Глава 12. Хозяйственно-административно-лиричная, в которой героиня закрепляет свой успех, обзаводится домом, рвет бюрократические препоны, исполняет заветную мечту детства, вьет гнездышко и готовит безумное чаепитие
Результатом переговоров Рауля с господами Ферменом и Андре стал мой собственный контракт на две небольших одноактных оперы в середине сезона и обязательные вторые партии, буде такие окажутся в спектаклях синьоры Гуидичелли. В принципе, это было даже больше, чем я могла рассчитывать. Я не сомневалась, что синьора Гуидичелли сделает все, чтобы в ее спектаклях не было вторых партий для моего голоса, но и два спектакля – тоже неплохой старт для вчерашней девочки из кордебалета. Главное – успеть потом выбраться из города, потому что находиться в Париже во время Коммуны представлялось мне слишком уж экстремальным развлечением.
Статус второй солистки позволил мне разжиться хоромами с собственной ванной. Правда, ванная пока представляла собой весьма унылое зрелище, и мыться я по-прежнему бегала в общую спальню. Но впервые в жизни у Кристины была своя комната, и довольно большая. Она радовалась, как ребенок, и принялась обставлять ее по мере наших общих сил. Тут как нельзя кстати оказались выигранные в карты и в споре деньги, плюс дорогой виконт разорился на бюро, шкаф, и стол с парой стульев. Я отказываться не стала, а свои деньги пустила на покупку широкой – по меркам 19 века – деревянной кровати, и всяких мелочей, вроде занавесок, скатертей, постельного белья, посуды… Получилось уютно и не помпезно. Обшарпанные стены я решила задрапировать красивым бархатом теплого зеленого цвета, доставшимся мне по дешевке, потому что рулон лежал на витрине и успел выгореть. Но, во-первых, это было незаметно, а во-вторых, подпорченный кусок я решила спрятать в углу за шкафом.
Для ремонта и расстановки мебели мне прислали группу рабочих, которым я быстро объяснила, что от них требуется, и работа закипела. Последним прихромал Буке. Когда он проходил мимо, царапая меня колючим взглядом серых глаз из-под мохнатых бровей, вниз по спине пробежало стадо ледяных мурашек. Он меня нервировал. Иногда казалось, что он меня выслеживает, но с уверенностью я бы этого не сказала. После того случая на колосниках он сторонился мне, и не только – другие танцовщицы шептались, что дескать Буке неожиданно перестал щипать их пониже спины и подглядывать, как они переодеваются. Кстати о подглядывании – в этой комнате, похоже, никаких тайных ходов не было, что не могло не радовать…
- А, Кристина, вот ты где прячешься! – ворвался в мои размышления бодрый голос виконта. – Я как раз хотел предложить тебе прогуляться до набережной. Здесь ты все равно ничем не поможешь, только испачкаешься.
Он был прав. Мое присутствие в комнате было совсем необязательно. Мебель стояла в пустой комнате напротив, а личные вещи я пока не перетаскивала.
- Месье Жабер, - обратилась я к новому бригадиру, - когда все будет готово?
- Тут уж все не от меня зависит. Дадут новые трубы – хоть завтра будете купаться в собственной ванне.
Я потерла подбородок.
- А кто их может дать?
- Месье Вито, он у нас за водопровод отвечает. Только это пустое. – Бригадир сокрушенно покачал головой. – У него выпрашивать бесполезно, разве что директора сами ему прикажут.
- Они прикажут, - пообещала я и повернулась к Раулю.
- Сначала в дирекцию, - полуутвердительно произнес он.
Я кивнула.
- Не стану же я каждый раз бегать туда-сюда, если мне нужна будет ванна.
Я оставила бригадиру ключ, чтобы он запер комнату после того, как его люди закончат.
- Ты стала такой… решительной, Кристина, - заметил виконт по дороге к кабинету директоров, - я помню, в детстве ты была мечтательницей…
- Да я и сейчас такая, - я пожала плечами, - просто чаще приходится быть реалисткой и твердо стоять на ногах… А иногда так хочется чего-нибудь необыкновенного…
- Необыкновенного? – Рауль задумался.
