Прощение

– Сколько сейчас времени? – сонно спросила Тонкс.

Обернувшись, Снейп посмотрел на большие круглые часы, стоящие на каминной полке.

– Пора вставать, – с сожалением вздохнул он. – Через пару часов начнется собрание, а у нас еще много дел. Дора, – нежно произнес он, – нам придется скрывать наши отношения. По крайней мере, сейчас. Если кто-то узнает о нас, могут быть неприятности.

– Ты прав… По крайней мере, Альбус точно не будет в восторге, – согласилась девушка. – Северус, ты действительно считал, что я всего лишь играю с тобой?

– Поначалу – да, хотя мне и неприятно признавать это. Я слишком мягкий человек, Дора, многие люди пользуются этим.

– Ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречала, – улыбнулась Тонкс.

– Спасибо, – он обнял ее и прижал к себе. – А сейчас нам действительно пора подниматься…

Метаморфиня кивнула, хотя не имела ни малейшего желания покидать постель. Потянувшись, она медленно села, наклонилась к Северусу и прижалась губами к его губам. Затем, наклонившись, она разыскала палочку, валяющуюся на полу рядом с кроватью, и шепнула заклинание, снимающее заглушающие чары со стен и двери комнаты. Встав, наконец, с постели, девушка подняла с пола футболку и джинсы и нехотя натянула.

Неожиданно дверь распахнулась, и послышался чей-то голос.

– Тонкс, из госпиталя сообщили, что твои родители пришли в себя!

Это был Ремус.

Ведьма и мастер зелий замерли. В дверях стоял Люпин и безмолвно смотрел на них.

– Тонкс… – Его голос дрогнул. Резко развернувшись, он выбежал из комнаты, с грохотом захлопнув несчастную дверь.

– Черт, – прошептала девушка.

– Он влюблен в тебя, да? – протянул Снейп. – Не удивительно…

Метаморфиня опустила голову. После всего, что произошло за последние два дня, эти осложнения могли показаться смешными, но, видит Мерлин, она не желала подобного.

– Мне нужно в госпиталь, – пробормотала ведьма, не глядя на Северуса. – Увидимся на собрании.

***

– Нимфадора! – вскрикнула ее мать. Обычно Тонкс терпеть не могла, когда ее так называли, но сейчас она была счастлива услышать что угодно, лишь бы знать, что с ее родителями все нормально.

– Привет, мам! – счастливо улыбнулась девушка. – А папа где?

– Целители проводят очередное обследование, дорогая. Он пришел в себя, но еще не может говорить. Но они считают, что с ним все будет нормально, не волнуйся.

Ведьма села на кровать рядом с больной и обняла ее.

– Мамуль, мне так жаль… – Она не смогла сдержать эмоций и расплакалась, уткнувшись носом в плечо матери.

Андромеда похлопала дочь по руке.

– Ну, ну, Нимфадора, успокойся! Тебе не за что извиняться, поняла, дорогая? Я безумно рада, что на тебя не напали. Они же приходили за тобой, да, дорогая?

Тонкс кивнула, утирая слезы. Мать покачала головой.

– Прошу тебя, малышка, будь осторожна. Да, я знаю, что ты теперь аврор, но, ради Мерлина, позаботься о себе! Не знаю, что будет со мной и отцом, если с тобой что-нибудь случится…

Целители вкатили в палату каталку, на которой лежал Тэд Тонкс.

– Папуля! – закричала девушка, бросаясь к нему. Отец только улыбнулся, речь пока не вернулась к нему. – Пап, со мной все в порядке, не волнуйся за меня.

Тэд кивнул, давая дочери понять, что слышит, и слегка пожал ее руку.

– Мне пора, – печально протянула метаморфиня, – у Ордена полно работы из-за всех этих нападений.

Андромеда нежно потрепала ее по щеке и улыбнулась.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить эту бойню, – горячо пообещала девушка родителям и вышла из палаты, все время оглядываясь, пока захлопнувшаяся дверь не скрыла от нее отца и мать.

***

В гостиной было полно народу, все члены Ордена прибыли на сегодняшнее собрание, кроме тех, кто заступил на дежурство в Министерстве и в Аврорате. Тонкс сидела рядом с Северусом в одежде Целесты, готовая немедленно отправиться на встречу, если Волдеморт призовет их.

