Лили лежала, нянча мирно посапывающего младенца и не отрывая полного любви взгляда от его личика. Внезапно дверь в спальню резко распахнулась, и когда Лили, испуганно вскинув голову, увидела вошедшего, выражение умиротворения тут же исчезло с ее лица, сменившись настороженностью.
– Снейп? Не ожидала тебя здесь увидеть.
– Почему, Эванс? О, прости, все время забываю, что ты теперь гордо носишь фамилию своего благоверного.
– Не вижу в этом ничего предосудительного, хотя твой тон говорит об обратном. Так что тебя привело сюда? Не помню, чтобы мы присылали тебе приглашение. Кстати, как ты вошел?
– Да, я тоже не заметил приглашения, но разве я мог не поздравить свою бывшую соратницу с рождением первенца? А впустил меня домашний эльф, вам следует заняться его воспитанием: то, что я Герой Войны и член Ордена Феникса, очевидно, не гарантирует моей благонадежности, но он почему-то считает иначе.
Лили несколько смутилась.
– Извини, я... не хотела тебя ни в чем обвинять. Просто это действительно было неожиданно, да и Джеймса сейчас нет дома.
– Я в курсе, и именно поэтому выбрал это время для визита. Если бы Поттер был здесь, то я абсолютно точно не смог бы увидеть... Гарри.
Снейп запнулся, а Лили инстинктивным движением прижала ребенка крепче к своей груди.
– Снейп, ты же должен понимать, что это не твой Гарри, не тот человек, которого мы все знали... или скорее не знали. Это просто маленький ребенок, которому предстоит прожить нормальную счастливую жизнь благодаря тем страшным жертвам, которые пришлось принести... Гарольду Прингстону. Мы все признаем его заслуги, мы ему бесконечно благодарны, но этому мальчику совсем не обязательно знать обо всем, что с ним случилось в прошлом, которое никогда не повторится.
– Думаешь, Эванс, я этого не понимаю? Не беспокойся, я совершенно не собирался посвящать его в прошлое – или будущее?.. Не важно. Я просто хотел на него посмотреть – увидеть, такие же ли у него... такие же ли у него глаза, как были у... моего Гарри.
Лили нахмурилась и медленно покачала головой.
– Снейп, я разделяю твое горе, я знаю, что ты потерял любимого человека и скорблю вместе с тобой, потому что Гарольд Прингстон был и моим другом. Но ты должен понять и меня: мой сын – это просто маленький невинный ребенок, которого я, как мать, обязана защищать. И я не позволю с ним случиться ничему плохому...
– И к этому плохому ты причисляешь и меня, Эванс? – очень неприятно улыбнулся Снейп, делая шаг к кровати.
Рука Лили тут же метнулась к палочке, но она усилием воли заставила себя успокоиться и продолжить говорить ровным голосом.
– Я не считаю тебя плохим человеком, Северус. Я прекрасно знаю все, что ты сделал для Ордена за все эти годы, даже зная, что тебе приходится работать против любимого... Я ценю и твои таланты, и твой вклад в наше дело, но...
– Но к своему ребенку ты меня не подпустишь. Эванс, хватит сладких речей, я думал, ты настоящая гриффиндорка и всегда говоришь правду в лицо.
Лили покраснела, и резко выпрямилась, отчего что ребенок проснулся и начал тихонько хныкать. И она ответила Северусу, действительно глядя ему прямо в глаза, как истинная выпускница своего факультета.
– Да, я не считаю тебя подходящей компанией для моего сына. И да, я не верю, что ты сможешь вести себя по отношению к Гарри в достаточной степени... непредвзято.
Снейп рассмеялся, но это был не веселый, а полный горечи и разочарования смех.
– Недостаточно откровенно, Эванс, теряешь форму. Скажи уж прямо, что считаешь меня педофилом, содомитом и растлителем малолетних, о, и не забудь еще и о статусе бывшего сторонника Темного Лорда, без пяти минут Пожирателя Смерти. Совсем не подходящая компания для твоего Золотого мальчика, не так ли? Бедный Гарри, он ведь так не хотел, чтобы его возводили на пьедестал, но, похоже, в итоге он на нем все-таки окажется, только уже в своей собственной семье. Полагаю, Джеймс полностью разделяет твое мнение?
Лили в ответ только вздернула повыше подбородок, продолжая настороженно наблюдать за слизеринцем.
