Гарри Поттер провалил экзамен по Зельям. Профессор Снейп, удовлетворенно:
- Да, Поттер, у вас и в самом деле не голова, а пустыня!
- В таком случае, профессор, я хочу добавить, что в любой пустыне есть оазис. Но не каждый верблюд его находит.
Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
«…И те, кому посчастливилось при этом присутствовать, увидели друг друга такими, какими не видели уже давно. В истинном, так сказать, свете. В холодном и безжалостном свете дня. Свет был холодным, я и сейчас это чувствую. Тогда было лето, а свет все равно был холодным. И все тут. Так бывает
Я хочу понять тебя, говорит Поттер. Точнее, не говорит, а выдыхает мне в затылок.
Я хочу понять тебя, вновь повторяет он. Словно заклинание, которое пытается выучить. Как будто в этом есть необходимость.
Да пошел ты, хочется мне сказать.
Или : Заткнись
Или : Ты сюда разговаривать пришел?
И зачем ему меня понимать?
Время кажется невероятно растянутым, словно не минуты проходят, а часы.
А когда дыхание Поттера вновь становится ровным, когда его снова тянет на разговоры, он спрашивает: Говорят, ты спал со Снейпом, когда вы с ним скрывались. Это правда?
Кажется, слова его просто изнутри распирают. Промолчи он – и они будут искать выход наружу, пока не найдут.
Что мне ответить? Впрочем, не могу сказать, что мне не из чего выбрать. Например:
Ты прекрасно знаешь, Поттер, что это все вранье.
Или: Не твое дело.
Или: Да пошел ты.
Или: А ты завидуешь, что ли?
Или: Говорят, ты спишь с кем-то из Уизли. Они все рыжие, так что без разницы, с кем.
А что сказал бы сам профессор Снейп?
Этот Поттер не достоин никакого внимания, Драко.
Или: Пошли его к черту.
Или: Сделай это в память обо мне. Заставь его замолчать.
Что бы он сказал на самом деле? Я не знаю. Я так и не успел узнать, действительно ли ему было все равно, что о нем подумают люди, что Поттер подумает. Зато я знаю, что профессор Снейп меня спас, и не единожды. Может, и не только потому, что дал моей матери Нерушимую Клятву.
Сделай это в память обо мне.
И я говорю: Да пошел ты, Поттер. Это все вранье. И ты прекрасно об этом знаешь.
Конечно же, он знает. Но он все равно не заткнется, пока не вывалит все, что там у него есть на душе. Как грязное белье из мешка.
* * * * * * *
Хотел бы я знать, какого черта он делает в этом доме? И какого черта я в нем делаю? Хотя…в моем-то случае все ясно. Этот дом, точнее – присутствие в нем Поттера – моя единственная защита. Его присутствие и то, что он позволяет мне остаться.
Это что-то вроде программы защиты свидетелей, как-то раз высказалась Грейнджер.
Минимум раз в неделю в доме Блэков собирается блистательная компания (Поттер любит такие сборища). Иногда я тоже решаю присутствовать. Грейнджер сказала это, и все засмеялись. Возможно, потому, что знали, о чем речь идет. Или просто решили, что просто момент такой был, что смеяться полагается: сейчас отчего-то все усиленно демонстрируют положительный настрой. Вот такая компания. Мы с Поттером , Грейнджер со своим рыжим дружком (Рон Уизли всегда неприязненно на меня косится), дорогая кузина Тонкс со своим ненаглядным оборотнем…ну просто бродячий цирк.
Хоть какое-то разнообразие. Собственно, именно поэтому я к ним и присоединяюсь. Иногда я даже слышу что-то для себя новое. От Грейнджер. О, Мерлин…
Но газет я не читаю, так что Грейнджер – единственный на данный момент источник новостей. Плохих или хороших , не так уж и важно.
Мне стыдно было признаться в том, что я чего-то не знаю, но я все же спросил, что это все значит. И она объяснила мне, а заодно и своему дружку Уизли, что у магглов такая штука в ходу. Если ты соглашаешься свидетельствовать в суде против очень опасных, могущественных преступников, то ты получаешь от государства защиту. Новый дом. Порой – новое лицо. Новую жизнь, короче.
