Liberum veto

— Где мой сын?
Вопрос был задан вежливым, почти светским тоном. Ни спокойные, расслабленные плечи, ни мягкий ровный взгляд не выдавали хоть сколь-нибудь тревожных эмоций.
Северус сцепил пальцы в замок и стоял напротив камина, не предлагая гостю ни кофе, ни чая, ни присесть в одно из дамблдоровых кресел.
— Не имею ни малейшего представления, — холодно ответил он.
— Вот письмо, которое я получил от него два дня назад, — Беллерофонт протянул сложенный втрое пергамент.
Северус пробежал глазами краткое послание.
— Я не жду от вас помощи или содействия, — сдержанно добавил Маккейн. — Но мне необходимо знать, откуда следует начать поиски.
Северус хмыкнул, возвращая письмо.
— Боюсь, я дал исчерпывающий ответ на ваш вопрос, мистер Маккейн, — сказал он, задумчиво рассматривая руки Беллерофонта, сжимающие пергамент.
— В таком случае, — письмо отправилось в карман мантии, — Прошу прощения за беспокойство.
Северус легко кивнул и направился к своему столу, чтобы заняться, наконец, делами. Но Маккейн, вопреки собственным словам, оставался на месте и не думал уходить.
— Что-то ещё, мистер Маккейн? — У самого стола Северус резко обернулся.
Беллерофонт молчал, смотря на него своими холодными тусклыми глазами с таким уверенным и невозмутимым видом, что Северус должен был подумать, что последний вопрос он никогда не произносил вслух.
— Северус, я уверен, что будет лучше, если ты скажешь, — знакомый, чуть насмешливый голос заставил его повернуться к портретам, висящим слева. Альбус Дамблдор, вопреки мягкости и теплоте интонаций, не улыбался своей обычной улыбкой.
— Я не разделяю этой уверенности, — тихо ответил Северус.
Маккейн продолжал стоять у самого камина. Он тоже смотрел на портрет: внимательно и оценивающе.
— Отец имеет право знать, что с его сыном, — продолжал Дамблдор, и взгляд его пронзительных глаз был по-прежнему настойчивым.
Северус усмехнулся, чувствуя поднимающиеся волны гнева. Дамблдор заговорил прописными истинами, прекрасно зная, что они нисколько не убедительны — значит, по каким-то причинам он считал, что Маккейн должен узнать.
Ну что ж...
— Прошу, мистер Маккейн, — Северус указал на ближайшее к столу кресло. — Кофе?
— Белый, если можно, — тихо отозвался Беллерофонт, спокойно занимая предложенное место. — Без сахара.
***
Гарри читает. Сидит в том же кресле, где недавно восседал Маккейн, и читает свою книгу, положив её на самый край стола. Безусловно, так удобнее, чем держать её на коленях.
Его губы плотно сомкнуты, а пальцы напряжены так, будто он физически пытается помочь себе разобраться с написанным.
Гарри сосредоточен, он не следит за собственным выражением лица, не держит спину прямо, никак не реагирует на внешние раздражители. Северус с трудом удерживает себя от комментария по этому поводу. Не время.
— Так Кингсли объяснил, почему ученикам запрещается посещать Хогсмид, а охрана Хогвартса до сих пор не снята? — Макгонагалл говорит резко и спешит, хотя старается держать интонации размеренными.
— Охрана будет усилена, — нехотя ответил Северус. — Мы вынуждены прислушиваться к мнению министерства, Минерва. И до тех пор, пока безопасность учащихся вызывает сомнения у министра...
— Этому должно быть объяснение, Северус, — перебила Макгонагалл.
— Разумеется.
Макгонагалл бросила взгляд на Гарри, погружённого в чтение. Этой книги не было и не могло быть в программе, но она никак не комментировала этот факт, очевидно, занятая иными мыслями.
— Мне хотелось бы услышать причину.
Настойчивый, требовательный тон. Будто у неё было это право – требовать и настаивать.
— Министерство должно принимать меры предосторожности до того, как будут закончены все расследования, — спокойно сказал Северус.
— Я прекрасно знаю официальную версию, — Макгонагалл поджала губы, смотря на него раздосадовано.
