Визит в Гринготтс прошел удачно – Гарри тщательно, с головы до ног, закутался в длинный плащ с капюшоном, и его никто не узнал на улице. Только оказавшись возле старшего клерка-гоблина, он чуть сдвинул капюшон, наклонился поближе к стойке и тихо произнес:
- Я хочу снять со своего счета деньги, но так, чтобы меня никто не видел.
За свою жизнь дряхлый, как мир, клерк повидал немало. Проработав в банке не одну сотню лет, он научился без особого труда различать эксцентричных клиентов, клиентов с параноидальными страхами, что их могут ограбить, как только они переступят через порог банка, клиентов, которые панически боялись быть узнанными… В этот раз он не стал гадать. Пожалуй, молодой Гарри Поттер прекрасно подходил под любую из этих категорий.
Не говоря ни слова, гоблин нацарапал ни клочке пергамента сумму с несколькими нолями и так же молча показал пергамент Гарри. Тот задумчиво прищурился и прикусил нижнюю губу, словно что-то прикидывая про себя, затем взял лежавшее на стойке перо и приписал еще один ноль. Гоблин невозмутимо кивнул и вышел. Вернулся он через несколько минут с небольшим свертком в руках.
- Я применил стандартное заклинание уменьшения, - негромко оповестил он, передавая сверток именитому клиенту. – С вашего счета будет снят дополнительный процент за особые условия обслуживания и конфиденциальность первого уровня.
- Спасибо, - Гарри не стал задерживаться в банке ни на секунду. Мало ли кто мог зайти в Гриннготс и случайно увидеть юношу, чей портрет вот уже несколько лет практически не сходил с первых полос магических газет и журналов.
Процесс обмена галеонов на фунты не занял у Гермионы много времени. Вскоре они тряслись в переполненном автобусе, направлявшемся на север от центра Лондона.
- Мне кажется, это самое подходящее место для временного убежища, - первой нарушила напряженное молчание Гермиона. – Район находится далеко от магических кварталов, при этом тихий и спокойный. Квартира, правда, не слишком просторная, зато в ней есть мебель и все, что нужно для жизни.
- Надеюсь, мне не придется торчать там слишком долго, - мрачно сказал Гарри.
Гермиона неопределенно пожала плечами. К сожалению, в сложившейся ситуации от нее не мало что зависело.
Квартира действительно оказалась небольшая: гостиная, кухня, спальня и крохотная ванная.
- Не апартаменты, но жить можно, - подвела итог короткого осмотра Гермиона.
Гарри невольно сравнил размеры гостиной и чулана под лестницей и уже собрался высказаться по этому поводу, но вовремя прикусил язык, вспомнив, как мрачнела подруга при любом упоминании об условиях, в которых ему пришлось жить первые одиннадцать лет жизни.
- Я сейчас уйду, но не очень надолго, - предупредила его Гермиона, прервав не слишком веселые воспоминания. – Только узнаю, как прошел визит Рона в клинику и куплю для тебя кое-какие необходимые мелочи.
Гарри кивнул, принимая все сказанное к сведению, и сел в кресло. Он давно смирился с тем, что лучшая подруга редко спрашивает у него совета, как поступить в том или ином случае. Впрочем, надо честно признать - сам Гарри зачастую действовал точно так же. Они оба с первого курса привыкли во всем полагаться на свои силы, а не зря говорят, что привычка вторая натура.
Гермиона вернулась спустя полтора часа.
- Держи, - она поставила на стул дорожную сумку и положила сверху небольшой пакет с яркой эмблемой.
- Что это? – Гарри с любопытством покосился на пакет, но не стал его разворачивать.
- В сумке еда на первое время, в основном полуфабрикаты, не требующие готовки, а это мобильный телефон. Я думаю, тебе пока не стоит пользоваться совиной почтой. И вообще, чем меньше ты будешь светиться среди магов, тем лучше.
- Черт, я совсем забыл, что от сов так запросто не скроешься, - досадливо заметил Гарри.
- Зато я не забыла, - ответила Гермиона. – Чары первичного необнаружения будут действовать как минимум неделю, потом я постараюсь придумать что-нибудь еще.
Оставшись в одиночестве, Гарри убрал продукты в холодильник и устроил себе роскошный второй завтрак, разогрев в микроволновой печи пиццу. К тому времени, когда Гермиона снова вернулась, он успел поесть, выпить две чашки крепкого чая и как раз раздумывал, чем заняться в первую очередь – сделать уборку или немного подремать.
