Beauty is the Beast

Да, она на самом деле ходила туда каждый день. Дом быстро заростал пылью и грязью, так как домовиков, раньше поддерживавших в нем порядок, не было. Теперь, когда они стали свободными, убирать было некому. Так что, когда Джинни бывала в особняке, то старалась привести его в надлежащий вид. Когда Драко это заметил – а он был очень наблюдательным юношей, – то решил приплачивать ей за услуги из тех денег, что хранились у него в сейфе. Таким образом, это стало своего рода работой, и она могла приходить каждый день.

И вначале этого было достаточно, чтобы заглушить уколы совести.

Но вскоре Джинни начала волноваться. С каждым месяцем становилось все хуже и хуже. Начиная с третьего года, дошло до того, что примерно каждые три дня Драко не выходил из своей комнаты вплоть до самого вечера, и то только потому, что чувствовал голод, а Джинни готовила лучше, чем все повара, которые когда-либо служили его семье.

Спина Драко все больше горбилась, и это очень беспокоило Джинни. Какое-то время на все ее вопросы он отвечал, что ничего не случилось, и снова замыкался в себе. Но, в конце концов, она вынудила Малфоя говорить, и выяснилось, что свет причиняет боль его глазам, ставшим чрезмерно чувствительными в последние несколько месяцев. В следующий свой визит Джинни не зажигала огней, и была счастлива тому, что Драко все время провел с ней.

Однако примерно через неделю он снова перестал выходить из своей комнаты. Джинни не знала, что делать. Когда она пыталась с ним поговорить, Малфой просто гнал ее прочь. Но когда она выходила из себя и на самом деле поворачивалась, чтобы уйти, Драко хватал ее за руку, правда, тут же отпускал, затем извинялся и просил остаться. Этот человек просто не знает, чего хочет!

Прежде Джинни думала, что она и есть та, кто разрушит чары, раз уж она их наложила. Но рядом с Драко ее сердце не замирало так, как было с Гарри, когда тот ей нравился. От его голоса спина не покрывалась мурашками, как бывало, когда Симус шептал ей на ухо. Однако когда они с Драко действительно подружились, Джинни была поражена тем, каким хорошим другом он на самом деле оказался.

Конечно, он был очень, очень капризен. Еще, в разговоре с ним ни в коем случае нельзя было затрагивать тему войны, иначе Драко просто запирался у себя, и не оставался там до тех пор, пока Джинни не уходила. Она понимала его… в каком-то роде. Он был Пожирателем смерти. И это была его жизнь, честно говоря, иногда у нее с трудом хватало терпения для того, чтобы составлять Малфою компанию и при этом не прибить его и не сойти с ума. Да уж, все разговоры с целью вернуть Драко в нормальное состояние были абсолютно бесполезны.

Когда Джинни говорила о ком-то из «золотого трио», как Драко сам же прозвал Рона, Гермиону и Гарри, то это приводило к тому же результату. Он просто менял тему разговора.

Но они действительно много говорили. Они обсуждали квиддич, и хоть так Драко интересовался внешним миром. Джинни всеми силами пыталась избежать разговоров о том, насколько мир изменился к лучшему с тех пор, как не стало Темного лорда, и того, как многие Пожиратели смерти сами стали ее добычей. Охотнее девушка пересказывала Драко новые прочитанные ей книги, фильмы, которые она смотрела, или придерживалась других легких тем, подобных этим.

Та ночь четыре года назад, когда Джинни убила отца Драко и превратила его самого в чудовище, на тот момент была самой худшей в ее жизни. В один из дней пошла в особняк, как ни в чем не бывало, прихватив с собой корзину еды. В числе прочего там было много изделий из местной пекарни, к вящему огорчению мерзкой завистливой девчонки Ким, которая пялилась на Джинни так, словно могла знать… о, она даже понятия не имела, на что оказалась способна Вирджиния Уизли! Тем не менее, она накупила массу печенья и пирожных, в основном в расчете на себя, ведь дорога предстояла долгая, да и на месте неизвестно чего ждать, а здоровая пища всегда пригодится. Немного яблочного пирога было очень кстати!

Однако когда Джинни вошла в дом, там царил жуткий беспорядок. Накануне этого не было. Она поставила корзину на пол и оглядела холл.

- Драко? – позвала она в темноту, и слегка запаниковала, не услышав ответа. Джинни прошла дальше, в комнату, которую про себя окрестила «диванной», так как диванов там было больше десяти, и это казалось ей довольно смешным. Но все же комната была уютной, так что Джинни предпочитала ее всем остальным.

Малфоя не было, но диваны были опрокинуты и разбросаны, словно здесь порезвился какой-то великан. Повсюду виднелись следы когтей. Будь Джинни чуть менее умна, она бы подумала, что Драко превратился в оборотня. Она опрометью бросилась на поиски и вскоре, добравшись до кухни, застала там печальное зрелище.

Драко сидел на полу, уткнувшись лицом в колени, низко надвинутый капюшон позволял видеть только волосы. Испачканные красным руки безвольными плетьми лежали по бокам.

Джинни захлопнула за собой дверь, но Малфой даже не поднял головы. Подняв ту руку, которая была меньше запятнана кровью, он натянул капюшон еще глубже.

- Я споткнулся и упал, - прошептал он, но Джинни без труда поняла, что Драко лжет.

- Видимо, мебель споткнулась тоже, - тихо сказала она. Затем подошла к раковине и смочила водой полотенце. Вернувшись к Малфою, она стала оттирать густую подсохшую кровь, чувствуя на себе его тяжелый взгляд, но это была единственная реакция.

Джинни хотела подняться и пойти за бинтами, но Драко остановил ее.

