Лежат в больнице Рон и Драко. Оба свалились с метлы. Их спрашивают:
- Как вы сюда попали?
Рон:
- Да вот, Фред с Джоржем усовершенствовали мою "Комету", я полетел слишком быстро, не заметил в столб и вписался.
Драко:
Лечу я на своей новенькой "Молнии". Вдруг смотрю, меня Уизли на какой-то старинной метле обгоняет! Ну, я подумал, что еще не взлетел, и слез с метлы...
как мы помним, Долорес Амбридж провела некоторое время с кентаврами, и, судя по тому, что потом она угодила в больницу Св. Мунго, это произвело на нее НЕИЗГЛАДИМОЕ впечатление. Но слишком уж кентавры болтливы…А что, если поискать кого-нибудь помолчаливее?
В один прекрасный день знаменитый Гарри Поттер все же победил Волдеморта, и Минерва Макгонагалл порадовалась, что наконец-то можно будет снять охрану, состоящую из нескольких подразделений молодых авроров (за тот год, что они пробыли в школе, финансы Хогвартса стали громко и беспардонно петь романсы: четыре десятка молодых парней следовало хорошенько кормить по три раза в день, ну а кроме того...скажем так: мадам Помфри пришлось осваивать ремесло повитухи и неоднократно применять на практике полученные умения, ибо молодые и ретивые авроры рьяно взялись за «установление контакта с учащимися», в основном женского пола, и достигли немалых успехов на этом поприще.
Минерва Макгонагалл очень радовалась возможности снять охрану, но ее радость не продлилась долго: вскоре на Хогвартс обрушилась напасть похлеще Волдеморта, а именно – инспекция из Министерства, возглавляемая немного постаревшей, изрядно потолстевшей, но не утратившей и доли жизненной энергии Долорес Амбридж.
Комиссия прибыла и, отказавшись от устроенного в честь ее прибытия банкета, с утроенным рвением взялась за дело. Ничто не ускользало от пристальных взглядов членов комиссии: ни движущиеся лестницы, с которых ученики отчего-то стали падать в два раза чаще, ни тающие запасы кое-каких трав в кабинете зельеварения, ни стихийно возникшие ясли (последствия пребывания в стенах школы молодых авроров).
Когда Амбридж с чувством выполненного долга вышла из дверей Хогвартса и отерла пот со лба, она решила немного прогуляться по территории вокруг замка. Ей необходимо было освежиться после жарких дебатов с Макгонагалл по поводу противопожарной безопасности.
Так Долорес шла и шла вперед, почти не глядя по сторонам, как вдруг прямо перед ней оказалась грядка с тыквами. Чуть в стороне от грядки виднелся дом лесничего Хагрида («Асоциальный элемент этот Хагрид», - отметил не знающий отдыха бдительный внутренний голос).
А неподалеку от грядки с тыквами…ооо…
Сердце Долорес замерло. В ее сознании всплыли воспоминания о тех часах, которые она провела в плену у кентавров. Оооо…не то, чтобы все эти воспоминания были неприятными, вовсе нет. Но Долорес Амбридж слышала, как один из ее целителей в Св. Мунго говорил другому, жаль, мол, что у женщин не может быть детей от кентавра, а то можно было бы ожидать переворота в колдомедицине. Амбридж было не жаль. Она никогда не любила детей, но вот сам процесс…
С тех пор Долорес иногда наведывалась в Запретный Лес. А кентавров все не было. Или же они очень удачно скрывались.
И каждый раз, покидая Лес, Долорес говорила себе, что неудачи в личной жизни – вовсе не то, из-за чего следует расстраиваться.
И все так же она приходила в Лес минимум раз в две недели.
Ну а сейчас…
Неподалеку от грядки с тыквами стоял самый настоящий гиппогриф. Ах, эти очаровательные перья, эти замечательные крылья, восхитительный хвост и обворожительные умные глаза…
«Кентавр – нижняя половина от коня, верхняя от мужчины…Гиппогриф…сверху – птица, снизу – конь, - пронеслось у нее в мозгу за считанные секунды. – Это даже лучше, чем кентавры – те уж слишком болтливы…»
Ласково поглядев в глаза гиппогрифу и дождавшись, пока он позволит ей приблизиться, Долорес Амбридж подошла к зверю, обняла его за шею и прошептала:
- Наконец-то я нашла тебя…любимый…Только, ради Мерлина…не говори ни слова.
Гиппогриф закрыл глаза и с тихим вздохом положил голову ей на плечо.
