На мгновение наступила абсолютная тишина, белый дым окружил их, создавая жуткое ощущение одиночества. Затем легкий ветерок отогнал пелену прочь, и Сэм обернулся к Дину, сияющему победной усмешкой в нескольких шагах от него.
– Выкуси, долбанный сукин сын!
Смех Сэма сменился кашлем, когда он вдохнул остатки дыма.
– Ага. – Дым жёг глаза, и младший Винчестер сморгнул, чтобы восстановить зрение.
– Не думал, что оно так взорвется.
Кратер перед ними был около шести футов в диаметре, листья и пыль до сих пор медленно оседали на дно, находившееся на глубине в два фута.
- Грёбаная Хиросима, детка!
Сэм закатил глаза.
- Да, Дин. Это именно оно и было.
Он собрал разбросанные остатки разбитой банки, не желая, чтоб украшенные символами осколки попали каким-нибудь детям в руки. Кто знает, какими силами они по-прежнему обладают? Голова начинала болеть, и он раздражённо потер виски.
- Поздравляю, тогда ты «малыш»*.
- В чём дело, чувак? - Дин нахмурился.
- Ни в чём. - Сэм перекинул тяжелую сумку через плечо, вздрогнув, когда ремень оцарапал ушиб на спине. Долбанный демон швырнул его о дерево. – Давай убираться отсюда. Меня уже тошнит от дыма.
Дин послал ему задумчивый взгляд, но затем пожал плечами, поднял свою сумку, и они отправились обратно через лес. Уже начало темнеть, и Сэм спотыкался о корни, получая хлесткие удары ветками в лицо. Тот факт, что Дину удавалось избежать всех препятствий, неторопливо обходить почерневшие стволы деревьев с той же легкостью, как если бы он прогуливался по Голливудскому бульвару, только раздражал его ещё больше.
– Где эта проклятая дорога?
– Прямо перед тобой, – Дин оглянулся через плечо. - Сэм, ты в порядке?
– Да. Просто... чёртовы деревья, – он выругался, когда очередная ветка ударила его по разболевшейся голове. – Дерьмо!
– Вот что получаешь, когда ты чёртов гигант, – Дин фыркнул и продолжил идти, то и дело бросая взгляды через плечо.
Когда Сэм запнулся об ещё один корень и полностью потерял равновесие, Дин повернулся и едва успел поймать брата прежде, чем тот врежется в ствол дерева.
– Эй, берегись. Ты спотыкаешься, словно дитё-переросток, Сэмми. Хотя, ты он и есть...
– Тут темно! Не вижу ни черта, – Сэм попробовал выкрутиться из хватки Дина, но она только усилилась.
– Вовсе не темно, – Дин схватил брата за подбородок и заставил его посмотреть на себя. – Чувак, твои зрачки расширены. – Он поднял руку. – Сколько у меня пальцев?
– Три? – Сэм прищурился, что только ухудшило его головную боль.
Дин опустил руку.
– Ладно, у нас проблема. Должно быть, дым попал тебе в глаза или что-то в этом роде.
Желудок скрутило, но младший Винчестер это проигнорировал.
– Дин, я уверен, всё нормально. Просто нужно немного поспать, старик. Головная боль меня доконает. Может быть, всё из-за этого.
Дин с минуту изучал его, а потом кивнул.
– Хорошо. Но если тебе не полегчает, завтра я тобой займусь.
– Конечно, как скажешь, – Сэм потер глаза, несколько раз моргнул и покосился в сторону леса. – Так в каком направлении мы движемся?
Дин, казалось, смутился, но затем потянулся и взял Сэма за руку, скользя по ладони пальцами, прежде чем обхватить её. – Сюда. Иди за мной.
Пока Дин вел его через лес к дороге, Сэм ощущал в руке теплую ладонь, сильные и грубоватые пальцы. Сэм вдруг вспомнил, как Дин, когда был намного младше, держал маленькую руку Сэма, успокаивающе потирая пальцы, и так же вел его в прошлый раз, только через другой лес и давным-давно.
Тогда их отец шествовал впереди, злился и молчал. Запах горелого мяса и меха, витающий в воздухе, буквально впитывался в ноздри десятилетнего Сэма, слишком сонного и напуганного, чтобы держать глаза открытыми. Оборотень. Айова. Голос отца призывал их поторопиться, а голос Дина шептал: «Мы почти пришли, Сэмми.
