Гермиона Грэйнджер и другие способы разрушить Хогвартс к Рождеству

Внеплановое собрание посвящённых состоялось в самом секретном и малопосещаемом месте замка Хогвартс – туалете Плаксы Миртл. Тяга посвящённых к туалетам была в настоящий момент легко объяснима – по распоряжению новой власти на двери в туалет были наложены запирающие чары. Истошно воющее привидение, не устающее пересказывать историю своей гибели по вине Тома Реддла – теперь серьёзного и уважаемого мага – довело даже Пожирателей. Поминание одежды Салазара и родни Мерлина применительно к эпической личности Лорда считалось в школе недопустимым и кощунственным, а привидение, осознав значимость своей смерти для истории магического мира, вконец обнаглело и полоскала доброе имя Сами-Знаете-Кого почём зря, лишь бы привлечь к себе внимание. Ясно, что ни убить привидение, ни подвергнуть его пыточному заклятию, было нельзя, а упокоить Плаксу Миртл было также нереально, как заткнуть.
Друзья предпочли бы запереться в Выручай-комнате, но там в настоящее время уже проходило собрание Отряда Дамблдора, и было немного шумно. В родную цитадель – башню Гриффиндора – тоже соваться не стоило, нечего было и думать, что удастся незаметно пройти через общую гостиную в одной на троих мантии-невидимке, катя тяжеленный Омут Памяти. Поэтому вместо ужина они отправились в пустой коридор перед заколоченным туалетом – стоило поторопиться, пока директор не вернулся из Министерства и не обнаружил пропажу. Долгожданный Омут на практике оказался очень неудобной штукой – заговорённый мрамор, из которого он был изготовлен, не только весил больше чугуна, но и оставался инертным к большинству заклятий, позволявших уменьшать или трансфигурировать предметы. Даже Гермиона, которая силой природного дарования и адской усидчивости достигла таких магических высот, что могла трансфигурировать всё, включая крестражи, расписалась в своём бессилии. Омут был невосприимчив к магии почти, как Плакса Миртл. И это очень огорчало друзей – сразу усложнялся процесс передачи Омута в Орден Феникса.
Пока они доволокли Омут из подземелья до второго этажа, с них сошло семь потов. Мантию-невидимку после короткого совещания решили обмотать вокруг Омута – так его хоть не было видно. Но это скорее усложняло, чем упрощало задачу. Гермиона могла поднять с помощью Wingardium leviosa и что-нибудь потяжелее, но у неё не было навыка по перемещению невидимых предметов, поэтому на поворотах Омут выходил из-под власти волшебной палочки и падал с обличительным стуком. Тут уже помогала подстраховка Гарри и Рональда, которые следили, чтоб никто не проходил мимо волокущей Омут Гермионы. В результате они двигались долго и перебежками – то медленно толкали перед собой Омут, болтавшийся в полуметре от пола, то ставили его на пол и делали вид, что увлечены болтовнёй или разглядыванием картин, а потом шарили руками по полу в поисках бесценного артефакта. К счастью, во время ужина в коридорах Хогвартса было совсем немного народу, и ребята, сами тому не веря, благополучно добрались до Миртл. После месячных мучений с запирающими заклинаниями на входе в директорский кабинет и спальню, защита на дверях в туалет показалась простой задвижкой. Друзья преодолели её в два счёта, ввалились вовнутрь, восстановили за собой защитные чары, и без сил осели на кафель.
- Всё, видеть больше не могу эту штуку! – простонал Рон.
- Ты её и не видишь, - резонно заметила Гермиона, уже помогая Гарри освободить Омут Памяти от невидимого покрова.
Теперь Омут предстал во всей красе – гладкая мраморно-белая чаша идеально округлой формы. Если приглядеться, мрамор казался полупрозрачным и словно бы подсвеченным изнутри. Одним словом, колдовская вещь. Общими усилиям Омут взгромоздили на унитаз.
- До сих пор не могу поверить, что мы его достали, - заворожено пробормотал Гарри.
- У-у-у, это меня все достали!
Рон и Гарри с удивлением оглянулись на Гермиону – что это её вдруг прорвало, но тут же поняли, что плакала не она. Гермиона сосредоточенно протирала Омут носовым платком, выглядела серьёзной и озабоченной, но реветь и не думала. Выла, конечно, Миртл, от которой они, признаться, успели отвыкнуть.