— В таком случае, я ничем не могу вам помочь, Минерва.
Северус заметил, как расслабилось лицо Макгонагалл, теряя привычную холодно-брезгливую маску. Теперь оно выражало только усталость. Макгонагалл снова посмотрела на Гарри.
Гарри Поттер не вернулся к учёбе и не вернулся к привычному образу жизни, который для Макгонагалл символизировала гриффиндорская башня.
Гарри Поттер изучает одну из сложнейших разновидностей чар под руководством Северуса Снейпа.
Министерство магии без веских причин усиливает охрану Хогвартса. Министерство магии ускоряет судебные процессы настолько, что они похожи на разбирательства многолетней давности — те хаотичные суды над Пожирателями, которые проходили после исчезновения Волдеморта. После падения Волдеморта, причиной которому стал Гарри Поттер.
Несомненно, Макгонагалл без труда складывает два и два и устало смотрит на согнутую спину Гарри.
— Вы отнимаете моё время, — холодно сказал Северус.
Макгонагалл сделала тихий вдох, медленно переводя на него взгляд.
— Я не могу понять причины, по которой вы не доверяете мне, Северус, — негромко произнесла она.
Будто вообще была такая необходимость – доверять или не доверять ей.
— Не моя вина, что у вас трудности с пониманием причин.
Это было явной, провоцирующей дерзостью, но Макгонагалл промолчала, одарив его полным неприязни взглядом.
***
На часах было четыре, когда Северус спустился в комнату и прошёл в кабинет. Чары левитации — одни из простейших, и с ними Гарри справлялся сносно. Ровно настолько сносно, чтобы оставить его практиковаться в одиночестве.
Разобравшись с основами, Гарри сможет приступить к изучению действительно важных заклинаний, если ему это так необходимо. Пусть у него в голове и больше ума, чем у Уизли, но Северус до сих пор считал случайным совпадением тот факт, что Гарри всё ещё не собрал вещи и не намеревался покинуть Хогвартс в неизвестном направлении «в поисках Волдеморта».
По сути, эти чары и есть его способ отправиться на поиски. Его способ совершать очередные бравады, удовлетворить вечно зудящее желание отважных свершений.
Отправив эльфа в совятню с коротким посланием, Северус остался ждать ответа. Дамблдор дремал на портрете или просто притворялся спящим. Жаль, нельзя смочить полотно Сывороткой правды и узнать, что скрывает бывший директор. Сжав перо между пальцев, Северус размышлял о том, решился бы он на такое при возможности…
Время в ожидании тянулось медленнее обычного, но сейчас Северус не желал торопить его. Минуты покоя и сосредоточенности. Он не мог достичь этого состояния, пока рядом сидел Гарри. Ему нужно было всё обдумать, но Гарри мешал и отвлекал – не своими действиями, нет. Казалось, что все мысли могли прозвучать вслух. А Северус не был готов делиться своими размышлениями с кем бы то ни было.
Однако, минут покоя оказалось меньше, чем он предполагал. Проём раскрылся, и Гарри медленно и уверенно прошёл в кабинет, останавливаясь у самой стены.
— Тренировки оказались слишком утомительными? — Северус отложил перо, так и не написав ни слова. — Или отсутствие зрителей даёт о себе знать?
— Думаю, мне нужно сделать перерыв, — сказал Гарри. — У меня скоро мозги лопнут.
Этого следовало ожидать — спонтанное увлечение учёбой не могло длиться слишком долго. Вопрос был только в том, насколько затянется этот перерыв.
Северус погрузился в мысли о том, как хороша и слажена была теория о замене, предполагающая, что эти заклинания уровня Мастера чар смогут заменить иные безрассудные действия.
— Я не собираюсь бросать заниматься, — вот оно, голос Гарри звучал именно так, будто все мысли Северуса были сказаны вслух.
Невозможное ощущение.
— Я бы сказал иначе, — Северус сделал паузу, поднял голову и посмотрел на Гарри. — У тебя нет возможности бросить заниматься.
Гарри быстро кивнул, пресекая любые споры.
