Персонажи принадлежат J. K. Rowling и Bloomsbury/Scholastic.
Оригинал: http://community.livejournal.com/hpvalensmut/123982.html
Разрешение на перевод получено
Немыслимо, чтобы при одном из самых памятных моментов в твоей жизни присутствовал третий лишний, подумала Лили, когда Джеймс вынул из кармана кольцо и, прежде чем сделать ей предложение, посмотрел на Сириуса – получить его одобрение.
На один короткий миг Лили захотелось сказать «Нет» – просто чтобы увидеть, как отреагируют эти двое. Однако это могло обернуться против неё самой, как случилось с Марлин МакКиннон. Устав от постоянных двойных свиданий, или – ещё хуже – от того, что Джеймс постоянно околачивался поблизости при их с Блэком встречах, Марлин предъявила ультиматум: «Или он, или я!»
Излишне говорить, что Сириус выбрал лучшего друга, и Лили не сомневалась – Джеймс поступит точно так же. Джеймс любил её, но пришёл не один, и, улыбнувшись, она сказала «Да», зная, что соглашается на них обоих.
Втроём они прикончили ужин и вторую бутылку шампанского, заказанного Блэком, чтобы отпраздновать помолвку. Лили, уже сильно захмелев, подумала – хватит ли у неё сил не заснуть до того, как она доберётся до дома Джеймса и Сириуса, и трахнуться с женихом. Скорее уж они втроём доберутся до квартиры, и парни продолжат отмечать важное событие, а она вырубится в комнате Джеймса.
Лили почти свыклась с мыслью, что праздничный секс будет поутру, когда Блэк, стоя у дверей, заявил, что отправляется в гостиницу и оставляет дом в распоряжении томящихся влюблённых.
Лили тут же приободрилась, чувствуя себя уже не такой нетрезвой и усталой, но миг счастья был краток – Джеймс решительно отверг предложение Сириуса:
– Ни в коем случае, Мягколап! Это особый вечер, ты должен отпраздновать с нами, ты ведь будешь шафером.
Лили скрестила пальцы, слабо надеясь, что Блэк станет упорствовать, но тщетно.
– Точно, Сохатый. В конце концов, у вас вся жизнь впереди, чтобы отпраздновать, правда?
Лили закатила глаза, едва удерживаясь, чтобы не сказать «Только если ты не поселишься с нами». Но это было бы низко и незаслуженно; Лили с Джеймсом, как только поженятся, будут жить вдвоём в Годриковой Лощине.
И Джеймс всегда говорил, что переедет в старый дом родителей, когда остепенится.
Лили оставалось только надеяться, что он действительно собирается так поступить.
***
Поднявшись наверх, парни плюхнулись на диван и призвали бутылку огневиски и три бокала. Джеймс, наполнив их, вручил один Лили, и та машинально взяла его. Огневиски она терпеть не могла – оно было слишком крепкое – и больше всего ей хотелось отправиться в постель: может быть, немного полюбоваться прекрасным кольцом, а потом заснуть до утра. Но Блэк потребовал тост, Лили пригубила огневиски и обнаружила, что вкус не такой мерзкий, как ей помнилось.
После второго бокала Сириус и Джеймс обнялись и заголосили кошмарную песню «Герой Одо», которая стала ещё ужасней от их фальшивого исполнения. Лили прикрыла глаза; ей хотелось набраться силы воли, чтобы подняться и пойти спать, но тело отказывалось повиноваться. А потом парни добрались до последних строк песни и пропели их, склонив друг к другу головы и завывая.
Они корчили уморительные гримасы, но, глядя на них, Лили поняла, что, даже закатывая глаза и кривя губы, оба очень красивы. Джеймс, с непослушными волосами и карими глазами, выглядел агрессивно и мужественно, так что вслед ему оборачивались многие. А вот у Сириуса лицо аристократа, прямой нос и изящный, почти женственный рот. Из них двоих именно у Блэка были классически красивые черты, вроде тех, что можно увидеть на картинах.
