка брюк прижала руки Тамаки, не давая свободы действий. Он навалился сверху и стянул тому штаны до щиколоток. Кея, воспользовавшись моментом, пока Тамаки держит его за икры, прикрыл руками промежность, буквально вцепившись руками в паховую область. Тамаки, разведя его ноги пошире, наклонился, и губами прикоснулся к напряженным пальцам. Кея дернулся, коленом отталкивая Суо. Он категорически отказывался убирать руки, и Тамаки языком вылизывал подушечки пальцев, за которыми он прятал от Тамаки самое сокровенное. Кея не выдержал и, упираясь пальцами в лоб юноши, стал отталкивать его от своей промежности. Тамаки, перехватив его кисти рук, развел в стороны. И так как больше ему ничего не мешало, он нагнулся и кончиком языка коснулся головки, слизывая выступившие капельки. Не имея возможности помогать себе руками, он стал обводить языком вены, спускаясь вдоль ствола к основанию. Потом заглотил яички, посасывая поочередно. Кея дернулся, чувствуя, что тело сдается под умелыми ласками. Он чуть подавался бедрами навстречу, толкаясь к приятному язычку Тамаки. Тот еще сильнее раздвинул ноги, принимаясь за член. Вскоре Кея не соображал что делает, он просто отдался на волю Тамаки, позволяя делать с собой всё, что вздумается вздорному французу. Он, воспользовавшись, что Кея больше не сопротивляется, осторожно отпустил его руки и одной рукой, поддерживая парня за ягодицы, старательно вылизывал гениталии Отори. Вдруг он вздрогнул и, прогнувшись в спине, кончил. Тамаки, не успевший отстраниться, проглотил и поперхнулся. Сперма потекла по подбородку, стекая по уголкам губ.
- Вот гадость! – он, отхаркивая сперму, вытер губы штанами Кеи.
Тот, опомнившись, попытался прикрыться.
- Кея, по-моему, уже поздно прикрываться! – Тамаки снизу вверх посмотрел на Кею, который, по-видимому, хотел только одного – провалиться по землю.
Тамаки, раздвинув тому ноги еще сильнее, наклонился, вылизывая сперму, попавшую на живот «Вот, черт», - беспомощно подумал Кея.
Тамаки, чуть смочив головку своего члена, приставил ее к анусу друга. Пока Кея не опомнился, он толкнулся бедрами вперед, насаживая на головку. Тот всхлипнул, скорее от неожиданности и почувствовал, как горячая слеза скатилась по щеке. Тамаки навалился сверху, выполняя поступательные движения, продвигаясь чуть дальше. Кея замычал что-то невразумительное, с силой сцепив губы. Он весь зажался, не пропуская его дальше. Тамаки резко подавшись бедрами назад, вновь засадил, грубо врываясь в желанное пространство. Тот дернулся от пронзительной боли, на секунду расслабив мышцы, чем воспользовался Тамаки, чуть продвигаясь глубже. Так, сантиметр за сантиметром, он заметил, что Кея постепенно уступает ему – поддается что ли. Где-то на половине, он, тяжело пыхтя, вновь выдвинул назад и снова вставил, постепенно растягивая. Скоро, он начал раздражать простату, заставляя Кею извиваться и ерзать, в желании, чтоб это повторилось. Он ворочался, сжимая член Суо, заставляя того, блаженно стонать. Все эти телодвижения, как бы массировали ему член прямо внутри.
Тамаки, заставляя парня краснеть еще сильнее, подхватил его руку и положил на его расслабленный член, заставляя ласкать самого себя. Кея сопротивлялся и отказывался это делать, но Тамаки положил руку ему на яички, чуть сжимая. Потом, переместил его руку на его же мошонку, сминая. Кея не выдержал и стал массировать яички, но когда он решил убрать руку, Отори пробормотал что-то протестующее и Тамаки вернул свою руку на место.