— Макгонагалл догадывается, да? — спросил он, чуть нахмурившись. — Не зря она расспрашивала про авроров и министра.
— Профессор Макгонагалл, — машинально поправил Северус и тут же поморщился от бестолковости этой поправки. — Возможно, у неё есть некоторые предположения. Почему это тебя волнует?
— А министр? Он знает?
Эльф появился бесшумно, протягивая ему небольшой конверт. Не медля ни мгновения, Северус развернул его.
"Жду".
Гарри отошёл от стены, подходя ближе и заглядывая в пергамент.
— Министр узнает.
Северус быстро поднялся, убирая всё, что лежит на столе, по ящикам. Кроме пера и чернильницы, их он оставил. Гарри наблюдал за его действием со странным спокойствием на лице, но его плечи и руки были напряжены. Его спина была напряжена.
— Это обязательно?
Странный вопрос. Северус не собирался обсуждать с Гарри собственные действия, но что-то побудило его сказать эти несколько фраз.
— Сейчас министр и Министерство — мало связанные понятия, и пока это так, у нас есть возможность заручиться поддержкой, а не попасть под пристальное и недоверчивое внимание.
— У нас, — Гарри странно усмехнулся. Так, словно он не слышал ничего, кроме как этого "у нас".
— Ты не задумывался о том, что слишком много времени проводишь с тем, к кому будет больше всего вопросов, — Северус чуть склонил голову. — Если кто-то из заключённых под стражу и ожидающих жестокого и быстрого приговора решится на небольшую откровенность.
Взгляд Гарри скользнул по его левой руке.
— Ты убил его, — тихо сказал он.
— И только ты можешь это доказать, по существу, — осторожно заметил Северус.
Было бы наивно полагать, что Гарри проникнется убеждениями, что винят в первую очередь тех, кто уже был когда-либо виновен.
Гарри кивнул и протянул руку, накрывая ладонью его пальцы, вцепившиеся в край стола. Похоже, он действительно не был настроен возражать, и это раздражало.
— Я понял, — Гарри потянул его за руку, заставляя сделать шаг ближе. — Делай то, что считаешь нужным.
Северус заметил, что его плечи чуть расслабились. Будто сказанное далось Гарри с трудом и имело значение. Или словно без этого разрешения Северус не смог бы ничего предпринять. Просто смешно.
Нужно было уходить, но Северус уже закрыл глаза, отпуская на несколько мгновений все мысли и позволяя ладони Гарри слегка массировать свой затылок, а его губам — прижиматься к своим, лаская медленно и бережно. Осторожно втянув воздух через нос, Северус обнял Гарри обеими руками за плечи, отвечая на поцелуй. Ещё пара секунд ушла на то, чтобы вернуть сознанию нужную концентрацию, и он направился к камину.
***
— Последние три будут приведены в исполнение этим вечером, — Кингсли устало потёр щёку. – Не могу поверить, что мы всё ещё сотрудничаем с дементорами.
— Существуют разновидности зелий, обладающих тем же эффектом, — ровно произнёс Северус.
— Я думал об этом.
Кингсли закрыл пустую папку и выпрямился, подняв голову.
— Остальные отправятся в Азкабан, — добавил он. – Всё это займёт не больше двух дней, один из них будет отведён под окончательные слушания. И мы разберёмся с этим окончательно.
— Боюсь, это преждевременные выводы, — тише сказал Северус, кладя ладони на прохладный гладкий стол.
Кингсли напрягся, и его взгляд потяжелел.
— Северус, — осторожно начал он. – Если тебе что-то известно, я прошу тебя… Если это касается нашего последнего разговора…
Северус медленно кивнул, наблюдая, как глубокая складка появляется на лбу министра.
— Ты ничем не рискуешь, — Кингсли говорил тихо и спокойно, глядя ему прямо в глаза.
— Надеюсь на это, — Северус сжал ладони в кулаки и убрал руки со стола.
Быстрым движением закатав рукав мантии, он развернул руку так, чтобы Кингсли видел. В его глазах появилось тяжёлое выражение, а складка на лбу стала выделяться ещё более резко.
— Когда это случилось?
Глухие, погасшие интонации говорили о том, что если Кингсли и надеялся на дурной исход, то не ожидал таких вестей. И так скоро.
