Если утром, днем и ночью
Грезишь ты о Севе Снейпе,
Но уже проходят годы,
А его все нет и нет,
Не расстраивайся сильно,
Лучше к людям приглядись-
Если нету полукровок,
то сойдет обычный принц.
— Нет! Ни за что! — в ярости кричал Гарри. — Должен же быть кто-нибудь еще!
— Он лучший, — настаивал Люпин, — он подойдет.
— Драко Малфой? Кому это он подойдет? Да больше этого засранца мне жизнь портил только Вольдеморт!
— Гарри, он был ребенком. Он сожалеет о своих проступках и многое сделал, чтобы их искупить. Господи, из-за Вольдеморта Драко потерял все!
— Я тоже! — выкрикнул Гарри. — Черт, Малфой хотя бы вырос с родителями! У него было приличное детство!
— А ты не думаешь, что от этого только тяжелее?
— Мне насрать!
Люпин примиряюще поднял руки, но Гарри продолжал сверлить его злобным взглядом.
— Я пойду один, — твердо сказал он.
— Ты не сможешь, — вообще-то Люпин был прав, но Гарри все равно показалось, что его ударили.
— Вот увидишь, — заскрежетал зубами он.
— С тобой невозможно разговаривать, когда ты такой, — огрызнулся Люпин. — Позови, когда повзрослеешь.
И он вышел из комнаты. Гарри показал ему вслед неприличный жест и тяжело опустился на стул. Облокотившись на столешницу, он в отчаянии спрятал лицо в ладонях. Немного посидел, встал и направился вверх по лестнице в свою комнату.
Дом на Гриммо Плейс, 12 сильно изменился за те четыре года, что Гарри был его хозяином. Целую вечность они с друзьями мыли, терли и драили, и теперь ничто не напоминало о мрачной резиденции Блэков. Однажды в приступе безумной ярости Гарри разнес кувалдой стену с портретом Миссис Блэк. Даже когда перекрытия, рама и картина уже превратились в пыль, а крики сириусовой мамаши давно стихли, он все бил и бил. Люпин и близнецы Уизли нашли его тогда в куче мусора, усталого, но довольного.
Гарри не стал восстанавливать стену, а потом разрушил и ту, что разделяла кухню и столовую. Каждую свободную минуту он проводил, уничтожая все темное дерево в доме, заменяя его светлым дубом или закрашивая белой краской. Сириусу бы понравилось.
Главную спальню полностью переделали: поменяли полы, стены, шторы и мебель. Все окрасилось в нейтральные светлые тона, подчеркнутые гриффиндорскими бордовым и золотым.
Гарри плюхнулся на кровать. Он мрачно смотрел в потолок и думал о Драко Малфое. Сильнее он ненавидел только Северуса Снейпа. На фоне этой парочки бледнел даже Вольдеморт.
С тех пор как три года назад умер Дамблдор, волшебный мир перевернулся с ног на голову. Началась война, которую теперь называли Великой Магической, хотя величием в ней отличались только разрушения.
Никто не понимал, чего хотел Вольдеморт. Он устраивал кровавые бойни, разрушал все, что подворачивалось под руку, и, кажется, был вполне счастлив. Тролли и оборотни размножались, как кролики, и так часто нападали на людей, что магглы считали ликантропию эпидемией какой-то новой болезни. Пожиратели Смерти убивали всех сотрудников Министерства, кого удавалось найти. Выжившие продолжали вести безнадежную борьбу, пытаясь удержать под контролем оборотней и не дать магглам узнать о волшебном мире.
Гарри сосредоточился на том, чтобы найти и уничтожить хоркруксы, а остатки Ордена отчаянно пытались помешать Пожирателям. Никто не понимал, почему Избранный оставил их в такую минуту — никто, кроме Люпина, которому Гарри наконец рассказал правду.
Нескончаемые победы вскружили Вольдеморту голову. Он набирал все новых Пожирателей, и они нашли способ управлять каминной сетью. Всего за ночь ее стало невозможно использовать: каждое четвертое путешествие заканчивалось в Тимбукту, Сибири или какой-нибудь пещере в Перу.
Потом Вольдеморт положил глаз на аппарацию. На это ушел целый год, но зато ему удалось извратить сами силы природы, отвечающие за колдовство. Повсюду, особенно там, где собиралось много волшебников, появлялись очаги темной магии. В таких местах стало опасно колдовать: результат был непредсказуем. Волшебников разрывало на куски, расщепляло или отправляло на сотни миль от места назначения.