- Да. Чего-нибудь сказочного и романтичного. О, вот мы и пришли. Подождешь снаружи или будем биться за трубы вместе?
- Какой же рыцарь бросит в беду свою прекрасную даму? – мягко улыбнулся виконт.
Спустя десять минут мы вырвались из кабинета. Я привалилась спиной к двери.
- Это просто праздник какой-то!
Рауль взглянул на меня с легкой усмешкой – он-то не выглядел похожим на жертву землетрясения.
- Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Кристина. Все, довольно. Мы идем гулять, и я не желаю выслушивать возражений.
Подхватив меня под локоть, виконт довольно резво поскакал к выходу. Откуда в нем столько энергии? Небось, не делает нифига.
- Белл, ты несправедлива.
- Ах, да. Извини. Что-то делает… наверное.
На деревьях, растущих вдоль бульвара, листва уже приняла тот легкий желтоватый оттенок, который вскоре превратится в багрянец и золото. Сквозь дома проглядывало ярко-синее небо, и было так привольно, и совсем не хотелось возвращаться в помпезную мрачность Оперы.
- Рауль, а куда мы идем? – поинтересовалась я спустя некоторое время, обнаружив, что виконт не просто гуляет, а целеустремленно тащит меня куда-то.
- Я же говорил, прогуляемся по набережной, - отрывисто бросил он.
А, ну да, как это я не догадалась. Ведь если мы не поторопимся, набережная сбежит, чего доброго…
Долго ли коротко ли, но, миновав площадь Согласия, мы вышли к Сене.
- Пожалуйста, подожди здесь, Кристина, - и Рауль на своих длинных ногах подскочил к краю набережной.
Я ни черта не понимала. Вот он помахал какой-то бумажкой, вот прокричал что-то…
- Пойдем, Кристина, пойдем! – он снова уцепил меня за руку и подвел к самой реке.
Подо мной оказалась дощатая палуба пустой баржи. Я недоуменно покосилась на Рауля – он улыбался. Кажется, я догадалась - мои мечты о необыкновенном нашли отклик в романтичной душе моего виконта. Он легко спрыгнул вниз, повернулся ко мне и протянул руки.
В конце концов, что я теряю?
Рауль поймал меня, не дав ногам коснуться палубы. Хорошо, все-таки, быть легкой – сразу столько преимуществ! Он слегка сжал меня в объятиях, а я… не стала возражать.
- Смотри, мы сплаваем до Ситэ, обогнем его и вернемся обратно. Тебе понравится. – Озвучил он программу дальнейших действий.
- Мне уже нравится, Рауль, - я взглянула вперед.
Как же красиво, елки! Сена зажата между высокими облицованными желто-серым камнем берегами, над мутно-зеленой водой склоняются деревья, справа вырисовываются сады Тюильри, а впереди виднеется острая игла Ситэ.
Мы обогнули остров по часовой стрелке, замедлившись по моей просьбе у легендарного Нотр-Дама.
- Так вот ты какой… - я смотрела на свою давнюю любовь и не могла поверить своим глазам. И налюбоваться тоже не могла.
- Ты раньше не была в Париже? - удивилась Кристина.
- Увидеть Париж – и умереть… - невольно выдала я избитую фразу. Но почему-то лишь она на ум и пришла.
Пришла пора возвращаться. Я почувствовала, что замерзла – от воды тянуло сыростью – и потерла ладони друг о дружку. Рауль подошел сзади и накинул мне на плечи сюртук.
- Спасибо, - прошептала я и прислонилась к нему спиной. Он обхватил меня руками, согревая.
Так и доехали обратно.
Баржа прижалась к высокой стене набережной. Невысокий чернявый матрос притащил железную лесенку с крючьями наверху.