– Да уж, правду говорят, что мать, защищая своего ребенка, превращается в тигрицу, хотя в данном случае скорее в львицу. Что ж, Эванс, ты очень доходчиво сумела донести до меня, что я не желанный гость в твоем доме. Но Гарри вырастет, и ему придется отправиться в Хогвартс, и мы наконец-то встретимся, ведь я теперь там преподаю, если ты еще не в курсе. Профессор Дамблдор любезно предложил мне занять должность преподавателя Зельеваренья, на Слизнорта события последних лет произвели слишком сильное впечатление, и он решил удалиться на заслуженный покой.
– Не придется, – голос Джеймса заставил Снейпа обернуться. Гриффиндорец стоял в дверях, скрестив руки на груди, и смотрел на гостя с нескрываемой неприязнью. – Есть еще Шармбатон и Дурмстранг, в крайнем случае – домашнее образование.
Снейп медленно выдохнул, стараясь держать себя в руках и не выдавать всю меру своего отчаяния. Его собирались разлучить с Гарри, на долгие годы, если не навсегда – пока тот не вырастет и не начнет самостоятельную жизнь молодого богатого наследника одной из самых уважаемых семей в магическом мире. А вероятность пересечься с ним в этом случае пусть даже Мастеру Зелий и Герою Войны... да еще и привлечь его внимание, понравиться ему... практически нулевая. Снейп прекрасно был осведомлен как о своих достоинствах, так и о недостатках, и его до сих пор не переставало удивлять, что его Гарри когда-то сумел найти в нем нечто, ради чего стоило совершать все эти безумства и жертвовать собой. И что самое обидное, Снейп действительно не вынашивал никаких коварных планов по соблазнению юного Гарри – ну, во всяком случае, до того, как он станет взрослым. Ему просто хотелось быть рядом – смотреть, как мальчик растет, как у него начинают проявляться так хорошо знакомые и любимые Северусом черты характера, привычки, манеры... И еще защищать этого маленького поганца – он ведь наверняка станет головной болью для всего Хогвартса и будет ввязываться во все возможные авантюры, пусть и не настолько опасные, как во времена правления Темного Лорда. И всего этого его хотели лишить, пусть и с благими намереньями – возможно, будь у него сын, и люби он его так же, как Лили и Джеймс любили маленького Гарри, и знай он при этом все то, что знали о слизеринце они... он бы тоже наверняка не подпустил подобного человека к своему ребенку. Ведь по-настоящему его понимал только его Гарри, но даже его представления о друге были гораздо более радужными, чем Снейп того заслуживал. И Прингстон единственный знал, что он никогда не причинил бы вреда ребенку, не говоря уже о том, что этим ребенком в данном случае был сам Гарри... Но, все это осталось в прошлом, больше никто не поверит в него так искренне и беззаветно, никто не станет радоваться его присутствию просто так, никто не разглядит в нем то лучшее, что в нем еще оставалось... и ему больше не захочется оправдывать ожидания единственного друга и любимого человека только ради того, чтобы не увидеть разочарования в его зеленых глазах. Никто... По крайней мере до тех пор, пока Гарри не вырастет. Не то, чтобы Снейп верил в вечную любовь и родство душ, но... ему хотелось надеяться, что любовь, способная менять время и пространство, сжигать душу дотла и возрождать ее из пепла, не канет в небытие. И ради этой призрачной надежды он готов был бороться до последнего. И эта битва была гораздо более важной, чем любая другая в его жизни... даже против Темного Лорда, даже против самого Гарри, когда все считали, что тот предал своих друзей и переметнулся к Пожирателям, когда Снейпу приходилось каждый день вставать с мыслью о том, что все, что было между ними, было лишь притворством, талантливой игрой гриффиндорца во имя достижения своей цели.
– Поттер, ты как всегда… не вовремя. Но давайте подумаем спокойно – будете ли вы в состоянии быть с Гарри каждый день, каждую секунду его жизни? Днем, ночью, когда он вырастет и вылетит из вашего уютного гнездышка? Ведь всего лишь одно письмо, или оставленный в неожиданном месте думоотвод, или случайно услышанный обрывок разговора... Есть много способов разбудить любопытство Гарри, а с его целеустремленностью и упорством этого будет вполне достаточно. Или же вам придется воспитывать вашего сына в Азкабане – в любое другое место я смогу найти лазейку, да и туда тоже, если задамся целью.