- Ну что, ты видела Рона? – спросил он у подруги.
- Да. У него получилось намного лучше, чем я предполагала. Рону удалось прорваться внутрь клиники и поднять на ноги весь медицинский персонал. По счастливому для нас совпадению как раз сегодня в клинику пожаловала делегация дам из попечительского совета под личным предводительством жены Министра. Терпеть не могу этих разряженных куриц, но готова признать - иногда и они могут на что-то сгодиться.
- Если кто-нибудь и собирался держать мое исчезновение в тайне, ему это определенно не удалось, - хмыкнул Гарри.
- Точно. Так, а теперь мой выход.
С этими словами Гермиона вытащила из кармана куртки два пузырька.
- Интересно, что лучше: упасть в обморок, – прищурив глаза, девушка посмотрела на флакон, зажатый в левой руке. – Или залить горючими слезами парадную мантию Министра Магии? – она перевела задумчивый взгляд на пузырек в правой руке.
- Ты вполне можешь позволить себе и то и другое, - с трудом сдерживая смех, заявил Гарри.
- Думаешь? Хотя… – немного подумав, Гермиона расплылась в улыбке. – Если честно, мне давно хотелось закатить самую настоящую истерику.
- Только не переборщи, - посоветовал Гарри. – Актриса из тебя средняя.
- Ну, и Министр у нас не Станиславский, - фыркнула в ответ боевая подруга.
Она чмокнула Гарри в щеку и с легким хлопком аппарировала, совершенно позабыв про свои же призывы соблюдать осторожность и не пользоваться магией без особого повода.
Несколько минут Гарри изо всех сил пытался представить Гермиону, судорожно рыдающую в обнимку с женой Скримджера, потом понял, что в любом случае ему это не удастся и насмешливо фыркнул. Жаль, нельзя увидеть все своими собственными глазами.
Оставалось утешаться мыслью, что ему чертовски повезло с друзьями.
Остаток дня до самого позднего Гарри провел в компании с телевизором. Он бездумно переключал каналы, до последнего оттягивая момент, когда придется лечь в кровать. И только ближе к ночи он смог признать, что боится.
Боится спать.
Не было ни малейших сомнений – как только он уснет, в сознание снова возникнет тот, другой.
Предчувствия его не обманули. Проваливаясь в сон, Гарри ощутил, как ставшая знакомой холодная тьма медленно обволакивает уставшее сознание плотным коконом …
В этот раз во сне не было ни стен, ни дверей, ни коридоров. Вместо этого перед ним, унося туманные края за горизонт, раскинулась бесконечная, серая поверхность идеально ровного поля, рассеченная надвое узкой прямой дорогой. Странно, но у Гарри появилось ощущение, что совсем недавно он ее уже видел. Вот только где и когда, вспомнить не удавалось.
Поколебавшись, он двинулся вперед. Дорога была иссечена мелкими трещинами, сквозь которые пробивалась засохшая трава. По мере его передвижения трава покрывалась инеем, и Гарри, словно наяву, ощущал колючий холод, медленно, капля по капле, вливающийся в тело и замораживающий все внутри.
На обочине дороги то появлялись, то исчезали странные тени. Влажная матовая поверхность поля отражала блеклую дорожку, и тени испуганно метались так, словно пытались спрятаться от лунного света.
Изредка в пространстве раздавались отдаленные всхлипы и стоны, и, в конце концов, Гарри не выдержал. Он замер на месте, повернул голову на звук и прислушался.
- Первое правило перемещения в собственных кошмарах гласит: "Не оборачивайся. Иначе можешь никогда не вернуться назад», - послышался назидательный голос.
Вопреки только что полученному совету Гарри резко повернулся, уже понимая, кого увидит за спиной, и, надеясь, что сумеет хоть немного разглядеть своего незваного спутника.
На этот раз Незнакомец больше напоминал сгусток молочно белого тумана, временно принявший форму человека, чем самого человека. Особенно густо туман клубился в том месте, где должно было находиться лицо.
- Интересно, во сне я могу умереть? – невпопад ляпнул Гарри.
Вопрос не был адресован конкретному собеседнику, это прозвучало скорее как мысль, высказанная вслух. Но незнакомец ( а про себя Гарри упорно продолжал называть своего таинственного собеседника именно так) мгновенно откликнулся:
- Ты из плоти и крови, как и любой другой человек.