- Опять вы занимаетесь какой-то гадостью в моём туалете! – заныло изголодавшееся по обществу привидение. – Мало того, что меня тут убили, так теперь ещё шляются сюда как к себе домой. Никакого уважения к покойнице! Вот, он был точно такой же, тот мерзкий мальчишка, который меня убил… не смейте делать вид, что меня не слышите!
Миртл злобно запрыгнула в сливной бачок, окатив стоявших под ним ребят ведром ледяной воды.
- Эй! – отплёвываясь, завопил Рон. – Ты… Отпечаток души, я сейчас мокрого места от тебя не оставлю! Мало ли кого убили, не все же воют по унитазам и мешают жить остальным!
- Не обращай внимания, у нас нет времени, - сказала Гермиона, наскоро отжимая вымокшие волосы. – Миртл не опасная, просто несносная. Лучше помоги мне выплеснуть воду, которую она налила в Омут. Невилл, достань пока свой флакон – только осторожно, чтоб эта психопатка его не выбила.
- Эта я психопатка?! Я?! – толстые очки привидения запотели то ли от гнева, то ли от повышенной влажности в туалете. – Посмотрела бы я на тебя, если б тебя убили! Прямо в школе! Прямо вот на этом месте! Я сейчас расскажу, как это было… - Миртл перестала злиться и с готовностью присела сверху на бортик кабинки.
- Не надо! – взмолился Гарри, роясь в бездонных карманах мантии в поисках флакона с воспоминаньями.
- Почему?! Уверена, ещё никто не умирал так интересно, как я!
- Миртл, только глухой этого не слышал! – огрызнулся Рон. – Заткнись и дай заниматься делом, а то изгоню, а это неприятно.
На пару с Гермионой они уже вылили на пол воду из Омута Памяти и теперь аккуратно устанавливали его на место.
- Это я! Я изгоню вас! – разрыдалось нервное привидение. – Не смейте приходить сюда, я расскажу директору школы про всё, чем вы тут занимаетесь.
Это можно было посчитать серьёзной угрозой, если не знать, что ябеда Миртл заперта магическим полем в пределах упокоившего её санузла, а Северус Снейп вряд ли надумает заглянуть в законопаченный женский туалет, чтобы возрыдать вместе с убитой девочкой, а заодно послушать её бредни.
Тем не менее, Гарри раздражённо ответил намочившему Омут привидению:
- Давай-давай, жалуйся, наш теперешний директор и тот урод, который тебя укокошил, теперь лучшие друзья! Они твой туалет вообще разломают. Да и весь Хогвартс тоже. Если ты не дашь нам работать.
- Разломают?! Мой туалет?! У-у-у…
- Заткнись!!! – рявкнули на привидение все трое, и Миртл подавилась плачем.
Рон постучал по уху, которое заложило от неожиданной тишины.
- Давайте начинать, - шепнул Гарри, – пока её опять не прорвало, а то ничего не услышим в Омуте.
Очень осторожно, сжимая флакон обеими руками, он откупорил пробку. Гермиона при этом держала руки снизу – для подстраховки, Рональд – сверху, подозрительно поглядывая на убитую горем, онемевшую от ужаса Миртл. Гарри глубоко вздохнул – хоть бы оно того стоило – и вылил голубоватое вещество из флакона в сверкающий белизной Омут Памяти. Воспоминания тут же растеклись по дну чаши густым туманом. Все трое, взявшись за руки, опустили лица в этот туман, и стены вокруг немедленно растворились. Вместо них появились другие стены – тёмно-синие, в огромном зале, уставленном высокими, до потолка стеллажами. Свет в помещение поступал только сверху, из клубящейся под куполом серебристой дымки.
- Похоже на Министерство… Отдел Воспоминаний, - шепнул Рональд, - отец говорил, что туда сейчас никого не пускают… без Метки.
В Омуте по лабиринту между стеллажей с бесчисленным количеством голубоватых флакончиков, очень похожих на тот, что держал сейчас Гарри, быстро, но совершенно спокойно, шёл профессор Дамблдор. Гарри вздрогнул и почувствовал, что Гермиона, продолжавшая по инерции держать его руку, тоже судорожно стиснула пальцы. Их дорогой директор, живой и здоровый, точно такой, каким они его запомнили, шёл по залу в министерстве магии, а не лежал, полуистлевший, в разорённой Пожирателем гробнице.
- Пошли, а то всё пропустим, - поторопил Рон, и они молча последовали через Отдел Воспоминаний за Дамблдором.
Довольно скоро старый волшебник остановился возле одного из стеллажей и взмахом волшебной палочки подманил к себе флакон с верхней полки.