Только держись». И он просто закрыл глаза, позволяя вести себя сквозь темноту, доверяя старшему брату благополучно доставить их домой.
Голова Сэма вдруг закружилась, и ему пришлось попросить Дина остановиться, так как тот держал ладонь Сэма в своей, пока он, часто моргая, глубоко вдыхал запах сосен и мокрых листьев. Сэм чувствовал себя слабым и жалким, цепляясь за руку старшего брата, как раньше, когда он был ещё маленьким, и был почти рад, что может видеть лишь тень, вместо недовольного выражения лица Дина.
– Ты там в порядке, Сэмми? Не тошнит или ещё что? – его голос был спокойным, но Сэм был уверен, что под этим скрывается раздражение.
– Нет.
Он сжал зубы и подтолкнул Дина продолжать путь, цепляясь и стараясь удержаться, но его влажные от пота пальцы мгновенно выскользнули из ладони брата. Дин приостановился, а затем крепче сжал руку, усиливая хватку. На этот раз он потянул за собой Сэма более аккуратно, ободряюще бормоча: «Ещё немного» и «Мы почти на месте».
Лес, казалось, шевелился, ветви деревьев тянулись ввысь и покачивались на самом верху. Сэм почувствовал, как участилось его сердцебиение, а беспокойство и волнение скручивались в животе. Что если с ним действительно что-то не так?
Деревья, наконец, расступились, и он с облегчением выдохнул, когда шишковатые корни под ногами сменились относительно гладкой галькой. Дин не отпускал его руку, пока они не добрались до машины, и, открыв дверь, отошел в сторону.
– Ну вот и пришли.
Его пальцы выскользнули, и Сэм боролся с рефлексом снова схватить их, одновременно ненавидя себя за такое ребячество. «Господи, держи себя в руках, трус несчастный. Подумаешь, темнота».
– Ты в порядке?
– Нет, – Сэм умостил свое длинное тело в машину, подождал, пока Дин обойдет вокруг и скользнет с другой стороны, и добавил: – ты уверен, что тут не темно?
– Уверен. Полумрак, но не ночь, – нахмурившись, Дин снова схватил Сэма за подбородок, повернув голову и глядя ему в глаза. – Видишь какие-нибудь белые пятна или хоть что-нибудь?
– Нет. Но вещи... шевелятся.
Нахмурившись сильнее, Дин отпустил брата, и, отвернувшись, ткнул ключ в замок зажигания. – Двигаем?
– Да. Чёрт, – Сэм закрыл глаза и откинулся назад, – такое ощущение, что я нахрен обкуренный. Весь мир перед глазами вертится.
– Чувак, мы должны тебя осмотреть. Серьезно.
Он покачал головой, что лишь ухудшило боль.
– Это, наверно, просто пыль от проклятого взрыва. Мы же сложили какие-то странные вещи в ту банку. Кроме того, мы в глухомани, Дин, где на многие мили ни одной больницы, сам знаешь.
– Да, но...
– Я лучше просто посплю, ладно?
Дин вздохнул и завел машину.
– Да, ладно. Но если из глаз снова начнется кровотечение, Сэм, я провезу тебя эти проклятые мили, даже если для этого мне придется стукнуть тебя по голове и связать.
Сэм просто отвернулся.
– Пожалуйста, держи свои грязные фантазии при себе, братан.
– Размечтался, – Дин фыркнул, Импала выбила гравий из-под колес, когда он развернулся ее на узкой дороге, возвращаясь обратно в мотель.
К тому времени, когда они добрались, головная боль Сэма превратилась в полноценный приступ мигрени, и все вокруг казалось сплошным размытым пятном. Он дрожал, обливаясь потом, и не смог без спотыканий пройти даже те жалкие несколько шагов до комнаты, внезапно ставшие для него непосильным препятствием
– Вау!
Дин подхватил Сэма, колени которого неожиданно подогнулись, положив руку ему на талию и, удерживая вертикально, выудил ключи из кармана джинсов. Открыв, наконец, дверь, он подвел его к одной из кроватей. Толкнув брата вниз с коротким "Сидеть", снял с него кроссовки и куртку, а затем осторожно уложил его на спину.
