Драко уставился на стену, пытаясь не моргать. Моргание чревато нежелательными побочными эффектами. После него все становится размытым, и, чтобы навести резкость, нужно будет еще много раз зажмуриться. Это не говоря о том, что, как только он закрывал глаза, ему хотелось уснуть. Чего делать было нельзя, потому что у него имелись чертовски важные дела.
Во-первых, – и это самое главное – он был занят тем, что злился и строил планы относительно мести Пивзу и Филчу. Эти двое сговорились против него. Ну, Пивз еще ладно, он просто был собой, а вот Филч заслужил каждую капельку его ярости. Любой дурак поймет, что в разгроме классных комнат повинен полтергейст, не упоминая уже о том, что этим существам, как и привидениям, держать в руках палочку запрещено законом. Пивз нарушил закон, забрав у него палочку. Но Филч, конечно, никак за все это его не наказал. Наверное, он слишком обрадовался, что ему в руки передали явно неповинного студента, которого теперь можно будет заковать в кандалы и заставить помогать с работой по содержанию замка. И мало радости с того, что МакГонагалл не было в ее кабинете (она уже ушла спать). Это значит только одно: чтобы услышать ее приговор, Драко придется ждать до утра. И ждать придется без палочки.
В принципе, это, вероятно, было бы справедливым наказанием за то, что он околдовал Поттера, но ведь он ненавидел справедливость. Сейчас он был бы в Восточной Башне, и Поттер расплачивался бы за тот ужасный засос (от которого он, кстати, не мог в данный момент избавиться, так как лишился палочки; а ведь планировал разобраться с этой проблемой сегодня). Более того, его свободное время будет урезано серией отработок; он же намеревался провести его в объятьях Поттера, а не с тряпкой в зубах, отскребая грязь с пола какого-нибудь класса.
И, будто назло, вселенная, отнявшая у него сегодняшнюю возможность, подбрасывала Драко детальные образы так подло украденной встречи. Он последовательно выстраивал свою фантазию, пытаясь угадать, как Поттер отреагировал бы и что сказал бы в ответ на его изобретательные маневры. К несчастью, Поттер из фантазий был очень груб и не слишком-то хотел чего-либо, но полностью отказать Драко ему не удавалось. Поэтому очень скоро у Малфоя в животе разлилось тепло, его член напрягся, а в мечтах он как раз прижал Поттера к стенке, касался его, целовал везде, где ему только хотелось. Фантазия была волнующей, хоть и оставила во рту горьковатый привкус неудовлетворенности. Она была настолько яркой, что Драко как наяву мог чувствовать пальцы Поттера, ласкающие его волосы – похоже, тот превратил белокурые пряди в свой фетиш. Картинка обрела новые краски, когда он услышал свое имя. Вот только через мгновение в его сознании немного прояснилось, и мечтательность сменились тревогой.
Поттер никогда не называл его по имени, даже в фантазиях, к тому же голос раздавался не с той стороны, откуда представлял Драко, мысленно прижимая его к стенке и скользя губами по шее. Едва он успел задуматься о своем возможном безумии (а чем еще можно объяснить то, что Поттер уже везде ему мерещится?), как заметил руку – гребаную руку, которая точно принадлежала не ему, – и в ужасе на нее уставился.
— Драко, – снова прошептал голос, находящийся в опасной близости от его уха. Драко не мог больше притворяться, что все это является плодом его воображения. Кто-то склонялся над его кроватью, перекинув через него руку и зовя по имени. И этот кто-то звучал как Поттер, но в то же время просто не мог им быть! А у него даже не было при себе волшебной палочки.
Закрыть глаза и спрятать лицо в подушках – заманчивая перспектива, но это было бы слишком по-детски, так что Драко сжал кулаки и медленно повернулся лицом к своему противнику. Отчасти он этого ожидал, но нависший над ним Поттер все же оказался крайне шокирующим зрелищем. Драко взглянул на его бледное лицо, румяные щеки и невозможно зеленые глаза и уже открыл было рот, чтобы возмутиться несанкционированным побегом из своих фантазий, когда Поттер влюблено улыбнулся. И у Драко от этой улыбки из головы вылетели все слова, а от натиска губ он и вовсе забыл, как дышать.