- Воспоминания Беллатрисы Лестрейндж, добытые у неё после заключения в Азкабан, - проговорил он тихо, будто самому себе, но у Гарри создалось впечатление, что всезнающий Дамблдор нарочно готовил свои воспоминания к просмотру.
- Беллатрисы? – переспросил Рон. – Тётки Малфоя? Мы что, ещё и эти воспоминания будем искать? Или искать её и расспрашивать?
- Тише, Рон, погоди, - одернула приятеля Гермиона, - мы ещё не всё осмотрели!
Профессор Дамблдор вышел из синего зала и направился к небольшой комнатке, напоминавшей застеклённую беседку. Только стёкла были абсолютно чёрными. Беседка стояла в центре зеркального холла, и кроме той двери из которой вышел Дамблдор, на неё смотрели ещё три двери. Возле беседки скучал служащий Министерства – не в новой унифицировано синей мантии, а в старой, какие носили до воцарения Волдеморта. Дамблдор протянул ему какую-то бумагу, служащий кивнул и внимательно посмотрел на волшебника.
- Для работы с воспоминаниями из секретного зала у вас должно быть особое разрешение, подписанное министром магии. Извините, господин Дамблдор.
- Да-да, конечно. Вот оно, - спохватился прежний директор Хогвартса.
Служащий внимательно изучил документ (Гарри, заглянув через его плечо, увидел, что под ним стояла подпись Корнелиуса Фаджа).
- Вы можете пройти.
Дамблдор проследовал в беседку из чёрного стекла, и ребята, зайдя в неё без всяких пропусков и разрешений, с удивлением увидели Омут Памяти, очень похожий на тот, что они использовали сейчас. Министерский Омут был чуть больше и, видимо, чуть новее – его края ещё не были стёрты сливаемыми внутрь воспоминаниями, хотя, наверняка, в Министерстве он использовался часто. Но, определённо, функции Омутов ничем не различались. Дамблдор, не торопясь, прошёл через пустое помещение к мраморной подставке в виде руки, крепко сжимавшей Омут на уровне груди взрослого человека. Ребята уже знали, что сейчас сделает волшебник. Так и есть – со знакомым завихрением бледно-голубой туман из флакона с воспоминаниями Беллатрисы выплеснулся в матовую белизну Омута. И стены, на этот раз чёрные, опять растворились.
Они шли по летнему, золотистому от солнца саду, торопились - не сразу поняли, за кем. Шедший впереди профессор Дамблдор словно нарочно приостановился, давая возможность тем, кто пойдёт по следам его воспоминаний, нагнать его и видеть в точности то же, что и он. Вернее, то же, что видела девушка в чёрном не по погоде плаще, которая быстрым шагом, почти бегом скользила по аллее впереди них. Профессору Дамблдору и ребятам тоже пришлось ускорить шаг, чтобы поспеть за ней. Лишь на подходе к высокому помпезному особняку в конце широкой, расцвеченной розовыми кустами и гуляющими павлинами аллеи, девушка резко замедлила шаг и позволила немного её обогнать. Как они и ожидали, это оказалась Беллатриса Лестрейндж. Девушка была совсем юной, хотя надменность, заключённая в посадке головы и тяжеловатом подбородке, и зачаток безумия в беспокойных тёмных глазах уже выдавали в ней нынешнюю Беллатрису. Самое грустное в воспоминаниях - то, что в них ничего нельзя изменить и нельзя никого спасти. Для Гарри, не в первый раз столкнувшегося с этим ощущением, пребывание в чужой памяти, даже вдвойне чужой, было в большей мере способом чистого получения информации, чем для его друзей. Гермиона с непривычки отпрыгнула от промчавшегося прямо сквозь них павлина. Рональд вздрогнул всем телом, увидев на крыльце дома целую группу людей в одинаково чёрных плащах.
- Спокойно, это воспоминания, это было давно, и они нас не видят, - то ли для него, то ли для себя пояснила Гермиона, - нам главное понять, что такого в этот день сделала Беллатриса, что профессор Дамблдор решил отдать Гарри перед смертью именно это воспоминание.
- Я пока вообще ничего не понимаю, – пробурчал Рон, слегка запыхавшись после погони за Беллой, - как можно понять, чего она хочет – она же молчит! И вообще – что это за место – вдруг придётся его искать?
- Это особняк Малфоев – что непонятного! – искренне удивилась Гермиона, но Рон воззрился на неё с мистическим изумлением.
- Ты что, была там?
Гермиона нетерпеливо махнула рукой на фасад здания.