Сэм застонал и прикрыл рукой глаза, неяркого света оказалось достаточно, чтобы заставить их пульсировать от боли. Он чрезмерно чувствительно воспринимал каждый издаваемый Дином звук, словно кто-то царапал ногтями по доске, а в нос ударил затхлый запах комнаты. Ему казалось, что он чувствует привкус собственной крови на языке.
– Вот.
Сэм медленно сел, и Дин вытрусил в его ладонь три таблетки, которые он сунул в рот, прежде чем взять поднесенный стакан воды дрожащими руками и, проливая воду на рубашку, запить лекарства. Он почувствовал, что Дин смотрит на него и, подняв взгляд, увидел размытые очертания лица брата, смотрящего на него сверху вниз.
Сэм вытер рот тыльной стороной ладони и, отдав Дину пустой стакан, закрыл глаза, откидываясь обратно на подушки.
– Мне нужно принять душ, Сэмми. Ты в норме?
Сэм хмыкнул, слабо махнув рукой в «вали-уже» жесте и после нескольких мгновений молчания почувствовал, что Дин уходит. Послышался отчетливый звук снимаемой одежды с последующим ее падением на вторую кровать, а затем включился душ. Дин оставил дверь приоткрытой, словно не достаточно доверял Сэму, чтобы оставить его одного, и от этой мысли желудок Сэма скрутило ещё жестче. Он глубоко вдыхал через нос и выдыхал ртом, пытаясь расслабить напряженные нервы и успокоить стиснутые в тугой комок внутренности, но это не особо помогало.
Это плохо. Это ужасно плохо, но паника не поможет. Он не был уверен, почему это пугает его настолько сильно. Сэм помнил, что боялся темноты, когда был ребенком, но он давно преодолел свои страхи. Или, скорее, эта жизнь и охота в проклятой темноте заставили его преодолеть их. Разумеется, это не повседневная или ночная темнота. Это «ты-слепой-как-крот-Сэм!» тьма и, честно говоря, он считал, что имеет право немного паниковать. Или даже полномасштабно ужасаться. Дыхание перехватило, и он жадно глотнул воздух, задыхаясь. Чёрт.
Он попытался вспомнить дыхательные техники йоги, которым Джесс его научила, но было чертовски трудно сосредоточиться хоть на чем-нибудь, потому что мысли разбегались, и дико болела голова. Люди же не боятся закрывать глаза каждую ночь, ведь правда? Правда? Дело было не только в зрении, он чувствовал, как лихорадочно горела его кожа, казалось, что даже кости с каждой минутой становились все горячее, и как апофеоз – неуёмная головная боль. У него бывали практически все виды головной боли, особенно в последнее время, учитывая все эти сны и видения, но в этот раз она другая. Более... зверская. И ему становится всё хуже и хуже. Словно кто-то когтями и зубами раздирает его мозг. Вгрызаясь и царапая и... Божебляостановитеэто!
– Сэмми? Сэм? Эй, ну перестань. Прекрати! Сэм, остановись!
Сэм боролся с удерживающими его руками, не позволяющими выцарапать себе глаза от пронзающей их ослепительной боли.
– Отвали! Мне нужно… – всхлипывал он, когда Дин повалил его на кровать, садясь верхом и удерживая, чтобы не вырывался. С его мокрых волос на лицо и грудь Сэма капала вода.
– Успокойся, чёрт побери. Сэм, ты же так себе глаза выцарапаешь.
Он боролся с Дином до тех пор, пока боль постепенно не утихла, превращаясь в ноющую. Сэм прекратил брыкаться и теперь лежал неподвижно, тяжело дыша и крепко зажмурившись.
– Ты закончил?
Он медленно кивнул, опасаясь очередной вспышки боли, но ее не последовало.
Дин ещё мгновение сомневался, а затем осторожно отпустил его, перекинув через него правую ногу, и уселся на край кровати, прикасаясь ко лбу Сэма. Его ладонь была мокрой, и Сэм понял, что Дин, должно быть, выскочил прямо из душа. Он осторожно приоткрыл глаза, щурясь на свет. В поле его затуманенного зрения оказалась мокрая грудь Дина, капли воды поблескивали на загорелой коже. От него пахло мылом и теплом. Сэм снова закрыл глаза и выдохнул.