– Ты еще смеешь нам угрожать?! – Джеймс выхватил палочку, но Снейп оказался быстрее, и они застыли друг напротив друга, не решаясь все же начать дуэль так близко от любимых ими людей. Малыш, как будто почувствовавший предельный накал напряжения вокруг него, отчаянно заплакал, и Лили тихо зашептала что-то, пытаясь его успокоить, не сводя при этом настороженного взгляда с мужчин.
– Ну-ну, Поттер, не надо горячиться, я надеюсь, из твоей памяти не стерлись наши тренировочные дуэли во время войны, ведь ты далеко не всегда выходил из них победителем. К тому же заклинание может случайно срикошетить, и мы оба, полагаю, не хотим, чтобы Гарри или Эванс пострадали.
Поттер буквально затрясся от сдерживаемого гнева, но потом с явным трудом взял себя в руки и опустил палочку. С кровати раздался тихий и усталый голос Лили:
– Чего ты хочешь, Снейп? Я знаю, ты наверняка предвидел подобный поворот событий, когда шел сюда, значит, подумал и о… возможном выходе из создавшегося положения. Скажи нам, будь так любезен, и покончим с этим раз и навсегда.
Снейп с напускной любезностью отвесил Лили полупоклон, но его взгляд при этом тревожно скользнул по внезапно затихшему, глядящему прямо на него и как будто что-то понимающему ребенку.
– Мы принесем Нерушимую Клятву. С моей стороны я обязуюсь не приближаться к Гарри до его поступления в Хогрвартс, а во время обучения и до самого совершеннолетия я буду вести себя, как профессор Снейп из... его несостоявшегося будущего. Я полагаю, этого будет достаточно, чтобы не вызвать у него ровно никаких положительных чувств ко мне. И еще... я поклянусь в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажу ему о настоящем прошлом Гарольда Прингстона. Тут вы правы, ему не следует знать об этом кошмаре, ведь это разрушит его жизнь, а я пекусь о его благе не меньше, чем вы.
Лили медленно кивнула.
– А в чем будет заключаться наша часть соглашения?
– Вы поклянетесь в том, что, когда придет время, вы отправите Гарри учиться в Хогвартс. В том, что не будете настраивать его против меня, пока он будет расти. И в том, что когда Гарри достигнет совершеннолетия, вы не будете препятствовать ему самостоятельно принять решение о своих, как ты изволила выразиться, предпочтениях и о том, как и с кем он хочет прожить свою жизнь.
– То есть, прожить ее с тобой, – ядовито заметил Джеймс.
Снейп только пожал плечами.
– Ни я, ни вы не можем этого знать наверняка. Не беспокойтесь, я совершенно не собираюсь набрасываться на него в день его совершеннолетия, если вас волнует это. Просто перестану изображать полного ублюдка и постараюсь хотя бы подружиться с ним в оставшиеся пару лет до выпуска... если к тому моменту будет еще не слишком поздно. А дальше... пусть выбирает сам и решает сам. В конце концов, именно этого он и хотел, когда затевал эту самоубийственную авантюру с путешествием во времени, и именно ради этого отдал свою жизнь и душу, так неужели вы не побоитесь своей гордыней и тупым упрямством обесценить такую жертву? Вы ведь до сих пор живы только благодаря ему, мы все живы только поэтому. И разве вас не страшит мысль о еще одном витке времени? Что однажды эта реальность вдруг рассыплется, и вы окажетесь в Хогвартсе, чтобы вновь встретиться с зеленоглазым новичком, взявшимся непонятно откуда?..
– Все, довольно! Мы поняли, что ты хочешь сказать. Не считай нас совсем уж бездушными идиотами, мы просто хотим, защитить Гарри от всего того, что ему пришлось пережить в том времени... Но ты прав, пусть выбирает сам и решает сам, ведь только он в праве судить, в чем будет для него заключаться счастье... Но лишь тогда, когда он сможет сделать полностью осознанный выбор. Джеймс, ты согласен дать такую клятву? Что до меня, то я считаю, что это разумным... компромиссом.
Гриффиндорец неохотно кивнул головой, но выглядел он при этом лет на двадцать старше своего настоящего возраста.
– Хорошо, сначала я принесу клятву, а ты, Джеймс, будешь свидетелем, потом поменяемся местами... Приступим.
