«Тебя я услышу за тысячу вёрст… Мы дальнее эхо друг друга…» (с)
– Отстань.
– Да в чем дело-то?
Ему не ответили. В общем-то дело было ни в чем.
«Смирись: нет выхода. И не будет. Только глупцы думают, что он всегда есть…»
«…Отстань от меня».
«Да, ну? Мы хотим загнуться в одиночестве. Да пожалуйста!»
«…Я сказал же тебе, отстань…»
«И как? Все еще хочешь побыть один?»
«Ммм, слушай, я что-то не пойму, чего ты хочешь? То, что выхода… нет… Я знал еще до всего этого».
«Авантюризм покоя не давал? Занятно у тебя все. Идиот».
«Ты ругаешься? Я думал, что внутренние голоса не умеют ругаться, потому что их хозяева обычно себя любят».
«Ну, так ты вообще – вершина».
«Это подкол?»
«Ха! Разговорился! Ушки заложило? Хотя ладно, мы, внутренние голоса – это вообще отдельная песня… Ты чего вздрагиваешь?»
«Подумал, что ты еще и петь будешь. Уж увольте, я тогда сам пойду искать дементоров. Твое пение, я предполагаю, можно слушать только в безлунную ночь, и плотно заткнув уши. Иначе и так с ума сойдешь. Ты же всегда фальшивил!»
«Э, я сейчас обижусь. Когда это я фальшивил? Примеры! Факты! Аргументы и колдографии!!! К барьеру!!!»
«…эээ… Я не понял, какое отношение к «фактам» пения «дурным» голосом (кстати, в пьяном виде)…»
«Я такой».
«…имеет отношение колдография? С ума сошел?»
«Я же тебе сказал – я такой. Не замечал? А голос у меня очень даже… приятный. Приятный такой баритон. Непрокуренный, как у некоторых».
«У кого это? А, ты про это. Вспомнил. Когда это уж и было?»
«Я вообще памятливый. Дневников не завожу, амнезией не страдаю. Лишние документы – лишние хлопоты».
«С каких пор ты стал цитировать отца? Ты же его всегда не любил? Цитировать».
«Так тебя ж больше ничем не проймешь, дылда несчастная! Его заперли, а он и ручки сложил. Расселся тут! Нравится ему здесь! Тебе что, галлеонами тут платят за то, что чем дольше просидишь из ума выживешь? Или я чего-то не просекаю?»
«Не просекаешь… тьфу-ты! Что за лексикон. И это я! Ха!»
«Нет, пожалуй я спою что-нибудь из репертуара Целестины Уорбек, не хочешь? Странно. Кстати, разговаривать с самим собой и разговаривать со своим «внутренним голосом» – это уже тревожный знак. Может нам за это выпить?»
… …
«Эй! Ты где? Прием! Алло? Хэй?! Где мои тамтамы… ходишь тут по добрым людям… инструментарий теряешь… Щас спою!»
«…Пошел ты…»
«…Ау?»
«…О Мерлин… я думал, что мне это только приснилось… А это опять ты. У меня голова болит, уйди».
«Жаль у меня зубов нет, укусил бы. Эй, у нас забастовка? Какой повод? Я тоже хочу! Люблю скандалы! Обожаю! Главное влезть, поруководить, а потом вовремя слинять».
«…Утро… У меня что-то с глазами… все серо-темное… Я даже окно толком не вижу…»
– Можно я тут присяду? А что с глазами?
«…Так… мы уже и сидим… Ничего себе голоса пошли!»
«Совершенствуюсь, скоро стану зрительной галлюцинацией. Только, похоже очень, ты меня не увидишь. Что с глазами? Эй! Э! Сознание терять – это нечестно!»
«… наши Билли пива навари-иииил! И пригласииииил нас всее-ех на пиииир…»
«…ЗАТКНИСЬ!!! О, Мерлин, кто здесь?..»
«Ты здесь. Га! Шутка. Правда смешно?.. Напугал, кстати. Завалился тут, даже зрачков не видно было. Полчаса пытался тебя в себя привести. Он, видите ли заснул потом!»
«Ммм… черрррт…»
«Что?»
«…ммм… голова раска… раскалывается… Мер…»
«Знавал я одного тут такого. Как начальство увидит – так голова и болит. Все жалеют, а он таким образом увиливал от работы. Симулянт!»
«Слушай ты… черррт! Без тебя тошно, еще и обвиняют в чепухе какой-то… Отпустило кажется…»
– Как глаза?
«…О Мерлин…»
– Ну, вот! Я, конечно не Мерлин, но мне не льстит, когда от одного моего вида падают в обморок! По щекам побить?.. Ты не хочешь в мою сторону посмотреть? Я такой страшный? Давно привыкнуть должен. Я так думаю.
«…О, нееет… Я сошел с ума… Точно. Кажется. Одна из моих бабок когда-то тоже сошла с ума. Мне рассказывали. Нет, точно, и дядюшка какой-то там… Или у него был это по-другому случаю?..»
– Люциус, извини, что так напугал. Только я думал, что ты сначала испугаешься, если меня сразу увидишь. А тут ты такие фортели стал выкидывать… Я тут уже три дня, и вид твой мне не нравится. Ты ел вообще что-нибудь?.. Понятно. Очень вовремя гордость проснулась. Поздравляю. Ты хорошо тогда головой об пол приложился. Болит голова? Что видишь? В глаза смотри, черт тебя подери. Да живой я. Живой! Ну? Или по щекам отхлестать?
– Порождение ты крокодила… Ты меня и в могиле достанешь, Сев!
