За четыре года, пока Гарри был министром, Гермиона так ни разу и не видела министерства. Когда она в разговоре с Сириусом саркастично назвала себя декорацией, она в какой-то степени была права — предполагалось, что она должна сопровождать мужа на все официальные мероприятия, но ее присутствие в министерстве было нежелательным, за исключением церемоний типа вручения орденов и медалей выдающимся деятелям волшебного мира.
Такого рода мероприятия проходили в различных залах, кабинетах и салонах министерства, которые и видела Гермиона. Место, куда ее привел суровый представитель Сил Обеспечения Правопорядка, который ждал ее в холле, было расположено где-то на нижних этажах министерства. Если бы здание было замком, как Хогварц, то помещение называлось бы подземельем. После того, как они спустились по множеству ступеней и прошли по нескончаемым коридорам, ее спутник остановился перед небольшой неприметной деревянной дверью. Слегка поклонившись, он открыл дверь, пропуская Гермиону в помещение, где должно было проходить слушание.
Это был большой круглый мрачный зал со сводчатым потолком, который напомнил Гермионе когда-то увиденный ею в Риме Пантеон. Под самым потолком вдоль всей стены шел ряд факелов, смутно освещавших собрание. Члены суда сидели за длинным столом, покрытым красным бархатом, над которым висели в воздухе несколько свечей, которые, однако, не добавляли света. За маленьким столом сидела молодая ведьма, по-видимому, секретарь собрания. Перед судейским столом полукругом были расставлены стулья, на которых сидели свидетели, а за их спинами, на каменных ступенях, возвышающихся подобно греческой арене, расположились около тридцати человек сидящих на малиновых подушках с вышитой на них эмблемой Министерства. Гермиона предположила, что часть из них была репортерами, а остальные — представителями министерства.
Было холодно, но Гермиона подумала, что горящие факелы и такое количество людей довольно скоро нагреют воздух, однако ничто не могло изменить атмосферу этого зала — сами стены, казалось, источали холодную суровость. Было что-то еще, кроме холода и мигающего света факелов, от чего у нее поднялись дыбом волосы на затылке. Сначала она не была уверена, но когда заняла предназначенное ей место, то поняла, что в комнате пахнет страхом. Смесь пота и несвежего дыхания и еще Бог знает чего, что создает атмосферу панического страха. На мгновение она представила длинную процессию мужчин и женщин — тех, кого допрашивали и приговаривали здесь — глядящих на нее огромными испуганными глазами.
Она постаралась выбросить из головы ужасное зрелище и посмотрела на пятерых человек, сидящих за судейским столом. Гарри сидел в центре. Он был серьезен и сосредоточен. Справа от него она увидела Уиллиса, главу Сил Охраны Правопорядка. Рядом сидел Винсент Андерлей, глава Комитета по Надсмотру за Аурорами. Слева от Гарри Гермионе улыбнулась Линда Варшавски, глава Отдела Уголовного Законодательства, которая шепталась о чем-то с Джулиусом Фромпом, начальником Азкабана. В неровном свете свечей их лица выглядели старыми и суровыми.
Только потом Гермиона осознала, кто сидит справа от нее. Северус. Его лицо выражало ледяное спокойствие, и если бы не подергивание мышцы на его челюсти, она могла бы поверить, что он действительно спокоен.
Гул голосов, заполнявший зал, тут же смолк, когда Гарри поднялся с места. Все взгляды были устремлены на судейский стол. Голос министра отражался от стен и потолка, так что звучал одновременно усиленным и приглушенным.
— Дамы и господа, сегодня мы собрались здесь, чтобы пересмотреть решение, принятое Министерством шестнадцать лет назад, которое, по мнению наших коллег, — тут он посмотрел на самодовольно ухмыляющуюся Риту Вритер, — Представляет собой преступление против человечности. Прежде чем приведут заключенного, проверьте, пожалуйста, все ли свидетели присутствуют. — Он кивнул молодой ведьме и сел.
Она поднялась и дрожащими руками взяла со стола лист пергамента. Когда она стала зачитывать имена, ей пришлось откашляться.
— Блэк, Сириус. Преподаватель Чар в школе колдовства и волшебства Хогварц.
— Здесь.
Гермиона посмотрела налево, где рядом с Аластором Хмури сидел Сириус, и увидела, что он тоже бледен и напряжен. Неудивительно, подумала она. Если даже она почувствовала запах страха, то что уж говорить о способностях анимага.
