Лешкин отец, тот самый всемирно известный академик, умер ранней весной, скоропостижно – от сердечного приступа, неожиданно настигшего его в рабочем кабинете. Смерть шестидесятитрехлетнего мужчины, никогда до этого не жаловавшегося на здоровье, была шоком для всей семьи, особенно для Лешки. Он очень любил отца, хотя и виделся с ним лишь несколько раз в году, между симпозиумами, научными конференциями и лекциями в университетах разных стран. Как назло, Стелла укатила с родителями на выходные за границу, так что поддержать его было некому, кроме меня.
На правах друга я оказался в доме у Леши и неожиданно был вовлечен в работу. Похороны и поминки мировой знаменитости собрали массу народа – у академика было огромное количество знакомых, коллег, научных сотрудников, несколько поколений учеников. Все эти люди хотели отдать дань памяти покойному и принести соболезнования вдове. Несмотря на помощь коллег и подруг Лешкиной матери, дел в доме было невпроворот.
Я получил ключи от черного «Вольво S80» покойного академика, и, чувствуя себя непривычно свободно в просторном салоне после старенького отцовского «Гольфа», вместе с Марго целый день кружил по городу – привез каких-то пожилых родственников, потом продукты для поминок, какие-то бумаги.
Вечером, вернувшись домой и сдав Лешкиной маме ключи, я обнаружил, что он в совершенно неадекватном состоянии. Непрекращающийся поток малознакомых людей, каждый из которых считал своим долгом рассказать ему, каким замечательным человеком был его отец, окончательно выбил Лешку из колеи. Он просто заперся в своей комнате и отказался оттуда выходить. Последние сутки он был на грани истерики, а тут вдруг странно успокоился и притих. Меня это напугало еще больше. Лешка, казалось, окончательно ушел в себя и сидел на постели, почти не реагируя на окружающее и глядя в одну точку. Не выдержав, я все-таки потревожил Лешкину мать, хоть ей было не до этого. Она на секунду нахмурилась, потом пообещала позвонить другу семьи, известному врачу. Так я впервые услышал имя доктора Когана.
Доктор Коган, которого я уже представил себе стареньким еврейским врачом с кругленьким брюшком и своеобразным произношением, оказался весьма импозантным мужчиной. Лет сорока, в идеально сидящем дорогом костюме, он был красив особой жгучей восточной красотой, которая заставляет учащенно биться женские сердца. И совершенно напрасно, ибо этот экзотический красавец задержал свой взгляд на ком-то дольше, чем на несколько секунд, лишь однажды. И в этот момент он смотрел в мою сторону.
В комнате Лешки доктор пробыл довольно долго, а я маялся под дверью, слыша негромкий гул голосов из гостиной – посетители еще не разошлись. Наконец, дверь отрылась.
- Как он?
Мне не пришло в голову, что врач захочет обсудить состояние больного с родными, а не с незнакомым парнем, который почему-то ошивается поблизости. К моему удивлению, он воспринял это как должное и обрушил на меня целый ворох медицинских терминов.
- Давайте еще раз и попроще, - невежливо сказал я.
- Если проще, - он задумчиво помолчал, - у вашего друга нервный срыв, что и понятно при данной ситуации. Плюс имело место длительное переутомление – работа, учеба… Ему надо отдохнуть пару дней. Я оставлю лекарство, оно снимет излишнее напряжение и позволит нервной системе, образно говоря, произвести перезагрузку и снова прийти в норму. Вот две дозы, на сегодня и на завтра. Если улучшения не будет, то звоните, попробуем более сильные средства. И пусть все это время кто-нибудь будет с ним. Есть ряд побочных эффектов – головная боль, повышение температуры и некоторая расторможенность восприятия. Он может повести себя несколько неадекватно, но пусть это вас не пугает. И еще – сексуальная активность не возбраняется, а напротив, очень способствует нормализации состояния.