– Чёрт, да ты горишь. Всё, я тебя увожу.
Кровать сдвинулась, и когда Сэм открыл глаза, Дин с джинсами в руке стоял к нему спиной. Сэм собирался отмочить похабную шуточку, чтобы сгладить неловкое молчание, но внезапно что-то яркое мелькнуло перед его глазами, а потом все вокруг стало абсолютно черным.
– Дин?
Дин устало вздохнул, как будто ожидал, что Сэм начнет спорить.
– Что?
– Нет, что за... Что случилось? Ты...? Дин, это не смешно! – он вскочил, когда влажная ладонь снова легла на лоб.
– Дин?
– Нет, бля, Пасхальный Кролик, – фыркнул Дин и после паузы добавил: – Вот дерьмо. Ты сейчас хоть что-нибудь видишь?
– А свет включен?
Очередная пауза, на этот раз дольше.
– Тогда я нихера не вижу! Всё чёрное! – его голос сорвался на визг, но ему, чёрт возьми, было насрать. – Что, за хрень, со мной происходит?
– Не знаю, но это не простое отравление дымом, – Дин пальцами коснулся лба Сэма и запрокинул его лицо вверх, приподнимая и широко открывая его веки.
– Твои глаза стали молочно-белыми. С черными пятнами. Ха. Да, они похожи на до боли знакомый символ доллара ($).
Дин отклонился, и Сэм почувствовал сжимающую грудь панику. Он пошарил в темноте, отчаянно ища за что ухватиться, его дыхание стало поверхностным и участилось. Чёрт. Дыши… дыши.
– Где… где ты? Дин? Дин?
Дин обхватил его лицо ладонями, большим пальцем потирая его скулы.
– Шшш… успокойся. Сэмми, будет хорошо. Эй! Не дрейфь, братишка.
– Я не могу... ничего не получается. Не знаю ... почему я... – выдохнул он. – Так... Чёрт... темно. Дин.
– Я здесь. Я никуда не уйду, Сэмми. Я буду рядом. Дыши. Давай, Сэм. Вдох. Выдох. Эй. Эй! Перестань!
Послышался шорох, а затем что-то пахнущее арахисом и шоколадом закрыло его нос и рот.
– Глубокий вдох, Сэмми. Ну же. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вот так.
Грудь сдавило, и, казалось, что лёгкие не в состоянии расширится больше, чем для мелких глотков воздуха, но, в конце концов, ему удалось успокоиться, сделать более глубокий вдох, и перед глазами перестали плясать белые пятна. Дин убрал то, что, как догадался Сэм, было жёлтым пакетиком от M & M'са и положил руку брату на грудь, слегка растирая.
– Тебе лучше?
Он сглотнул. В горле пересохло. Жарко.
– Ага. Извини.
Дин ладонью продолжал круговыми движениями медленно растирать грудь Сэма.
– Все нормально. Чёрт,– он издал короткий сухой смешок. – Не стоит делать это так долго. Существует большая вероятность повторения панической атаки, старик.
– Опять?
Трение прекратилось.
– Клянусь, у тебя дырявая память, Сэм. Или тебе просто удалось так хорошо заблокировать в ней всю твою жизнь до колледжа? – послышавшийся вздох казался скорее уставшим, чем раздраженным. – И раньше. После Штрига у тебя такое случалось постоянно, почти каждую ночь. Нам тогда приходилось оставлять свет включенным, чтобы ты не психовал. Гипервентиляция, плачь, иногда бывали припадки. Получал я тогда от тебя довольно часто, – тихонько засмеялся Дин. – Лучше стало лишь несколько недель спустя, но всё равно повторялось время от времени на протяжении многих лет, особенно в зимний период. У тебя были серьёзные проблемы с темнотой, Сэмми. И, кажется, всё ещё есть.
– Твою мать.
Сэм помнил, что очень боялся засыпать, и брат забирался к нему в постель, защищая его. Помнил свои слезы. Много. До боли в груди и ощущения, что его голова просто взорвется. Дин шептал ему на ухо успокаивающие слова, и его объятия становились крепче, когда Сэм проваливался в то, что, как ему казалось, было сном. Может быть, он просто никогда не понимал, что происходит.