Логично было бы оттолкнуть Поттера и потребовать объяснений, но язык последнего прошелся по его губам, умоляя впустить внутрь, и отказать было невозможно. Драко открыл рот и поприветствовал его своим языком. Его голова глубже провалилась в подушку, а их сонный, медленный поцелуй постепенно превращался в нечто более страстное.
Поттер потерся своим носом о его переносицу и отстранился. Драко еле заставил глаза открыться, его мозг принялся с трудом обрабатывать поступающую извне информацию: холод, шедший от лица гриффиндорца, его уродливая пижама, место, где они находились, и свет огня, который плясал по кровати Драко, пробиваясь сквозь щель в пологе. Осознание ошарашило его как бладжер – Поттер в самом деле здесь, у него в спальне, а вокруг спят его соседи. Вокруг опасность. Страшная опасность быть раскрытыми, это разрушит все значительно более эффективно, нежели какие-то там отработки.
Драко резко поднялся, и его сердце подпрыгнуло вместе с ним. Одной рукой он зажал Поттеру рот, второй схватил его за бедро. Приложив такую силу, о владении которой даже не подозревал, он затянул Гарри на кровать и перетащил его через свои ноги: задница последнего теперь находилась между стеной и Драко, ноги торчали наружу, а шлепанцы соскользнули на пол, когда он попытался освободить свой рот. Драко притиснул голову Поттера к стене, еще надежней зажимая рот.
— Шшш, — отчаянно шикнул он, и гриффиндорец замер, недоверчиво уставившись на него широко распахнутыми зелеными глазами. В руке Поттер держал две палочки, и Драко с легкостью узнал свою. Было страшно любопытно, какого черта она оказалась у него, но задавать вопросы сейчас вроде как не вовремя. Драко выхватил свою палочку, высунулся наружу, задернул полог и наложил несколько заклинаний. В воздухе возник контур из бледно-желтого и кроваво-красного мерцания. Малфой поморщился. Кто-то обязательно это заметит. Ужаснувшись от этой мысли, он вытянул ноги из-под тела Поттера, освободил ему рот и пополз к краю кровати, чтобы выглянуть наружу. В спальне было тихо и мирно; не слышно было даже храпения Блейза, что стоило считать отвратительным знаком, поскольку тому удавалось не храпеть только тогда, когда он бодрствовал.
— Ох, — прошелестел тихий вздох Поттера за спиной. Странно, но в этом коротком слове не было возмущения или же раскаяния, только удивление и какое-то удовольствие. Драко уже хотел было развернуться, чтобы посмотреть, что же вызвало такую реакцию, но вдруг почувствовал легкое прикосновение холодного воздуха и в ужасе замер. Он понял, что, желая поскорее обезопасить их, покинул приют, который давало ему одеяло, и слишком сильно наклонился. А вчера у него было паршивое настроение, и всё, чего он хотел, было поскорее забраться в постель. Он натянул мягкую, теплую футболку, а вот о пижамных штанах, похоже, забыл. Как, собственно, и о трусах.
Кожа его ягодиц покрылась мурашками, но не от холода, а от осознания того, что он только что Поттеру показал.
Драко снова задернул полог и очень медленно обернулся, пытаясь никак не выказывать своей реакции, не показать своего смущения. Взгляд Поттера мгновенно метнулся к его лицу, его щеки просто горели.
Драко как будто мимоходом натянул на себя одеяло, сел и с трудом сконцентрировался на лице собеседника.
— Что ты здесь делаешь? – прошептал он, пытаясь придать голосу обвинительный тон и надеясь, что это заставит Поттера обороняться и забыть о любых других темах, которые он хотел бы обсудить. Например, о том, что Драко иногда спал без нижнего белья.
Казалось, Поттеру трудно сформулировать хоть слово. Спиной он прижимался к стене, словно пытаясь слиться с ней.
— Эм, — выдавил он. – Ты не пришел, поэтому…
— Шшш! – неистово зашипел Драко. – Говори потише. Я наложил кое-какие заклинания, но это все-таки не стопроцентная безопасность. Нас все еще могут услышать. – Драко скривился, страшась такого развития событий.