В центр комнаты вышел Альбус Дамблдор и печальным голосом произнес:

– Двадцать три человека погибли. Сорок семь ранены, пятеро из них в крайне тяжелом состоянии…

Метаморфиня судорожно вздохнула, она и понятия не имела, что ночь принесла так много жертв. Чьи имена в этом скорбном списке?..

– Прежде чем мы продолжим наше собрание, давайте почтим память погибших минутой молчания.

Присутствующие затихли. Девушка почувствовала, как рука Северуса обняла ее за талию, но так, что никто не мог этого видеть.

– Всем спасибо, – произнес Альбус. – Наивно было бы думать, что впредь подобное не повторится. Волдеморт, – Тонкс непроизвольно вздрогнула при звуке ненавистного имени, – пытается запугать нас, и, я уверен, ему это почти удалось.

– Мы должны защищать привычный образ жизни, – повысив голос, продолжал глава Ордена, – мы не позволим Волдеморту поставить нас на колени! Мы сделаем все, что остановить убийства!

Ропот множества голосов поддержал слова директора. Потом маги и ведьмы разбились на несколько групп. Одни должны были сменить находящихся на различных постах дежурных, другие собирались отправиться расчищать завалы в домах, на которые прошлой ночью были совершены нападения. Каждый хотел внести посильную помощь.

– Нимфадора, Северус, мне нужно поговорить с вами.

Они последовали за Альбусом на кухню, абсолютно пустую, если не считать Кричера. Тонкс не видела эльфа почти два месяца. Раньше они с Ремусом тщательно следили, чтобы Кричер не покидал дом, но теперь в этом не было необходимости.

– Кричер, отправляйся в свою комнату, – приказала ведьма.

Но домашний эльф не сдвинулся с места, угрюмо глядя на девушку.

– Грязнокровка не может приказывать Кричеру, – пробормотал он себе под нос.

Что-то сорвалось внутри Тонкс, и она закричала:

– Я тоже принадлежу к роду Блэков, Кричер, и ты обязан следовать моим приказам! А теперь убирайся отсюда!

Неужели Кричер и впрямь глянул на нее с невольным уважением?

– Как пожелает хозяйка, – недовольно произнес эльф, едва ли не поклонившись ей. – Эта дрянь может принимать разные формы, если бы только я мог рассказать ее секрет… – бормотал Кричер, покидая кухню.

– Я убью его! – в бешенстве пробормотала Тонкс. Чьи-то руки успокаивающе обняли ее за плечи. Северус…

– Ты не сделаешь ничего подобного, Нимфадора, – устало произнес Альбус. – А сейчас у нас есть более важные вещи для обсуждения, нежели угрозы домашнему эльфу.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Извините, – тихо сказала она.

– У меня есть один вопрос к вам обоим. Почему мы не знали заранее о готовящихся атаках?

Ведьма почувствовала, как тяжкая ноша опустилась на ее плечи. Ее задачей было приносить информацию, а она с этим не справилась…

– Темный Лорд больше не доверяет мне, – произнес за ее спиной Снейп.

– Я жду объяснений, – тихо попросил Альбус.

– Я принадлежу к его ближайшему кругу, но когда мы собрались вчера вечером, все его соратники, занимающие позиции, сходные с моей, знали план. И лишь мне ничего не было известно. Значит, Волдеморт перестал верить мне.

– Были ли какие-нибудь причины для этого? – спросил Дамблдор.

– Он постоянно просматривает мой разум, профессор. Возможно, он считает, что вы оказываете на меня большое влияние.

– Понятно… – Альбус замолчал, погрузившись в раздумья. – Нимфадора, вчера ты должна была подать мне хоть какой-то знак, что планируются нападения! Именно за этим мы и внедрили тебя в ряды упивающихся! Мы должны знать, что происходит.

– Профессор, я стараюсь! Кажется, мне удалось наладить отношения с Нарциссой, может быть, она начнет делиться со мной информацией, – неуверенно предположила Тонкс.

– Это было бы неплохим началом, – кивнул директор. – Северус, мальчик мой, будь осторожен. Нельзя, чтобы тебя поймали…

– Я понимаю.

– Вы решили, что будете делать дальше?

Пальцы Северуса крепко сжали ладонь метаморфини.

– Мы будем бороться, – ответил зельевар за них обоих.