Лили отпила ещё немного огневиски и подумала – а каково было бы поцеловать эти губы? Марлин не раз говорила ей, что Блэк отлично целуется. И в постели тоже неплох… Лили поёрзала на стуле, и завелась от этого ещё больше, но серьёзно сомневалась, что Джеймс будет на что-нибудь способен – так он набрался.
Голова Джеймса опустилась Сириусу на плечо, и тут Лили осенило. Она всегда хотела это увидеть, а двое парней были так пьяны, что можно было попытаться. Лили налила им ещё огневиски, и, подняв бокал, предложила:
– Давайте поиграем в правду или вызов!
Парни застонали. Всем им много раз доводилось играть в это в Хогвартсе, и они никогда не выбирали правду. Когда Джеймс и Сириус были младше, им нравились невыполнимые вызовы, которые обычно заканчивались отработками.
– С чего это вдруг, Лили? – заплетаясь, поинтересовался Джеймс.
– А почему бы и нет? Может, на этот раз я добьюсь от вас правды, – сказала Лили, надеясь, что они попадутся в её ловушку.
– Никогда! Настоящий Мародёр всегда выбирает вызов! – проорал Сириус.
– Ну, давай начинай, – произнёс Джеймс. Глаза его слипались.
Сириус кивнул, и Лили сразу же потребовала:
– Поцелуй Джеймса.
Джеймс моментально очнулся:
– Что ты сказала?
– Хочу посмотреть, как вы целуетесь, – повторила Лили.
– Слушай, мы же натуралы. Мы не целуемся с парнями, – ответил Блэк тем терпеливым тоном, которым разговаривают с детьми.
– Ладно, тогда правда. – Она торжествующе сложила руки на груди.
У обоих было слишком много скелетов в шкафу, и они тут же замотали головами:
– Ни за что!
Лили вскинула брови. Сириус бросил на неё сердитый взгляд, обернулся к Джеймсу и чмокнул его в губы, а потом вытер рот тыльной стороной ладони:
– Вот. Сказано – сделано.
– Сириус Блэк! Как тебе не стыдно! Разве это поцелуй? Я хочу увидеть настоящий, с языком.
– Лили, это мерзость, – сказал Блэк, а Джеймс снова закрыл глаза и, по всей вероятности, собрался захрапеть.
– Это сексуально, – откликнулась Лили.
– Что тут сексуального?
– Вот ты не хотел бы посмотреть на двух целующихся девушек?
Джеймс открыл глаза:
– Ещё бы! Вот это офигенно сексуально. – Он попытался сесть.
Сириус согласился:
– Ну, две девушки – это совсем другое дело. А когда целуются парни, это… мерзость.
– Сириус, сделай мне такой подарок по случаю помолвки. И Джеймсу тоже, – добавила она. – Он ведь от этого только выиграет.
– Как так?
– Ну, сегодня ночью я буду ещё более страстной. – Лили облизала губы и была полностью вознаграждена, когда Джеймс отреагировал так, как она планировала. Он стремительно метнулся к Сириусу и поцеловал его взасос. Блэк, захваченный врасплох, не успел помешать другу, и, как ни странно, Лили увидела, что через пару мгновений он открыл рот навстречу языку Джеймса.
Она с тихим шипением втянула воздух; это было одно из самых горячих зрелищ, которые ей доводилось видеть. Лили бросила взгляд на брюки парней и заметила, что оба начинают возбуждаться. Она подумала – не попытать ли счастья и заставить их коснуться друг друга там, но тут Джеймс прервал поцелуй, жестом велел ей подниматься со стула, попытался встать сам и плюхнулся обратно на диван, чуть не свалившись на Сириуса. Блэк, который сидел развалясь и расставив ноги, пьяно оттолкнул его. Джеймс снова попытался подняться, но не смог, рухнул опять – и на этот раз не поднялся. Он пробормотал что-то вроде «Лили, иди сюда», но потом закрыл глаза и больше ничего уже не говорил.