- Зачем ты пришла? - Джинни смущенно обернулась, не зная, что ответить. Драко принял молчание за ответ и встал. - Убирайся, - прошипел он. Девушка не шевелилась, совсем растерявшись. Тогда он громко крикнул: – Вон из моего дома!

Совладав наконец с голосом, Джинни спросила:

- Почему?

Малфой покачал головой и натянул на руки кожаные перчатки.

- Мне не нужна твоя проклятая жалость, а зачем бы ты еще пришла сюда? – резко бросил он. – Посмотри на меня! – однако вопреки словам, капюшон он не снял. – Разве ты не видишь, каким чудовищем я стал? Я… У меня нет смысла жить, и это не только из-за внешности. Меня считают мертвым. Ты добилась этого из жалости ко мне. И прошло уже четыре года. Лепестков осталось меньше половины! Я… Я умру. Почему ты возвращаешься, зная, что все безнадежно? Зачем ты здесь? – спросил он и умолк.

Джинни стояла перед ним совершенно прямо.

- Да, ты уродлив, - признала она и тут же пожалела об этом, увидев, как Драко вздрогнул. – Твое сердце черно как эти перчатки. Ты все еще веришь в ту ересь, что внушил тебе Темный лорд, хотя, думаю, и понимаешь, что не прав. Ты не умрешь, если хотя бы попытаешься понять, как заставить кого-то полюбить тебя. – Джинни сделала глубокий вдох и шагнула ближе, и Драко не посмел отступить. – Я здесь, потому что я твой друг, - закончила она тихо.

Малфой конечно же, сразу сбежал к себе в комнату, словно ребенок, которому пришлось столкнуться с проблемами лицом к лицу, но это было даже неплохо, потому как Джинни все равно нужно было навести порядок в доме. Драко ни разу не побеспокоил ее – очевидно, лелеял свою обиду, и она закончила с уборкой до пяти часов.

Джинни посматривала то на часы, то на корзину со сладостями. Она хорошо пообедала, и знала, что с честь возвращения Гарри из Штатов мать в любом случае приготовит праздничный стол, так что сейчас есть не следовало. Она оставила сладкое на кухне, чтобы Драко нашел его, когда перестанет строить из себя недотрогу, и, накинув мантию, вышла из особняка.

Проведя в лесу много времени, Джинни уже не боялась его. Сперва лес пугал ее, но потом, когда ей пришлось ходить по нему даже ночью, это прошло. Правда, там были дикие звери, но в основном неопасные. Лисы, кролики, может быть, еще волки. Единственный опасный зверь, который ей попадался, был медведь, но Джинни спасли, и до самого дома она шла, оглядываясь, а за ней на расстоянии следовала тень. Перед входом она еще раз обернулась и увидела то самое место, с которого когда-то бросила проклятье в Драко. Может, в сердце Ледяного принца есть место теплу? Да нет, наверное, он просто хотел показать ей, как он крут, что может в одиночку справиться с медведем.

Несмотря ни на что, вечером в лесу было очень хорошо. Сквозь прорехи в кронах деревьев виднелось алеющее закатом небо, и Джинни подумалось, что это место идеально подходит для чтения. Только вот темнело слишком быстро, так что она прибавила шагу, стремясь поскорее попасть домой.

Некоторое время спустя она вышла на опушку леса и улыбнулась, видя, что деревья расступаются, пропуская ее. Пройдя дальше, она осмотрелась, чтобы убедиться, что ее никто не видел, и была совершенно спокойна, пока не услышала свое имя тихим шепотом.

Резко обернувшись на голос, она затаила дыхание.

- Эм… привет, Гарри, - поздоровалась Джинни, нерешительно подходя к нему. Его шокированное лицо выглядело довольно забавно. – Все хорошо? – сказала она, помахав рукой у него перед самым носом.

- Как ты это сделала? – спросил Гарри. Она сглотнула, но затем ей в голову пришла идея.

- Ты о чем? – с деланным недоумением спросила Джинни.

- Ты только что прошла прямо через вон те деревья, - ответил Гарри, указывая туда, откуда она вышла.

- Извини, Гарри, но, думаю, тебе показалось, - заявила Джинни, стараясь изобразить веселье. – Идем, я проголодалась, - быстро добавила она и зашагала прочь. Гарри неохотно последовал за ней.

Когда они добрались до дома, было почти 7.45. Молли встретила их на крыльце и так заговорила обоих, что они не могли вставить и слова.

- Мы уже собирались садиться за стол без вас! – ворчала она. Гарри и Джинни покаянно склонили головы и извинились. Затем переглянулись и заулыбались, стараясь не рассмеяться такому детскому обращению. Наконец все собрались на кухне, чтобы вкусно поужинать.

И в самом деле было вкусно! Всего было так много, что блюда, казалось, не иссякали, хотя многие брали добавку ростбифа или замечательной пасты, чесночного хлеба, да чего угодно!

Джинни сидела совершенно спокойно. Повернувшись, чтобы взять что-то со стола, она бросила взгляд на Гарри. Он выглядел странно взволнованным, и она сперва не поняла почему. Но затем вспомнила их встречу у кромки леса.

Желудок неприятно сжался от мысли о том, что будет, если Гарри поймет, что происходит и скажет еще кому-нибудь. Она не могла этого допустить. Завтра рано утром она пойдет к Драко и спросит, что он думает по этому поводу и что ей нужно делать.

С этими мыслями она закончила ужинать и съела на десерт немного пирога с орехами, а затем встала из-за стола и ушла к себе, чтобы отдохнуть до рассвета, а затем очень рано пойти к особняку.