Стрелка стремительно приближалась к восьми, и, когда она подобралась к половине восьмого, Гарри и Гермиона отложили перья и учебники.
- Все, пора.
- Угу... ты говоришь таким тоном, будто тебя на казнь ведут.
- Да что с тобой, Герм? С каких это пор ты так спокойно реагируешь на взыскания?
- С сегодняшнего дня. Меня огорчает только то, что я не смогу, точнее, не успею, доделать свою любимую нумерологию из-за очередной выходки Снейпа.
- О как! Ты быстра на решения... Ну, что, пошли?
- Пойдем.
- Удачи вам... Ни пуха, ни пера...
- Ой, да ладно, Рон, что он может придумать? Вот только опять не выспимся...
- Ну, ладно, все равно удачи.
- Спасибо. Ну, все, мы пошли.
Выйдя из Башни, друзья направились к лестнице, ведущей в подземелья, и, спустившись вниз, они пошли к кабинету Снейпа.
- Ну, что?
- Господи, как будто в первый раз! – сказала девушка и решительно открыла дверь в кабинет. На полу, около парты, за которой обычно сидит Гермиона, было пролитое зелье, тот самый Элексир Света, последний компонент которого Снейп так и не узнал, о чем и подумала студентка.
- Ну и где он?
- Подожди, еще только без пяти восемь.
- Угу... точно, совсем забыл, что Снейп очень пунктуален, – язвительно проговорил Гарри.
- Тихо... а если он там? – прошептала Гермиона, указывая на дверь, ведущую в какую-то комнату.
- Да уж, проблем не оберешься, - проворчал Гарри, немного смутившись. - Хорошо, подождем.
- Вот и правильно. Умничка!
- Гермиона!
- Что? – невинно спросила она.
- Ничего... – ответил ей юноша тоном, точно дающим понять, что очень даже «чего».
- Вот именно, я так и подумала... – с уверенностью сказала девушка и, поймав взгляд друга, звонко рассмеялась.
- Вижу, вам тут весело, - скорее утвердил, чем спросил тот, от звука голоса которого Гермиона перестала смеяться.
- Здравствуйте, профессор Снейп, - вежливо сказала она.
- Здравствуйте, мисс... Грейнджер, - эта намеренная пауза в обращении к ней разозлила гриффиндорку, но та постаралась не подать виду, что ей, кажется, удалось.
- Добрый вечер, профессор.
- Да уж, добрый... Итак, поскольку на вас наложено взыскание за эту возмутительную выходку, которую вы позволили себе на моем уроке, вы, Поттер, будете приводить в порядок мою личную библиотеку. Я там не был уже давно, так что работы вам будет предостаточно. Вы, мисс Грейнджер, - обронил он, поворачиваясь к Гермионе. – Будете убирать тот беспорядок, который сами же здесь и устроили, уронив котел с готовящимся в нем зельем. Надо быть аккуратнее, юная леди, – в холодном голосе слизеринского декана послышалась издевка, на которую Гермиона никак не отреагировала, не считая промелькнувшей в ее глазах ярости, но, всвязи с тем, что она смотрела вниз, не замеченной Снейпом.
Подняв голову, девушка улыбнулась:
- Хорошо, профессор. Что мне еще убрать в вашем кабинете?
- Вымойте полы, протрите парты... можете стереть пыль. Это все, что вас интересует?
- Да. Благодарю вас, профессор.
- Пойдемте, Поттер, я отведу вас в свою библиотеку, - проговорил Снейп и повел Гарри к той самой двери, за которой оказался его личный кабинет. В нем был вход в еще одну комнату, за дверью которой была эта пресловутая библиотека.
После этого профессор зельеварения куда-то ушел, а Гарри и Гермиона занялись каждый своим делом.
Через три часа:
- Это бесконечно! У него тут что, сто тысяч книг? – со стоном сказал Гарри, решивший устроить себе небольшой перерыв, выйдя на минутку к девушке. – Как у тебя дела?
- Наверняка, получше, чем у тебя! Мне еще немного осталось. А тебе?
- Еще часа три, наверно...
- Кошмар... тебя подождать?
- Издеваешься? Три часа меня ждать!
- Предположим, не три, а меньше, потому что я еще не закончила эту уборку... Но, в общем, ты прав, – сказала Гермиона, берясь за тряпку.
- Ладно, пойду, опять зароюсь в книги.
- Мне бы твое наказание!
- Угу... а мне бы твое... Я у Дурслей постоянно убирался.
- Точно... И не говори... Ладно, надо продолжать.