При этом он сопровождал свои движения, легкими толчками члена, продвигаясь дальше вглубь. Он не причинял особой боли, при этом отвлекал его, лаская член юноши. Почувствовав, что член вошел полностью, и он соприкасается набухшими яичками с промежностью Отори, он начал двигаться, работая бедрами. Кея стонал и начал подаваться навстречу, прогибаясь в спине, несмотря на тупую ноющую боль в мягком месте. Тамаки нарастил темп, уже свободно двигаясь в разработанной попке. Кея пошире раздвинул ноги, подтянув их к груди. При этом, наплевав на разум и достоинство, уже сам просил не останавливаться и поощрял активные действия, подаваясь бедрами навстречу. Чувствуя приближение оргазма, он раскрылся еще сильнее, и вздрогнул всем телом, изливаясь себе на живот. Тамаки дернув еще пару раз на себя, засадил по самые яйца, с хлюпающим звуком шлепнувшиеся по бедрам, и кончил внутрь, до белизны в кончиках пальцев сжав ягодицы Отори. Напряженно выгнувшись, он замер на пару секунд, а потом обессилено упал, чувствуя блаженство, разливающееся по телу. Пару минут они приводили дыхание в порядок. Оно стало мерным, и они постепенно отдались во власть царства Морфея.
Утром их разбудила незатейливая мелодия колокольчика, в который тихо звонил дворецкий, склонившись над ними.
- Молодой господин, как неосмотрительный поступок с Вашей стороны – оставить дверь незапертой. Старик Базиль все поймет, но это ведь мог бы быть и Ваш отец?
Кея медленно просыпался, и до того постепенно доходила суть происходящего. Тамаки сонно протирал глаза. Кея попытался сдвинуться, но боль коварно затаившаяся, подгадала момент и нахлынула с утроенной силой. Базиль участливо протянул ему смоченное полотенце, советуя:
- Протри себе «там» и лучше хорошенько смажь, ходить иначе не сможешь пару дней.
- Ты что? Знал, чем все закончится?
- Мой господин, я догадывался.
- Так почему ты меня не предупредил?! – Кея, выхватил полотенце и принесенный крем, вещи исчезли под одеялом.
Щелкнула крышечка, и он, обмакнув пальцы, осторожно смазал развороченный анус, аккуратно вправляя обратно. Он несмело ввел палец вглубь на фалангу. Холодная тягучая жидкость приятно охлаждала и успокаивала внутри. Он немного увлекся, и запоздало прекратил.
- Базиль, ты-то, откуда это знаешь? Неужели и это входит в тот не малый список того, что должен знать дворецкий? Тамаки, какого ты меня взял? Какого ты меня изнасиловал?
- Молодой господин, Вы, наверное, перепутали. Я уверен, вы хотели сказать: Тамаки, в следующий раз не проявляй столько неуместной силы и ласки, я отдамся тебе сам, я тоже хочу заняться с тобой любовью.
- Базиль, ты что, только что сказал? – возмутился Кея, переходя на крик.
- Не поднимайте голос на престарелого, но верного только Вам слуге, с годами мой слух стал хуже, увы-увы, годы берут своё, но что поделаешь. Вот только я не думаю, что Ваш отец в ближайшие минут двадцать столкнется с подобной проблемой, - устало сказал он.
Тамаки, все еще не оправившийся ото сна, положил голову обратно на подушку.
- Не отрицайте, что Вам понравилось. Ваш покорный слуга, проходил мимо вашей комнаты и прикрыл распахнутую дверь, которую Вы по неосторожности не закрыли. Если решили уединиться – дело молодое, я не буду Вас осуждать.
- И что ты хочешь за молчание? – Кея вспыльчиво дернулся, позабыв о специфическом ранении.
- Ну что ж вы так не осторожно? – заботливо проворчал он, укутывая его поплотнее одеялом. – За молчание, нет уж. Лучше уж я позабуду обо всем. Но раз уж вы предложили, то неудобно отказывать. Есть одна весьма и весьма симпатичная мне особа. Не могли бы вы узнать, сходны ли наши чувства?
