Это когда учитель диктует законы Менделя, объясняет закон Мограна, а ты сидишь, развиваешь концепцию, как правильно вывести из магглорожденных мага с гомозиготой по магическому рецессиву, начинаешь понимать Вольдеморта и внезапно осознаешь, что Темный лорд выплатил бы большую премию за такой научный труд.
Открывшиеся перспективы окрыляли. Будучи неузнаваемым, в женском теле Гарри мог мстить, флиртовать, строить козни и вообще жить в свое удовольствие. Поэтому уже на следующее утро из дома на площади Гриммо вышла опять Айрин. Ее путь лежал в министерство, где она хотела, чтобы Филипп познакомил ее с главой Аврората. Через него девушка собиралась добраться до сейфа Рона, где тот наверняка хранил поддельные воспоминания.
Лишь подойдя к столу регистрации, Гарри вспомнил, что его палочка слишком знаменита, чтобы предъявлять ее дежурному. Но тот больше пялился в вырез платья Айрин и пускал слюни, чем проверял, поэтому ничего не заметил. Она же сделала заметку, что стоит обзавестись дополнительной палочкой и лучше поискать ее в доме Блэков или в банке, чем покупать.
Встреча с Филиппом немного смутила Айрин. Она опять вспомнила, что многие мужчины не слишком хорошо относятся к легко доступным женщинам. Гарри сам осуждал вертихвосток, а легла под первого смазливого парня. Но Леман так искренне радовался ее приходу и смотрел с таким восхищением, что Айрин расслабилась, хотя и пообещала быть боле неприступной, несмотря на возникшее желание, едва она его увидела.
- Мы вчера толком даже не познакомились, – начала щебетать Айрин. – Я вообще-то приехала в Англию в надежде познакомиться с Гарри Поттером. Он – мой дальний родственник. Но сегодня с утра я узнала, что Победитель Волдеморта в отпуске и уехал куда-то далеко. Это такая жалость. Я не люблю ожидания, и вот что решила: познакомиться с кем-то из его семьи для начала. Ты не поможешь?
- Ты имеешь в виду Уизли? – нахмурился Филипп. – Не слишком хорошая идея. Нет, они кажутся обаятельными людьми и все такое, но, признаться, многие их не любят. А уж жена Поттера вообще компрометирует его, постоянно путаясь с разными мужиками.
- Это настолько всем известно? – ужаснулся Гарри. – А как он сам реагирует?
- Что касается Джинни… В последнее время она слишком обнаглела. Даже появлялась на министерском балу с любовником и открыто целовалась с ним. Знает ли об этом Гарри?.. Мне неизвестно. Мы же, окружающие, стараемся ему ничего не говорить. Кто из жалости, кто из злорадства. Может, это подло, но… что есть, то есть.
- Даже не знаю теперь… – после долго молчания протянула Айрин.
Ей хотелось немедленно найти Джиневру и вцепиться ей в волосы или когтями в лицо. Но это было бы базарной разборкой, а мечталось о настоящей мести.
- Все же хочу познакомиться с Роном. Он же дружит с Гарри, – натянуто сказала девушка.
- Друг, покрывающий сестру, не друг, – отрезал Филипп. – Но если ты уперлась рогом… предложу свой вариант. Давай я тебя представлю Перси Уизли, непосредственному начальнику Рона, его старшему брату и в какой-то степени родственнику Гарри.
«Есть!» – чуть ли не вслух воскликнула Айрин, которой и нужно было знакомство именно с главой Аврората. Кстати, стремительная карьера Рона объяснялась еще и поблажками родственничка. Когда Перси назначили на эту должность, Гарри изумленно выгнул брови, а когда дела Рона пошли в гору, перестал уважать Кингсли, нового министра магии, смотрящего на это сквозь пальцы.
