Гарри, Рон и Гермиона убегают от Пожирателей. Забежали в дом. Куда спрятаться? Мантию-то потеряли. Гарри трансфигурировался в ящик из под бутылок, Гермиона - в бочку из под квашеной капусты, Рон - в мешок из под картошки. Заходят Пожиратели. Начинают искать. Стукнули ногой по ящику от бутылок. - Дзинь-Дзинь... - Ясно, бутылки. Стукнули ногой по бочке. - Буль-Буль... - Ясно, квашеная капуста. Стукнули ногой по мешку. Ничего. Сильнее стукнули. Ничего. Со всего размаху - БАМ! Оттуда: "Да картошка я, картошка!"
Крона дерева укрывала его от вечернего солнца, веснушчатая кожа покрылась мурашками. Зад замерз от сидения на сырой земле, и было немного зябко — он выскочил на улицу без пальто. Но Хьюго было все равно – он прятался.
— Хьюго, — позвал голос с другой стороны сада. – Ты здесь?
Хьюго сглотнул и отодвинулся назад, пока спиной не уперся в ствол дерева позади него. Съежился, стараясь стать невидимым. Он не хотел, чтобы папа нашел его. Он же прятался.
— Хьюго!
Папины шаги приблизились, и, наконец, из-за зарослей кустарника показались его кроссовки. Хьюго задрожал, но не произнес ни звука. Вдруг неожиданно нос зачесался, после чего был подло атакован сильным чихом.
— Апчхи!
— Хьюго?
Рон заглянул в кусты, и мгновением позже Хьюго увидел его колени – отец присел перед ним на корточки.
— Сынок, что ты здесь делаешь? – взволнованно спросил Рон.
Хьюго проигнорировал вопрос и отвернулся, утерев нос рукавом. После недолгой паузы ответил:
— Прячусь.
— О.
Хьюго не видел, но знал, что отец покивал, как часто кивал маме, когда не знал, о чем она говорила, но не хотел, чтобы она поняла, что он не знает, о чем она говорила. Если бы Хьюго не был так расстроен, он бы подумал, что это забавно.
— А почему ты прячешься? – спросил Рон. – Я думал, ты пошел к тете Джинни играть с Лили.
Хьюго нахмурился и уставился в землю, чертя указательными пальцами линии в грязи. Быстро поднял руку, с удовольствием увидев, как глубоко грязь попала под ногти. Удалить её было очень трудно, и неважно, сколько очищающих чар применяла мама.
— Я не пойду к тете Джинни, — возмущенно сказал Хьюго. – Я ненавижу Лили!
— Хьюго, — нахмурился отец, — это нехорошо.
— Но это правда! – воскликнул Хьюго, надувшись и скрестив руки – грязь с пальцев теперь была размазана по свитеру. – Ненавижу.
Отец вздохнул:
— Что случилось?
— Ничво.
— Хьюго?
Рон наклонился и пальцем осторожно приподнял его подбородок. Палец был холодный, Хьюго увернулся и зажмурился.
Хьюго медленно открыл один глаз, затем другой и уставился на отца. Он ждал, что папа будет сердиться, но, наоборот, Рон выглядел усталым и немного обеспокоенным.
— Итак, — сказал он, снова тронув кончиком пальца подбородок Хьюго, — почему ты злишься на Лили?
— Потому что.
К своему ужасу Хьюго почувствовал, что слезы покатились из глаз, и он сглотнул комок в горле, тщательно стараясь избегать отцовского взгляда:
— Она зовет меня малышом.
— Хьюго…
— Я не малыш! Мне почти шесть! Лили так говорит только потому, что умеет летать, а я… я не умею. И дядя Гарри подарил ей новую метлу и… и это нечестно, — закончил Хьюго торопливо, пряча глаза.
— Хьюго.
Рон бесшумно передвинулся и присел у дерева, вытянув длинные ноги. Потом ловко повернулся и нарочито небрежным движением поднял Хьюго, усаживая его на колени. Хьюго нагнулся и спрятал лицо в отцовской мантии, стесняясь показать слезы.
— Дружище, все хорошо, все хорошо… — мягко прошептал Рон и крепко обнял сына, медленно поглаживая его по спине круговыми движениями и успокаивающе покачиваясь вместе с ним взад и вперед. – Это скоро пройдет.
— Ненавижу Лили… глупая метла… испугался…
— Шшшш… — сказал Рон тихо. – Все хорошо… хорошо.
Хьюго громко шмыгнул, с носа капало. Он покрепче обнял отца, прижав зареванное и грязное лицо к животу Рона. Так они и сидели вместе, пока Хьюго не выплакался.