Стелла в отъезде, не вести же к нему какую-нибудь шалаву. И тут до меня дошло, почему доктор так доверительно беседует со мной.
- Извините, но вы неправильно поняли. Он не гей, мы просто друзья.
И тут же соображаю, что это «он» было явно лишним.
- Если вдруг возникнут вопросы, его мать знает, как меня найти. А это для вас.
С этими словами он протянул мне изящную визитку с витиеватой надписью серебром на черном фоне.
- Если вам захочется обсудить какие-нибудь свои проблемы или просто пообщаться, я буду рад звонку.
И он неторопливо отправился в гостиную, где его тут же окружили и засыпали вопросами. Я покачал головой. Ну и ну, ай да доктор!
Я все еще вертел в руках визитку, когда вошел к Лешке.
- Что это у тебя?
- Да так, между делом соблазнил твоего врача.
- Вот как…
- Он оставил лекарства. Кто-то должен все время присматривать за тобой.
Возможно, что от них у тебя временно крыша съедет.
Я убрал визитку в карман, глядя, как Лешка провожает ее задумчивым взглядом.
- У меня и без таблеток она съедет, если я еще хоть немного здесь пробуду. Влад, а можно мне с тобой? Ну не могу я здесь оставаться, - голос его опять опасно задрожал.
- Конечно, - сказал я торопливо, - сейчас же поговорю с твоей мамой.
Измученная хлопотам мать даже обрадовалась моему предложению, в итоге напичканный таблетками Леша был уложен в мою постель, где он немедленно провалился в беспробудный сон. Никаких побочных эффектов я не наблюдал и успокоился. На всякий случай пристроился рядом и закрыл глаза.
Оказывается, расслабился я рано. В середине ночи я проснулся, почувствовав, что с Лешкой что-то неладно. Он метался по постели, точно пытаясь во сне убежать от мучивших его кошмаров. Я легко потряс его за плечо.
Он испуганно шарахнулся.
- Почему ты здесь?
- Я что, должен был спать на полу?
- Почему на полу? - он потряс головой. - Черт, я ничего не соображаю после этих таблеток.
- Мы у меня дома. Ты сказал, что не можешь ночевать в той квартире.
- Да. Я вспомнил. Спасибо, что ты со мной остался, я бы, наверно, свихнулся, если бы проснулся в темноте один.
Я обнял его без всяких мыслей о сексе – просто хотел успокоить. Он доверчиво прижался и уткнулся, вздрагивая, в мое плечо. Меня сразу повело от ощущения его близости, от тепла тела в моих объятиях. И я понял, что мне было недостаточно тех случайных прикосновений и кинутых украдкой взглядов, которыми я пробавлялся все это время.
Я осторожно погладил Лешку по напряженной спине, чувствуя, как он со вздохом расслабляется под моей рукой. В таком состоянии человеку нужно чье-нибудь живое тепло, которое согреет и отгонит кошмары.
Продолжая движение рук, я осторожно дотронулся губами до его виска. Лешка поднял голову и прежде чем я успел осознать, что делаю, мои губы накрыли его рот. Я и забыл, какие нежные у него губы. Горячие – похоже, его лихорадит. И они едва заметно отвечают мне.
- Влад, что ты делаешь? - странно спокойным голосом спросил Лешка, когда я на секунду оторвался от него, чтобы перевести дыхание.
- Пытаюсь тебя отвлечь от грустных мыслей, - проговорил я, едва понимая смысл произнесенных слов.
- У тебя получается, - он нервно рассмеялся.
Я присмотрелся к нему более пристально. Зрачки глаз были неестественно расширены – похоже, лекарства еще действовали, и он был от этого немного не в себе.
Не выдержав искушения, я снова потянулся к нему, и Лешка вдруг перехватил инициативу. Он и вправду классно целовался – его язык вытворял удивительные вещи у меня во рту. Потом он вдруг выскользнул наружу, заставив меня разочарованно застонать, и снова атаковал мои губы, прихватывая их зубами и слегка покусывая. Не выдержав, я крепко прижал его к себе и ясно ощутил, что в этой постели возбужден до крайности не я один. Лешка тоже это понял, и я испугался, что он вот-вот ударится в панику.
