Умозрительные расчёты заранее подсказали, что легко поладить с Поттером не удастся, но реальность превзошла ожидания, превратив «нелегко» в «невыносимо». Привлекательный молодой человек, эмоциональный, яркий, откровенный и честный, инициативный и не дурак – прекрасные качества, но не когда он сверлит враждебным взглядом, неприязненно поджимает губы, говорит раздражающе категоричным тоном, щетинится в ответ на каждое слово. Он хорош, но только с друзьями, как противник он, мягко говоря, неудобен своей непредсказуемостью.
И всё же от идеи взять заманчивый приз не отказаться, она набирает вес и силу, горячит кровь. Чем ближе подбираешься – тем сильней аромат его кожи и волос, слышнее низкие ноты в звонком голосе, заметнее как пушок на щеках, так и красящая его щетина, соблазнительней следы укусов на припухших губах... Чем больше времени проведено вместе – тем ярче отклик разбуженных эмоций, слаще небезразличие, вожделенней огонь в глазах и волнение напряжённого, готового к бою тела.
Поттер – уже будто и не жертва, а приманка: сомкни на ней зубы – попадёшь в капкан. И проще смириться с собственным безумием, чем не ввязаться в увлекательнейшую из игр. Хочется...
Хочется многого. И дело не в Поттере, а в тех ярких чувствах, которые вызывает противостояние с ним. Словно долго и муторно барахтался в дымке бесцветного сна, и вдруг глаза резко открылись. Кто смог бы и дальше без толку дремать, когда вокруг красочный мир, обещающий море открытий, и желание жить бурлит в разгорячённой крови?
Да, источник безрассудства не в Поттере, он – в нём самом. Важна не только победа, игра сама по себе соблазнительна. Возможный проигрыш будет стоить дорого: свободы, что весьма вероятно, возможно, даже и жизни – и тем острее азарт.
Чем сопротивление больше, сложнее препятствия, меньше шанс победить – тем отчаяннее и злее желание вновь пройти по тонкому краю, испытать себя и судьбу.
Чувствовать биение пульса жизни, желать сражаться и побеждать – что может быть лучше?
* * *
Они могли попасть внутрь мебели или перегородок дома, но Северус про себя лишь усмехнулся: безумие Поттера очевидно равно его собственному безрассудству. Не планируя и не раздумывая лишний раз, он толкнул парня к стене. Дьявольски приятное занятие – ощущать под собой крепкое тело, чувствовать возню и осторожное сопротивление. В почти полной темноте жаркое дыхание коснулось шеи, щеки – прядь волос и нечто невесомое, будто взмах ресниц.
– Эй, – сдавленно пискнул Поттер. – Что с вами?
Действительно, что с ним?
Северус едва не рассмеялся, повисая на плече – удобном, в самый раз по росту. Взволнованное дыхание продолжало греть шею, посылая мурашки путешествовать по рукам и спине.
– Вас расщепило, что ли? Мерлиновый зад, да отвечайте же, Снейп!
– Голова закружилась, сейчас пройдёт.
Сдавленное пыхтение усилилось, но больше Поттер вырваться не пытался. Некоторое время.
– Простите, я забыл, что вы только что из больницы. Я буду учитывать вашу слабость.
– Буду премного вам благодарен, мистер Поттер, – церемонно произнёс Северус и отстранился, теперь (для маскировки) держась за стену.
Играть больного, бить на жалость претило – слишком уж легко, да и далеко уводит от честной игры. Подчёркнуто учтивый ответ, как он надеялся, доставил Поттеру столь же неприятные эмоции, как и ему самому определение «слабость».
– Хотел бы вас просить, чтобы в будущем вы избегали подобных крайне необдуманных поступков.
Обряженный в вежливость посыл был понят верно.
– Я вновь вспылил, постараюсь больше этого не делать. – Поттер тяжело вздохнул. – Вы только не издевайтесь так. Когда вы настолько вежливы со мной, я думаю только о том, откуда ждать следующий удар.
– Предпочитаете выслушивать оскорбления?
– Предпочитаю виски и ненависть чистыми, без примеси и обмана.
«Ну надо же, запомнил», – пользуясь окружающей их темнотой, Северус улыбнулся.
