Однажды профессор Снейп бросил читать научную фантастику. Это случилось после того. как он прочитал в "Приключения Алисы": "Ну я же просил 400 капель валерианки, а тут 402".
- И тут неполный стакан! - возмутился Снейп, делая расчет объема жидкости.
Терри тихо матерясь пробирался через заросли кустарника, который уже успел возненавидеть. Его плащ зацепился, казалось, за все, что только можно. Но снимать его сейчас, когда большая часть мучений позади?.. Нет, на это он пойти не мог из-за природного упрямства и некой тяги к мазохизму. Да и «рыцарь должен все доводить до конца и никогда не сдаваться»… И откуда только в голове столько совершенно ненужного теоретического хлама?
Лагерь. Грязь, вонь и солдаты. Что из этого хуже еще неизвестно. Но за пять месяцев похода даже это может стать родным… Терри выбрался из кустов, вытащил несколько застрявших веток из доспехов и, поправив мантию, пошел к самой большой палатке с флагом. Нет, размера все палатки были одинакового, просто флаг один. Так что перепутать было сложно.
Только переться к этой палатке в центр лагеря, а это далеко, все-таки армия была немаленькая. Три боевых генерала, король, у каждого из них по три отряда, плюс живность всякая, кони там, собаки. Хотя какие это собаки? Помесь неизвестно чего с непонятно чем. Хотя на поле боя на породу уже не смотрят. Лает и ладно…
В походе на многое начинаешь смотреть другими глазами. То, что раньше казалось неприемлемым, становится дозволенным, а порой даже необходимым. Этикет забывался напрочь, правда брезгливость оставалась, как и гордость, хоть и не у всех. У Терри осталась, только она, как и совесть проявлялась исключительно некстати.
Терри осторожно перешагнул через тело пьяного в стельку солдата, который слишком рьяно праздновал новоселье. Аж на пять километров лагерь перенесли. Нехорошо будить больного человека. В голове даже промелькнула мысль, что стоит отнести несчастного до ближайшей палатки, чтоб не замерз. Правда мысль как-то не задержалась. Тем более по лагерю сейчас должно бродить…, нет, скорее ползать еще много личностей разной степени трезвости.
— …Говорят, в местной реке водится нимфа,— да… судя по запаху, здесь кто-то сдох… и забродил. Конечно, Терри понимал, что солдатам без выпивки никак, особенно в походе. Но как можно пить дрянь, от запаха которой нормальный человек сразу к предкам отправится! Откуда только берут эту дрянь в таких количествах?
— Ага, я тоже слышал. Кожа как молоко, личико как у ангела, глаза в темноте светятся, а волосы седые и аж до задницы…,— Терри буквально слышал, как у солдат капали слюни. Рука сама легла на рукоять меча. Рыцарь закрыл глаза и начал считать про себя, стараясь успокоиться, помогало слабо.
— Ее и раньше видели, правда, издалека,— Терри бросил бесполезную затею. Дальше слушать пьяные бредни у него не было никакого желания. Можно было уйти, только это не позволяла та самая гордость. Почему уходить должен он?
— Только стерва ваша нимфа,— как только в таком состоянии вообще можно разговаривать?— Она этого…, а Генри из шестого отряда так в челюсть двинула так, что у него зубов штук пять осталось, да и те шатаются…
— Мальчики,— хриплый и тихий голос Терри услышали все. Хотя такое обращение слабо подходила шести пьяным мужикам в доспехах.— Может, в лес сходите, хворосту наберете. Ночи сейчас холодные, а вам еще в дозор идти…
Рыцарь с нескрываемым удовольствием смотрел на медленно трезвеющие лица, а что тут скрывать, все равно в латах он выглядит как деталь интерьера. Изысканная, дорогая и совершенно неуместная. Особенно в дремучем лесу.
— Да, командор!— как-то громко у них получилось. И главное хором, хотя вроде как и не старались совсем.
Воины пронеслись мимо. Да… протрезветь они, конечно, протрезвели, а запах остался. Терри едва подавил приступ тошноты.
— Тварь полукровная…,— рыцарь усмехнулся, в который раз проклиная свой острый слух.