Лили подошла и потрясла его:
– Джеймс, поднимайся. Пойдём в постель.
Теперь она была так возбуждена, и ей было плевать, что жених пьян в доску. У него всё ещё стоял, а Лили что-нибудь придумает.
Но Джеймс отключился. Сириус попытался помочь Лили разбудить его, однако Поттер нагрузился до такой степени, что любые попытки были тщетны.
– Прости, Лили, по-моему, целоваться со мной – это больше, чем Сохатый мог вынести, – засмеялся Блэк. Он потянулся и громко зевнул: – Ну, пойду-ка я в постель. Придётся поработать рукой, и всё из-за тебя.
Лили была в бешенстве. Вот ночь её помолвки, и хочется заняться сексом, а жених трупом валяется на диване. А лучший друг жениха, которому и трахаться не с кем, заявляет, что вполне жив, здоров, весел и игрив.
– Нет, не придётся, – быстро, пока не успела передумать, откликнулась Лили.
– Чего не придётся? – с подозрением посмотрел на неё Блэк.
– Рукой работать не придётся.
– В смысле? – пробормотал он.
– Я могу тебе подрочить.
Он открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого закашлялся, и Лили похлопала его по спине, а затем, пока храбрость её не оставила, повернула Сириуса к себе и поцеловала.
Впоследствии Лили честно признавала, что Блэк пытался отстраниться, но он был молод, и возбуждён, и девушка целовала его глубоко, с языком. Он обнял её за талию и ответил на поцелуй. Лили отступила и повела Сириуса в его комнату.
Она знала – это нечестно. Блэк – лучший друг её жениха, и это ночь её помолвки. Но Лили сказала себе, что просто собирается ему подрочить, и не больше. Она видела, что в голове у Сириуса царит такая же неразбериха, но Блэку слишком хотелось секса, и он последовал за ней.
***
Она не могла вспомнить, как получилось так, что «подрочить» превратилось в кое-что другое, и, когда Сириус кончил в неё, Лили постаралась не думать о том, что только что изменила жениху. С его лучшим другом.
И, несколько мгновений спустя, она не смогла припомнить, приняла ли этим утром противозачаточное зелье.
***
Голый Сириус, с рукой Джеймса, закинутой ему на плечо, выглядел невероятно сексуально, когда тащил друга в спальню. Они вместе раздели Поттера, уложили его в постель, а потом Блэк неловко помахал Лили, желая ей спокойной ночи.
Она забралась под одеяло рядом с Джеймсом, но сон не шёл. Лили вертелась и крутилась, ощущение члена Сириуса в ней по-прежнему было таким отчётливым. Она уснула, наконец, когда уже светало, а вскорости её разбудил Джеймс, который очнулся и был полон желания отпраздновать, хотя и с опозданием, вчерашнюю помолвку. И Лили, несмотря на то, что смертельно устала, почувствовала, что должна уступить.
Этим утром она тоже не стала принимать противозачаточное зелье – так, на всякий случай.
***
Как-то воскресным днём, месяц (или чуть больше) спустя, Блэк приготовил настоящий английский завтрак на троих, но, когда они уселись за стол, Лили прикрыла рот рукой и выбежала в туалет, Джеймс и Сириус с любопытством переглянулись, а потом одновременно подняли свои тарелки и принюхались. Запах был неплохой, так что они пожали плечами и снова с аппетитом принялись за еду.
Вернувшись, бледная Лили увидела, как они уплетают, и бросилась обратно.
– Что это с ней, Сохатый?
– Понятия не имею, – отозвался Джеймс, набив рот яичницей и сосисками. – Должно быть, вчера вечером что-то не то съела.
– У твоих родителей? Вряд ли. Жаркое у миссис Дори было шикарное.
– Ну, может, Лили оно не пошло.
– Надеюсь, ничего серьёзного.
