Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
«Да разве имеет значение твое место и положение, и есть хоть какая-то разница, что мы слишком разные?..» (с) Лера Массква. Название фика совпадает с названием песни — разумеется, совершенно случайно. В подарок для Lin-X.
Наше с ней общение поначалу не было дружбой в привычном смысле этого слова — так, скорее, сотрудничество. Я помогала ей с чарами и трансфигурацией, она таскала мне с кухни шоколадных лягушек. Я после школы собиралась стать аврором, она — колдомедиком. У нее были рыжие локоны и тихий интеллигентный голос книжной девочки, у меня — колючий ежик непонятно-серого цвета вместо прически и армейские ботинки, доставшиеся мне от папы. Сложно было представить более непохожих подруг. Тем не менее, мы дружили — пусть странно, урывками, но дружили.
Хорошо помню, как это началось на пятом курсе. На ее пятом курсе. Я тогда случайно зашла в заброшенный туалет для девочек на втором этаже и увидела там Лильку, всю в слезах. Она сказала, что оплакивает потерю давнего друга. Мне не хотелось лезть ей в душу, но она сама попросила меня остаться. Думаю, ей просто нужно было выговориться, а я случайно оказалась в нужное время в нужном месте и была для нее не более, чем благодарным слушателем… Но тогда я ее утешила, предложила носовой платок и впервые помогла справиться с домашним заданием Флитвика. Потом — еще раз, и еще… Ну и завертелось. Очень быстро, словно по волшебству, я превратилась для нее из больно умной старосты Рэйвенкло в любимую подругу Алиску.
До сих пор не знаю, зачем ей все это понадобилось, да и ладно. Я не жаловалась. Ведь каждому было известно, что Лили Эванс любит всех. Вот я и понадеялась, что и для меня у нее найдется хотя бы чуточка любви.
Как-то раз я при ней обмолвилась, что не вижу разницы между парнями и девчонками. Ну, ляпнула между делом, когда сидели в «Трех метлах», да и забыла. А она, как оказалось, нет, но узнала я об этом гораздо позже.
Это случилось у нее дома на девичнике перед свадьбой. Хотя от девичника было одно название: кроме меня, там была только ее придурочная старшая сестра, которая почти сразу же демонстративно ушла к себе в комнату, оставив нас наедине с тортом и бутылкой ирландского ликера.
Когда все было съедено, выпито и обсуждено, мы решили лечь спать. Вот только обе были в зюзю, и наколдовать вторую кровать не получилось ни у одной. Пришлось устроиться вдвоем в ее постели, настолько узкой, что лежать без риска свалиться на пол можно было, только тесно прижавшись друг к дружке.
И тут Лильку накрыло. Я уже почти заснула, когда она повернулась ко мне и сказала, что хочет меня поцеловать. На мой резонный вопрос, за каким боггартом ей это сдалось, она ответила, что никогда не пробовала с женщиной, и что ей интересно.
Честно говоря, где-то в глубине души я предполагала такое развитие событий, поэтому не слишком удивилась. Лилька мне нравилась, и, не будь она моей подругой, я бы давно уже… того… Я понимала, что в ее поведении виноват ликер, но искушение было слишком велико. «Только один поцелуй», — пообещала я себе, наклоняясь к ее губам… а потом просто не смогла остановиться.
Позже, когда она уже расслабленно потягивалась в кровати после, возможно, самого бурного оргазма за всю ее жизнь, а я пыталась отыскать в темноте без палочки ее трусики, она вдруг спросила:
— Алиса… А тебе было хорошо?
Я
замерла, раздумывая, как бы так ответить, чтобы не обидеть ее. Конечно, по неопытности она не знала, что именно нужно было делать, а я была настолько увлечена ею, что напрочь забыла о себе…
— Мне было хорошо от того, что хорошо было тебе, — наконец произнесла я, в общем-то, не солгав ни словом.
— Ну вот, — надула она губы, — теперь у меня разовьется комплекс неполноценности.
— Ну, у тебя будет шанс научиться всему в следующий раз… — я улыбнулась, зная, что Лилька не увидит этой улыбки.
— Я не уверена, что захочу продолжения, — тихо сказала она, и мне пришлось закусить губу, чтобы сдержать вздох.
Весь хмель разом прошел, и я побрела к кровати, стараясь не запнуться о раскиданную на полу одежду. Положив кружевные трусики ей на живот, я улеглась рядом и крепко обняла ее, целомудренно поцеловав в лоб. В конце концов, я с самого начала знала, что мне ничего не светит, ведь Лилька — моя подруга, а с друзьями не спят, как бы сильно этого не хотелось. Так что мне нужно было благодарить Мерлина и за эту ночь.
Когда Лили размеренно задышала в моих объятиях, я осторожно освободила одну руку, достала из-под подушки палочку и наложила Обливиэйт.
Наутро я, как ни в чем не бывало, стояла за ее спиной, слушая их с Джеймсом клятвы в верности друг другу, и вспоминала прошлую ночь. Похоже, все-таки, я не сдержала эмоций, потому что мой напарник Фрэнк, заглядывавшийся на меня больше года, молча протянул мне носовой платок. Благодарно кивнув, я развернула тонкий батист и обнаружила внутри золотое кольцо. Подавив желание ввинтить его Фрэнку в ухо, я задумалась: за последние полгода родители и друзья проели мне плешь вопросами: когда же я, наконец, выйду замуж? Может, не стоило сейчас отказываться — по крайней мере, сразу. В сущности, Фрэнк был неплохим парнем, и я всегда могла на него положиться…
За этими размышлениями я пропустила всю брачную церемонию, очнувшись только на фразе: «Теперь можете поздравить молодых!» Я рванулась к Лильке в числе первых. Несколько невыносимо долгих секунд я стояла, глядя в ее огромные зеленые глазищи, и боролась с желанием прижаться к этим обветренным губам, умевшим быть такими одуряюще нежными. Справившись с собой, я обняла ее и, уткнувшись носом ей в шею, пробормотала:
— Будь счастлива, дорогая. А мне будет хорошо от того, что хорошо тебе…