- А почему нельзя было так же спуститься? – насмешливо поинтересовалась я. Виконт смутился. Меня осенило. – Ты хотел еще немного побыть рыцарем?
Он покраснел – я попала в точку.
- Не ты одна мечтаешь о романтике.
Мы поднялись на набережную. Баржа отчалила и начала медленно выруливать на середину реки.
- Ну что, рыцарь, куда теперь?
- А куда хочет дама? – в тон мне спросил Рауль.
- Вообще-то дама уже хочет домой, но от чашки какао тоже не откажется. Рыцарю такой подвиг по силам? – я поплотнее закуталась в сюртук.
На улице заметно похолодало. Эрик оторвет мне голову, если я только вздумаю простудиться. Нет, сначала виконту, потому что это он поволок меня гулять, а потом мне за то, что так издеваюсь над выпестованным им лично инструментом.
- Ты преувеличиваешь, – рассмеялась Кристина. – Он оторвет голову только Раулю. А нас будет отпаивать глинтвейном.
- Когда-нибудь мы доиграемся, - грустно вздохнула я. – Они с виконтом договорятся, придушат меня… нас и начнут новую жизнь…
Чуть позже, сидя в кафе и наблюдая за постепенно темнеющим небом, я вспомнила о предстоящей идиотской опере – это я об «Il Muto», которую пришлось вернуть на сцену, так как выступать после меня в роли Элиссы наша прима категорически отказалась. «Ганнибала» я спела еще два раза: чтобы подготовится к новой постановке, пусть даже она была вовсе не новая, а прошлогодняя, требовалось время. Которое, как известно, деньги, а наши предприимчивые металлоломщики не желали терять ни то, ни другое. Мои выступления были встречены довольно тепло, а в театре я приобрела статус восходящей звездочки. Не совсем то, чего хотел Призрак, ну да мы не гордые. Начинать нужно с малого. Вполне предсказуемо в «Il Muto» мне отводилась немого пажа. Не сказать, чтобы это меня особо расстраивало – при одном взгляде на то розовое убожество, которое представлял собой костюм графини, у меня начинался зуд по всему телу.
- Кристина, мы… - Рауль излюбленным жестом поймал мою ладонь. – Тебе не кажется, что мы уже не просто друзья?
- Мммм… - промычала я в чашку.
Ну, и что я должна ему ответить? Идей в голове не возникало. Разве что вырвать руку и сбежать. Но тогда он точно упакует меня в дурку. То-то мадам Жири обрадуется!
- Рауль, - выдохнула я, наконец, отставляя чашку, - мне лично кажется, что сейчас не время об этом говорить.
- Что ж… - он поймал вторую ладонь. – Когда же оно наступит, это время? Мы встречаемся не реже трех раз в неделю, твои подруги давно убеждены, что у нас с тобой бурный роман. Иной раз мне становится стыдно так не оправдывать их ожидания.
- На что ты намекаешь? – я похолодела. Что-то мне подсказывало, что виконт решил-таки форсировать события.
- Я чувствую, что наши отношения переросли дружеские. – Рауль твердо взглянул на меня, точно хотел найти в моих глазах подтверждение своим словам.
Я молчала, судорожно просчитывая варианты. На помощь пришла Кристина.
- Прости, но… мне нужно время…
- Прости, но мне нужно время…
- …чтобы привыкнуть к тебе.
- …чтобы привыкнуть к тебе.
- Чтобы воспоминания о маленьком мальчике…
- Чтобы воспоминания о маленьком мальчике…
- …сменились мыслями о моем рыцаре.
- …сменились мыслями о моем рыцаре.
Рауль просиял и с воодушевлением воскликнул:
- Тогда решено. Завтра мы поедем кататься в Венсенский лес.
Я нахмурилась.
- Завтра не получится. У меня репетиция. Спектакль выпускают уже послезавтра, так что…
- Да-да, я забыл. Тогда… после премьеры?
- Хорошо, - скрепя сердце я согласилась.
Хорошо, хорошо… хорошо бы Эрик не учудил что-нибудь из ряда вон от всех моих кульбитов.