– На протяжении многих лет? Как долго?
– Хм, пока тебе не исполнилось лет девять-десять, по-моему. Ты не помнишь?
– Нет. И как это прекратилось?
– Папа дал тебе «сорок пятый»**.
– О, – это он помнит. Это была одна из тех вещей, которую он отметил, как ещё одно доказательство его испорченного детства. Он был прав, но не совсем так, как думал. – Похоже, я нашел своего «внутреннего ребенка»***, – Сэм рассмеялся, но его смех звучал пронзительно и отчаянно, и он оборвал его до того, как это переросло в нечто худшее.
– Сэм, я знаю, что это страшно, но ты должен держать себя в руках, хорошо? Не срывайся на мне, – мягкость в голосе Дина должна была успокоить его, но вместо этого его сердце начало колотиться сильнее и снова скрутило живот.
– Ладно. Хорошо. Только не... Не уходи, – Сэм знал, что прозвучало это совсем жалко, но лучше так, чем мысль о том, что он останется один в темноте.
– Не уйду. Обещаю. Мне нужно кое-что проверить, так что просто закрой глаза и попытайся поспать, ладно? – Дин откинул со лба Сэма влажные от пота волосы. – Этот пустой взгляд действует мне на нервы. Ты похож на долбанного "зомби".
– Ага, конечно, я постараюсь, – Сэм неуверенно улыбнулся.
Не то чтобы для него имело какое-то значение, открыты они или нет, но он прикрыл веки, и Дин поднялся, нежно похлопав его по плечу. Знакомые звуки передвижений Дина по комнате успокоили Сэма, постепенно унимая его волнение, пока в итоге лихорадка и тройная доза болеутоляющих не отправили его в мир грёз.
Всю ночь (или это снова был день?) он находился на грани сознания, его сон омрачали обычные кошмары, а в моменты его пробуждений успокаивали знакомые звуки проводимых исследований – Дин разочарованно вздыхал, шуршали переворачиваемые страницы, щёлкали кнопки клавиатуры. Несколько раз Сэм просыпался, задыхаясь и царапая себя, от пронзающей мозг и глаза боли. И каждый раз Дин оказывался рядом, удерживая его, пока агония не утихала, а затем вытирал холодной тканью его лоб и сидел на краю кровати, поглаживая спину брата, пока тот не засыпал снова.
***
– Сэм? Сэмми, проснись.
Дин аккуратно подтолкнул Сэма, и тому понадобилось несколько минут, чтобы понять, почему вокруг так темно, а затем он почувствовал, как его вновь захватывает паника. Пульс ускорился, и он замер. Чёрт, нет. Он не позволит себе сломаться.
Теперь бороться с паникой было легче, Сэм уже знал, что происходит, и после нескольких глубоких вдохов он почувствовал, как паника отступает. Дин положил ладонь на его руку, терпеливо выжидая, пока брат не моргнул открытыми глазами и не обернулся к нему, ориентируясь на голос.
– Я... Я проснулся. Что?
Дин слегка сжал его руку, прежде чем отпустить, кровать рядом с Сэмом скрипнула, когда он облокотился на спинку.
– Думаю, я нашёл. Два ингредиента, которые мы использовали в том заклинании.
Если смешать их, а потом сжечь, то дым может активизировать «Проклятие Плеяд», семи сестер, которые вызывают слепоту и сильную лихорадку, – Дин остановился. – Помимо всего прочего. Звучит знакомо?
– До боли, – Сэм медленно сел, борясь с тошнотой и головокружением. Простыня облепила его вспотевшее тело, и он оттолкнул ее прочь, с опозданием понимая, что на нём одеты лишь скрученные влажные трусы, он мог представить, как от него воняет. Сэм не помнил, но должно быть Дин помог ему избавиться от грязной и потной одежды ещё ночью. Сэм медленно натянул простынь обратно на колени, концентрируясь на том, что Дин только что сказал.
– Ага, и я оказался слишком близко к эпицентру взрыва, и надышался этого дерьма, – он сглотнул. – А мы…? Мы ведь можем обратить проклятье вспять? – ненавидя дрожь в собственном голосе, уточнил Сэм.