- Все в порядке, не дергайся, - решив опередить его, произнес я. - Твое тело умнее тебя, оно знает, что сейчас нужно.
Моя рука легла поверх пижамных штанов Лешки, накрыв его напряженную плоть.
- Не уверен, что мне сейчас нужен секс с парнем, - нетвердым голосом сказал он.
Интересно, когда он заметит, что все это время неосознанно трется членом о мою руку?
- Не будет ничего такого, чего ты не делал раньше, обещаю.
Я мягко подтолкнул Лешку, укладывая на спину, продолжая слегка поглаживать его через штаны.
- Просто расслабься…
Я быстро скользнул рукой под резинку штанов и, обхватив рукою его член, сделал несколько движений. Он был настолько возбужден, что мгновенно позабыл обо всем, сосредоточившись на своих ощущениях. И я смог безнаказанно покрыть поцелуями его выгибавшееся навстречу моей руке тело. Теперь понятно, почему доктор посоветовал не оставлять его одного. Что-то в составе лекарств или их сочетании, похоже, сработало как легкий афродизиак. Дойдя поцелуями до пупка, я решился. Завтра Лешка придет в себя, и мне придется ответить за то, во что я его втянул, так что… И я накрыл его член своим ртом.
- О боже мой, - изумленно простонал он.
Я тоже кое-что умею своим языком, приятель. Настало время для моего сольного выступления.
В конце он даже попытался оттолкнуть меня – надо же, какой самоконтроль. Но я только крепче сжал его бедра и взял как можно глубже – так все оказывается внутри. Не хотелось смущать Лешку зрелищем его друга с полным ртом спермы. Вряд ли он оценит, как эротично это выглядит.
Оказалось, что он вообще не способен был что-либо оценивать – его, похоже, здорово унесло. Полуобнаженное тело, раскинувшееся на простынях, сбившееся дыхание – это все было слишком для меня. Казалось, я был способен кончить от одного только прикосновения к нему. Но даже этого я не мог себе позволить.
Когда я поднялся с кровати, он поймал меня за руку и испуганно спросил:
- Ты уходишь?
- Я сейчас вернусь, - стараясь говорить спокойно, произнес я, - нам обоим следует выспаться. А в таком состоянии я вряд ли смогу уснуть.
Готов поспорить, что его жутко смутила моя последняя фраза, подумал я, открывая кран в ванной на полную мощность.
Когда я открыл глаза, то Лешки рядом не было, но с кухни доносился запах кофе и негромкие ругательства – мой гость воевал с кофеваркой.
Вчера вечером, избавившись от болезненного напряжения в определенных частях тела, я молча улегся рядом с Лешкой. Он тоже ничего не сказал, просто чуть придвинулся, чтоб ощущать мое присутствие рядом, и мы тут же заснули, полностью вымотанные этим ужасным днем.
Я вздохнул и пошел на кухню. Нет смысла оттягивать неизбежное.
Глаза у Лешки был ясные. С нормальными суженными зрачками. И почему-то он выглядел скорее виноватым, чем рассерженным.
- Как ты?
- Нормально. Спасибо, что позаботился обо мне вчера, - сказал Лешка и тут же остановился, понимая, как двусмысленно прозвучала эта фраза.
Тем не менее, он собрался с духом и продолжил:
- Мы не должны были этого делать.
Я решил перехватить инициативу.
- Не дергайся, Алекс, - я постарался, чтобы мой голос звучал весело и легкомысленно, - то, что твой член побывал во рту у другого парня, еще не делает тебя геем. Это всего лишь минет, не первый и не последний в твоей жизни. Не нужно относиться к этому слишком серьезно.
- Для тебя это тоже несерьезно? - спокойно перебил меня Леша.
Я запнулся, не зная, что сказать.