— О-о, — прошептал Поттер, быстро моргая. Неожиданно он резко втянул воздух, и из него полился поток слов: — Ты не появился, поэтому я пошел сода, чтобы спросить почему. Но потом я увидел Пивза с твоей палочкой и понял, что тебя поймали, так что я вроде как теперь знаю причину. Но я уже прошел весь этот путь и подумал… На тебе нет трусов, ты в курсе? – Он хватал ртом воздух. – Я просто пришел, чтобы вернуть тебе палочку. Я забрал ее у Пивза. Хотя это и так ясно.
Поттер быстро опустил взгляд и начал крутить в руках свою палочку.
Драко попытался проглотить комок в горле, но у него ничего не получилось. Он лихорадочно искал какую-нибудь безопасную тему.
— Эм. Как ты прошел сквозь портрет?
— Не могу выдать свой источник информации, — сказал Поттер своим рукам.
Драко мысленно выругался. Положись на Поттера – он всегда сможет проникнуть, куда не положено. Он не мог быть здесь. Просто не мог. Мерлин, Поттер безнадежно зачарован. Все намного серьезнее, чем Драко осмеливался предположить.
— Тебе нужно уходить, — прошептал он и скривился от собственных слов. Все он правильно сказал, вот только… Поттеру в самом деле нужно было идти. Это слишком рискованно. Он не может остаться здесь, у него в кровати. Все тело Драко напряглось от этой мысли. Поттер был у него в кровати. У него в кровати.
Гарри резко поднял недовольный взгляд.
— Сейчас? – он слегка вздрогнул. – Мне холодно.
Драко сжал челюсть и потянулся к Поттеру, схватил его за предплечье и оттащил от стены.
— Не выдумы…
Рука этого ночного путешественника казалась ледяной даже сквозь ткань пижамы.
– Блять, — проворчал Драко, мысли теперь крутились не вокруг того, что Поттер должен уходить, а вокруг его возможного воспаления легких. О чем он думал, бегая по замку и подземельях в одной только пижаме и шлепанцах? Стоит лишь взглянуть на его босые ноги, как самого в дрожь бросает. Бедный влюбленный придурок.
— Залезай, — пробормотал Драко и, не смотря на своего гостя, слегка – и очень осторожно – приподнял одеяло. Поттер молчал, и на миг Драко запаниковал, уверенный, что его отталкивает осведомленность о том, что под одеялом Малфой был полуголый. Но затем тот издал тихий писк облегчения, или удивления, или восторга, или всего этого вместе взятого и, грациозный, словно тролль, молниеносно забрался под одеяло, усевшись рядом. Кровать была узкой, поэтому плечом, рукой и ногой гриффиндорец тесно прижимался к телу Драко.
Он зашипел: Поттер был холодный, как лед.
— Идиот, — проворчал Драко, схватил его за пояс и, потянув вниз, уложил возле себя, чтобы накрыть обоих одеялом. Поттер ни капли не сопротивлялся, только взирал на него с глупым восхищенным выражением лица. Драко запыхтел, забрал из рук своего гостя палочку, сорвал с его носа очки и бросил их вместе со своей палочкой к стенке. Потом обвился обеими руками вокруг замерзшего тела и притянул его ближе. Они лежали под одеялом лицом друг к другу, их носы почти касались друг друга. Без очков глаза Поттера казались еще больше и зеленее, и Драко захотелось поцеловать их, что, безусловно, было странной мыслью, поэтому он быстро затолкал ее куда подальше.
— Если ты заболеешь и умрешь, меня не вини, — проворчал он.
Ответом Поттера было скольжение рук по спине Драко, все ниже и ниже, пока они не достигли голой кожи.
— Что ты, нахрен, делаешь? – пораженно возмутился Драко.
— У меня руки замерзли; я пытаюсь их согреть… – пропел Поттер, лицо – чистая невинность, да еще и румянец на щеках.
— На моей заднице? – слабым голосом спросил Драко.
— Она теплая, – губы Поттера дрогнули, и он слегка сжал ягодицы.
Драко опять задрожал, хотя прижатые к нему руки теплели довольно быстро. Его шок потихоньку отступал, уступая место мысли, что Поттер, в принципе, волен греться там, где ему нравится; прикосновения становились… вполне сносными.