– Сэмми, чёрт, не будь идиотом. Конечно, сможем. Я просто ещё не узнал, как именно. Мне нужно... – Дин закашлялся, и Сэм вздрогнул от утомления, сквозившего в голосе брата. –...проверить некоторые вещи. Сделать пару звонков. Там в статье... – он снова закашлялся, чертыхаясь себе под нос.
– Дин, все нормально. Сделай перерыв. Поспи.
– Я должен найти... У меня нет времени для сна, Сэм. Мне необходимо найти это проклятое лекарство и...
– Дин, я слышу, как ты устал. Спорим, ты уже видеть не можешь этот экран.
Было тихо, а затем голос Дина вернулся, звуча неестественно слабо. – Этот долбанный поиск в Google не совсем мой конек, братан. Прямо сейчас мне бы очень помогли твои ботанские способности.
– Эй, я все ещё ботан. Просто ослепший.
– Не смей… блядь, даже не смей так шутить, – прошипел Дин на выдохе.
Послышался громкий хлопок, от которого Сэм аж подскочил. Он спустил ноги с кровати, простыня соскользнула с его талии, когда он встал и сделал шаг вперед.
–Дин?
– Просто... ты обязательно выкарабкаешься.
Голос был глухой, и Сэм потянулся к Дину, запуская пальцы в его волосы. Дин сидел на кровати, опустив голову, и Сэм мог представить себе как он, ссутулившись в изнеможении, уткнулся головой в свои руки.
– Я не позволю этому ... я найду какой-нибудь способ все исправить, хорошо? – Голос Дина был чуть выше шепота, словно он пытался убедить скорее себя, чем брата. – Чего бы это ни стоило.
– Дин, все в порядке, – Сэм провел рукой по голове брата и вниз по шее, задерживая ладонь на его левом плече. – Я знаю. Я тебе доверяю.
Дин покачал головой.
– Пользы от этого не много. Твою мать. Я должен был просто выбросить ту дурацкую банку. Должен был проверить, какие могут быть последствия и только потом...
– Дин, перестань. Ты не виноват, – от очевидного беспокойства Дина у него скрутило живот. – Ну же, Дин. Посмотри на меня, пожалуйста?
Дин издал короткий истерический смешок.
– Откуда тебе знать смотрю я или нет?
– Я ослеп, а не оглох. Дин, тебе надо спать. Который вообще час?
– Не знаю. Полдень?
– Господи, Дин. А ну мигом тащи свою задницу в постель, сейчас же.
– Но...
Сэм нахмурился, внезапно вспомнив то, о чём говорил Дин ранее.
– Ты сказал «помимо всего прочего». Что ещё это проклятье может вызывать? Молчание было пугающим.
– Ну... некоторые эффекты.
– Дин, какие?
– Не важно. Тебя не сильно зацепило, поэтому я уверен…
– Дин. Давай по сути, просто скажи мне.
Он почувствовал, как мышцы на плече Дина напряглись под его ладонью.
– Возможно искажение лица, как от оспы. Или, ну ты понял, просто оспа. Ведьмы это всегда любили, – Дин откашлялся. – Около семи лет неудач и несчастных случаев, по одному от каждой из сестер.
Прозвучал низкий причмокивающий звук, и Сэм просто знал, что Дин поджал губы и поднял брови в типичном для Дина «кроме шуток» выражении.
– Ну да, конечно. Постоянно спотыкаюсь, слеп, как летучая мышь. Это может привести к сломанной шее или двум. Ведьмы доведут нас до... – глубокий вдох, –...привычной ужасной смерти, если позволить проклятию идти своим чередом, – за собственным громким сердцебиением Сэм едва услышал, как Дин сглотнул.
– Ну, этого не произойдет, так что мы можем об этом забыть. – Дин замолчал. – И да, потом ещё...
Он закашлялся, но на этот раз по-другому. Это прозвучало, словно он.... улыбался?
Сэм нахмурился, заметив что плечи брата слегка подрагивают.
– Что? А потом, что ещё, Дин?
– И... – на этот раз он отчетливо слышал в голосе брата смех. – ...есть ещё один возможный побочный эффект – "чрезмерная гомосексуальная похоть".
Сэм быстро отдернул свою руку.
– Что!?!
– Но посмотри, твое лицо выглядит нормально. Не уродливее, чем обычно. Так что я уверен, что...
