Библиотека Шармбатона, в которой Гермиона и Снейп часами сидели в попытках найти хоть какую-нибудь информацию об острове Сент-Оноре, была одной из древнейших во всей магической Европе. Таким собранием бесценных книг и сочинений по праву можно было гордиться; единственная проблема заключалась в том, что все накопленные труды существовали лишь на языке оригинала. Здесь можно было найти манускрипты античной волшебницы Цирцеи, монографии древнеегипетских жрецов, рукописи секретов долголетия тибетских монахов и многое, многое другое. У Гермионы разбегались глаза при взгляде на всё это книжное великолепие, и то, что она не могла прочитать ни слова, невероятно раздражало. Сотни фолиантов в ветхих обложках словно дразнили её, побуждая желание хотя бы посмотреть на изображения и кожей почувствовать сухость пергамента. Но даже этого удовольствия она была лишена. Снейп не разрешал ей отвлекаться от их основной задачи.
Сент-Оноре ― соседний островок, сведения о котором были не просто только на французском языке, но ещё и в ничтожных количествах. Уже четвёртый день они искали хоть какую-нибудь зацепку, которая могла помочь Гермионе на первом задании, но кроме общих фактов ничего не находили. Девушка уже привыкла молча сидеть в полутёмной пустынной библиотеке рядом со Снейпом, который, погрузившись в очередную книгу, время от времени вычитывал ей некоторые данные об этом острове. Они довольно редко вели беседы, и поэтому Гермионе оставалось только наслаждаться его голосом, когда он рассказывал ей исторические события, произошедшие на Сент-Оноре. Ей всегда нравился голос Снейпа, и она частенько погружалась в полудрему, убаюканная его бархатным тембром, за что постоянно становилась объектом его недовольства. А однажды поздно вечером даже умудрилась заснуть прямо над книгой, которую переводил для неё зельевар, после чего он прогнал её из библиотеки обратно в спальню, удостоив несколькими нелестными эпитетами. Но, что удивительно, после этих посиделок в библиотеке Гермиона избавилась от своих ночных кошмаров, связанных с пытками Лестрейндж в Малфой-мэноре, и уже четвёртую ночь спала просто великолепно. Теперь ежедневные «сказки» Снейпа вызывали в ней больше энтузиазма, чем в первые дни.
Вот и сейчас, сидя в этой сокровищнице знаний, которые она не могла получить, Гермиона слушала низкий голос профессора, отчаянно пытаясь побороть зевоту. Прошлой ночью она, Крис и Оливер, несмотря на страх быть снова пойманными, гуляли по окрестностям замка и чудом не попались ни Снейпу, ни школьному завхозу, а когда вернулись ― пора было идти на завтрак, и выспаться девушке, конечно, не удалось.
И, видимо, не удастся. Профессор со своей подопечной уже несколько часов провели в библиотеке в поисках хоть какой-то информации об одном диковинном существе, обитающем на острове, но ничего конкретного найти так и не смогли. Судя по виду Снейпа, можно было сказать, что он тоже очень устал, но продолжал переводить рукопись с древнефранцузского языка. Спустя некоторое время Гермиона не выдержала.
― Сэр, ― решительно обратилась девушка, забирая из рук зельевара пергамент, ― нам нужно отдохнуть.
Снейп не стал возмущаться таким своевольным поведением, а лишь насмешливо поинтересовался:
― Переутомились?
― Я ― нет. Просто чувствую, что ещё немного, и я усну с вами в обнимку прямо здесь, ― беспечно пошутила Гермиона, сладко потягиваясь на стуле. ― А вот вы устали, профессор.
Всё-таки ей повезло, что именно Снейпа отправили сопровождающим учеников Хогвартса на Турнир: она не могла представить себе Дамблдора, часами помогающего ей в попытках найти какой-нибудь намёк на суть первого задания. Хоть она и не понимала мотивов Снейпа, однако была безгранично благодарна ему за помощь. Но и злоупотреблять ею не следовало.
― У нас очень мало информации, мисс Грейнджер, ― серьёзно произнёс Снейп, откидываясь на спинку стула. ― До первого задания всего два месяца. Не время говорить об усталости.
Два месяца... Да за это время можно перекопать всю библиотеку.
― Месье Лерой говорил вам что-нибудь ещё, сэр? ― рассеянно спросила девушка, взмахом палочки отправив пергамент на одну из полок.
― Ничего, кроме названия этого проклятого острова, ― ответил зельевар, неодобрительно глядя на Гермиону. ― Если бы я знал больше, я бы не стал от вас это скрывать.
― Конечно, сэр, ― растерялась она. ― Простите, я не имела в виду...
― Ваша дружба с Поттером выработала у вас нездоровую форму паранойи по отношению к моей персоне, ― иронично отозвался Снейп. ― Я заметил, что вы довольно часто подозреваете меня в сомнительных планах на ваш счёт.