— Криви, Деннис. Служащий министерства магии и личный помощник министра.
— Здесь. — Она не видела Дениса пару дней, но казалось, что за это время он постарел на десять лет. Его лицо было покрыто капельками пота.
— Дамблдор, Альбус. Бывший директор школы колдовства и волшебства Хогварц.
— Здесь.
— Хагрид, Рубеус, Лесник и Хранитель Ключей школы колдовства и волшебства Хогварц.
— Ага.
На лице Дамблдора мелькнула улыбка, и ведьмочка озадаченно уточнила хрипловатым голосом, — М-мистер Хагрид, вы должны сказать "Здесь", иначе ваше имя не будет отмечено в списке.
Хагрид покраснел, смущенный всеобщим вниманием, и сказал. — Э… ладно, тогда… здеся.
— МакГонагалл, Минерва, Заместитель Директора школы колдовства и волшебства Хогварц, декан колледжа Гриффиндор.
— Здесь.
— Хмури, Аластор. Ректор Академии Ауроров в Кардиффе.
— Здесь, — послышалось рычание в ответ.
— Поттер, Гермиона.
Просто "Поттер, Гермиона". Она просто ничто, с горечью подумала Гермиона. Абсолютное ничто. — Здесь.
— Снейп, Северус. Директор школы колдовства и волшебства Хогварц.
— Здесь, — ответил он еле слышным шепотом, однако, ведьме этого было достаточно.
— Уизли, Артур, бывший министр магии.
— Здесь.
— Уизли, Молли.
Тоже ничто. Похоже, это общая черта всех министерских жен, грустно подумала Гермиона.
— Здесь.
— Уизли, Вирджиния. Помощник исполнительного директора банка Гринготтс.
— Здесь. — Так вот чем занималась Джинни. С другой стороны, она ведь всегда была умной молодой ведьмочкой, стремившейся избавиться от клейма бедности.
Ведьма кивнула Гарри, подтверждая, что свидетели в сборе, и села. Гарри снова поднялся. Если бы не серьезность случая, подумала Гермиона, было бы весьма забавно наблюдать, как он постоянно встает и садится. Как в маггловском кукольном театре, в который она ходила в детстве с родителями.
— Введите заключенного.
Когда Гермиона была в воспоминаниях Северуса, она боялась, что некоторые образы навсегда останутся в ее памяти. Когда привели Колина Криви, она ничего подобного не боялась. Она была абсолютно уверена, что этого зрелища ей не удастся забыть никогда.
Охранники были не дементорами, а обычными представителями Сил Охраны Правопорядка. Но с таким же успехом министерство могло использовать в этой роли маленьких детей, не поставив присутствующих под угрозу. То, что вошло в комнату, вернее, было почти внесено охраной, с трудом можно было назвать человеком. Это была пустая оболочка человеческого тела. Шестнадцать лет, проведенные в обществе дементоров, вытянули все жизненные соки из Колина Криви, так что он почти не отличался от человека, из которого высосали душу.
В свои тридцать три года Криви был почти лысым, лишь несколько пучков мышино-серых волос торчали из его черепа. Его лицо выглядело как лицо смертельно больного старика. У него не было зубов. Из полуоткрытого рта стекала струйка слюны. Но хуже всего были его глаза. Насколько помнила Гермиона, когда-то они были карими, но сейчас приобрели грязно-желтый цвет. Ее ужаснуло их выражение, вернее, его отсутствие. Они казались плоскими, как будто два кусочка грязной бумаги приклеили на лицо.
Он почувствовала, как в ней растет паника, и с трудом подавила желание вскочить и закричать или разбить что-нибудь о пол, только для того, чтобы убедиться, что у нее все по-прежнему есть голос, а законы физики все еще действуют.
Этот призрак человека усадили на стул, который Гермиона не заметила раньше. Тут же из подлокотников и ножек вылетели шнуры, обвившиеся вокруг тела, но казалось, то они не связывают узника, а лишь удерживают его, чтобы он не свалился на пол. Его голова в отсутствие поддержки запрокинулась назад, невидящие глаза уставились в потолок, беззубый рот приоткрылся, и все это напоминало ужасную пародию на зубоврачебный кабинет.
Пару минут в зале висела тишина — неправдоподобно звенящая. Когда охрана покинула комнату, раздались всхлипывания Денниса Криви.