***

Дом номер двенадцать на площади Гриммо опустел лишь к утру. Все это время Тонкс оставалась в гостиной, принимая активное участие в выработке планов и обсуждении деталей. Ремус был рядом с ней, но старательно избегал встречаться с девушкой взглядом.

Наконец усталые маги и ведьмы начали расходиться, метаморфиня, устало потянувшись, сказала Люпину:

– Ремус, я пойду немного посплю…

– Прошу тебя, задержись. Нам надо поговорить.

Девушка посмотрела на оборотня, лицо его было очень печально.

– Пожалуйста, только не сейчас. Я ужасно хочу спать.

– Тонкс, почему именно он? – Ведьма вздрогнула и опустила глаза. – Почему, во имя Мерлина, ты выбрала Снейпа?! Из всех людей на планете ты связалась с тем, кого я ненавижу больше, чем кого бы то ни было!..

– Ремус, ты тут не при чем…

Всегда такой тихий и спокойный, Люпин изо всех сил ударил кулаком по столу, заставив девушку подпрыгнуть.

– Я могу понять, почему ты не согласилась быть со мной. В конце концов, я на пятнадцать лет старше тебя, к тому же я – оборотень. Но, Мерлин великий, ты выбрала Снивелуса?!

Глаза метаморфини опасно вспыхнули.

– Меня не волнует, как ты к нему относишься, Рем! Но я не позволю так о нем отзываться!

– Как я к нему отношусь?! – Лицо Люпина побелело. – Тонкс, ты себе и представить не можешь, что…

– Черт побери, Ремус! – не дала ему договорить ведьма. – Мои родители все еще в госпитале, множество людей погибло той ночью, а тебя волнует человек, обиды на которого длятся который год!

Лицо оборотня окаменело.

– Ты права, – с трудом выдавил он.

Этого девушка не ожидала.

– Тонкс, я вел себя, как дурак. Прости меня.

– Да все нормально, – осторожно улыбнулась ведьма.

– Нет, Тонкс, не все нормально. То, что я увидел сегодня, настолько вывело меня из себя, что я позабыл о действительно важных вещах… – Он помолчал, потом, с трудом справившись с собой, спросил: – Ты любишь его?

– Да, – прошептала Тонкс. – Рем, мы не хотели никому говорить о наших отношениях. Прошу тебя, сохрани все в тайне.

Люпин подошел к ней и быстро обнял.

– Даю слово, – прошептал он.

***

Следующие несколько недель пролетели незаметно. Новых атак упивающихся не было, но от этого дежурств у метаморфини не убавилось, да и Орден продолжал регулярно собираться на встречи. Девушке удалось встретиться со Снейпом всего три или четыре раза за целый месяц.

К счастью, ее родители почти поправились и вернулись домой. Мать выздоровела, но отец до сих пор не мог говорить. Целительница Торн признала, что речь может и вовсе не восстановиться. Министерство приказало установить пост авроров около дома Тонксов, но родители запретили дочери самой охранять их.

Метаморфиня старательно вырабатывала привычку каждый день менять внешность, чем приводила в замешательство членов Ордена и других авроров и провоцировала забавные ситуации. Чтобы прекратить путаницу, она старалась каждый разговор начинать с привычного приветствия «Здорово!», превратив это слово в своеобразный пароль. Ведьма знала, что упивающиеся все еще ищут ее, и пыталась всеми способами помешать им. Теперь только Северус видел ее настоящую внешность.

Жизнь налаживалась, но Тонкс начинала скучать. Чтобы как-то развлечься, девушка всеми силами пыталась ближе сойтись с миссис Малфой. Нарциссу подобный напор несколько удивлял, но все же она пусть нехотя, но шла навстречу Целесте и даже обещала пригласить ее в Поместье.

И вот, спустя месяц спокойствия, Черная Метка вновь загорелась.

Ведьма моментально аппарировала в свою комнату и приняла внешность Целесты. Затем она аппарировала еще раз и, открыв глаза, увидела, что очутилась на знакомом заброшенном поле.

Ночь была наполнена нервозным предчувствием. Боги, подумала девушка, только бы сегодня не было никаких атак! Пробираясь сквозь толпу упивающихся к центру круга, метаморфиня неожиданно увидела высокого человека, из-под капюшона которого выбивались длинные серебристые волосы.

Не было никаких сомнений – Люциус Малфой сбежал из Азкабана.