Когда путешествовать стало почти невозможно, Министерство попыталось вернуть власть в свои руки, взяв под контроль создание портключей — последний способ мгновенного перемещения. Руфус Скримджер и оставшиеся сотрудники Министерства укрыли весь Лондон заклинанием, не позволяющим попасть внутрь с помощью портключа. Потом то же самое повторили и в остальных крупных городах Великобритании. Они надеялись успеть прежде, чем Вольдеморт придумает что-то новое, и у них получилось. Ему не пришлось срывать работу портключей: благодаря министерству они стали совершенно бесполезны.
Когда он вознамерился уничтожить Хогвартс, в битве участвовали все, кто еще противостоял ему, включая остатки Ордена Феникса. С помощью великанов, троллей и магии Вольдеморт преодолел стены и проник в замок.
Когда наконец появился Гарри и его друзья, в пустых коридорах эхом отдавался шум битвы. Школа не работала: она закрылась в тот год, когда они должны были перейти на седьмой курс — тогда в сошедшем с рельсов Хогвартс-Экспрессе погибли пять студентов — с этого началась война.
Гарри бросил вызов Вольдеморту, он больше не был ребенком и многому научился, пока искал хоркруксы. Он бросал в это исчадие ада, Тома Риддла, все известные ему заклинания, и не он один. Рядом яростно сражались Рон и Гермиона, потом присоединились Невилл, Луна, Дин, Анджелина и большая часть Отряда Дамблдора. Во время битвы Джинни Уизли закрыла Гарри собой от предназначенного ему заклинания. После этого он сорвался.
Неизвестно как, но Гарри впитал в себя магию из всех и всего, что его окружало, и разнес Вольдеморта в пыль. Перед смертью Том Риддл смеялся. Все были уверены, что он создал семь хоркруксов, и они уничтожены. Но это оказалось неправдой.
После этого странного происшествия, Гарри был истощен. Его магии едва хватало на слабенький Люмос. Колдомедики думали, что это временно, но через шесть месяцев все перестали надеяться.
После битвы за Хогвартс Вольдеморт снова остался без тела, Пожиратели были убиты или арестованы, и все попытались вернуться к обычной жизни. Но это оказалось не так-то просто: темная магия притаилась и набирала силу, аппарация стала еще опасней, камины забросили, из лесов выбирались размножившиеся чудовища.
Школа снова открылась, но Хогвартс-Экспресс ходил только два раза в год под охраной целой армии авроров. Министерство спряталось в Лондоне.
Гарри — теперь почти сквиб — продолжал, как одержимый, искать оставшийся хоркрукс и надеялся, что это последний. Друзья долго потакали этой страсти, но в конце концов ушли, чтобы вернуться к нормальной жизни. Рон и Гермиона поженились и переехали в Оттери Сент-Кэчпоул рядом с Норой, где после гибели Артура и Молли жили Билл и Флер с детьми.
Люпин и Тонкс тоже поженились и переехали к Гарри, якобы чтобы ему не было одиноко, но он знал, что с него не спускали глаз. Мало ли что!
***
А теперь Гарри напал на след последнего хоркрукса, но не рискнул никому рассказать — его бы не отпустили. Вместо этого он наврал Люпину, что хочет вернуть меч Гриффиндора в Хогвартс — по этому поводу шума тоже было достаточно. Ремус настаивал, что надо дождаться начала учебного года и ехать на поезде. Гарри с трудом отстоял свое право полететь на метле, но только с сопровождающим. А теперь еще и это.
Драко Малфой пережил войну. Его родителям и поместью повезло меньше. Министерство конфисковало и сожгло Малфой-мэнор. По никому не известным причинам Снейп убил Люциуса и случайно — Нарциссу, когда у той с горя помутился рассудок. Сам он пал от руки Невилла Лонгботтома во время последней битвы.
Гарри выругался. В конце войны Драко предал Пожирателей. Он в одиночку привел Мальсибера, Эйвери, Нотта и Макнейра, убил Беллатрису Лестрейндж, которая после падения Вольдеморта лишилась остатков разума. А когда война закончилась, Малфой стал оказывать услуги сопровождения: он проводил путешественников на метлах по опасным областям, обходил очаги темной магии, уничтожал чудовищ. Его прибыльную идею многие подхватили, но все остальные Люпина, похоже, не устраивали.
Но лучше уж оказаться в одной связке с этим напыщенным придурком, чем проторчать в Лондоне еще хоть один день. Гарри пару раз стукнул ни в чем не повинную кровать и отправился на поиски Люпина.