Я не слишком-то в это поверил, ведь ни в каком таком суде я свидетельствовать не собирался. Но защита все равно была мне необходима. Дело все в том, что я – на свободе, а остальные, кто уйти не успел – в Азкабане. Ну, почти все. И как раз от тех, кто еще не попался, мне и требуется защита.
Грейнджер еще кое-что пояснила. Я слушал с интересом, и мне сразу стало понятнее. И еще стало понятнее, что отцу сейчас лучше оставаться там, где он находится – а именно, в Азкабане. Пока пыль не уляжется. А потом отец что-нибудь придумает. В конце концов, это ему, а не мне, как-то раз пришло в голову, что неплохо бы на нашем гербе найти место для слова «Поторгуемся?»
Иногда мне хочется сказать это, когда Поттер вот так ко мне приходит. Всегда утром. Перед рассветом. Приходит и начинает свои идиотские расспросы. Всегда одни и те же. Словно с их помощью он сам вгоняет себя в ярость. Думаю, все потому, что ему не спится. И я все думаю, а что будет, если я скажу что-то вроде:
Поторгуемся? А, Поттер?
Или: А когда я получу свою новую жизнь?
Или: Какого черта ты явился? Я спать хочу.
Или: Ты не в моем вкусе.
Или еще что-нибудь. Лишь бы он заткнулся. Пусть это только разозлит его сильнее. Тогда он быстрее приступит к делу. Как бы там ни было, я тоже этого жду. А ближе к полудню, когда мы оба просыпаемся ( понятия не имею, где Поттер спит), я изредка присоединюсь к нему в его ежедневном развлечении. Все равно мне больше нечего делать.
* * * * * * * *
Поттер выбрасывает вещи, которые не успел выбросить раньше. Скоро дом останется совсем пустым.
И зачем он их выбрасывает? Он же все равно не собирается жить в этом доме. Поттер не хочет уничтожить дом. Сжечь, например. Я бы непременно это сделал. Поттер хочет лишь его обезвредить. Вырвать чудовищу ядовитые зубы. Будто не знает, что чудовище может наделать дел, и лишившись клыков.
А я считаю, зря Поттер так спешит. Время вполне способно сделать все само. Вот и сейчас этот проклятый дом похож на обглоданный скелет какого-нибудь древнего животного. Он нелепо выглядит и постепенно разваливается на части.
Со стен отваливается обивка, двери скрипят, не желая закрываться. Пару недель назад в саду ветром повалило старое дерево, и оно выбило все стекла в гостиной. Все это время шли дожди, и, по-моему, в этой паршивой комнате все насквозь пропиталось сыростью. Ступеньки лестницы во внутреннем дворике постоянно мокрые и, кажется, гниют.
С деревьев облетают последние листья, лужи покрылись ледяной коркой. По комнатам по-хозяйски разгуливают сквозняки. Ты здесь чужой, говорят они. Шепчут, назойливо пробираются под подоткнутое одеяло, хватают за одежду. Ты здесь чужой. Убирайся.
От сквозняков не помогают ни согревающие заклятия. Ни утепление окон по маггловскому способу.
Да пошли вы, по обыкновению отвечаю я сквознякам на их идиотский шепот. Совсем я распустился. Стал чрезмерно груб. А что еще сказать в такой ситуации?
* * * * * * * *
Было время, я пытался понять, что же такое произошло между Поттером и этой его Уизли, отчего же у них не заладилось. А потом понял. Сопоставил кое-что, и понял. Еще год назад я ни за что бы не поверил, что когда-нибудь стану доискиваться причин, отчего же чертов героический Поттер порвал со своей рыжей подружкой.
Меня это не касается, сказал бы я себе. Тогда, еще год назад, это было бы верно. Но раз уж мне все равно было нечего делать, я размышлял и, кажется, нашел решение.
Кто-то из высших чинов в Министерстве в одной из своих речей все разорялся о том, что во время войны над миром нависла тьма. И так далее, и тому подобное. А потом, видите ли, зловещая тьма рассеялась. И что же произошло? Да все очень просто.
Тучи разошлись, тьма рассеялась. И те, кому посчастливилось при этом присутствовать, увидели друг друга такими, какими не видели уже давно. В истинном, так сказать, свете. В холодном и безжалостном свете дня. Свет был холодным, я и сейчас это чувствую. Тогда было лето, а свет все равно был холодным. И все тут. Так бывает.