Гарри сурово посмотрел на него и многозначительно откашлялся. Гермиона подумала, что она начинает ненавидеть своего мужа, но когда Деннис не замолчал, Гарри нетерпеливо добавил, — Мистер Криви, пожалуйста, возьмите себя в руки, мы теряем время.
"Ах ты ублюдок", — подумала Гермиона. — "Да будь я проклята, если еще раз хотя бы поговорю с тобой. Ты же когда-то был сострадательным и добрым".
По выражению лица Хагрида было понятно, что он думает так же. Дамблдор поджал губы, так что они превратились в тонкую белую нить. Деннис кивнул, пытаясь заглушить рыдания, закрывая лицо кулаками.
— Теперь, дамы и господа, давайте заслушаем членов суда. Они дадут нам представление о вопросе. Затем сделаем небольшой перерыв и послушаем свидетелей.
Он сел, и поднялись четыре других представителя закона, давшие долгие и обстоятельные пояснения своей точки зрения по этому вопросу. Гермиона знала, что Гарри пытался встретиться с ней взглядом, но упрямо смотрела на стену за его спиной. Она бы все отдала за возможность взять Северуса за руку, но он сидел рядом с ней, напряженный и неподвижный, устремив взгляд куда-то вдаль.
Наконец, первая часть закончилась. Судьи вышли из зала, возобновился шум голосов, и Гермиона повернулась направо, чтобы хотя бы попытаться поговорить с Северусом, но тот уже поднялся и стоял с Дамблдором и МакГонагалл, слушая слова своего наставника с мрачным выражением лица. За десять минут, которые длился перерыв, он ни разу не взглянул на нее.
***
После дачи показаний Гермиона вернулась на место. Это нелепо, подумала она. Они спрашивали о поведении Колина и его друзей в школе, о том, не подозревала ли она чего-нибудь, как будто это что-то могло изменить. Она давала точные сжатые ответы, стараясь придерживаться истины, хотя она мало что могла сообщить.
Сейчас была очередь Северуса, и она внезапно поняла, что его показания являются для них самыми важными. До сих пор не было убедительных доказательств, был ли Колин Упивающимся Смертью. Он впустил Темного Лорда и его приспешников на земли Хогварца, но, с другой стороны, он был настолько молод, что это вполне могло быть заданием, которое он должен был выполнить, чтобы вступить в ряды последователей Волдеморта. До падения Волдеморта это легко было бы доказать по его Темной Метке. Но после смерти Темного Лорда Метки у всех Упивающихся Смертью, как и шрам Гарри, исчезли в один миг.
Прозвучало имя, и Северус тяжело поднялся, как будто нес на своих плечах неимоверный груз.
— Директор Снейп, — остро звучал в тишине голос Гарри. — Расскажите нам, были ли у вас причины подозревать в Колине Криви Упивающегося Смертью во время вашей работы в качестве шпиона у Волдеморта.
— Нет, — ответил он, и аудитория дружно вздохнула. — Но наши лица всегда были скрыты масками, и мы использовали Alteravoce, чтобы изменить голос.
— Вы не могли бы уточнить, что именно хотите сказать, директор?
Снейп сник и уставился в пол. Затем он собрался с силами и сказал. — Я хочу сказать, что даже если бы директор Дамблдор был Упивающимся Смертью, я бы не смог его узнать. Это была часть стратегии Волдеморта, для того, чтобы…
— Спасибо, достаточно.
Снейп сел на место, обхватив голову руками. Во взгляде министра явно читалось, что он не считает такую позу достойной, однако он ничего не сказал и вызвал для дачи показаний своего предшественника.
Артур Уизли давал долгие обстоятельные объяснения, почему он не считал необходимым рассматривать просьбы о помиловании узников Азкабана, когда был министром магии. Показания Молли Уизли были весьма эмоциональными, и, как подумала Гермиона, довольно путанными. Джинни под пристальным взглядом Молли явно пыталась найти равновесие между стремлением беречь чувства матери и врожденной Гриффиндорской честностью, которая не позволяла ей порочить бывшего одноклассника, в котором она не видела дурных черт, пока не обнаружился сделанный им выбор.
Все это время тело, принадлежащее Колину Криви, ни разу не шевельнулось. Его голова была все так же запрокинута, и широко раскрытые глаза невидящим взглядом смотрели в потолок.
