Гарри останавливается перед закрытой дверью, думая, открывать или нет. Спрашивает:
- Что это за фик?
- Да слэш, настоящий слэш! - убеждает его чей-то голос.
Гарри улыбается, открывает дверь, входит в комнату. А там - Фредди Крюгер, Джейсон Вурхис, убийца из "Крика", Кожаное Лицо...
Гарри:
- Черт! Кто вы такие?!
Один из группы товарищей:
- Спокойно, мальчик. Тебе ж сказали, что это НАСТОЯЩИЙ СЛЭШ!
Дамблдор вздохнул, закашлялся, с трудом оторвал голову от подушки и слабым голосом позвал:
- Гарри!
- Я тут! – отозвался худой, как щепка, подросток, сидевший в кресле рядом с постелью тяжело больного Директора. Неестественно выпученные глаза, тремор верхних конечностей, тахикардия - все эти симптомы указывали на наличие у бедняжки Базедовой болезни в последней, уже неизлечимой, стадии.
- Возьми на кухне пару пирожков и отнеси Хагриду. Пусть порадуется. Недолго ему осталось.
- Хорошо, - прохрипел в ответ Гарри.
Тяжело опираясь на костыли, он вышел из кабинета Директора, с трудом спустился по узкой винтовой лестнице и в первом же коридоре наткнулся на своего лучшего друга Рона.
На щеках несчастного страдальца полыхал нездоровый румянец, лихорадочно блестели глубоко запавшие глаза.
- Чахотка, - жалостливо подумал Гарри. – Не жилец. А если и жилец, то ненадолго.
- Сам доходяга, - молча насупился Рон в ответ. Сказать то же самое вслух он давно уже был не в силах по причине туберкулеза голосовых связок, развившегося на фоне гнойной ангины.
Прихватив на кухне пару пирожков (больше ему ни за что было не поднять!), Гарри направился к выходу, подволакивая правую ногу, покалеченную в последней схватке с Тем-чье-имя-никто-уже-не-помнит-по- причине-склероза.
Он отчаянно надеялся, что Злодейка Судьба на этот раз будет к нему хоть чуточку милосердой и по дороге он не встретится с рыдающим Драко Малфоем.
Бедный слизеринец, некогда так гордившийся своей смазливой внешностью! После перенесенного на прошлой неделе рожистого воспаления он выглядел не самым лучшим образом и настолько тяжело переживал по этому поводу, что временами даже забывал о своей ампутированной руке.
***
Услышав за дверью сторожки знакомый стук костылей, Хагрид быстренько затушил чинарик, отработанным движением задвинул под кресло бутыль самогона и рухнул на кровать, едва успев обмотать голову грязным вафельным полотенцем.
- Хагрид, Директор сказал, что ты третий день из сторожки не показываешься, – с трудом преодолевая одышку, сказал Гарри. – Ты случайно не заболел?
- Заболел, - быстро подтвердил лесник.
- А что с тобой?
- Ээээ… - замялся Хагрид. – У меня общая недостаточность на фоне повышенной потребности. Очень тяжелая болезнь. Даже не знаю…
И он попытался изобразить на лице мрачную задумчивость пополам с безнадежной покорностью судьбе.
Получалось плохо: Станиславский бы наверняка крикнул что-то вроде: «Не верю!», но на Гарри эта странная гримаса оказала нужное воздействие.
- Крепись, уже недолго, - подбодрил он, вкладывая в полу-гигантскую лапищу нечто сомнительного вида и еще более сомнительного запаха. – Попробуй съесть хоть один кусочек, это может придать тебе сил.
- Эта… моя болезнь неизлечима, - поспешно сообщил Хагрид, роняя смертоносный пирожок на пол.
Дело в том, что после эпидемии свинки из всех домашних эльфов в Хогвартсе в живых осталась только Винки. А она, как известно даже узникам в Азкабане, готовить совсем не умела. Булочками, собственноручно испеченными добросердечной Винки для любимого хозяина мистера Крауча, в свое время отравилась бОльшая половина заключенных. Естественно, все скончались в страшных муках, а Винки пришлось освободить. На вольных хлебах в Хогвартсе она распоясалась пуще прежнего. Сам профессор Флитвик на днях обнаружил в своей тарелке облезлый кошачий хвост. Только возмущался он совершенно напрасно. Винки еще и обиделась: мол, все равно Филчева кошка сдохла, заразившись чумкой от своего хозяина, пользы для школы теперь от нее никакой, а так хоть для жаркого шерсти клок… в смысле, хвоста кусок.