Наскоро распрощавшись с виконтом и едва не позабыв вернуть ему сюртук, я влетела в родную Оперу – на этот раз с одного из служебных входов разнообразия ради. Забрав у месье Жабера ключ, я направилась к себе.
Комната совершенно преобразилась. Восхищенная, я застыла на пороге. Зеленая ткань придала ей уют, а мебель светлого дерева создала необходимый контраст. Оставалось только забрать из общей спальни свои вещи и разложить их по местам да добавить кое-какие мелочи: скатерть, шторы на окно.
В тот момент, когда я, пододвинув стол поближе к окну, цепляла шторы на карниз, ругаясь про себя на то, что не попросила об этом рабочих – они наверняка уже дошли до кондиции, а я не могу спать с незанавешенным окном, в дверь кто-то постучал.
Я спрыгнула со стола и подкралась к двери. Кто бы это мог быть? Я никого не жду.
- Кто там?
- Это я. Открой, пожалуйста, - отозвался до боли знакомый голос.
Я отодвинула щеколду.
На пороге стоял Призрак с загадочным длинным свертком на плече. Я посторонилась, пропуская его внутрь, быстро оглядела коридор – вроде, пусто – и захлопнула дверь.
- Что это? – я с удивлением разглядывала сверток, который Эрик успел спустить на пол.
- Ковер, - лаконично ответил мой Ангел, методично освобождая оный от ткани и перетаскивая с середины комнаты к стене.
Действительно, ковер. Вдвоем мы развернули его и придавили мебелью, чтобы расправлялся. Я пригляделась.
- Э-Эрик… Это же… персидский ковер. Настоящий персидский ковер!
Он пожал плечами.
- Ковер как ковер, - но глаза его улыбались. Ему явно доставляло удовольствие наблюдать мое удивление и восторг.
- Но он стоит целое состояние! – я погладила орнамент.
- Он нужен, чтобы ты не простудилась, - пояснил Эрик. - Тут очень холодные полы.
Я рассмеялась.
- Эрик, это твоя любимая присказка! Чтобы ты ни делал, все сводится к тому, чтобы я не простудилась. Почему бы просто не сказать, что ты заботишься обо мне, и тебе это нравится?
- Это было бы слишком просто, - поддержал он шутку. Его глаза в это время оценивающе пробежались по обстановке комнаты.
До меня дошло. Да, было бы слишком просто… Призрак сыграл с виконтом на его поле. За те деньги, которые стоил этот ковер, можно было обставить средних размеров особнячок. Похоже, этот раунд остался за Эриком, который в очередной раз доказал, что он лучше собаки… то есть, тьфу… Рауля, конечно.
- Какой подарок… - как мне показалось, с благоговением прошептала Кристина, - Белл, что ты застыла? Угости человека чаем!
Точно!
- Эрик, ты это… чаю хо… В смысле, не согласишься ли выпить со мной чашечку чая? – быстро поправилась я, собрав, наконец, разбежавшиеся от неожиданности мысли.
- С удовольствием.
Пока я хлопотала у маленького столика, разжигая керосиновую горелку под таганком и взгромождая на нее чайник, предусмотрительно принесенный еще час назад, Призрак с комфортом устроился на стуле и продолжил осматривать мои хоромы.
- А это что?
Я обернулась. Эрик показывал на сиротливо свешивающуюся шторину.
- Я не успела закончить – ты постучал, - и продолжила собирать все необходимое для первого чаепития в этих стенах.
За спиной раздался слабый шорох. В голову закралось нехорошее подозрение. Я повернулась к окну - так и есть: Эрик закончил вешать одну штору и уже потянулся за другой. Оставалось только порадоваться, что я застелила стол ненужной ветошью. Вспомнив, что смирение – одна из популярнейших женских добродетелей, я постаралась всецело ей отдаться, в чем и преуспела, невозмутимо доставая с полочки ополовиненную коробку конфет.