И вот они увидели друг друга в истинном свете, и поняли, что давно уже стали друг другу чужими. А может, они и были чужими. Уже давно. Вот так. Мне даже стало казаться, что я сам видел, как это произошло: вот Поттер и его подружка стоят друг против друга, стоят и пристально друг друга разглядывают. И видят вовсе не то, на что рассчитывали. Ерунда, конечно. Но мне нравилось так думать. Словно бы я действительно был так умен, что нашел настоящую причину. Это казалось забавным. Главным образом потому, что не имело ко мне никакого отношения.
Но не теперь. Теперь меня это все касается.
* * * * * * * *
А еще я все думал, и отчего Поттер позвал меня сюда. Отсидишься, сказал он, и уйдешь. Когда придет время. Я тогда уже знал, что Поттер тоже был на Астрономической Башне в тот самый момент, когда я…в общем, в то время, когда Снейп меня спас. Другого выхода никто из нас троих не видел. Ни я, ни Снейп, ни Дамблдор.
Может быть, думал я, Поттеру меня жаль. Он сам так сказал. Может, это на самом деле так. А может, и нет. Я не знаю точно. Но утверждать, что это все меня не касается, я не могу.
Я и теперь не могу понять, что же заставило Поттера позвать меня пожить в этом доме. И что подтолкнуло его к дальнейшим действиям. Нет, не то, чтобы я был против, вовсе нет, но мне хотелось знать причины.
* * * * * * *
Это все из-за тебя, прорычал Поттер, влетев в комнату, отведенную мне. Все из-за тебя, повторял он, выдыхая сквозь зубы. Наверное, его лицо было искажено яростью, но я этого уже не видел. Я чувствовал лишь, как больно впивается в живот край стола, да еще как Поттер весьма неумело пытается справиться с моей одеждой. Я не собирался ему помогать. Это все из-за тебя, говорил он, все оттого, что ты постоянно тут маячишь. Все из-за тебя. Я стал этим…ненормальным.
Это не из-за меня. Вовсе нет. Я не стал возражать ему. Не стал вырываться. Слишком холодно было в этом доме, будто в нем вообще не осталось никакого тепла. А у Поттера оно было. Слишком много для него одного, пожалуй.
Это все из-за тебя, все бормотал и бормотал он, наваливаясь на меня, вдавливая в крышку стола. Прямо перед моим носом стоял полупустой стакан с водой. Он подскакивал на столе, ритмично позвякивая, а в стакане я, чуть приподняв голову, чтобы не утыкаться носом в полированную поверхность стола, видел собственное искривленное отражение. Поттер все возился и возился, понятно было, что опыта никакого у него нет, что в нем говорит не похоть, а злоба. На меня, на себя самого. На все вокруг.
Никто тебе не поможет. Ни я, ни то, что ты сейчас делаешь.
Вслух я, конечно, ничего не сказал.
Он долго еще возился. Потом кое-как застегнулся и ушел, не глядя на меня.
Это был единственный раз, когда он пришел ко мне днем.
Поттер приходит утром, за полчаса до рассвета, когда в этом чертовом доме холоднее всего, когда в комнате хозяйничают сквозняки да предрассветные сумерки.
И я говорю сквознякам: Заткнитесь и не мешайте. Ваше время еще придет. У вас весь день впереди.
* * * * * * *
Думаю, Поттеру тоже хочется этой самой новой жизни. Более того, он ищет способы добиться этого. Как и я сам. Так же безуспешно. Разве что он более упорен.
Поттер выбрасывает все, что ему под руку попадется. Раньше за ним по пятам таскался Кричер и старался стащить все мало-мальски ценное для него. Теперь роль Кричера исполняю я. Я не дал Поттеру вышвырнуть старый гобелен с изображением родословного древа семейства Блэк. Я забрал его к себе в комнату, повесил на стену , чтобы время от времени разглядывать. Так я и делаю. Неприятно, конечно, видеть свое имя среди имен тех, кто давным-давно уже покинул этот свет. Но с другой стороны, если уж живешь в этом доме, так все равно находишься в компании мертвецов, а гобелен…гобелен и впрямь в любой момент можно вышвырнуть. Но я этого не делаю: старая тряпка порой кажется мне самым лучшим доказательством того, что я пока еще жив, пусть и провожу слишком много времени в компании мертвецов.