***
Перси Уизли, как всегда выглядел напыщенным индюком и занудой, но и его не оставило равнодушным обаяние Айрин, ее почти топорные комплименты и капелька зелья, заставляющего вдохнувшего его выполнять просьбы человека, на коже которого оно нанесено. Стоило ей заметить, что она наслышана о главе английского Авротата («Поверьте, самые лестные отзывы»), и он готов был сделать все. А уж рассказать… вплоть до государственных тайн. Перси поведал ей все семейные тайны и, разумеется, не обошел вниманием Гарри.
- Мать столько вложила в него, больше, чем в собственных сыновей. Он проводил у нас все школьные каникулы. Она его кормила, обстирывала и даже одевала. А он, став зятем, считает каждый кнат, который дал ей. Вечно интересуется, куда потратили. Да и отношения с нашей малышкой Джинни… ревнует ее к столбам, никогда комплимента не сделает, придет на прием и сидит, бирюк бирюком. Старшего сына, гад, покалачивает. Вот это совсем ужасно!
- Не может быть, – сдерживая ярость, сквозь зубы процедил Гарри.
- Рон хранит воспоминания – так, на всякий случай. Сама посмотри, – бесхитростно предложил Перси и, не дожидаясь кивка, повел обольстительную красавицу в свой кабинет.
Там, перемежая речь сальными шутками, прижимая к себе, пытаясь пощупать грудь и сжать ягодицу, достал из сейфа думоотвод. Мордред, если бы не этот фиал с поддельными воспоминаниями, Айрин давно двинула бы главе Аврората между ног и в глаз.
Наконец, Перси отступил, давая убедиться в правдивости своих слов. Да, ничего не скажешь, Рон и Лаванда постарались на славу. Вот Гарри ворует какие-то документы, затем выбалтывает по-пьяни планы Аврората, услышанные от друга, а тут стегает Джима ремнем.
Последняя сцена выглядела наиболее омерзительно. На маленьком тельце оставались красные полосы, и даже выступала кровь из порванной кожи. Глядя на это, хотелось удушить садиста – даже ей самой. Теперь Айрин хорошо понимала Перси, который верил этой мерзости. Но как Уизли могли создать такую пакость, зная, что он не надышится на детей и никогда не повышает на них голоса, не то, что бьет?!
Воровать думосбор, как она собиралась, было нельзя ни в коем случае – сразу подозрение падет на «героя» воспоминаний. Но и оставлять такое – все равно, что подписывать себе приговор. Именно поэтому Молли, Рон и Джинни вели себя так нагло. Гарри, в самом деле, был у них на огромном крючке и, как бы ни оправдывался, ничего не выйдет, стоит суду просмотреть это.
Слава Мерлину, на шестом курсе Дамблдор дал Поттеру задание узнать у Слагхорна настоящее воспоминание о Волдеморте и крестражах, которое тот подделал. Гарри справился с этим, а после войны, будучи дипломатом, встретился с зельеваром и упросил его научить этому трюку. Старик немного покочевряжился, а потом согласился. Помимо этого он изучал этот вопрос самостоятельно, по книгам и к сегодняшнему дню умел подсовывать подделку леггилименту и исправлять уже готовые воспоминания.
Так что теперь Айрин не составило труда сделать так, что постепенно, недели через две, сцены в думосборе исказятся до неузнаваемости. Вместо пасквиля на самого Гарри последующие любопытные увидят, как Рон надирается с главой Аврората и обсуждает министра. Еще непременно появится пара сцен сексуального характера. В одной все тот же рыжий олух будет ползать в ошейнике у ног супруги, лизать ее ботинки и просить выпороть себя посильней. Другая изобразит, как он охаживает Джиневру палкой, а та стонет, но не от боли – от наслаждения. Ну и какая-нибудь сценка с игрищами братьев.
Айрин искренне надеялась, что Визенгамот изрядно повеселит эта оргия, если думасбор каким-либо образом туда доберется. Но если ее старания увидит лишь Перси, то тоже будет неплохо. Такому ханже это покажется светопреставлением. Тем более она оставила пару намеков, что все это проделал его любезный братик на пару с сестренкой с единственной целью похвастаться, как они весело проводят время. Ну, а все что Перси ранее видел о Поттере – плод их больной фантазии, появившейся под воздействием веселящего газа, как и инцест с его участием.