Гарри ушел, но через несколько минут, приблизительно через пять, девушку стала преследовать чувство, что за ней кто-то наблюдает. Оглянувшись на дверь, которую Снейп, уходя, не закрыл, она там никого не увидела. Отчего стало еще беспокойнее. Пытаясь заглушить в себе это чувство, Гермиона начала вытирать пыль. Со всех этих баночек, коробочек, бутылочек... казалось, это займет часа три, как у Гарри. «Зато обратно вместе пойдем!.. У него тут что, никто никогда не убирался?» - подумала она и взвизгнула от звука чьего-то голоса, чем, очевидно, крайне обрадовала его обладателя.
- Что, грязнокровка, работаешь?
- О Боже, Малфой! Ну, чего ты приперся? Иди, спи... а то тебя твои верные телохранители потеряют, если уже не потеряли...
- А ты мне не указывай! – презрение в его глазах сменилось яростью.
- А то что?
- Увидишь... Когда закончишь уборку! – пригрозил Малфой, с досадой про себя отметив, что угроза не подействовала.
- Да? И что же меня ждет? – дерзко спросила гриффиндорка, стараясь не выдать своего страха.
- Сама узнаешь, грязнокровка. Мисс Вы-Спросите-А-Я-Отвечу-Не-Смотря-На-То-Что-Мне-Не-Давали-Слова!
- Заткнись, Малфой. Убирайся отсюда! – с яростью прошипела она. – Ненавижу!
- Поверь мне, это взаимно! – проговорил Малфой и удалился, как надеялась Гермиона.
Пятью минутами ранее:
Он сам не знал, что заставило его выйти из гостиной своего факультета. Как-то импульсивно он встал с кресла и направился туда, куда его тянуло его сознание. К кабинету Зельеварения. «Интересно, она еще там? Там!» - удовлетворенно отметил Малфой, обратив внимание на свет, бьющий из открытого проема двери. Осторожно приблизившись, он заглянул в кабинет, увидев там Гермиону, стирающую пыль со снейповских баночек и бутылочек. Что-то заставило его отклониться, и как раз в этот момент гриффиндорка обернулась, почувствовав неладное. Естественно, ничего не увидев, она продолжила убирать пыль с этих бесконечных бутылочек.
Слизеринец наблюдал за движениями этой грязнокровки, представляя, как колышется ее грудь при каждом из них. Заметив, как она облизнула губы, Малфой почувствовал напряжение в паху. Не выдержав, он заговорил:
- Что, грязнокровка, работаешь? – довольно осклабился он, услышав вскрик девушки.
- О, Боже, Малфой! Ну, чего ты приперся? Иди, спи... а то тебя твои верные телохранители потеряют, если уже не потеряли... – «Устала уже...» Это выражение так его взбесило, что слизеринец, не выдержав, рявкнул:
- А ты мне не указывай!
- А то что? – «Она не боится!» Как он хочет заставить ее бояться его... Видеть страх в ее глазах... Видеть, как она не может пошевелиться от охватившего ее ужаса... Как эта чертова грязнокровка смеет так разговаривать с ним? Не бояться его?
- Увидишь... Когда закончишь уборку! – «И это тоже не испугало!» Студент даже не ожидал, что он это скажет. Но независимо от этого она его все равно не боялась!
- Да? И что же меня ждет? – «Как она смеет!»
- Сама узнаешь, грязнокровка! Мисс Вы-Спросите-А-Я-Отвечу-Не-Смотря-На-То-Что-Мне-Не-Давали-Слова! – неожиданно даже для себя вспомнил он прозвище, данное ей Снейпом.
- Заткнись, Малфой! Убирайся отсюда! Ненавижу! – «Да, испугать я ее не могу, а вот разозлить...». Он так любил смотреть на гриффиндорку, когда она злилась! Как при этом блестели ее глаза, карие-карие... «Что со мной? Какая-то чертова зубрилка, и я не могу сдержать себя? - Да... я не могу сдержать себя... Я так ее хочу...»
- Поверь мне, это взаимно! – проговорил он в ответ и ушел ждать, когда Гермиона закончит уборку, потому что твердо решил сделать это сегодня. «Она будет моей. Все равно как – по желанию или без него...»
Кабинет Снейпа, 15 минут спустя:
Гермиона все еще кипела. Такой ярости она не испытывала никогда. Да, он постоянно угрожал и ей, и ее друзьям, но что-то вынудило гриффиндорку забеспокоиться. Успокаивая себя мыслью, что это все неправда, что он ничего не сделает, она скоро пришла к выводу, что это не помогает.
Услышав шаги, она, не оборачиваясь, сказала:
- Убирайся отсюда, Малфой! Оставь ты меня в покое!.. Я что, не ясно выразилась?!
- Почему же, очень ясно.
- П-п-профессор Снейп? Из-из-вините, я просто думала, что это опять Малфой...