Гермиона хмуро посмотрела на профессора. Его прозрачный намёк на разговор в её спальне не прошёл даром: она опять чувствовала себя виноватой. Это же надо додуматься до такой глупости! Снейп никогда бы не допустил, чтобы его крестник стал Чемпионом Хогвартса на Турнире. Для этого он слишком опекает Драко. Единственным конкурентом была Гермиона... Но ведь зельевар отговаривал и её тоже. И причину она не могла понять до сих пор. Гермиона определённо запуталась в этих слизеринских интригах, но больше всего она запуталась в себе.
― Сэр, ― девушка свернула пергамент, на котором весь вечер делала необходимые заметки, и встала, ― я уже дала вам понять, что стопроцентно доверяю вам.
Мужчина замер, внимательно всматриваясь в лицо гриффиндорки, и ей стало чертовски неуютно под его тяжёлым взглядом. Она сложила руки на груди в защитном жесте, как и всегда, когда чувствовала себя весьма неловко.
― Уже довольно поздно, мисс Грейнджер, ― немного отстраненно начал он после долгого молчания, ― пора возвращаться в гостевое крыло.
Профессор положил книгу обратно на полку и, не глядя на Гермиону, направился к выходу, но неожиданно остановился, прислушиваясь к чему-то. С другого конца библиотеки послышался звук приближающихся шагов и тихий разговор двух человек. Снейп нахмурился, посмотрел на девушку, застывшую посреди читального зала, стремительно подошёл к ней, бесцеремонно схватил её за локоть (кажется, это вошло у него в привычку) и потащил в сторону книжных шкафов, стоящих в дальнем тёмном углу. Он вжал Гермиону в стену, заставив стоять неподвижно, и сам застыл, убедившись, что их не видно.
― Что вы... ― возмущённо начала она, но зельевар не дал ей закончить, приложив палец к её губам.
Гермиона оцепенела, забыв о дыхании. Снейп наклонился к самому уху девушки и тихо прошептал:
― Это Лерой и Бернард. Иногда подслушивание приносит весьма полезные результаты. Ни звука, ― отстранившись, он увидел, как её глаза удивлённо расширились и она медленно кивнула.
А тем временем шаги приближались, и глухие неприятные голоса становились всё громче и громче. Снейп всё ещё прижимал девушку к стене, не позволяя ей двигаться, и в тоже время с жадностью впитывал каждое услышанное слово, а Гермиона боялась даже дышать, опасаясь, что он может упустить что-нибудь важное из-за её громкого сопения. Лицо волшебника оставалось непроницаемо, но по плотно сжатым губам и глубокой вертикальной морщинке на лбу можно было сказать, что он очень напряжён. И эта маска не сходила с его лица на протяжении всей беседы французов, которые и не подозревали о том, что за стеллажами скрываются гости из Британии.
Сколько прошло времени, она не знала, но с уверенностью могла сказать: упасть на пол ей не позволяют лишь руки Снейпа, удерживающие её. До невозможности хотелось спать, а эти два француза как назло были так болтливы, что она уже сомневалась в возможности заснуть сегодня ночью в своей комнате. Зельевар так и стоял, не шелохнувшись, словно статуя. Гермиона, уже не надеясь, что полуночный разговор закончится в ближайшее время, изнеможённо положила голову ему на плечо, прикрыв глаза. Она вдохнула запах незнакомых трав, источаемый его одеждой, и слабо улыбнулась. Кто бы мог подумать, что этот самый обычный день, закончиться так необычно?
― Потерпите ещё немного, ― она услышала тихий голос Снейпа сквозь сладкую полудрему и еле разлепила глаза, ― они почти закончили.
Гермиона промычала что-то нечленораздельное и снова уткнулась в его мантию. Сил на иронию, а уж тем более терпения на ожидание конца этого бесконечного разговора больше не было. Главное сейчас не уснуть в объятиях Снейпа...
― Профессор, ― прошептала она, изо всех сил стараясь оставаться в реальности, ― то, о чём они говорят, важно для нас?
― Более чем, ― сухо бросил зельевар, всё ещё напряжённо прислушиваясь к происходящему по ту сторону книжного шкафа.
― Но мы ведь нарушаем правила, сэр, ― попыталась возразить она, поднимая на него полный непонимания взгляд. Её глаза закрывались сами по себе, но она упорно продолжала сопротивляться желанию тела погрузиться в сон.
― А вам так хочется умереть честно, мисс Грейнджер? ― вкрадчиво поинтересовался Снейп, выражение лица которого трудно было распознать в темноте.
― Я не собираюсь умирать, сэр, ― Гермиона, не мигая, смотрела в его чёрные глаза.
― А вас никто и спрашивать не будет! ― забывая о том, что их могут услышать, прошипел мужчина, после чего Гермиона в свою очередь поспешно приложила палец к его губам, заставляя замолчать. Он наградил её тяжёлым взглядом, но продолжать не стал. Это за него сделала Гермиона:
― А вы на удивление неравнодушны к моей судьбе.
Она произнесла это так тихо, словно сама боялась осознать, что у неё хватило наглости сказать ему такое.