- Я не об этом, - Гарри мотнул головой. – Я прекрасно сознаю, что не бессмертен. Просто…
- Просто для того, чтобы умереть, ты слишком упрям, - со смехом подсказал незнакомец. – Упрям и непредсказуем. Пытаться угадать твои поступки - все равно, что сидеть на пороховой бочке с зажженным фитилем, длины которого не знаешь. Непонятно, когда рванет и в какую сторону нужно бежать.
- Вы меня настолько хорошо знаете? - предпринял очередную попытку выяснить хоть что-то о таинственном собеседнике Гарри.
- Кое-что знаю, - последовал уклончивый ответ. – Но с момента нашего первого знакомства – ты ведь помнишь, на первом курсе? - и до сих пор я не перестаю удивляться. В тебе уживаются только крайности. Ты не признаешь полутонов. Да или нет. Любовь или ненависть. Полная открытость и от этого ранимость или полная замкнутость и враждебность.
- Это плохо? – насупился Гарри.
- Скорее глупо. Поверь, окружающий мир не схема. Нельзя все, что с тобой происходит, разделить на «хорошо» и «плохо».
- А на что можно?
- Только на «выгодно» и «невыгодно». Это относится не только к поступкам тех или иных людей, но и к вещам, желаниям, мировоззрению, да к чему угодно. Ты пока этого просто не понял.
- А как же добро и зло? – Гарри почувствовал, что невольно начинает втягиваться в эту странную дискуссию.
- Никак. И то, и другое относительно. Любое добро для кого-то может обернуться самым страшным злом. Или наоборот. Такое происходит часто, гораздо чаще, чем ты можешь себе это представить. Говорить определенно можно лишь о том, добрые или злые побуждения изначально двигали человеком. Все остальное - неумение предвидеть последствия своих собственных действий… Или, как заявляют некоторые, судьба, добавляя при этом, что с судьбой не поспоришь.
- С судьбой можно бороться, - упрямо возразил Гарри.
- Чертовски скверная привычка - все время бороться. И чертовски глупая. Привыкнув к постоянной борьбе, человек уже не сможет без нее обойтись, ему станет скучно жить как все. Однажды став героем, ты теряешь право выбора, превращаешься в заложника навязанного тебе амплуа и спустя какое-то время начинаешь вызывать у окружающих жалость.
- Я не чувствую себя заложником, - обиделся Гарри.
- Конечно. Железные решетки мне не клетка, и каменные стены - не тюрьма...- с выражением продекламировал незнакомец.
- Не надо меня жалеть.
- Как скажете, мистер Поттер, - насмешливо отозвался туманный собеседник. – Надеюсь, против зависти вы не будете возражать столь же яростно? Признаться честно, я вам смертельно завидую. Вы сейчас спите праведным сном в своей уютной постели. Когда вы засыпали, наверняка во всем теле чувствовали блаженную усталость, когда нет ничего желаннее, чем закрыть глаза, лечь поудобнее и уплыть в сон. Я не могу закрыть глаза и заснуть. Не могу провалиться в темноту глубже той, в которой сейчас существую.
- Смеетесь надо мной?
- Не над тобой. Над собой. Любой человек должен уметь смеяться над собой, иначе он рано или поздно сойдет с ума, - назидательно ответил незнакомец. - К сожалению, об этом знают очень немногие, поэтому в мире так много сумасшедших.
-Что вам от меня нужно? – отчаявшись узнать, кто с ним играет в странную игру под названием: «Сведи с ума Гарри Поттера», - воскликнул Гарри.
- От тебя? – неподдельно изумился незнакомец. - Ровным счетом ничего. Все, что мне нужно сейчас - время. Хочешь, я оставлю тебя в покое? А хочешь, стану приходить в твои сны каждую ночь и играть с твоим разумом, как играет сытая кошка с неразумным мышонком? Я один знаю, насколько серьезна ставка в нашей игре.
- Какой игре? - Гарри вконец запутался в странных словах незнакомца, чувствуя себя мухой в ловко развешенной паутине.
- Спи, мой мальчик. Мое время еще не пришло.
Последние слова прозвучали уже откуда-то издали, глухо и невнятно, словно растворяясь в окружившем Гарри тумане.