- Мне она знакома? - напряженно спросил он.
- Быть может, тут больше зависит от Вашего друга. Эта леди в меру сурова, рассудительна и строга, впрочем, как и полагается леди. Она работает у Вас, Тамаки-кун, гувернанткой. Меня крайне заинтересовала ее персона и если бы Вы не потрудились устроить нам встречу, чтоб мы могли поговорить, как говориться, тет-а-тет, я был бы Вам крайне благодарен и признателен. Впрочем, я и без этого, никогда не выдам моего Кею.
- Конечно, давно уже хочу от нее избавит… - Тамаки закашлялся, маскируя «оговорку». - Найти ей достойного спутника жизни, Вы просто идеально подойдете, я надеюсь.
- Ах да, Тамаки, какого дьявола ты меня, ты меня… Меня, - ему никак не давалось это слово, - мы занимались любовью?
- Ты так стонал, и подавался бедрами навстречу. У тебя так вздрагивали и напрягались яички, я думал, что тебе очень нравилось, ты же сам просил меня не останавливаться! Ты выгибался и сам ласкал свои яички и член, поглаживая головку.
Кея смущенно зарделся и в поисках помощи посмотрел на дворецкого.
- Что Вы на меня так смотрите, я всю жизнь поддерживался традиционной ориентации и ни разу не сошел с выбранной дорожки. Примите душ, и я принесу Вам завтрак, - он с поклоном покинул комнату.
Кея отодвинулся от любовника, не зная как себя дальше с ним вести. Тамаки изнежено приблизился и, не ожидая подвоха, и ткнулся мордашкой в плечо, и потерся носом, легонько губами касаясь кожи. Заметив, что Кея не реагирует на приятную ласку, он спросил:
- Что я должен сделать, чтоб ты меня простил?
« Этого уже не вернешь, никогда, ни за какие деньги мира, я никогда не перестану помнить, что мой первый опыт «взрослой» жизни – с мужчиной в пассивной роли, я отдался ему. Базиль прав был. Это я отдался, тогда я и вправду желал этого», - Кея вздрогнул и запрокинул голову, отодвигая голову Тамаки рукой. Тот принялся покрывать легкими поцелуями тыльную сторону.
- Ладно, коли тебе неймется, то помоги мне смазать себя «там», а то мне самому сложно.
Тот выхватил крем, открутив крышечку, обмакнул пальцы в тягучую жидкость, отбросил одеяло. Раздвинув ноги Кеи, одну он согнул в колене для своего удобства. Приставил палец и обвел кольцо туго сжатых мышц, а потом, когда Кея расслабился, ввел палец внутрь, разрабатывая, с нажимом гладя стенки. Продвинув палец до конца, он растягивал, в поиске простаты. Но Кея перехватил его руку и попросил прекратить.
- Я… у меня вновь встаёт, я не хочу кончить от того, что мужчина забавляется, играя пальчиком у меня в попке.
Кое-как поднявшись, он враскорячку добрался до душа и встал под приятные прохладные струи воды. Тихо щелкнул замок, и Тамаки присоединился к нему, растирая тому полушария, сладко сминая их в руках.
- Покинь ванную комнату, пожалуйста, я предпочитаю предпринимать ванные процедуры в одиночестве.
Тамаки, подхватив подмывшегося юношу на руки, замотал в махровое полотенце, и вынес в комнату, где дворецкий успел перестелить постель, оставив на подносе скромный завтрак и записку в вазочке с конфетками и мармеладом.
«Ваш отец отбыл на деловую встречу, братья – вместе с ним, а жены вместе с сестрой и Вашей матерью тоже покинули особняк, оповестив лишь, что вернуться лишь после полуночи. Приятного Вам времяпрепровождения», - гласила она. Тамаки уже пристроился спереди, притянув его к себе за ягодицы, вылизывая гениталии.
- На этот раз и не надейся быть сверху, - пробормотал Кея, отступая к кровати.