- Я не хочу слушать ваши объяснения. Вижу, что вы все сделали, можете идти.
- Хорошо... – рассеянно протянула студентка. – Доброй ночи, профессор.
- Доброй ночи, мисс Грейнджер.
Она не хотела уходить из кабинета. Предчувствуя что-то, она стремилась остаться под его защитой. Пусть это был кабинет Зелий... Ее пугала та неизвестность, которая скрывалась в темных коридорах замка. «Это все Малфой. И чего я испугалась? Сейчас дойду до лестницы, поднимусь на свой этаж...» Стараясь как можно быстрее добраться до лестницы, Гермиона поднялась на третий этаж. Ощущение преследования не покидало ее. С каждой минутой ей было все страшнее и страшнее. Судорожно сжимая в руках палочку, девушка быстрым шагом дошла до туалета, коим оказался туалет Плаксы Миртл, гриффиндорка забежала в кабинку. Спустя некоторое время девушка подошла к зеркалу и, отойдя от него через несколько минут, решительно вышла из уборной. После освещенного туалета коридоры Хогвартса, казалось, стали еще темнее, что было невозможно.
Пропавшее было беспокойство вновь вернулось.
Сделав несколько шагов в сторону Гриффиндорской Башни, девушка решила прибавить шаг... Но, не успев привести свой план в исполнение, Гермиона столкнулась с кем-то.
- Люмос! – звенящим от напряжения шепотом произнесла девушка. – Малфой?!
- Я же обещал, что после твоей уборки... – недоговорил он, странно смотря на студентку.
- Что тебе надо, Малфой?
- Ну, во-первых, перестань называть меня по фамилии, а во-вторых...
- Во-первых, Малфой, я всегда звала, зову и буду звать тебя Малфой! А во-вторых, Малфой, пропусти меня! Или ты не понял, Малфой?
- Ты играешь с огнем, грязнокровка! – прошипел он.
- И кто же тут у нас огонь? Ты, что ли?
- Даже если я! Не стоит со мной играть... – предупреждающе начал он.
- Что же мне за это будет? Сейчас... подожди, надо подумать... Ты ударишь меня? Ой! Оскорбишь? Ой-ой!.. Ну? – вызывающе посмотрела на него гриффиндорка.
- Я изнасилую тебя, – спокойно сказал он, и от этого спокойствия Гермиона забыла, что надо дышать.
- Ч-ч-что?
- Ну, как? Устроит?
- Отойди от меня, Малфой! Не приближайся ко мне! Не подходи!
- Страшно, да? Страх забирается в сердце... от ужаса ты не можешь двигаться...
- Я сказала, не приближайся ко мне!
- Все зависит от тебя. Или ты сама отдашься мне, или я возьму тебя силой. Ощущения малоприятные, поверь мне.
- Да? И откуда ты это знаешь? Кто же с тобой поделился своими чувствами? – дерзко спросила она, в то время как у нее в голове просматривались все способы возможного побега. «Надо тянуть время...» - Ты, проклятый ублюдок, не трогай меня!
- Выбирай! Чего ты хочешь? Боли или наслаждения, которое я смогу тебе подарить? Тебе стоит лишь назвать меня по имени...
- Подонок! Не подходи, не трогай, НЕ-Е-ЕТ!
Слизеринец, схватив гриффиндорку, затащил ее в туалет Плаксы Миртл. Там, зажав Гермиону между стеной и собой, он принялся срывать с нее одежду. Не обращая внимания на ее крики, удары и довольно-таки ощутимые следы от ее ногтей, он впился ей в губы, и, пользуясь моментом неожиданности, проник языком внутрь ее рта. В то же время он рукой проник ей под мантию, в лифчик, и, почувствовав нежные полушария юной девушки, застонал от удовольствия. Опустившись на ее грудь, Малфой прикусил каждый из ее сосков, потом, взяв каждый в рот, почувствовал, как они стали твердыми, как камушки. Словно не слыша ее криков, юноша, прижав Гермиону к себе, вновь поцеловал ее. Устав от ее попыток вырваться, Малфой положил девушку на пол, накрыв своим телом. Очевидно, почувствовав холодные плиты, гриффиндорка на несколько мгновений перестала вырываться, что позволило ему стянуть с нее юбку и расстегнуть свои брюки. После этого он вновь вернулся к девушке, впиваясь в ее губы, а рукой проникая в ее святая святых. Словно придя в себя, Гермиона опять начала вырываться. Поймав ее запястья, слизеринец завел ее руки ей за голову, придерживая своей. Не прекращая целовать, он почувствовал, что девушка перестала бороться. От удивления резко оторвавшись от ее губ, он услышал слабый шепот:
- Драко... - она прошептала его имя!
