В лучших традициях Северуса Снейпа.
Это когда заходишь в магазин для художников за разбавителем и говоришь:
-Я этикетку и название не помню, но по составу узнаю:)
Нельзя упустить эту возможность.
И Альбус решается:
- Пойдем!
Он хватает Теда за руку.
Зеленые глаза смеются.
- Ал, подожди! Куда ты меня тащишь?
Альбус оборачивается:
- Сейчас увидишь!
Он жадно ловит его взгляд.
Но медовые глаза непроницаемы, как всегда.
- Нет. Пусти.
- Ни за что.
И это уже серьезно.
Дуэль взглядов.
Сорванное дыхание.
И губы Ала легко касаются его подбородка.
Так легко, так быстро – уж не почудилось ли это?
- Пойдем! Я. Хочу. С тобой.
Он с силой дергает его за руку.
И Теду ничего не остается, как позволить себя увести.
У него вообще плохо получается сопротивляться Альбусу Северусу Поттеру.
Особенно такому Алу – упрямому, порывистому и... сладкому.
И тот знает это слишком хорошо: лукаво улыбается, сжимает его руку чуть крепче и снова тянет за собой в сад, где под сенью желто-красных кленов и рябин спит большая зеленая ладья.
Альбус приводит его к старым качелям.
- Помнишь? Мое воспоминание, из самых ранних – ты и я, здесь, вместе.
Они запрыгивают в качельную лодку. И Тед, сам не зная почему, старается не глядеть на Ала, хотя не смотреть на него невозможно.
«Ну, хотя бы, не так часто».
Он тянет себя за длинную прядь: так и есть, его волосы сейчас отливают темной морской зеленью.
«О, нет! За что мне это?»
Но Ал уже заметил.
- Мой любимый цвет! – довольно ухмыляется он.
«Уж я-то знаю...»
- А еще твои волосы были такими, когда ты поцеловал меня на Рождество.
«Нет, нет, нет...»
- Почему ты больше не делаешь этого? – звонко спрашивает Альбус.
Они стоят друг против друга. Напряжение такое, что, кажется, воздух вот-вот зазвенит.
Он, вообще, звонкий – этот воздух поздней осени. Он чуть подернут дымкой тумана и сладковатым запахом листьев, умирающих под ногами, а еще ледком разочарования и предощущением зимы. Кружево листвы все сильнее редеет, а серое небо словно тает.
Но Альбус не собирается отвлекаться на все это.
Что он может знать о разочарованиях в свои семнадцать?
А Теодор старше – на восемь лет, на привычное ощущение одиночества, на одну потерю, на одну боль.
«Он такой сладкий... Слишком сладкий для меня».
И когда взлетают качели, а небо становится ближе, Тед, наконец, решается взглянуть прямо в глаза своему соблазну.
- Чего ты хочешь, Ал?
- А ты?
Качели ускоряют разбег.
- Давай поиграем? – невинно предлагает Альбус, жмурясь на холодном солнце. – Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать, но только честно!
Ему не нравится эта игра. Но это же Ал, которому невозможно ни уступить, ни сопротивляться.
- Почему ты меня избегаешь уже полгода?
- Неправда! Я тебя не избегаю...
- Что? Громче! Я тебя не слышу...
Ветер свистит, а серое небо стремительно летит им навстречу.
- Я – Тебя – Не – Избегаю!
- Так нечестно! – Альбус возмущенно смотрит на него. – Три неверных ответа, и ты проиграешь!
- Давай дальше, – хрипло просит Тед.
Голос срывается, а щеки горят у обоих.
И самое красивое, что он когда-либо видел – это Альбус, его Альбус, зеленоглазый Ал на сером шелке неба, в которое врезается их летящая лодка.
- Второй вопрос!
Альбус тянет паузу, словно взвешивая слова.
Но Тед знает, что он заранее все продумал. Это не Джим, который делает то, что хочет – из принципа – и гордится этим. Гордится даже своими поражениями, если это плод его личных решений.
Альбус другой. Он рискует не рискуя, он продумывает все до мелочей, он расставляет сети с чертовски невинным видом и кажется всего беспечнее, если дело слишком серьезно.
А для Теда всё это давно уже чересчур серьезно.
- Ты еще любишь его?
- Нет!
И подумать не успел, как ответ сорвался с губ.
Кровь шумит в ушах, сливаясь с голосом ветра, когда их лодка взлетает всё выше и выше.
Альбус вскидывает голову:
- Ты примешь меня? Ты хочешь меня?
- Это два! – кричит Тед. – Два вопроса!
Альбус смеется:
- Так хочешь?
Взгляд Альбуса – такой сияющий. Беспощадный.
Качели – вжиииих!
Они разгоняются все быстрее, а небо октября рвется им навстречу.
- Ал! Осторожно! Это опасно!
Тед сказал, наконец, правду, чистую правду – это слишком опасно.
Сладко, губительно, остро...
И уже неизбежно.
