Карандаш полетел в одну сторону, скомканный лист бумаги – в другую, прямо на колени сестре. Элли оторвалась от конспекта.
- Что случилось, милая?
- Он на него не похож!
Элли расправила лист. Можно было не спрашивать. Улетевшие арзаки – один арзак – увезли с собой не только изумруды, но и сердце маленькой Энни. А у той не осталось даже фотографии…
- Ну это не беда, – попробовала утешить старшая. – Попробуй еще раз – вдруг получится…
- Сама попробуй! – выкрикнула в ярости младшая.
Элли попробовала.
- Нет! – топнула ногой Энни. – У тебя тоже не похож!
Все-таки сестры не умели рисовать. Их талантов хватало на то, чтобы раз за разом подрисовывать стиравшееся лицо правителя Изумрудного города, но не на то, чтобы запечатлеть на бумаге неземную красоту пришельца с далекой Рамерии.
И все же Элли так долго общалась со Страшилой Мудрым, что, наверное, заразилась его мудростью и изобретательностью.
- Я, кажется, придумала, – сказала она. – Вот только поедем в город…
В соседнем городке сестры первым делом отправились к помощнику шерифа – Элли его немного знала.
- Сделаем, – сказал тот. – Ну, девочка, расскажи дяде Берти, кто тебя обидел?
Полчаса спустя его коллега рисовал со слов Энни портрет звездного “обидчика”. Когда рисунок был закончен и художник показал его девочке со словами: “Хорош гусь! Похож?” – та лишь кивнула в ответ.
- Вот так, – сказал помощник шерифа. – Сделаем копии, расклеим по городу, и никуда он от нас не уйдет. (“Уже ушел”, – огорченно подумала Энни). И еще парочку возьмете с собой – повесите на ферме. На всякий случай. Зайдите часика через два.
Через три часа осчастливленная Энни с сестрой покидала полицейский участок, прижимая к себе обещанные копии – заголовок “РАЗЫСКИВАЕТСЯ!” сообщал изображенному на них особенный шарм. Еще четыре листа, свежесодранные с тумб и заборов, отчищенные от клея и переложенные на всякий случай газетами, лежали у Элли в сумке.
“Забудет, – сочувственно думала Элли. – Вырастет и забудет”.