Застонав, он страстно впился ей в губы, стараясь вобрать всю, без остатка. Отпустив ее руки, он почувствовал, как они обвились вокруг его шеи и перебирают его волосы... Сделав это абсолютно неосознанно, Гермиона вдруг поняла, что именно этого желала со дня их первой встречи – запустить свою руку в его светлые шелковистые волосы... Почувствовать их мягкость... И задрожала, почувствовав, что Драко... так непривычно... что Драко целует ее в ушко... а потом в шею...
- Ты готова?
- К чему?
- А то не понимаешь...
- Да, наверно... а почему ты спрашиваешь?
- Думаешь, я не понял, что первый у тебя?
Окончательно смутив девушку, слизеринец стал постепенно входить в ее девственное лоно, не прекращая покрывать ее поцелуями. Резким толчком преодолев преграду, Драко слизнул слезинки, показавшиеся на щеках гриффиндорки, как бы извиняясь за причиненную боль. Проникнув в нее полностью, Малфой начал двигаться. С каждым толчком их дыхание учащалось, Гермиона, перестав себя контролировать, впилась ноготками в спину Драко, накачанную благодаря многочисленным тренировкам, а слизеринец прикусил мочку ушка девушки, отчего она застонала. Через некоторое время их движения стали более лихорадочными, и они, издав, громкий стон, замерли... Пытаясь упорядочить свое дыхание, Драко и Гермиона лежали на полу туалета, обнявшись.
- Моя... – простонал Слизеринец, смотря гриффиндорке в глаза.
- Ой, я же заболею! – воскликнула девушка, вскакивая на ноги.
- Да, об этом я не подумал...
- Ты вообще не думал! С чего ты решил, что в моих мечтах местом, где у меня будет первый раз, является пол в туалете Плаксы Миртл? - возмутилась она, собирая свою одежду.
- Прости меня, Гермиона.
- Так странно...
- Что именно?
- Драко Малфой назвал меня по имени...
- Ты тоже меня удивила. С чего это ты вдруг сказала мое имя?
Сделав вид, что не услышала вопроса, девушка пыталась привести себя в порядок. Через пару минут безуспешных попыток Гермиона обернулась к Драко:
- Вот видишь, что ты наделал!
- Подумаешь... – смутился он, наверно в первый раз в жизни.
Вместе выйдя из туалета, гриффиндорка и слизеринец разошлись по своим спальням, предварительно попрощавшись.
Приблизительно в это же время:
В больничном крыле замка Хогвартс не спала девушка, пытаясь понять, что произошло. Совсем недавно придя в себя, она обнаружила, что лежит на кровати с забинтованной ногой. Сообразив, где находится, Анджелина пыталась найти этому объяснение. Что-то смутно всплывало у нее в памяти, как-то кусками, и девушка пробовала собрать все детали воедино.
Внезапно что-то почувствовав, девушка посмотрела в освещенный коридор замка, ее взгляд легко проник сквозь стеклянные двери больничного крыла. Увидев чей-то неясный силуэт, Анджелина решила, что это мужчина. Почему она так решила? Возможно, из-за размеров этого силуэта... Но это неважно. Подумав, что нормальному человеку с благими намерениями не пойдет в два часа ночи в больничное крыло, девушка затаила дыхание, притворившись, что спит. Сжимая в руке палочку, Анджелина почувствовала, что тот, кому принадлежал неясный силуэт на двери, подошел к ее кровати. Ощутив холодное прикосновение, девушка, применив всю свою волю, заставила себя не закричать. Потом, через несколько мгновений, она услышала тихое: «Прости», и поняла, что рядом никого нет.
«За что он у меня просил прощения? Что сегодня случилось?» - внезапно воспоминания нахлынули на нее.
«...Игра... квиддич... идиотский прием, благодаря которому я стала ловцом... «Как Гарри может это любить?..» ... очередное пике... «Ну, еще чуть-чуть...»... какой он прохладный... потом боль... неожиданная, резкая... падаю... «Анджелина!»... слабость... «К мадам Помфри...»...»
О, Боже! Это она упала с тридцати метров?! И про этом сломала только ногу?! Фантастика... Странно, что она еще жива... Сразу пришло понимание этой странной ноющей боли в животе. Чувствуя, что сейчас заснет, девушка перевернулась на другой бок, пытаясь принять более удобное положение, как вдруг обнаружила источник того холодного прикосновения... Белая лилия... Прекрасная белая лилия... Это ее любимый цветок. Но как он узнал про это?
Последней мыслью перед тем, как она провалилась в сон, была: «Кажется, я знаю, кто мне ее подарил...»