Раньше еще можно было найти управу на эльфиху – дать затрещину, придавить уши дверью. Но теперь... Побежит ведь, пожалуется Гермионе, защитнице обиженных угнетенных, а та даром, что парализована, вступится так, что небо в Большом Зале с овчинку покажется.
- Я хотел сказать, достаточно сил для того, чтобы встретить достойный конец, – объяснил Гарри.
- Кхе, кхе, - старательно закашлялся Хагрид, скрывая замешательство. Словосочетание «достойный конец» ассоциировалось у него совсем с другими вещами.
- Все там будем, - успокоил его Гарри. – Кто раньше, кто позже.
Продолжить мысль ему не удалось из-за заунывного вопля:
- Поттер, выползай, подлый трус!
- Он так и лежит за сторожкой с позавчерашнего дня, - ответил Хагрид на невысказанный вслух вопрос. – Перелом позвоночника, это тебе не гиппогриф чихнул.
- А где же его преданные Упиванцы?
- Сам знаешь, процент смертности от холеры… - равнодушно пожал могучими плечами лесник.
- Да, конечно, - вздохнул Гарри. – Пойду, что ли, поздороваюсь.
- А что, и поздоровайся, - поддержал идею Хагрид. У него уже начал зверски чесаться лоб под грязным полотенцем и появилась настоятельная потребность глотнуть еще разок-другой из заветной бутыли. – Как ни крути, а окромя вас со Снейпом у Томми и не осталось никого.
- Я потом как-нибудь к тебе еще загляну, - пообещал мальчик, с трудом сползая с высокой кровати «больного»
- Не стоит, - поспешно отозвался Хагрид. – Не ровен час, заразишься.
- Тогда прощай, - печально кивнул Гарри и вышел из сторожки.
****
Некогда злейший враг полусидел, прислонившись спиной к чахлой березе. Судя по всему, он готовился вот-вот дать дуба.
- Как здоровье? – вежливо спросил Гарри.
Не говоря в ответ ни слова, Волдеморт попытался злобно сверкнуть на мальчика единственным красным глазом, наполовину затянутым бельмом. Второй глаз ему пришлось удалить еще на прошлой неделе из-за прогрессирующей катаракты. Эта тяжкая обязанность выпала на долю Малфоя-старшего. Стоит ли говорить, что после окончания операции, проведенной на достаточно высоком уровне, хоть и в антисанитарных полевых условиях, живым Люциуса больше никто не видел. Возможно, Малфою все же стоило прислушаться к советам покойного ныне Макнейра и применить к Повелителю пару-тройку анестезирующих заклинаний.
- Слезотечение, светобоязнь, отечность век, - не дождавшись внятного ответа, Гарри начал скороговоркой перечислять симптомы известных ему офтальмогических заболеваний.
- Чего? – прохрипел Темный Лорд.
- Экзофтальм, - удовлетворенно кивнул Гарри. Большая Медицинская энциклопедия, подаренная профессором Снейпом, давно уже стала его настольной книгой, названия болезней он вызубрил назубок и диагноз ставил, что называется, с лету. – Тиреотоксический.
- Заткнись, сволочь, - зашипел неблагодарный «пациент».
- Зря ты так, - мальчик попытался присесть рядом на корточки, но ему мешали костыли. – В одной ведь могиле лежать.
- Как в одной? - на этот раз ярость в голосе Волдеморта было настолько сильной, что от испуга на Гарри накатил внеочередной приступ мышечной слабости.
Несчастная Надежда-на-светлое-будущее рухнула, нечаянно придавив злейшего врага тяжелыми костылями.
- Уййй! – взвыл тот.
- В одной, - подтвердил Гарри, на всякий случай откатываясь подальше. – Дамблдор сказал, что смерть стирает зыбкие грани между добром и злом. Правда, я думаю, все намного проще - одну могилу выкопать легче, чем две. Директор предлагал еще и Снейпа туда же… в смысле, к нам, но лично я категорически против. Втроем нам тесно будет. А ты как думаешь?
По-видимому, думать над этим вопросом Волдеморту не хотелось, потом что он оттолкнулся от березы и из последних сил пополз по направлению к Запретному лесу.
- Все рано тебе не скрыться! – крикнул Гарри ему вослед.- Твою могилу мне покажут
- Покажут, покажут, - насмешливо отозвалась невесть откуда взявшаяся ворона.