Довольная проделкой, Айрин вынырнула из думосбора и стойко выдержала пару слюнявых поцелуев главы Аврората и почти тут же кинулась к ближайшему туалету, чтобы отмыться от мерзости, и, только покинув его, заметила, что это мужской. «Вот она, сила привычки», – хмыкнула девушка, поправила прическу и макияж и отправилась на поиски Рона.
***
Рон этим утром разругался с Лавандой, требовавшей новые наряды и припоминающей его заигрывания с трактирщицей паба недалеко от Норы. Поэтому, вместо того, чтобы выполнять поручения данные ему лично Перси (других начальников над собой в Аврорате рыжий не признавал), он надирался в «Дырявом котле», жалея, что в баре нет хорошеньких официанток, чтобы потискать. И тут в двери вплыла черноволосая дива с зелеными глазами.
- Вау! – воскликнул Уизли и, уверенный в своей неотразимости (ведь у него было столько хорошеньких женщин, включая жену), позвал: – Плыви сюда!
- Кого я вижу, доблестный страж порядка, Рональд Уизли, ближайший друг Победителя Волдеморта, без которого бы не было победы, – поприветствовала его Айрин, лучезарно улыбаясь.
- Ты знаешь меня?
- О тебе слагают легенды даже по ту сторону Ламанша.
- А ты кто?
Спрашивая это, Рон потянулся под столом рукой, пытаясь схватить незнакомку за коленку, но она ловко уклонилась и скорбно призналась:
- Похоже, твоя родственница, а значит, не могу насладиться тобой, как кавалером.
Рыжий нахмурился, переваривая известие. Ему и так казалось, что на деньги Героя слишком много претендентов. А тут еще эта… Конечно, чертовски хороша, так бы и завалил ее прямо здесь, на столе. Но как конкурентка она его не устраивала!
- Поверь, мне не нужны средства – сама могу спонсировать, – словно прочитав его мысли, успокоила его девица и, доказывая это, заказала еще выпивку и тушеное мясо, которое в «Дырявом котле» готовили необычайно вкусно, но стоило оно баснословно, и Рон лишь пару раз пробовал его, когда расщедрился Поттер.
- Э, ну… тогда ладно, – как всегда «витиевато» ответил Рон. – Так ты, чья будешь, и откуда взялась?
- Из Америки, дальняя родня Блэкам, а значит, и Поттеру, – просветила его Айрин – Хотела встретиться с Победителем, но узнала, какой он козел, и передумала.
- Кто же напел? Сестрица моя или матушка?
- Братец Перси. Ему не понравилось, что я прославляю Героя. Вот и показал его истинное лицо.
- Что есть, то есть. А тут как оказалась? Меня искала?
- Была такая мысль, но все произошло спонтанно. Ты пей, пей и расскажи еще что-нибудь.
- Запросто, – обрадовался рыжий и все же поймал под столом ее коленку и по-медвежьи сжал. Затем прокомментировал: – Ух, так бы и съел!
- Подавишься, – под нос проворчала Айрин, а громче произнесла – Я вся внимание.
Рыжий с упоением начал ныть, как все годы был вынужден жить в тени знаменитого друга, и только после победы сумел урвать свой кусочек причитающейся славы. По мере рассказа он все больше пьянел, все откровенней лапал «новую родственницу», но в результате на руках у Айрин осталась его расписка, что все показания в думосборе, который хранится у Перси, – это шутка, состряпанная совместно с Лавандой и Джинни.
Оставался еще любовник жены, но им она решила заняться после обеда, а то и завтра. Ей больше хотелось поскорей принять ванну, чтобы отмыться от всех сегодняшних поглаживаний, пощипывания, да и просто сальных взглядом рыжих братьев. Она казалась себе грязной, использованной – совсем не те ощущения, которые ей грезились после секса с Филиппом.