Джеймс покачал головой:
– Не, она довольно выносливая… Эй, Мягколап, а ещё яичницы не приготовишь?
***
Джеймс понял, что его самого сейчас стошнит, когда чуть позже Лили объявила, что беременна. С видом оленя, застигнутого светом фар, он пробормотал:
– Ты уверена?
– Абсолютно. Я только что воспользовалась диагностическим заклинанием. Сомнений быть не может. Ребёнок родится в конце июля.
– В конце июля? Так ты…
– Да, на втором месяце. – Лили смотрела не на Джеймса, а на Сириуса, который был потрясён так же, как Поттер. – Это случилось в ночь нашей помолвки.
Джеймс нервно хохотнул:
– Наутро после неё, ты хотела сказать.
Взгляд Лили, устремлённый на Блэка, стал ещё холодней.
– Именно, – коротко откликнулась она. По тону было ясно, что в виду она имеет совершенно противоположное. Это произошло в ночь их помолвки.
Сириус сглотнул внезапно ставшую горькой слюну. Ребёнок, которого носила Лили, был его, и Блэк чувствовал себя последней скотиной. Он обрюхатил невесту лучшего друга в день их помолвки, пока сам лучший друг валялся на диване мертвецки пьяный.
***
Немного погодя, когда Джеймс отлучился, Блэк припёр Лили к стенке:
– Ты и в самом деле считаешь …
– Сириус, я не знаю. У меня чувство, что ребёнок от тебя, но я не могу быть уверенной до тех пор, пока он не родится. Или она.
– Это не может быть мой!
– С чего бы вдруг? Ты что, бесплоден? – язвительно поинтересовалась Лили.
– Нет!.. Я не знаю. Нет, наверное.
– Так что это может быть твой ребёнок.
– Теоретически да, но…
– Но?
– Что мы будем делать, если он мой?
Она прикусила ноготь:
– Я не знаю, Сириус.
– Джеймс никогда меня не простит, – сказал он.
– А может, меня, – тихо добавила Лили.
– Это должен быть ребёнок Джеймса. – Тон Блэка сказал обо всём. Если ребёнок его, конец самой крепкой дружбе на свете. Конец лучшему, что случилось с Сириусом за всю жизнь.
Никогда ещё он не чувствовал себя настолько по-собачьи.
***
– Это мальчик! – объявил Джеймс тем, кто собрался за обеденным столом. – Целитель провёл сегодня тест. Это новый Поттер. – Гордость переполняла его, и он не заметил быстрого взгляда, которым обменялись Лили и Блэк. – А крёстным отцом будет Сириус. Если с нами что-то случится, Мягколап, ты станешь заботиться о нём как о своём собственном сыне.
Блэк поднял бокал, отчаянно надеясь, что ребёнок – не его.
***
Сириус нетерпеливо мерил шагами коридор возле родильной палаты. Он был на взводе, и медсестра, приняв его за отца, предложила войти внутрь – может, так ему будет спокойнее. При этих словах он вздрогнул и отчаянно замотал головой:
– Нет, это не мой сын, а моего лучшего друга. Я просто крёстный.
Медсестра понимающе улыбнулась, и Сириус понадеялся, что сказанное было правдой. Что, если у ребёнка будут серые глаза и он похож на Блэков?.. А потом из палаты донёсся детский крик, и Сириус почувствовал такой восторг, какого не ощущал никогда.
Сын Джеймса, его крестник, только что родился. А потом ликование сменилось тревогой. Вот сейчас врачи там, в палате, осматривают малыша. У него карие глаза? Похож он на Джеймса? Или у ребёнка аристократический нос и изящный рот, которые отличают Блэков и по которым их можно узнать издалека?
А потом дверь отворилась, и целитель с торжественным видом произнёс:
– Мистер Блэк, не могли бы вы войти?
Сириус глубоко вздохнул и шагнул к двери, чтобы увидеть своего новорождённого крестника.