Сэм не смог удержаться от смеха, но это вышло больше похоже на нервное хихиканье.
– Оно превращает людей в геев?
– Скорее «превращает» означает, что ты не был им прежде, но, Саманта, придется огорчить тебя...
– Дин? Это не смешно. Ты...
Сэм моргнул. Его окружала беспросветная пустота, которая, казалось, вращается, крутится и опутывает все вокруг, и Сэм не знал, что может произойти, если он и дальше будет стоять. Вряд ли он выстоит дольше, если, чёрт возьми, не усядется прямо сейчас. Он отступил на несколько шагов назад, упёршись в край кровати, и, наконец, сел.
–Сэмми?
– Все нормально. Просто... голова закружилась. Все словно ходуном ходит.
Голова, казалось, потяжелела, и сложно было находиться в вертикальном положении, поэтому Сэм откинулся на подушки, дрожа от выступившего на коже пота.
– Холодно,– он пошарил вокруг, слабо потянувшись за отброшенными простынями, но не смог найти край, путаясь в сбившейся в ногах ткани. – Блядь. Я даже не могу... – он подавил сердитое разочарование, ненавидя дрожь в своем голосе. – Интересно, сколько времени мне понадобится, чтобы таки свернуть свою чёртову шею.
– Брось, Сэмми. Не сломаешь ты свою проклятую шею. Будто я позволил бы тебе отделаться так легко, – простынь осторожно вытянули из кулака. – Давай, я сам.
Кровать прогнулась, когда Дин сел рядом с Сэмом и потянул простыню и одеяло, накрывая его, укутывая, как имел обыкновение делать, когда они были ещё детьми.
Сэм потянулся, нашаривая руку Дина в темноте.
– Спасибо. Спасибо тебе.
– Не за что.
Дин сжал его пальцы и подвинулся, усевшись к спинке кровати, другой рукой обнимая брата и нерешительно кладя ладонь на его голову. Немного помедлив, он успокаивающе запустил пальцы в спутанные от пота волосы Сэма. Нежные движения и удобное молчание возымели эффект, Сэм расслабился, заблокировав мысли, грозящие утопить его разум в панике, и почувствовал, что медленно начинает засыпать.
Он скучал по этому, по этой близости, которая у них была раньше. Словно ему опять десять, пятнадцать лет, он, прижимаясь к брату коленями, сидит на продавленной мотельной кровати, во рту чувствуется вкус Count Chocula**** и мороженого, а в ушах слышатся негромкие звуки утренних воскресных мультфильмов.
Дин трясётся от беззвучного смеха и шипит на Сэма каждый раз, когда тот начинает хихикать слишком громко. – Шшш, Сэмми. Не разбуди папу. – Дин сильнее подтянул одеяло и укутал их плотнее, его рука невольно замерла на затылке Сэма, зарываясь пальцами в его волосы. Очень часто он так и засыпал, а просыпался уже от запаха кофе и шелеста газеты, когда их отец отслеживал в новостях признаки паранормальной активности.
Вдруг кровать снова прогнулась, когда Дин поднялся, чтобы уйти. Сэм не смог скрыть мгновенно завладевшее им напряжение и обхватил пальцами руку Дина, останавливая.
– Я могу... – Дин умолк и, сделав глубокий вдох, продолжил. – Может быть, мне стоит спать здесь. Все равно вторая кровать захламлена моими материалами расследования.
Сэм сглотнул, чувствуя себя слабым и глупым, но это все же не помешало ему согласно кивнуть. – Да. Да, конечно.
– Ладно. Я сейчас вернусь, только выберусь, наконец, из этих джинсов и почищу зубы.
Кровать снова прогнулась, рука Дина выскользнула из его пальцев, и Сэму оставалось только глядеть в окружающую его темноту, пытаясь держаться спокойно и прислушиваясь к рутинным звукам, означающим, что его брат готовится ко сну. Он слышал их миллионы раз до этого, но никогда не обращал на них внимания, почти.