- Я не боюсь того, что вдруг стану геем, Влад. Это глупо. Не ты ли доказывал мне, что такие склонности заложены в нас природой? Во мне этого нет. Но вчера я снова использовал тебя, не подумав о твоих чувствах, и это мне неприятно.
- Возможно, мне самому хотелось что-то для тебя сделать, просто так. С тобой такое случается? Или ты всегда прикидываешь, получишь ли что-нибудь взамен или нет?
Он на секунду задумался и кивнул, признавая мою правоту.
- И кстати, ты точно уверен, что ты не гей? Слишком много рассуждаешь о чувствах.
В начале моей фразы он напрягся, и я запоздало сообразил, что он боится какого-нибудь моего комментария по поводу произошедшего ночью. В конце он облегченно рассмеялся, и мы по негласной договоренности не поднимали больше эту тему в разговорах.
Тем более что день предстоял тяжелый. Лешкин отец оказался человеком с широким кругом общения, и на второй день поток соболезнующих стал лишь чуть меньше.
А еще появилась Стелла. Она, наконец-то, вернулась из своей поездки и немедленно примчалась поддержать Лешку. Прилипла к нему как пластырь и полдня пыталась отвлечь разговорами – бедняга, это с его-то головной болью.
Ближе к вечеру, улучив момент, когда Лешка остался один, я отдал ему коробочку с таблетками.
- Принять не забудешь? И помни – никакого алкоголя.
- Подожди-ка, - он потянул меня в сторону, - ты что, вот так бросишь меня? Я не могу один, наверняка опять жуть будет всякая сниться, я же с ума сойду!
Я удивился.
- Почему один? Стелла вернулась, я думал, ты будешь с ней.
Он взглянул на меня с не меньшим удивлением.
- Стелла, - напомнил я, - твоя девушка.
Лешка, вздохнув, грустно посмотрел на меня, и я сдался.
- Ладно, если хочешь, поехали ко мне.
Он заулыбался, но вдруг смутился и опустил глаза.
- Знаешь, - замялся он, - ты не думай, что я напрашиваюсь…
- Именно напрашиваешься, - безжалостно сказал я.
- Я имею в виду, - он окончательно смутился, - что не жду от тебя, что ты… каждый раз... ну…
Он запутался окончательно и мучительно покраснел.
- Какой же ты идиот, Алекс, - беззлобно сказал я. - И в мыслях не было подозревать тебя в сексуальных домогательствах. Впрочем, - я понизил голос, - если ты чего-нибудь захочешь, я все сделаю. Тебе стоит только попросить.
Он изумленно поднял голову, и его губы почти коснулись моих.
В этот момент в комнату вошла Марго.
- Что тут происходит? - гневно спросила она. - У нас в семье горе, а ты пытаешься соблазнить моего брата? Для тебя ничего святого нет, извращенец! Держись от него подальше, он нормальный здоровый мальчик, не втягивай его в свои грязные игры.
Леша медленно повернулся к сестре. Я в душе взмолился всем богам, чтобы хоть немного лекарств доктора Когана еще циркулировало в Лешкиной крови.
- Зачем ты так, Марго, - спокойно ответил он. - Мы не извращенцы, просто немного другие, и все. И не кричи, пожалуйста, на моего парня.
У меня было нехорошее чувство, что я зря завел мысленный разговор с таблетками. Они явно перестарались.
А Леша, как ни в чем ни бывало, повернулся ко мне и со словами: «Не переживай из-за этого, Влад», поцеловал меня прямо на глазах у собственной сестры. Очень конкретно поцеловал, так, что у меня все поплыло перед глазами.
Марго что-то выкрикнула перед тем, как хлопнуть дверью, но я не расслышал, потому что сердце слишком громко стучало в ушах.
- Ты полный идиот, Алекс, - сказал я через минуту, обретя, наконец-то, способность говорить.
- Я должен был что-то сделать. Лучше так, чем устроить безобразный скандал.