— Ночью, — спокойно ответил Северус, опуская рукав. – Ночью метка вновь потемнела. Также как три года назад.
— Ты уверен, что здесь нет ошибки?
— Ошибки быть не может.
— Был… вызов? – Министр продолжал смотреть на его руку.
-Нет. И не думаю, что есть смысл ожидать его.
Кингсли поднялся со стула и обошёл кабинет, шагая широко и быстро. Он начал искать что-то в дальнем шкафу. Северус вдохнул больше воздуха и склонил голову, хмурясь.
— Сядь, — тихо сказал он. — Ты не найдёшь в показаниях ничего нового, оставь эти заботы аврорату.
Кингсли замер, а затем послушно закрыл дверцы шкафа и вернулся к своему стулу, чтобы выслушать то, что Северус ему скажет.
Ни слова о крестражах. Ни слова о том, что была возможность не допустить возвращения Волдеморта. Всё, что планировал сообщить Северус – так это пропажа одного из учеников Хогвартса, поскольку только у Министерства есть полномочия поставить Следящие чары.
Безусловно, полностью бесполезные в данной ситуации.
***
Аккуратное пенное облако беззвучно отлепилось от воды и поплыло вверх. Почти достигнув высокого серого потолка, оно остановилось и плавно заскользило обратно, с тихим шлепком плюхнувшись обратно на воду.
— Вот, — Гарри опустил палочку. Его лицо было ещё бледнее, чем днём, а пальцы дрожали.
— Хорошо.
Северус осмотрел помещение на предмет следов пены – возможных ошибок. Следов не было.
— Как ты понимаешь, применение любых из этих чар теряет всякий смысл, если произносить их вслух. Насколько я могу судить, ты освоил простейшие чары всего за два дня, — сказал он, переводя взгляд на Гарри и слегка усмехаясь. – Теперь тренируйся в невербальном использовании.
— Два дня – это много? – Гарри смотрел на него недоверчиво, будто не мог решить, что он услышал: похвалу или насмешку.
— Два дня – это достаточно.
— Что сказал Шеклболт? – Гарри убрал палочку и посмотрел на пену, которая постепенно оседала на воде, делаясь менее пышной. – И что ты ему сказал?
— Всё, что необходимо ему знать на этот момент, — Северус кивнул на выход. Он слышал, как Гарри раздражённо фыркнул, следуя за ним, но сейчас было не время обращать на это внимание. – Чтобы предпринять соответствующие меры.
— Какие?
Северус обернулся на Гарри и тот чуть не споткнулся на каменной лестнице, в последний момент уцепившись за его плечо.
— Ты помнишь, чем сейчас суматошно занимается Министерство? – вкрадчиво спросил Северус, продолжая путь вниз и открывая дверь в комнату. – Без союзников Волдеморт немногого стоит. Без своих прежних сторонников ему придётся сделать большую работу, прежде чем решиться на какие-то действия. Министр относился слишком недоверчиво к поднявшейся панике, теперь он станет воспринимать ускоренные суды с большим энтузиазмом.
Гарри неопределённо хмыкнул, обходя его и удивлённо смотря на стол.
— Это всё, что осталось после ужина?
— В следующий раз спускайся в Большой зал, — Северус придвинул к себе тарелку и брезгливо заглянул в чашку с мятным мёдом. — Если хочешь большего разнообразия блюд.
Этим вечером ему предстоял ещё один важный разговор, и Северус понимал, то откладывать его ещё дальше нет смысла. Он ел, не торопясь, растягивая время, и тщательно обдумывал все возможные исходы беседы.
Медовый напиток отдавал яблоками, а мята делала вкус совершенно приторным, и Северус, сделав два отчаянных глотка, раздражённо отодвинул от себя бокал. Гарри притих: он сидел, забравшись с ногами на кресло, и даже не думал начинать трапезу. Его взгляд был прикован к стене позади Северуса, в глазах отражались мыслительные потуги, и оправдать это поведение можно было только упрямством.
Северус отправил пустую посуду на кухню, едва удержавшись от соблазна отправить туда же и порцию Гарри.