Одежда снимается и кладется на стул, чтоб в случае необходимости ее можно было быстро схватить. Слышны были лишь приглушенные звуки шагов босиком пересекающего комнату Дина. В ванной зашумела вода, и Сэм услышал, как брат чистит зубы щёткой. Полощет, сплевывает. Пьет. Выключает кран. Небольшая пауза, а затем дверь закрылась. Поднялась крышка унитаза. Сэм покраснел, слыша приглушенные журчащие звуки справляющего нужду брата. Он чувствовал, что словно подслушивает, и вдруг образ Дина встал перед закрытыми глазами: член в руке, явные признаки удовольствия на лице и облегчение от уменьшения давления на мочевой пузырь.
Из-за запертой двери послышался слабый стон, и Сэм перевернулся на другой бок, бормоча себе под нос латинский алфавит, тем самым пытаясь дать брату возможность хотя бы кончить в уединении. Когда Дин вернулся и залез под одеяло, шумно зевая, его кожа была ещё слегка охлажденной, и от него пахло зубной пастой и мылом. Дин немного поворчал, поёрзал, взбил подушки, пытаясь устроиться поудобнее, а затем неподвижно лежал, спокойно дыша в сэмову шею.
– Только не забрасывай на меня свои лапы, лады?
Сэм усмехнулся, благодаря Дина за попытку пошутить, несмотря на то, что весь мир Сэма недавно превратился в сплошную темноту и что есть вероятность того, что он никогда не оправится и, Господи, ещё эта чёртова оспа? Не говоря уже о... ну, да ладно.
Он закусил губу, стараясь удержаться от улыбки, повернулся на спину и шутливо толкнул Дина.
– Ну не знаю, старик. Гей или нет, но как я, по-твоему, должен отличить тебя от девушки, в такой-то темноте?
Он взвизгнул, когда Дин пихнул его локтем под ребра.
– Чувак, если ты не знаешь разницы, то лучше вообще ничего не делай.
– Какой разницы? – Сэм пошарил вокруг, стараясь не лыбиться, пока Дин матерился и извивался под щекочущими его пальцами. – Не чувствую я никакой разницы. Правда, сиськи маловаты, но...
Внезапно Дин схватил его запястья и прижал к спинке кровати, часто дыша свежестью ему в лицо.
– Сэм, мне похеру, что ты слепой, но если ты не уляжешься спокойно и не заткнешься, то я, блядь, просто свяжу тебя и заткну кляпом рот.
– Снова грязные фантазии, братец. Повтори-ка, кто тут из нас должен был превратиться в гея?
Сэм расхохотался, когда Дин его отпустил, раздраженно ворча. Ещё немного они лежали, пытаясь отдышаться, а затем Сэм перевернулся на бок, закинув руку на талию Дина, и уткнулся лицом в его шею, как обычно делал, когда они были детьми.
– Хотел бы я тебя видеть.
Дин на мгновение напрягся, но затем расслабился, вновь успокаивающе перебирая пальцами волосы Сэма.
– Чтоб убедиться, что я не девушка?
Сэм покачал головой, носом задевая ухо Дина.
– Чтобы убедиться, что... Чтоб убедиться.
Рука Дина замерла, а потом возобновила медленные поглаживания.
– Да. Я бы тоже хотел, Сэмми. Я тоже.
Сон пробирался в каждую косточку Сэма, заставляя его чувствовать себя тяжелым и вялым.
– Извини, – убирая руку, сонно пробормотал Сэм. Он понимал, что Дину должно быть тяжело под ее весом, но тот остановил Сэма, теплыми пальцами обхватывая его ладонь и ободряюще сжимая.
– Все нормально.
Почему-то, его глаза увлажнились, он зажмурился, надеясь, что Дин не заметил, и придвинулся поближе.
– Спокойной ночи, Дин.
Дин фыркнул.
– Сейчас около часа дня. Не совсем ночь.
– Не знаю.
Тишина.
– Так или иначе, день паршивый. Серое небо и дождь. Ты ничего не пропустил.
– Да?
– Да.
Они оба проигнорировали доносящееся счастливое щебетание птиц за окном.
***
* - Кодовое название одной из атомных бомб, сброшенных США на Японию в конце второй мировой войны.
** - Калибр оружия.
*** - «Внутренний ребенок» – это та часть психики, которая отвечает за детство, детские воспоминания и мечты. "Внутренний Ребенок" является детством, которое Вы потеряли или забыли; все же оно все еще с Вами, живя в вашем подсознании.