― Неравнодушен? ― задумчиво переспросил Снейп таким тоном, словно пробовал на вкус это слово. ― К вашей судьбе или лично к вашей персоне?
Она продолжала смотреть на него, хлопая ресницами, словно отгоняя наваждение. Он, что, так шутит? Девушка здорово растерялась, медленно отвернулась от пристально наблюдавшего за ней Снейпа и уставилась в пол. Хорошо хоть в темноте он не видел, как отчаянно она покраснела.
И почему он стоит так близко? Расстояние всего в несколько сантиметров между ними как-то не стимулировало её нормальную мозговую активность. Гермиона уже открыла рот, чтобы ответить, как из другого конца библиотеки донёсся звук захлопнувшейся двери. Значит, французы уже закончили свой разговор. Хвала всем высшим силам!
Она посмотрела на зельевара, но тот сделал шаг назад и стремительно направился вслед за министерскими работниками, оставляя её в одиночестве. У девушки сложилось впечатление, что он просто сбежал, не желая услышать ответ на свой непростой вопрос.
― А вот теперь я сомневаюсь, не ко мне ли? ― запоздало сорвался с губ Гермионы шёпот, который так и не услышал её собеседник, имеющий необъяснимую способность заставлять людей думать о нём ещё долгое время. Сон как рукой сняло...
* * *
«Мерлин! Что эта девчонка себе позволяет? И почему я разрешаю ей так себя вести?» ― мысли зельевара всё ещё вращались вокруг их разговора в библиотеке, после которого он сбежал как мальчишка, надеясь закрыть эту щекотливую тему.
Неравнодушен... Ведь это это могло оказаться правдой? Он мог и не заметить, когда ответственность за безопасность каждого доверенного ему студента сменилась беспочвенным волнением и беспокойством за жизнь конкретной личности ― Гермионы Грейнджер. Сейчас Снейп не хотел даже думать об этом недоразумении, но его склонность логически размышлять над каждой проблемой привела к появлению некоторых бредовых мыслей, которые заставили его на некоторое время забыть о разговоре французов.
«И что в этой девчонке такого необыкновенного?» ― спрашивал он сам у себя.
За окном уже светало, а он так и не сомкнул глаз, всю ночь потратив на бесполезные раздумья, беспокойно меряя шагами свою спальню.
«Значит, что-то в ней есть, раз уж она так тебя взволновала», ― резонно отвечал внутренний голос, беседы с которым Снейп любил меньше всего.
Он остановился посреди комнаты, невидяще уставившись в стену.
«Она не более чем дерзкая, наглая и раздражающая выскочка!» ― сердито думал мужчина, возвращаясь к тому, что снова начал кружить по комнате.
Он снова начал кружить по комнате. Духота заставила его стянуть мантию и швырнуть её на заправленную постель.
«В ней есть не только отрицательные черты», ― возражал голос.
Конечно, есть. Но в этом Снейп не хотел признаваться даже самому себе.
«За неимением других, сужу только по этим», ― упорно сопротивлялся он доводам своего здравого смысла.
Зельевар, чувствуя усталость, рухнул на холодную кровать, заложив руки за голову. Он прикрыл глаза, но не надеялся, что сможет так скоро уснуть.
Его внутреннее «Я», решив воспользоваться его изнеможённостью, продолжало настаивать на своей правоте: «И ты совсем не находишь её умной, способной, талантливой?»
«Нет, ― апатично перебивал Снейп самого себя, ― так как с каждым разом убеждаюсь в обратном».
«Хорошо, зайдём с другой стороны, ― не сдавался надоедливый голос, с завидной настойчивостью стараясь убедить своего визави. ― Ты считаешь её привлекательной?»
«Что за бред?!»
Профессор резко сел, удивляясь абсурдным мыслям, приходящим в голову.
«И все-таки ответь», ― ехидно отзывался голос, который, похоже, нашёл уязвимое место в этой странной беседе.
Снейп обречённо откинулся на спину, осознавая, что обманывать самого себя ― это последнее дело, ― и машинально начал расстёгивать пуговицы на рубашке.
«Ну, я же не слепой... ― как бы оправдываясь, думал он, уставившись в потолок. ― Любой бы согласился с тем, что она хороша собой».
«Уже лучше», ― одобрительно хмыкал голос.
«Но это ничего не меняет», ― флегматично замечал Снейп.
«Зато многое объясняет».
«Что именно?»
Внутренний голос молчал, растягивая момент ожидания, а затем торжественно, с долей снисхождения изрекал:
«Она тебе нравится...»
Рука зельевара замерла над очередной пуговицей и безвольно рухнула на белую ткань. В его голове, наконец, воцарилась мёртвая тишина, и если хорошо прислушаться, можно было услышать стук собственного сердца.
«Это невозможно, ― отрешённо думал мужчина, для убедительности качая головой. ― Она очень молода...»
«Но этот факт не исключает возможности твоего увлечения ею».
― Безумие, ― прошептал Снейп вслух, пытаясь подавить в себе вполне понятное желание сейчас же отправить Альбусу письмо с просьбой отстранить его от выполнения своих обязанностей.