– Здравая мысль, – заметил он, разглядывая Поттера, точнее, его тёмный силуэт на фоне коробок и приоткрытой двери.
– Ага. Идите сюда, здесь вход в главный зал...
Громкое восклицание прервало сбивчивую речь, Поттер бегом бросился внутрь дома, и Северус поспешил за ним следом.
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы оценить состояние и уклончивость намёков Поттера о существенном изменении характера потерявшего брата-близнеца Уизли. Сказал бы прямо, что тот запил. Склоняясь над спящим прямо на полу в скрюченной позе, Северус одновременно осматривал его и просчитывал преимущества и недостатки совместного проживания с человеком, подверженным подобной зависимости.
По всему выходило, что лучшего компаньона для них с Поттером не найти. Уизли, заблудившийся в собственных проблемах, не сможет серьёзно помешать осуществлению задуманного. Наоборот, если учесть эмоциональный момент, то совместная забота о больном сблизит сильнее, чем любое иное занятие.
Щёки Поттера горели, во взгляде смешались сопереживание и желание защитить Уизли от возможных нападок.
– Где он обычно спит? – поинтересовался Северус обыденным тоном. – Что вы так смотрите на меня, Поттер? Я вызову целителя – лучше, чтобы пациента он осматривал в спальне, а не в магазине.
Крайне запущенном магазине, надо сказать.
Он оглянулся, подмечая висящую тут и там паутину, пыль на товарах и полках. Закрытые ставнями окна почти не пропускали дневной свет, но темнота запустения не скрывала.
– Спальня на втором этаже.
Взмах волшебной палочки, и храпящий, что-то бормочущий во сне Уизли поднялся над полом.
– Там винтовая лестница. Его придётся нести на руках, – добавил Поттер и предложил неуверенным тоном: – Может, аппарировать?
– На руках с бессознательным телом? Готовы рискнуть его здоровьем? – Северус покачал головой. – До лестницы левитируем, а там уже понесём.
Яркий Lumos идущего впереди Поттера освещал путь между стеллажей и мусора, так что оставалось лишь позаботиться, чтобы летящий Уизли не задевал препятствия головой. Несколько раз безвольная рука или нога сбрасывала с близко расположенных рядов полок мелкие предметы, но Северус и не думал ничего поднимать: в царящем кругом беспорядке эта прибавка – не более чем капля в море.
Дальше им пришлось попыхтеть, даже несмотря на предварительно наложенные на Уизли чары. Металлические перила узкой лестницы и крутые повороты не давали как следует развернуться, так что войти наконец в жутко захламлённую комнату стало настоящим облегчением.
Осмотревшись кругом, Северус не удержался от замечания:
– Увидев этот разгром, Марк ужаснётся.
Поттер, старавшийся поправить подушки и сбившиеся одеяла на замызганной постели спящего, мгновенно напрягся.
– Так вы того хлыща хотите пригласить? – Широкие брови сошлись у переносицы. – Знаете... Знаете, я думаю, что Джордж будет против его визита сюда. Я лучше обращусь к миссис Уизли – хотя нет, ему это тоже не понравится. Тогда... м-м-м, да! Я схожу в аптеку, куплю уже готовое противопохмельное, и...
Детский лепет Северус выслушивал не слишком долго. Похвально, конечно, когда так ценят чужие чувства, но не в данных обстоятельствах.
– Поттер, заткнитесь.
– Эй!
– Вы просили искренности, так чего возмущаетесь? – он хмыкнул, но тон всё же смягчил: – Ваш друг, очевидно, болен. Скрывая это и пытаясь лечить симптомы, вы ему не помогаете. Вы ведь знали, как здесь всё плохо? За день и даже за неделю до такого состояния дом не доведёшь.
Поттер упрямо молчал, и Северус надавил сильнее:
– Так знали или нет?
– Знал. Я заходил к нему, в последнее время чаще, пытался помочь. Но эти проблемы с судом... В общем...
Невнятное бормотание заглохло само собой.
– Что он пьёт – не ваша вина, Поттер.
Тот вскинулся, как взъерошенный воробей, попытался спорить.
Северус только покачал головой.