— Тебе лучше? – спросил Рон, нарушая тишину.
Хьюго покивал, но ничего не ответил. Он почувствовал, как отец засмеялся, потом зашевелился, что-то пробормотал, и, мгновение спустя, вручил Хьюго сухой носовой платок.
- Вот. Высморкайся, – Хьюго прочистил нос. – Выходит, ты расстроился из-за Лили, так?
Хьюго поднял глаза — слезы все еще дрожали на медно-рыжих ресницах – и снова только кивнул. Так близко он мог видеть каждую веснушку на отцовском лице, а их было много.
— Лили летать умеет. А я нет, — просто сказал он.
Отец глубоко вздохнул, и неожиданно Хьюго вспомнил, сколько раз отец пытался научить его летать, но он всегда отказывался.
— Хьюго, ты… — здесь Рон запнулся, потому что не был уверен, что именно сказать дальше. Хьюго сильнее вцепился в его мантию, когда Рон продолжил, спокойно и ласково, — ты боишься высоты?
Хьюго пристыжено уставился в землю. Ему было четыре года, когда Роуз впервые разозлилась на него за то, что он взял ее куклу Вайленду – Принцессу-сквиба и выдрал ей все волосы. В отместку она сделала так, чтобы ковер, на котором сидел Хьюго – и сам Хьюго вместе с ним – взлетел под самый потолок. Отец и дядя Джордж добрых пять минут опускали его вниз – так сильно разозлилась сестра. С того самого дня он боялся высоты.
Хьюго вытер глаза и шмыгнул.
— Я никогда не научусь летать. Лили права –- я малыш.
— Конечно, нет, — сказал Рон, гладя Хьюго по голове, — ты совсем не малыш. Кто помогает мне кормить кошек?
— Я… — тихонько ответил Хьюго.
— И кто кричит со мной, когда Пушки забивают гол?
— Я, — повторил Хьюго, голос его немного окреп.
— И кто убивает пауков для меня, когда мамы нет, а Роуз занята чтением?
— Я! – воскликнул Хьюго, сияя.
— Вот именно. Ну, — Рон ущипнул Хьюго за нос, — может ли малыш делать все это?
— Нет, — ответил Хьюго, впервые за этот день почувствовав себя хорошо, — не может.
— Отлично. Ты вовсе не малыш.
Хьюго понурился:
— Но я все еще не умею летать.
— Хммм… — Рон пошевелился и кивнул Хьюго, чтобы тот вставал. Когда они оба поднялись, Рон стряхнул землю с мантии. Хьюго сделал то же самое.
— Слушай, у меня на твой счёт появилась идея.
Рон протянул руку, Хьюго взялся за нее, скользнув маленькой веснушчатой ладошкой в папину большую.
— Пошли.
- - -
Через двадцать минут, дважды стерпев очищаюшие чары, Хьюго наблюдал за тем, как папа достает свою тренировочную метлу из старого садового сарая. Несмотря на все отцовские заверения, он все еще сильно нервничал.
— Папа, — спросил он, запинаясь, — что, если я упаду?
Рон остановился и взглянул на Хьюго, ласково похлопав его по плечу.
— Во-первых, я буду рядом с тобой, поэтому ты не упадешь. А, во-вторых, смотри!
Рон вытащил из кармана свою палочку и взмахнул ею, что-то бормоча. Хьюго с изумлением увидел, как двор неожиданно преобразился. Трава под их ногами превратилась в нечто упругое и мягкое. Деревья вокруг покрылись толстым материалом, скрывающим все неровности и острые сучки, и даже ограда в конце двора стала ровной и гладкой.
— Видишь, — Рон показал на мягкую землю, — попробуй.
Ошеломленный, Хьюго нагнулся и осторожно потрогал землю, теперь мягкую и пружинящую под его пальцем. Надавил ладонью, с удовольствием ощущая, как она легко поддается, и восхищенно взглянул на отца:
— Она мягкая! — удивленно воскликнул он.
Рон кивнул:
— Да, видишь, даже если бы ты упал – а ты не упадешь, - поспешно добавил он, заметив тень сомнения на лице Хьюго, — то не ушибешься.
— Ух ты! Это… Это просто здорово!
Хьюго вскочил на ноги и обнял отца, хотя рук его не хватало, чтобы обхватить Ронову талию.
— Спасибо, папа.
— Всегда пожалуйста, — ответил Рон, приобняв сына. Он мягко отстранил Хьюго и протянул ему черенок метлы.
— Итак… ты готов?
Хьюго кивнул и, с уверенностью во взгляде, медленно взял метлу. Посмотрел на отца и улыбнулся: