Сквозь стены

– Сюда! – закричал кто-то в темноте. – Сюда! Быстрей!
До Гарри донеслись стоны и крики, взрывы, грохот, треск разбивающихся стекол и свист летящих проклятий. Он не мог понять, что творится. Минуту назад он сидел в купе Хогвартс-Экспресса, болтал с Аресом, Гермионой, Симусом, Невиллом и, самое удивительное, с Роном. Гермиона и Симус – гриффиндорские старосты и Гарри – староста школы, оставили свои купе, чтобы побыть с друзьями. С ними была и новенькая, Эрика. Они отлично проводили время, рассказывая друг другу, как провели лето и поедая сладости. Вдруг поезд резко остановился. С полок посыпался багаж, все светильники погасли. Когда их глаза привыкли к темноте, ребята выглянули в окно и увидели, что поезд окружили фигуры в темных мантиях. Отсвет наколдованного кем-то «люмоса» мелькнул на белой маске одного из нападавших. Это могло означать только одно – Пожирателей.
Студенты перепугались. А когда заклинанием вышибло дверь вагона, паника стала невообразимой. Первой мыслью Гарри было, что они заперты в поезде, как в ловушке. Им некуда бежать и негде спрятаться, тактически они были в худшем положении.
– Эй, – прошептал он, надеясь, что друзья услышат его. – Мы должны выбраться отсюда. Здесь мы в ловушке!
– Поезд окружен Пожирателями! Как мы выберемся? – возразил Симус.
– А внутри у нас ни единого шанса, – настаивал Гарри. – К тому же здесь полно беззащитных детей.
– Первогодки! – испуганно воскликнула Гермиона. – Они совершенно…
– Мы не сможем их всех защитить, – перебил ее Гарри. – Поэтому нам придется отвлечь внимание Пожирателей, чтобы дети могли скрыться.
– Разобьем окна! – предложил Рон.
– Нет, они слишком высоко. Малыши не смогут через них выбраться, – возразила Гермиона, нервно заламывая руки. – Надо убрать всю стену.
– И палить в Пожирателей ступефаями, чтобы дети могли убежать, – добавил Невилл.
– Точно, – Гарри вскочил. – Пошли, времени мало.
Они выскользнули в полный испуганных детей коридор и осторожно выглянули в окно, проверив, все ли чисто с другой стороны вагона. Стараясь перекрыть гомон, Гарри сказал:
– Сейчас стена вагона исчезнет на одну минуту! Подождите, пока мы отвлечем внимание Пожирателей, и бегите как можно быстрее! Попытайтесь спрятаться.
– Нет, Снейп! – раздался недовольный крик Малфоя. – Если вы уберете стену, мы будем беззащитны!
– Мы в ловушке! – закричал Гарри в ответ. – Нам нельзя здесь оставаться! Мы должны выбраться!
– Подожди! – раздался новый голос. – Мы поможем, но нас здесь только трое.
– Янус? – спросил Гарри в темноту. – Это ты?
– Да, и еще пара семикурсников из Слизерина.
– И несколько шестикурсников из Равенкло, – голос Терри Бута был тихим, но уверенным. – Мы поможем тоже.
– Быстрее! – закричала Гермиона. – У нас нет времени! Кто хочет что-то делать – делайте это сейчас! Колдуйте! Раз-два-три!
– Эванеско! – раздался хор голосов и в лицо Гарри подул свежий, холодный сентябрьский ветер. Стена вагона растворилась в воздухе. Наступила тишина.
– Оглушающие заклинания! – прошептал Гарри. Он слышал доносящиеся из других вагонов крики. – Раз-два-три…
– Ступефай! – в этот раз голосов было больше. В воздухе пронеслись яркие вспышки заклятий. Кто-то застонал, послышались удивленные возгласы.
– Еще раз! – закричал Гарри.
– Ступефай! – повторили они несколько раз подряд. Наконец, Гермиона закричала:
– Бегите!
Воспользовавшись замешательством Пожирателей, студенты со всех ног понеслись прочь. Гарри держался позади остальных. Рядом бежал Арес.
– Я хочу сражаться, – вдруг сказал тот. – Другие все еще в опасности.
Судя по раздавшимся репликам друзей, многие не хотели отступать без боя. Очевидно, Гарри был не единственным, кто хотел помочь остальным. Но в таком хаосе не мог придумать, как это сделать. Они отбежали еще немного и улеглись за насыпью.
– Сюда! – услышал он голос Януса, и через мгновение исчезла стена соседнего вагона.
– Бежим! – воскликнул кто-то.
– Министерство скоро пришлет помощь, – прошептала Гермиона. – Нам надо продержаться до их прибытия.
Тем временем хаос вокруг рос.
– Персонам ревело! – прогремел взрослый голос и раздался испуганный девичий вскрик.
– Это не та девчонка!
– Они ищут кого-то, – испуганно прошептал Арес. – Они используют идентификационные заклятья…
– Они ищут какую-то девочку, – ответила Гермиона.
– Эрику, – вдруг понял Гарри. – Им нужна Эрика... – воскликнул он, но его перебили:
– Не ори! Я здесь.
– Фу, – выдохнул Гарри.
– Думаю, за тобой они охотятся тоже, – сказал Невилл.
– Сюда! – вдруг раздался крик рядом с ними. – Здесь несколько человек!
– Ступефай!
– Экспеллиармус!
– Силенсио!
Конечно, это Гермиона догадалась использовать заглушающие чары, хотя было уже поздно.
– Они идут, – в ужасе прошептал Рон.
– Под поезд! – воскликнул Невилл, схватил Эрику за руку и потащил за собой. По протестующим выкрикам Гермионы Гарри понял, что Рон попытался увести ее. Яростно отбиваясь, Гермиона выбила палочку у Гарри из рук. Он лихорадочно зашарил по земле вокруг, но безуспешно. Мальчик занервничал. Просто замечательно – из-за глупого недоразумения потерять палочку посреди сражения!
– Что ты делаешь? – раздался рядом голос Ареса.
– Не могу найти палочку, – торопливо объяснил Гарри.
– Что?!
Гарри хотел было ответить, но не смог – его охватил леденящий холод. Знакомый холод отчаянья, одиночества, боли, страха и пустоты. Дементоры. А у него нет палочки. В отчаянии он попытался закатать штанину и нашарить другую, его собственную, но было поздно, дементоры подошли слишком близко. Все исчезло в болезненном смешении воспоминаний.
Кто-то кричал… его мама… голос, который он слышал так давно.
«– Не Гарри, не Гарри, пожалуйста, не Гарри!
– Отойди. Отойди, глупая девчонка… сейчас же…
– Не Гарри, нет, пожалуйста! Убей меня вместо него!»
Боль охватила его, но он все еще был в сознании. Ужасные воспоминания продолжались. Еще один крик – Гарри немедленно узнал его – это кричал Северус в Замке Кошмаров, когда Малфой размозжил ему руки.
«– Гарри! Нет!» – отчаянный вопль Северуса, когда Петтигрю метнул в Гарри Аваду.
«– Если ты мне не ответишь, выродок, я тебя прокляну», – голос аврора, пытавшего Гарри на допросе.
И наконец:
«– Обливиэйт», – роковое слово, расколовшее его обманчиво-безопасный мир на кусочки. Тут Гарри, наконец, схватил палочку и, сосредоточившись на воспоминании о предыдущей ночи, на заботе и доброте Северуса, направил ее на сумрачные фигуры.
– Экспекто Патронум! – с кончика сорвался великолепный олень и устремился к дементорам. Туман у Гарри в голове начал рассеиваться. Дементоры отступили. Мальчик судорожно вздохнул и повалился вниз.
Кто-то осторожно коснулся его руки и испуганно прошептал:
– Поттер?
Гарри замер. Хватка стала крепче:
– Ты Поттер.
– Нам надо идти, Арес, – прошептал он и направился вслед за друзьями, но слизеринец крепко держал его за руку.
– Нет.
– Идем! – от досады Гарри хотелось закричать.
К счастью, или наоборот, нападавшие снова оказались рядом. Это убедило Ареса убраться оттуда подальше. Но не успели они присоединиться к спрятавшимся под поездом студентам, раздались хлопки аппарации. Гарри узнал на мантиях вновь прибывших значки Министерства.
– Авроры, – вздохнул он с облегчением.
На несколько минут сумятица стала невообразимой, но Пожиратели сочли за лучшее ретироваться. Звуки паники сменились радостными возгласами. Гарри спрятал лицо в ладонях и глубоко вздохнул, но вспомнил о потерянной палочке. Призвав, он сжал ее в ладони, вернулся на свое место и с сожалением посмотрел на Ареса.
– Я не могу тебе ничего рассказать, – сказал он.
Арес взглянул на него с подозрением:
– Ясно. Но я знаю, кто ты. Этот Патронус… – он не договорил, но Гарри и так знал, что тот имеет в виду.
– Прости, – прошептал он. – Я не могу.
***
За завтраком в Большом зале Северус подумал, что Аркус Патил очень удачливый парень. За три дня до выборов ему удалось окончательно убедить волшебное сообщество, что он не теряется в опасных обстоятельствах. Сначала он показал себя на суде над Малфоем, потом быстро среагировал на нападение на Хогвартс-Экспресс. Авроры прибыли к поезду через десять минут после начала атаки и оттеснили Пожирателей, обойдясь без потерь. Дети отделались испугом, а авроры – мелкими ранениями, но все кончилось благополучно. Для Патила это произошло очень вовремя. Северус был уверен, что британские маги проголосуют за него, но не завидовал. Он знал, что Патил будет хорошим Министром. Несомненно, быстрая реакция авроров была его заслугой. Это его новые правила сделали такое возможным.
Хотя предыдущим вечером мысли Северуса не были такими холодными и ясными. Когда до них дошли слухи о нападении, его охватило странное, незнакомое чувство. Дыхание перехватило, сердце словно сжал ледяной обруч, его затопила паника. Ощущение было таким внезапным и неприятным, что Северус не сразу узнал его. Ожидая хоть каких-то новостей, он винил себя, что позволил мальчишке ехать поездом вместе с друзьями. Только когда стало известно, что все обошлось, и он заметил высокую фигуру племянника, холодная хватка ослабла и он понял, что сам того не зная беспокоился о мальчике. Северус поспешил к нему узнать, все ли в порядке, не ранен ли тот, и заслужил в ответ счастливую, ясную улыбку. Его беспокойство и страх как по волшебству исчезли, и даже привычная речь Альбуса показалась терпимей, чем обычно.
Северус не знал, почему с ним это происходит. Может быть оттого, что прошлой ночью он несколько часов успокаивал племянника после кошмара, держа его в объятьях? Если бы мальчик был младше, Северус почувствовал бы себя настоящим отцом – разве не естественно для отцов утешать детей? Однако его племянник уже не был ребенком. Но он был очень благодарен за ласку, Северус чувствовал это.
В который раз за прошедшие месяцы он понял, что мальчик любит его.
Но.
Всегда оставалось «но». Что-то в мальчике очень беспокоило Мастера зелий, странное чувство знакомости, возникающее всякий раз при взгляде на него. Заклятье забвения сработало прекрасно – Северус не помнил абсолютно ничего о своем брате, но что-то в этом мальчике было очень и очень привычным! Почему? Северус был уверен, что знает ответ, порой сознание ловило его отголоски – в основном, в снах. И этот ответ никак не был связан с его мертвым братом или стертыми воспоминаниями. Это было что-то другое, и оно ждало своего часа.
Последний кусочек головоломки встал на место однажды вечером, когда Северус зашел в библиотеку за книгами о взаимодействии редких ингредиентов с человеческой кровью. Он прошел мимо мадам Пинс, направляясь к нужной секции, но библиотекарь указала ему в сторону секции арабского мистицизма.
– Меня интересуют зелья, а не предсказания, – недовольно хмыкнул он.
– Там тоже есть книги о человеческой крови, дорогой. Но ты прав, они не о зельях. И, конечно, они не в секции мистицизма, а вон на тех верхних полках. Но большинство из них на арабском.
– Замечательно, – пробормотал Северус, направляясь к указанным полкам. Он не говорил по-арабски.
– Это любимое место твоего сына, – счастливо щебетала мадам Пинс. – Они с друзьями всегда здесь садятся.
Северуса мало интересовали привычки его «сына», но заткнуть библиотекаршу не было никакой возможности.
– Чаще всего он занимается с очаровательной мисс Грейнджер. Они так похожи на твоего брата и мисс Эванс! Интересно, будут ли они вместе, как были те двое, или нет, – Пинс, наконец, замолчала, а Северус замер.
Его брат и Эванс? Та маленькая магглорожденная девчонка, которая потом вышла замуж за Джеймса Поттера? Северус забыл о книгах и зельях. Надо было переосмыслить происхождение его племянника.
Во-первых: мальчик был Снейпом. Не приемным ребенком, а настоящим Снейпом, об этом ясно говорили результаты анализа, сделанного в больничной лаборатории. Он также был сыном его брата, так как анализ показал, что они с Северусом близкие родственники. Но, судя по всему, когда его брат стал старше, то начал отдавать предпочтение магглорожденным.
Тут это случилось – словно последний кусочек головоломки встал на место, но как Северус ни пытался, он не мог уловить мысль ясно. Она словно играла в кошки-мышки с его сознанием. Ему это не понравилось, но поделать он ничего не мог.
Странное ощущение не оставляло его и за завтраком. Вдобавок ему предстояло встретиться с аврорами, которых Патил отрядил для проверки студентов в начале года. Северусу не нравилась эта практика, но он смирился с ее необходимостью и надеялся, что новые авроры не будут слишком предубеждены против его факультета. Патил предупредил, что из-за нападения на поезд персонал также будут проверять. У Северуса были очень нехорошие предчувствия на этот счет. На его предплечье все еще горела темная метка, и он прекрасно знал, кто будет главным подозреваемым.
Из-за аврорской проверки уроки отменили. К концу дня те ничего не выяснили, но этого можно было ожидать. К удивлению Северуса, его не арестовали и ни в чем не заподозрили, наоборот, с ним обращались очень вежливо. Однако после обеда к нему постучали.
– Можно войти? – послышался незнакомый голос.
Северус открыл дверь и увидел начальника группы авроров. Он ухмыльнулся:
– Я должен был догадаться, – и посторонился, позволяя тому войти.
– Итак? – спросил Снейп, когда оба сели. – У вас остались вопросы о моей метке? Или о том, на кого я на самом деле работаю?
– Нет, – покачал головой аврор. – Это касается вашего сына, профессор Снейп.
– О, – Северус похолодел. Его сын не мог быть Пожирателем! Но испугаться по-настоящему он не успел, потому что аврор торопливо добавил:
– Это не связано с нашим расследованием. Я пришел к вам, как отец к отцу.
Снейп смутился.
– Я не понимаю, – недоуменно пробормотал он.
Аврор вздохнул и растерянно потер шею.
– Профессор, вы знаете, что ваш сын накладывает на себя скрывающие чары? – спросил он, наконец.
Северус проглотил комок в горле и неуверенно кивнул.
– Я подозревал, – медленно признался он. Может, хоть теперь он узнает, что скрывает от него мальчик.
Аврор поерзал в кресле и Северус заметил, что он старается не встречаться с ним взглядом.
– Я слышал о проблемах вашего сына с аврорами в прошлом году, – сказал он.
«Счастливчик, – подумал Мастер зелий. – Я о них понятия не имею».
Глядя в пол, аврор продолжал:
– В этот раз я присутствовал при его разговоре с моими коллегами, чтобы все делалось по правилам, – он поднял голову и посмотрел Северусу в глаза: – Вы знаете, что он увечит себя? Режет.
Северус ушам не мог поверить. Режет? Его мальчик?
Он спрятал лицо в ладонях и прошептал:
– Господи. Я не знал. Я не знал, – повторил он сам себе.
– У него много шрамов на руках. На обеих, и большинство из них свежие, не больше двух-трех месяцев, – негромко рассказывал аврор. – Я некоторое время работал с детьми с суицидальными наклонностями, но ваш сын совсем не похож на них. Он не хочет убить себя, он просто себя ранит. Я не знаю, почему – в наказание или для разрядки, но думаю, вам нужно поговорить с ним. Может быть, отвести его к специалисту. Понимаете, они слишком глубокие.
Северус в отчаянии покачал головой:
– Я не знал, – снова повторил он. – Вы уверены?
– Да, – кивнул аврор. – Я работал с проблемными детьми, даже написал работу о мотивах самоповреждения. Я видел много шрамов.
Северус вышел в кухню и налил стакан воды. От шока у него пересохло в горле. Когда он вернулся, аврор встал и протянул ему руку.
– Простите за беспокойство и за такие новости, – сказал он. – Но я подумал, что вы должны знать. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Когда дверь закрылась, Мастер зелий тяжело опустился в кресло и попытался уложить эту информацию в посвященную мальчику мозаику у себя в голове, попытался понять свои собственные чувства. Он был уверен, что аврор сказал правду. Тот счел, что шрамам два месяца. Может, мальчик сделал это, когда Северус лежал в коме? Может, это такой странный вид горя? Или так он наказал себя после смерти Фреда Уизли? Северус знал, что племянник винит себя в смерти друга. И знал, что аврор не присматривался к шрамам, чтобы не напугать ребенка. Они могут быть совсем свежими.
Снейп растерялся. Он знал об этих… тенденциях раньше? Вел ли мальчик так себя раньше? Или это началось уже после того, как он стер себе память? У Северуса снова возникло чувство, что он упускает что-то важное, что-то очевидное! Но ему не удалось понять, что именно.
Он лег спать, измученный бессмысленными размышлениями, долго не смог уснуть и забылся лишь на пару часов под утро. Увидев племянника возле Большого зала, он остановил его и сказал:
– Мне надо с тобой поговорить. Зайди ко мне в…
– Почему так формально? – тепло улыбнулся тот. – Я приду выпить с тобой чаю после арифмантики, в два.
– Хорошо, – Северус бросил на него испытующий взгляд и заметил, что глаза у мальчика уставшие, хотя лицо казалось свежим и спокойным. – Тебе снова приснился кошмар?
– Как ты узнал? – удивился тот.
Мастер зелий сделал загадочное лицо и не ответил.
– Постой! – племянник поймал его за рукав. – Не будь букой! Я знаю, ты что-то скрываешь.
– Да ну? – ухмыльнулся Северус. – Встретимся в два. Не опаздывай.
***
Гарри предчувствовал, что разговор с Северусом не принесет ничего хорошего, но все равно не мог дождаться окончания арифмантики. Арес сверлил его взглядом. Наверняка хотел добиться подтверждения своих подозрений, которые были более чем оправданы. В прошлом году на защите они узнали, что Патронус у каждого человека неповторимый, как отпечатки пальцев. Единственным студентом, которому удавалось создать полноценного Патронуса, был Гарри Поттер. Квайетус Снейп весь прошлый год скрывал, что умеет создавать Патронуса. Арес был совсем не глуп. Ему ничего не стоило сложить два и два и прийти к единственно возможному заключению – вызвать Патронуса во время нападения на Хогвартс-экспресс мог только Гарри Поттер, значит Квайетус Снейп – это Гарри Поттер.
Гарри понимал, что рано или поздно ему придется поговорить с Аресом и что-то ему объяснить, но что? Он понятия не имел, что сказать и решил как можно скорее посоветоваться с Дамблдором.
Когда урок закончился, Гарри быстро сложил книги в сумку, заметив мимоходом, что у всех здесь куча учебников. А те, кто ходил на продвинутую гербологию, не носили учебники вовсе. Гербологией занимались почти все гриффиндорцы и хаффлпафцы, а продвинутыми зельями и арифмантикой - лишь те немногие, кому удалось получить высокие оценки, поэтому эти классы были смешанными, со студентами со всех факультетов.
Когда Гарри подошел к дверям, его остановил Арес:
– Квайетус, нам надо поговорить.
– Нам не о чем говорить, – покачал головой Гарри.
– Еще как есть о чем! – нахмурившись прошипел тот. – Я видел…
– Замолчи! – перебил его Гарри. – Летом у меня было достаточно проблем из-за тебя! Пожалуйста, избавь меня от новых!
Арес удивленно посмотрел на него. Он никогда не видел Квайетуса таким сердитым.
– Я просто…
– Нет, – отрезал Гарри. – Это не предмет дружеской беседы. Я не хочу и не могу говорить о том, что ты видел. Ясно? – выражение его лица было неумолимым, как у Мастера зелий.
Арес мрачно прищурился:
– Ты мне не отец, чтобы указывать, что делать, а что нет!
– Именно. И ты мне тоже.
– Когда я тебе указывал?
– Когда сказал, что мы должны поговорить. Я никому ничего не должен. Когда я смогу, то все тебе объясню, но не раньше.
Они непримиримо посмотрели друг на друга, Арес пожал плечами и ушел.
– Что это было? – к Гарри подошла Гермиона.
– Он видел моего Патронуса, – тихо сказал мальчик, чтобы услышала только она. – И догадался.
– Что ты собираешься делать?
Гарри пожал плечами:
– Потом спрошу у Дамблдора. Сейчас мне пора к Северусу.
– Хорошая идея.
– Как всегда, – ответил Гарри. – А как дела с Роном?
– С Роном? – смутилась Гермиона.
– Ты не хочешь пересмотреть свой прошлогодний отказ?
– Ах, это, – она опустила голову. – Нет. Вряд ли я когда-нибудь передумаю. Ты не видел себя той ночью. Я ужасно испугалась. Я думала, ты умрешь. Пока я помню о его жестокости, мы с Роном не сможем быть вместе.
– Вы можете быть друзьями, – задумчиво сказал Гарри.
– Может быть, – вздохнула она. – А ты? Как ты думаешь, вы сможете снова подружиться?
Гарри тоже вздохнул.
– Не уверен. Я пытался, и ты знаешь, он много раз извинялся. Но я пока не могу его простить. Он знал про мои шрамы, Перси сказал ему, и он использовал это знание и специальное заклятье против меня, так жестоко, насколько возможно.
Они замолчали. Спохватившись, что ему пора к Северусу, Гарри попрощался. Путь в подземелья оказался недолгим и вскоре он уже стоял перед дверью в их апартаменты, прижимая палец к белому пятну возле двери. Дверь бесшумно открылась.
– Привет, Северус! – поприветствовал он Мастера зелий. Тот сидел в своем любимом кресле и задумчиво смотрел в камин.
Мужчина кивнул – Гарри знал, что Северусу все еще трудно называть его по имени. Он небрежно бросил сумку и сел напротив.
– Ты хотел поговорить со мной, – он посмотрел на Снейпа и заметил у него на лице следы усталости и беспокойства.
– Да, – глубоко вздохнул тот и быстрым взмахом палочки организовал чай. Когда чашки появились на столе, он стиснул одну из них, как будто хотел согреть озябшие пальцы. Гарри взял вторую. Несколько минут они сидели молча.
– Вчера у меня был посетитель, – наконец заговорил Северус.
Гарри не знал, что сказать, поэтому кивком сделал знак продолжать.
– И он рассказал мне кое-что, о чем я хотел бы спросить тебя.
– Кто это был?
– Старший аврор.
Гарри закрыл глаза.
– Ты в порядке? – услышал он встревоженный голос Северуса и кивнул. Он в порядке, разве нет?
– Что ты хотел узнать? – тихо спросил мальчик.
– Он упомянул, что у тебя были… проблемы с аврорами в прошлом году. Ты можешь объяснить, что он имел в виду?
Гарри с облегчением открыл глаза.
– Нечего рассказывать, – он пожал плечами. – Им нужны были доказательства, что я Пожиратель. Ничего не обнаружив, они попытались напоить меня Веритасерумом. Я сопротивлялся и они несколько раз меня прокляли. Мне пришлось провести несколько часов в лазарете. Вы с Дамблдором подали жалобу в Министерство, и они от меня отстали.
– Чем тебя прокляли?
– Торментой. Еще они пару раз меня ударили, но ничего серьезного.
– Они тебя ударили, – голос Северуса стал резким и холодным. – И ты говоришь, что ничего серьезного.
Гарри проглотил комок в горле.
– Проклятие было намного хуже, – сказал он.
– Почему они хотели дать тебе Веритасерум?
У Гарри запершило в горле. Вопрос слишком скользкий. Снова придется солгать.
– Потому что они знали, что ты мой отец и знали о твоем прошлом. Они решили, каков отец, таков и сын, – это была почти правда.
– Ублюдки! – прошипел Северус и сжал кулаки. – Вечно пытки, избиения, Веритасерум!
– Мой отец тоже был аврором, – Гарри решил повернуть разговор в менее опасное русло. – Но он уволился, проработав всего месяц. Ему тоже не нравились такие методы.
– Понятно, – задумавшись, Северус явно не слышал последней фразы. Плохо дело. – Вчера я узнал еще кое-что, Квайет.
Услышав это имя, Гарри понял, что пропал. Он посмотрел на Снейпа и приготовился к худшему.
– Что?
– Я знаю, что ты используешь скрывающие чары. Я понял это давно. Но вчера аврор снял их.
– Увидел мои шрамы, и рассказал о них тебе, – закончил Гарри. Северус кивнул и мальчик вздохнул. – И теперь ты хочешь, чтобы я объяснил, откуда они.
– Именно.
– Это был несчастный случай, – начал Гарри, но Северус быстро перебил его:
– Когда?
– Прошлым летом.
– Я хочу взглянуть на них.
– Нет! – мальчик испуганно вскочил. – Ни за что!
– Стой, – Северус поймал его за руку. – Не убегай. Я хочу видеть эти шрамы.
– Зачем? – воскликнул Гарри и попытался вырваться.
– Аврор сказал, что ты увечишь себя.
– Что за бред! – воскликнул мальчик, пытаясь вывернуться.
– И он сказал, что шрамам не больше двух месяцев.
– Он ошибся, – фыркнул Гарри. Северус направил на него палочку. У мальчика екнуло сердце. Он выдавил:
– Если ты сейчас что-нибудь сделаешь, я никогда больше близко к тебе не подойду. Никогда!
– Квайет, послушай…
– Ты не имеешь права меня принуждать!
– Я просто хочу помочь!
– Мне не нужна помощь! Я не режу себе вены! Мне нечего тебе показывать! – закричал Гарри. – Отпусти меня! Пусти! – он вырвал руку, опрокинул кресло и побежал к выходу. Северус за ним. Гарри распахнул дверь, но Снейп снова схватил его за руку.
– Стой!
– Пусти меня! Мои шрамы – не твое дело! – воскликнул Гарри и попытался оттолкнуть Северуса, но тот был сильнее. Он схватил мальчика, затащил внутрь и запер дверь. Гарри переполнила паника. Он почувствовал болезненный спазм в горле, упал на колени и его вырвало. Снейп тут же отпустил его и неуверенно спросил:
– Что случилось?
– Меня вырвало, – сухо ответил Гарри. – Думаю, это очевидно.
Северус вышел и вернулся с влажным полотенцем. Взмахом палочки он убрал рвоту, встал рядом с Гарри на колени и вытер ему лицо.
– Что случилось? – снова спросил он.
– Я испугался. Не волнуйся,– дрожащим голосом ответил мальчик.
– Прости, что набросился на тебя, – прошептал Северус. – Я просто хотел помочь.
Пока Гарри приходил в себя, они молчали.
– Северус, – мальчик поднял глаза. – Я клянусь, что не режу себя, не увечу, ничего такого. Просто… я не могу говорить об этом, – он покачал головой. – Дамблдор знает о моих шрамах. Спроси его.
Мастер зелий испытующе посмотрел на него.
– Я чувствую – что-то происходит. Ты что-то скрываешь от меня. Ведь так?
Не ответив, Гарри поднялся:
– Позволь мне уйти.
Он видел, что Северус хочет спросить или сказать что-то еще, но в конце концов тот кивнул и снял с двери запирающее заклинание. Он все еще стоял на коленях, когда Гарри вышел.
Мальчик закрыл за собой дверь, глубоко вздохнул и прислонился к стене.
– О каких шрамах вы болтали, Снейп? – раздался настороженный голос.
Гарри посмотрел вверх. Малфой. Черт возьми! Единственный, кого он совершенно не хотел видеть.
– Не твое дело, Малфой. Отвали!
– Следи за своей речью, Квайет! – Драко передразнил Северуса. В следующее мгновенье палочка Гарри уперлась ему в горло.
– Слушай, Малфой, мне плевать родственники мы или нет! Если ты не прекратишь шнырять вокруг, я тебя прокляну!
– Да ну? – ухмыльнулся тот.
– Тебе весело, Малфой? – спросил Гарри и ему в голову пришла интересная мысль.
– Можно и так сказать, – ответил слизеринец. Он почувствовал, что палочка Гарри дрожит и наивно счел, что тот боится.
– Глассмус, – пробормотал Гарри. Драко зашелся в приступе неконтролируемого, гомерического хохота. От боли у него закатились глаза. Гарри стоял рядом, невозмутимо наблюдая. Но он помнил слова Северуса о том, как опасны последствия этого заклинания, поэтому через несколько минут прекратил его и ушел, пока Малфой приходил в себя.
– Я доберусь до тебя, Снейп! – услышал он позади.
***
На следующий день первое занятие по продвинутым зельям началось, как обычно: дверь грохнула об стену, Северус стремительно вошел в класс. Полы его мантии развевались, голос гремел. Гарри сидел с Гермионой, потому что Невилл в этом году предпочел перебраться поближе к Парватти. У Гарри были вполне определенные подозрения, почему. Близнецы Патил за лето стали еще симпатичней. Гарри заметил, что Парватти чаще разговаривает с Гермионой, а не с Лавандой, хотя год назад они были неразлучными подружками. Лаванда осталась все той же хихикающей дурочкой, какой была всегда. Парватти же стала более серьезной и менее болтливой. Гарри не мог не признать, что такое поведение гораздо более привлекательно. Очевидно, Невилл думал так же.