– Когда человек, вместо того чтобы столкнуться с реальностью лицом к лицу, трусит и принимается глушить чувства и мысли выпивкой, не кто-то другой, а именно он совершает выбор. – Момент был как нельзя более подходящий, и он поспешил воспользоваться им в полной мере: – Вы ведь сами кричали, что не позволите решать за себя. Так почему расстраиваетесь, что не смогли приделать свои мозги к этой бестолковой рыжей голове?
– Он не может остановиться сам, – признал Поттер. – Ему нужна помощь. Если её не оказать, то всё кончится плохо.
Северус кивнул.
– Я рад, что вы понимаете, что в некоторых обстоятельствах приходится делать выбор за другого человека – больного, заблуждающегося, чрезмерно глупого или юного.
Лицо Поттера посуровело, глаза яростно засверкали.
– Не смейте сравнивать!
Отступить было бы разумнее, но Северус никогда не заблуждался насчёт собственной рассудительности. В зельях и работе она никогда ему не отказывала, в личных же отношениях и азартной игре проявляла себя изрядной лентяйкой.
Он стремительно приблизился к Поттеру, короткая щетина на подбородке уколола подушечки пальцев, прежде чем взгляды скрестились в напряжённой борьбе.
– Два года назад вы были отчаянно юны, глупы и беспечны. Тогда вы нуждались в помощи и не справились бы без неё. Я живу с тем, что с вами сделал, только потому, что знаю: всё это было не зря!
Поттер вырвался из захвата. Его грудь вздымалась рывками, руки сжались в кулаки.
– Даже если это правда – вы должны были дать мне выбор! Не делать этого за спиной, без ведома, как с куклой!
В постели он казался именно куклой – послушной, расслабленной, податливой любому, самому извращённому желанию. Северус выпустил воздух сквозь зубы. Воспоминания прошлого прирастали нынешним противостоянием, жаркими прикосновениями и надеждами на грядущую победу – волнуя кровь, толкая на безрассудства.
В тоже время он знал: рано, слишком рано. Пора отступить!
– Вы забыли кое о чём важном, Поттер, – сказал он с тщательно выверенной долей укоризны. – Ваша связь с Тёмным Лордом в то время была крайне сильна. Знай вы, что происходит, поделись невольно с ним информацией, и что – сколько, по-вашему, я бы ещё прожил... хм, в минутах?
Сжатые в кулаки руки поднялись, тело напряглось... После минутной борьбы Поттер опустил голову.
– У вас на всё найдётся ответ, да? – проговорил он глухо.
Безжизненность тона Северуса не порадовала.
– Далеко не на всё, – признался он. В разговоре на этот раз стоило поставить точку, что он и сделал: – Вернёмся к настоящей проблеме. Так вы согласны вызвать к другу целителя? Марк Перелли – отличный специалист, пусть внешность и молодость, как и манеры, не вводят вас в заблуждение. Если кто и способен назначить Уизли эффективное лечение, так это он. Я ему всецело доверяю.
Поттер буркнул:
– А я – нет.
Несколько минут он бродил по комнате, бестолково трогая вещи и вновь бросая их на прежние места. Северус ждал, наблюдая за его метаниями и зная, что время капитуляции близко.
– Ну хорошо. Но я потребую у него клятву молчания.
– Он не станет болтать.
– Откуда вы знаете?! – Поттер смотрел на него больным взглядом. – Всё тайное обязательно становится явным. Сами ещё разве не убедились?
– Перелли – целитель. Его отношения с пациентом регулирует целительский кодекс. Ему нет нужды давать клятву очередному параноику – он дал её в самом начале карьеры и с тех пор соблюдает, иначе бы не работал... Всё, вы успокоились? Найдите тогда мне пергамент и перо, а ещё нужна сова, параметры аппарации или открытый, подключённый к сети камин. И пошевеливайтесь. – Возмущение Поттера Северуса развеселило. – Это дом вашего друга. Вы что, позволите мне устроить здесь обыск?
Как и следовало ожидать: правильно поставленная задача – и нашлось всё необходимое, и даже сова вскоре улетела с письмом.
– Оставите здесь всё, как есть? – поинтересовался он, сбрасывая хлам с мягкого кресла прямо на пол.
Со своего места Северус с большим удовольствием наблюдал за лихорадочной уборкой и думал, что для одного дня сделал достаточно. Даже доброту стоит дозировать, иначе злобно посматривающий на него партнёр по игре может или не узнать лицедея в новом, непривычном гриме, или – того хуже – заподозрить неладное.
– В углу – паутина.
– Там на окне засохшее что-то в заросшем грязью горшке.
– Проветрить не помешает.
Поттер нервно порыкивал, но работал так, что любо-дорого посмотреть.
Услышав шаги в коридоре, Северус наложил несколько заклинаний на одеяла, простыни и одежду храпящего Уизли – вызывающе грязные на фоне преобразившейся комнаты.
– Молодец, Поттер.
Зелёные глаза за стёклами очков широко распахнулись, и, мысленно добавив в копилку Слизерина с десяток баллов, Северус направился к переступающему порог человеку.
– Добро пожаловать, Марк. Надеюсь, что не слишком отвлёк от дел своей просьбой.
– Смеётесь? Да я, как только узнал, что вы остаётесь в Англии, бросил всё и поспешил убедиться в нашей удаче лично.
– Такой уж и удаче?
Перелли улыбнулся ярко и открыто.
– Три месяца, а может и больше! Надеюсь, что намного больше больница имени святого Мунго будет сотрудничать с одним из лучших зельеваров Англии, а я буду иметь удовольствие общаться с интереснейшим собеседником. Уж поверьте, такой шанс я не упущу!
Объёмистый кожаный чемоданчик он поставил на стол и протянул руку. Пожимая её, Северус невольно отметил ухоженность и благородную форму рук, красоту аккуратно отполированных ногтей. Улыбка спряталась в уголках губ: да, в чём-то Поттер прав – несомненно, Перелли выглядит слишком молодо и привлекательно для серьёзного специалиста, а подобранная под цвет глаз тёмно-синяя мантия и причёска волосок к волоску только усиливают впечатление легкомыслия и желания нравиться.
– Прекрасно выглядите сегодня, Марк. Как и всегда.
Зрачки расширились, маленькая морщинка прорезала лоб, но тут Перелли заметил подпирающего стену хмурого Поттера, и следы недоумения с лица исчезли.
– А вы, как и всегда, любезны, – моментально включился он в игру. – Позвали меня, только чтобы наговорить комплиментов?
Какое наслаждение общаться с понятливым человеком! Северус кивнул в знак благодарности и с извиняющейся улыбкой указал на храпящего Уизли.
– Боюсь, не только. Я нашёл вам нового пациента. Уверен, что это будет сложный случай. Всё, как вы любите, Марк.
Под недовольное фырканье за спиной он добавил:
– Знакомьтесь, это мистер Поттер, мой... хм... супруг и национальный герой Англии. А это Марк Перелли, мой друг и целитель в больнице имени святого Мунго.
– Мы знакомы, – прозвучало хором, причём в голосе Перелли звучало учтивое безразличие, а Поттер лишь слегка прикрыл раздражение вежливостью.
– Думаю, обстоятельства прошлой встречи не позволили вам составить друг о друге благоприятное впечатление. Предлагаю попробовать заново.
Но до рукопожатия дело так и не дошло. Они продолжали поглядывать друг на друга, как молодые коты, к взаимному неудовольствию столкнувшиеся на нейтральной территории. Причин начать драку у них не было – но лишь пока, судя по выражению лиц обоих.
Отступивший первым вновь продемонстрировал свой ум и воспитание. Эмоциональный и более непосредственный второй не сдвинулся с места, провожая вероятного противника настороженным взглядом. Предсказуемость поведения обоих Северуса изрядно позабавила.
Перелли склонился над пациентом. Серия заклинаний не удовлетворила его, как и прослушивание пульса, осмотр глаз.
– Помогите мне, мистер Поттер!
Вместе они задрали до груди сбившийся, спеленавший торс Уизли растянутый свитер. Перелли тщательно пропальпировал бледный впавший живот, особое внимание уделив правому подреберью. Лодыжки тоже подверглись осмотру.
– Вы были правы, случай крайне серьёзный, – сказал он, отвлекая Северуса от наблюдения за Поттером – неестественно взволнованным и напряжённым. Хотя кто сказал, что эта кипучая эмоциональность и открытость чувств чрезмерна? С другой стороны, навевает определённые подозрения...
С неудовольствием Северус выслушал экспрессивное восклицание Поттера и требование немедленно прояснить дело.
– Я могу понять и даже одобрить принятие одной-двух стандартных доз огневиски, – говорил Перелли, – но пинтами его пить категорически нельзя. Огонь при нормальном здоровье и дозировке усваивается в полном объёме, активизируя обмен веществ, магии и улучшая пищеварение. При избыточном варианте потребления происходит выжигание клеток печени, организм не успевает восстанавливаться: сосуды становятся хрупкими, теряют эластичность. При продолжительном регулярном воздействии огневиски ожоги не успевают рубцеваться и процесс разрушения становится необратимым. Вашему другу, мистер Поттер, я даю два, от силы два с половиной месяца...
– Не понял. А дальше?.. Что значит «даю»? Какие два месяца? Джордж – здоровый парень, сильный и...
Перелли молча привёл одежду храпящего Уизли в порядок, накрыл тело лёгким одеялом.
– Я не понимаю!
– Что тут понимать, Поттер, – вмешался Северус, с жалостью разглядывая растерянного Поттера. – Считайте, что вы вовремя забили тревогу. Его надо заставить бросить пить, тогда он выживет. В противном случае сами понимаете, что случится.
Сосредоточенно копающийся в саквояже Перелли покачал головой:
– Это не так просто остановить. Потребуется провести полный курс дезинтоксикации, восстановить поврежденные ткани, снять психологическую зависимость замещающей терапией. У него уже полностью развилась потребность. Не знаю, сколько времени он уже пьёт...
– Фред умер год и четыре месяца назад.
– Срок слишком большой, – позвякивая флакончиками, сказал Перелли. – Вероятно, ежедневное употребление в больших объёмах началось недавно. Почки пока значительно не поражены, отёков ещё нет, но...
– Вы так говорите, будто он смертник! – Поттер едва не кричал, схватив его за предплечье.
– Осторожней. Дезинтоксикационный набор у меня с собой только один.
– Успокойтесь, Поттер! – потребовал Северус и услышал в ответ:
– Вам легко говорить!
В некотором смысле тот был прав. И всё же холодно смотреть, как кто-то губит себя, нельзя. Северус принялся перебирать варианты зелий, которые могли бы помочь в лечении. Три-четыре показались неплохими, но ни один из них не гарантировал исцеление, если больной сам не возьмётся за ум – что в данном случае вызывало серьёзные сомнения. Ведь Уизли не первый день ведёт себя самоубийственно, для чего есть причина, а способа устранить её – нет.
Тем времени Перелли, устроив голову спящего на коленях, поил его зельями, по каплям вливая состав и массируя шею, пока все флакончики не опустели.
Эффекты нарастали постепенно: сначала с кровати раздалось возмущенное ворчание, дыхание стало ещё более шумным и хриплым, начинался кашель.
– Что вы ему дали? – спросил Поттер, но тут стало не до обсуждений – Уизли скрутил первый спазм.
Самоочищающийся пакет, прижатый ко рту, избавлял от вида и запаха рвоты, но не от наблюдения за очевидными муками. Уизли корёжило, выворачивая едва ли не наизнанку, Перелли держал его, но сил не хватало. В результате на кровати оказались все. Северус прижимал к постели ноги, не давая брыкаться. Высокий и сильный, Уизли сопротивлялся изо всех сил, пока его не отпустило.
Побагровевшее лицо почти мгновенно вернуло естественный цвет, в только что мутных глазах появилась осмысленность.
Очнуться в неожиданной компании для Уизли стало испытанием, но, увидев Поттера, он расслабился и перестал вырываться.
– Что всё это значит? – Во взгляде, доставшемся Северусу, читалась неприкрытая ненависть. Перелли, все ещё держащий ладонями его голову, удостоился намного большего внимания.