— Ты опять ведешь себя очень нагло. Пробираешься ко мне в постель, пристаешь тут, — обвинил Малфой. И не важно, что он трется носом о нос Поттера. Тот ведь тоже замерз, и его тоже нужно согреть, рассудил Драко.
— Но ты тоже сегодня был наглым. Вот таким наглым, – Поттер усмехнулся, и его руки скользнули ниже, пальцы впились в кожу между ягодицами.
Драко не мог не задохнуться, а Поттер воспользовался моментом и начал покрывать его губы крошечными, нежными поцелуями.
Глаза Гарри были закрыты, но Драко закрыть свои не отваживался – боялся, что его счастье исчезнет, стоит ему потом открыть их снова.
— Тогда я тоже тебе кое за что отплачу, — сказал Малфой, безмерно рад от того, что может говорить и отвечать на поцелуи одновременно. – За тот твой ужасный укус.
Ресницы Поттера взлетели вверх.
— О, — сказал он и слегка отодвинулся, его взгляд упал на шею Драко, он засиял, еще крепче сжал его задницу, и Малфой внезапно очень обрадовался тому, что сохранил засос, раз уж тот привел Поттера в такой восторг.
– Хорошо, — согласился гриффиндорец и усмехнулся. Он вжался головой в подушку и вытянул шею, выставив напоказ участок бледной кожи между ухом и серой тканью пижамы. Он смотрел на Драко сквозь прядь темных волос, упавшую ему на глаза, и терпеливо ждал.
Драко всем телом подался вперед, его член дернулся от вида предложенной Поттером шеи, а тот тут же рвано вдохнул, без сомнений, ощутив его возбуждение. Щеки Драко стремительно нагрелись. Он неуверенно взглянул на Гарри, однако тот даже не пытался вырываться, он просто ждал, и Малфой успокоился.
Облизнув губы, он смахнул с чувствительного местечка под ухом черную прядь и прижался к нему в коротком поцелуе. Потом лизнул кожу и прикусил ее, а когда Поттер начал дрожать и едва заметно стонать, Драко захватил ее губами и принялся легонько посасывать.
Хватка на его ягодицах усилилась, теперь он находился достаточно близко к другому телу, и легко мог почувствовать, насколько небезразличным был член Поттера к его действиям. Тяжелое дыхание щекотало ему шею, и Драко начал сосать сильнее, отчего дрожь прошла по всему телу Гарри.
Неохотно оторвавшись от сладкой кожи, слизеринец осмотрел оставленный им темный засос.
— Идеально, — восхитился он, а потом быстро взглянул на лицо Поттера.
Тот медленно открывал глаза. И улыбался.
— До этого мне никто никогда не ставил засосов, — довольно сообщил он.
Драко вдруг накрыл собственнический инстинкт, у него даже в глазах потемнело. В конце концов, ему удалось это чувство кое-как придушить, и он даже смог заговорить, правда, слишком уж эмоционально.
— У тебя они должны быть все время. И везде.
Поттер резко поднял голову и наградил Драко умопомрачительным поцелуем.
— Дело говоришь, — пробормотал он и опять поцеловал.
У Драко пересохло в горле, и он уже хотел предложить сию же минуту привести в исполнение план с засосами, но Поттер вдруг кинул на него тот самый кокетливый взгляд, которым он уже воспользовался один раз в уборной, от которого подкашивались колени и выбивало из равновесия. Драко напрягся, не зная, чего ожидать.
— Раз уж мы здесь возвращаем долги и все такое… — Поттер в последний раз помял его ягодицы и отпустил их. Он едва удержался от возмущенных реплик. – Я еще кое-что задолжал тебе, — сказал Поттер, и от его хриплого голоса у Драко мурашки по спине побежали.
— Правда? – беспомощно переспросил он и резко вдохнул, поскольку рука Поттера заскользила между их телами.
— Определенно, — ответил красный как рак гриффиндорец, тяжело дыша. Его пальцы коснулись живота и направились вниз, поглаживая волоски, устилающие путь к паху. Прикосновения Поттера были легкими и едва заметными, но у Драко в ушах эхом звенели его слова, и от этого сочетания кружилась голова. И в тот самый момент он решил, что навечно останется с Поттером в этой постели.