- Звучит разумно. Матери также объяснишь?
- Ты прав. Я идиот, - мрачно согласился он.
Почему-то Марго не пошла стучать на нас – может, ждет более подходящего момента или, хорошо зная своего брата, просто не поверила в этот спектакль. Так или иначе, мы благополучно уехали вечером, пообещав, что следующую ночь Леша обязательно проведет дома.
Из душа Лешка вышел в футболке и джинсах. И попытался в таком виде влезть под одеяло. Я, только что продефилировавший по комнате в одних боксерах, возмутился:
- Сдурел совсем? Дома тоже в джинсах спишь? Раздевайся уже, чего я там не видел!
На самом деле много чего. А что видел, на то еще раз с удовольствием посмотрю, но Лешке говорить об этом точно не стоит.
Он отвернулся и стал стягивать футболку. Я полюбовался, как красиво движутся мышцы под его загорелой кожей, и приготовился наблюдать более интересную часть стриптиза. Увы, он уселся на кровать и выполз из джинсов, быстро шмыгнув под одеяло.
- Гад ты, Алекс, - пробормотал я.
- Чего?
- Спокойной ночи, говорю.
Но спать мне совсем не хотелось. Более того, внутри словно бегали маленькие пузырьки, как в бокале шампанского, и подзуживали меня на какие-нибудь неадекватные поступки. Может, когановские таблеточки установили со мной телепатическую связь? Или, когда я вчера так технично все проглотил, Лешка поделился со мной своей дозой антидепрессивной дури?
- Спокойной ночи, Влад.
- А поцеловать? - брякнул я и немедленно ужаснулся.
Но Лешка уже повернулся, пристально, без обычной улыбки глядя на меня. Зрачки глаз опять заливали почти всю радужку. Хорошо, что он не остался со Стеллой, подумал я, и эта была последняя связная мысль за этот вечер.
Проснувшись утром с жуткой головной болью, я попытался восстановить последовательность событий. Началось с того, что мы целовались как ненормальные, до звона в ушах, затем парочка возбужденных членов тоже отыскала друг друга под одеялом, и они оба оказались в моей руке. Потом Лешка стал мне помогать. Сначала я направлял его неуверенную руку, но он быстро поймал ритм – любой парень нашего возраста познал эту науку в совершенстве за столько лет практики. После счастливого финала мы совершенно точно не дошли до душа и теперь представляем собой очень красноречивое зрелище. С минуту на минуту мой обдолбавшийся приятель-натурал откроет глаза и выяснит, что снова проснулся в постели со своим другом, на сбитых в комок простынях и в засохшей сперме.
Я вздохнул и отправился в душ, смывать следы преступления.
Сегодняшнее объяснение далось мне намного легче. Собственно, в этот раз Лешка все сделал за меня.
- Слушай, Влад, давай не обсуждать случившееся и считать, что ничего этого не было. Тем более что все твои аргументы я выслушал вчера и ничего нового не услышу.
- Ты уверен?
- Ага. Ты скажешь, что это всего лишь дрочка и вообще пустяки. Ладно, забыли. Черт, мне вспомнить противно, как я себя вел! Словно течная сучка, которой все равно с кем.
- Ну спасибо! Очень приятно это слышать. Кстати, о сучках – ночуй в следующий раз у Стеллы!
И тут я получил тот самый удар в челюсть, на который давно напрашивался. Оказывается, я зря считал утреннюю головную боль нестерпимой – сейчас она расцвела куда более яркими красками. Как будто внутри взорвался огромный фейерверк, и отблески до сих пор стоят у меня перед глазами. Я сполз по стене на пол и со стоном прижался к холодной дверце холодильника.
- Влад, ты как? - обеспокоенно склонился ко мне Лешка. Он все еще был без рубашки. Во всей красе после бурно проведенной ночи.
- Тебе снова придется надеть твой нелюбимый свитер, Алекс, - пробормотал я и закрыл глаза.