Поттер замялся, подыскивая слова, и Уизли его вновь опередил, обращаясь к тому, с кого не сводил взгляда:
– Если уж так крепко обнимаешь, синеглазка, то мог бы и поцеловать.
Хм. На вкус Северуса шутке Уизли не доставало дурашливости. Уж слишком серьёзно прозвучало его предложение.
– Джордж! – Судя по возмущению Поттера, так показалось не ему одному.
Перелли же совершенно по-детски смутился. Его щёки порозовели, а глаза засверкали – что только добавило ему привлекательности.
Уизли даже присвистнул, заметив реакцию на свои слова.
Освободившись от тройного захвата, он сначала упал спиной на подушки, затем приподнялся на локте.
– Да, Гарри. Внимательно тебя слушаю.
Слушал Уизли, может, и правда внимательно, но глазами следил только за Перелли, суетливо собирающим лекарства в саквояж.
– Ты ночью отправил мне письмо, пригласил пожить у тебя, – Поттер покачал головой. – Когда мы прибыли, нашли тебя внизу, без сознания. Пришлось вызвать целителя. Как ты себя чувствуешь?
– Как заново родился, дружище. Отличная идея. Страшно тебе благодарен, – пожав руку Поттеру, Уизли обратился к воюющему с замками чемоданчика Перелли: – Я могу теперь узнать, кого мне благодарить за лечение? Ну назови же своё имя, синеглазка!
Тот и не подумал ответить. Судя по резко возросшей неуклюжести движений, он был совершенно выведен из себя. Ни гневной отповеди, ни остроумного ответа – закрылся в себе, как раковина: аж створки хлопнули со звуком, подобным щелчкам замков саквояжа.
Шутки Уизли – грубоватые и не слишком удачные – свидетельствовали о его заинтересованности и стремлении привлечь к себе внимание. Но провалились все как одна.
С другой стороны, предположить, что Перелли настолько пугало внимание человека одного с ним пола – да это просто смешно!
Удивление от наблюдения за происходящим стремительно росло.
– Северус, я... м-м-м... должен идти. Обеденный перерыв давно закончен, и... Вы ведь не против? Первая помощь оказана, дальше надо решать – будет ли иметь место лечение и кто именно будет его проводить. Необходимо найти целителя, которого больной будет уважать и рекомендациям которого сможет довериться. И это – простите – кто угодно, но, очевидно, не я.
– Ну почему же?! – немедленно откликнулся Уизли. Растрёпанный и заросший, с синяками под глазами, он выглядел не лучшим образом, но шутить это ему не мешало. – Уважение, доверие, любовь – я всё брошу к вашим ногам, мой прекрасный спаситель. Всё, что угодно, ради ваших синих глаз!
Побледневший Перелли сдавленно застонал и бросился к двери, бормоча на ходу:
– Я сегодня же поговорю с главным. Место в лаборатории будет подготовлено для вас уже к завтрашнему дню...
Вежливость впервые ему изменила. Он аппарировал прочь, даже не попрощавшись.
– Не самая умная тактика, – заметил Северус, повернувшись к Уизли. Тот так пристально смотрел на дверь, будто действительно ждал, что прекрасный незнакомец вернётся.
– Вас не спросили! Да и вообще, что вы здесь делаете? Я вас сюда не приглашал!
– Ну как же! Вот твоё письмо! – вмешался Поттер, тыча измятый лист пергамента прямо в разъярённую физиономию Уизли. – Ты пригласил нас пожить у себя! И я, хочешь ты того или нет, собираюсь воспользоваться твоим предложением.
– Ты, Гарри, пожалуйста, живи сколько угодно. Он – нет.
Поттер молчал, перекатываясь, как неваляшка, с пятки на носок, а остановившись, сказал как отрезал:
– Где он, там и я. Где я, там и он. Мы вместе, пока часы не остановятся и судья не разведёт нас. Так что любишь меня, люби и моего... партнёра по несчастью.
В ответ на потрясённый взгляд Северус ухмыльнулся самым зловредным образом.
– А отказаться нельзя?
– Нет, Джордж. Своё наказание нами ты заслужил на все девяносто или сколько там потребуется дней и ночей! Всё понял? Ты! Заслужил!