Гарри с Гермионой переглянулись и девушка подмигнула ему. Оба улыбнулись. Невилл за лето вытянулся, его лицо утратило детскую округлость, черты заострились. Они с Парватти отлично смотрелись вместе. Несколько раз в ванной Гарри заставал Невилла бреющемся и немного завидовал.
– А Невилл симпатичный, – прошептала Гермиона. Гарри снова почувствовал укол зависти. Он прекрасно знал, что Гермиона права – Невилл становился привлекательным юношей, а он все еще оставался безобразным подростком с сальными волосами и носом не меньше, чем у Северуса, разве что немного прямее. Единственным человеком, который находил его привлекательным, была Лея. Но Гарри тут же вспомнил, что то была всего лишь игра. На мгновение у него дыхание перехватило.
– Что случилось? – услышал он встревоженный голос Гермионы.
– Ничего, – пробормотал он. – Просто… Лея…
Догадавшись, о чем он подумал, девушки кивнула.
– Ты скучаешь по ней? – спросила она.
– Я… – он не договорил.
– Мистер Снейп, мисс Грейнджер, хватит болтать. Урок уже начался.
Оба посмотрели на Мастера зелий и покраснели.
– Пять баллов с Гриффиндора за болтовню в классе.
Гарри почувствовал досаду, но постарался не подавать вида. Он повернулся к Снейпу.
– Наконец-то, – ухмыльнулся тот. Драко прыснул и Гарри захотелось послать в него еще одно хохотальное проклятье.
Даже не взглянув на Малфоя, Северус начал объяснять, что необходимо знать для приготовления зелий, которые им предстояло варить в этом году. Через некоторое время все лихорадочно записывали.
Когда инструкции были даны, они начали готовить одно из зелий, о которых только что рассказал Северус. Ингредиенты и само зелье были чрезвычайно взрывоопасными, поэтому Снейп велел быть очень осторожными. Гарри видел, что при этом он настороженно поглядел на Невилла. Однако тот не дрогнул, не отвел взгляд, а посмотрел на профессора прямо и бесстрашно.
Гарри чувствовал, что Северусу неуютно. Он взял драконий зуб и начал крошить его, пока Гермиона разжигала огонь под котлом. Они почти закончили готовить зелье, и тут Малфой решил, что пришло время мести. Когда Мастер зелий склонился над котлом Парватти и Невилла, Малфой поджег флибустьерскую петарду и когда та заискрила, прицелился и кинул ее в котел Гарри. Тот угрожающе задрожал. Гарри едва успел выхватить палочку и воскликнуть:
– Эванеско! – и зелье с петардой исчезли, к его огромному облегчению.
Северус повернулся к ним, но Гарри уже прижал палочку к горлу Драко.
– Я тебя предупреждал, Малфой, – процедил он, но вдруг сзади раздалось ошеломленное:
– Поттер…
И мир Гарри разлетелся на куски.
Северус сам не знал, почему сказал это. Когда он увидел, как мальчик поворачивается к Драко с таким знакомым выражением лица, и само движение было таким привычным… Вдруг все, что он узнал за последние дни, встало на места.
– Поттер, – прошептал он.
Мальчик очень медленно опустил палочку и повернулся к нему. Студенты не смели вымолвить ни слова. Северус посмотрел в знакомые зеленые глаза и его последние сомнения исчезли. Это был Поттер.
Он не знал, что делать.
– Ревело! – раздалось из-за спины мальчика. Северус знал, что это сказал Малфой, но никак не мог прийти в себя. Он думал, что увидит давно знакомое лицо Поттера и шрам, но появился только шрам. Шрам на снейповском лице. И красные линии шрамов на шее. Вероятно, они продолжались и под одеждой.
Северус не мог пошевелиться.
– Поттер, – сказал Малфой и мальчик повернулся к нему.
Класс молчал. Грейнджер побледнела. «Значит, она знала», – подумал Северус.
– Гарри? – спросил Лонгботтом.
– Поттер, – почему-то Нотт не был удивлен.
Гарри не сказал ни слова. Медленно, очень медленно он повернулся и пошел к двери. Но прежде чем выйти, оглянулся.
– Представление окончено, – сказал он и закрыл дверь.
Северус не мог пошевелиться.


- конец седьмой главы -