А Поттер не стал выбрасывать портрет миссис Блэк. Портрет висит на прежнем месте, время от времени, правда, все реже и реже, словно в нем завод кончается, оглашая дом криками «Отродье!» и «Предатели!». Впрочем, ко мне старуха вполне благосклонно относится.
Портрет и гобелен – странный выбор. Будто и я, и Поттер специально стараемся оставить при себе самые сильные негативные раздражители, словно бы для того, чтобы они постоянно напоминали нам о нас настоящих. О том, кто мы такие на самом деле. А то и забыть недолго. Что ж, Поттер не ошибся, пригласив меня пожить сюда, а я не ошибся, согласившись переехать в фамильный склеп семейства Блэк. Так я называю дом: все-таки очень этот холод донимает.
* * * * * * * *
Дом постепенно расстается со своими сокровищами, выдает их нам порциями. Словно морской прибой: никогда не знаешь, что найдешь на берегу – то сундук с пиратскими сокровищами, то гнилые доски, все в склизких водорослях. Второе, разумеется, куда чаще.
Дом определенно сдает свои позиции. Поттер тоже устал, кажется. Он начал надолго уходить из дому, словно предоставляя мне право побродить по опустевшим комнатам, выбрать себе что-нибудь на память.
Что-нибудь зловещее, сказал бы он. Бери что хочешь, только не попадайся.
Как будто мне это нужно. Пусть уж все остается как есть. Пусть дом разрушится от времени, сам по себе. Без нашей нетерпеливой помощи. Я уверен, что этого хотел бы и последний – до Поттера – хозяин дома, мой дядя Сириус. Будь он жив, полагаю, он с радостью задрал бы лапу на руины своего старого дома. Но этого, конечно, уже не будет. Если я выхожу из комнаты ночью, мне все кажется, что Сириус Блэк прячется где-то в темноте, крадется по коридору, мягко ступая, как собака. И, как собака, выслеживает дичь, чтобы вонзить зубы ей в горло. Мне, то есть. Что ж, дядюшке есть, за что меня ненавидеть. И если бы я не знал точно, не слышал бы от нескольких очевидцев, как именно умер крестный Поттера, я начал бы бояться. Наверное, это влияние дома. Старого дома с дурной, в общем-то, репутацией. Надо поскорее делать отсюда ноги.
Именно так я и собираюсь поступить. Так я и сделаю. Как только буду уверен, что там, за порогом, который я уже давно не переступал - действительно новая жизнь. Для меня лично, даже если мои имя и лицо останутся прежними.
Багаж свой я так и не распаковал до конца.
Мне интересно, что скажет Поттер. Если, конечно, он вообще что-либо скажет.
Например: Ну и катись, Малфой.
Или: Ты неблагодарная скотина.
Или: Ты можешь оставаться здесь ровно столько, сколько захочешь. Это и твой дом тоже. На какую там часть ты Блэк?
Что я отвечу?
Пока не знаю. Может, и ничего. Просто переступлю порог и закрою за собой дверь.
И еще: уйду я днем. Сейчас конец осени, дни становятся все короче и короче, а солнечных среди них очень мало, точнее – почти совсем нет. Мне надо спешить.
Да, конечно, я боюсь будущего. Я не знаю, чем мне заполнить ту пустоту, что осталась после Темного Лорда. Она всегда останется со мной, как шрам от Темной метки. Он никогда не зарастет.
Не знаю я и чем заполнить пустоту, которая останется после Поттера. Именно поэтому я должен уйти как можно скорее, пока еще могу хоть притвориться, что не замечаю этой пустоты. Хотя мы с нею давно уже знаем о существовании друг друга.
Именно для этого мне и нужен день. Чтобы все увидеть в истинном свете. За несколько месяцев в доме Блэков мои глаза отвыкли от яркого солнца. Перестали различать некоторые краски.
Мне нужен ясный осенний день. Если , конечно, такой еще будет в этом году. Я хочу, чтобы свет был ярким, безжалостным, чтобы он слепил мне глаза холодным сиянием. Глаза будут болеть с непривычки и слезиться. Ну что ж, так надо.
Зато я получу ответы на некоторые свои вопросы. Хотя бы на один: что же мне сказать Поттеру, когда я соберусь уходить, а он выйдет на шум и спросит, куда же я собрался. Если он и в самом деле выйдет, конечно.