- Их фамильный герб – где твои глаза?
Они всё ещё преследовали Беллатрису, которая почему-то не стала подниматься на крыльцо, а свернула на боковую аллею, огибавшую здание слева.
- Всезнайка! – буркнул Рон и обернулся за поддержкой к Гарри. – Нет, ты заметил герб Малфоев? Ты вообще смог бы его узнать?
- Насчёт герба не скажу, но мне кажется, Гермиона права – это их дом, - кивнул Гарри. – Похоже на то место, которым Драко хвастает с первого курса. Не знаю, правда, какой в этом для нас смысл. Мы и так знаем, что Люциус Малфой – Пожиратель, значит в его доме могли бывать и другие члены их шайки, тем более родная тётушка Драко.
- Пока мы не знаем, зачем мы здесь, мы должны замечать всё, - напомнила Гермиона. – Глядите – она сошла с дорожки!
Действительно, Белла со свойственным её возрасту, но не вяжущимся с её надменностью проворством вдруг шагнула в сторону с аллеи и, пробравшись, сквозь кусты олеандра, подошла вплотную к стене особняка. Дамблдор кивком головы предложил невидимым спутникам последовать за ней, и ребята, пожав плечами, нырнули в заросли цветов, по-летнему душные и пахучие. Дальше больше – чопорная Белла оглянулась по сторонам, подобрала мантию и стала карабкаться вверх по оплетавшему стену плющу.
- Не понял… - прошептал Рон. – Ей отказали от дома? Или забыла ключ и стесняется постучать?
- Может быть, ей надо что-то незаметно забрать, - растерянно предположила Гермиона.
- Или услышать, - прибавил Гарри.
Вообще-то, Беллатриса поднялась невысоко – всего-то метра на полтора от земли – до ромбовидного окна на первом этаже. Дамблдор, обладавший и во сне, и наяву, редкими волшебными способностями, просто взлетел над землёй, чтобы видеть то же, что и она. Друзья, не имевшие таких тонких навыков работы с чужими воспоминаниями, переглянулись.
- Лезь ты, - ответила на общий вопрос Гермиона, кивнув Гарри. – Ты больше поймёшь, и ты у нас самый ловкий. Надо же узнать, чего она хочет!
- Я тоже ловкий! Для того, чтобы залезть по вьюнку на первый этаж! - тут же зашипел Рональд.
- Я ещё сказала, что надо понять, что там, - напомнила Гермиона.
- Я, по-твоему, не в состоянии рассказать, что видел?!
- Давай потом поругаемся, ладно, Рон?
Гарри перестал прислушиваться к их перебранке и сосредоточился на Беллатрисе и её окне. Подобраться к окну и встать рядом, цепляясь за карниз, глядя внутрь сквозь щель между портьер, оказалось нетрудно. Труднее было понять, что именно привлекло Беллатрису. Сначала Гарри увидел просто широкую, богато обставленную комнату, что-то вроде гостиной, переделанной под кабинет. Там был и письменный стол, и диваны с креслами, и даже чайный столик – всё вместе. Может, было и что-то ещё, но Гарри и Беллатрисе открывался лишь небольшой участок помещения и входная дверь. Но через секунду Гарри понял, что и хозяин кабинета также был в комнате, и обстановка перестала интересовать юношу. Он даже слегка отшатнулся от окна в противовес Белле, которая тут же к окну прильнула. Рон и Гермиона внизу перестали ссориться и встревожено воззрились на Гарри. Побледневший Поттер испуганно шикнул на них и уставился в окно, стараясь не моргать.
Том Марволо Реддл, старше, чем в предыдущие разы, когда Гарри так или иначе видел его в нормальном человеческом облике, но явно до судьбоносного воскрешения на кладбище, прошёлся по комнате. Не просто прошёлся, а сделал несколько кругов по пушистому малфоевскому ковру, наговаривая какие-то слова на золотую чашу, которую держал в руках. Слов было не разобрать, но Гарри был уверен, что и услышь он их, ничего не понял бы. Впрочем, Реддл колдовал недолго. Закончив непонятное кружение по часовой стрелке, он поставил чашу на позолоченный чайный столик, достал волшебную палочку, ту самую, с пером-близнецом из хвоста феникса, при виде которой у Гарри даже сейчас зачесался шрам. Палочка выпустила в кубок какое-то заклятье, которое Реддл даже не счёл нужным озвучивать, и тем всё закончилось. Не очень-то зрелищно для Волдеморта. И не слишком понятно.
Гарри покосился на Беллатрису – может, разгадка крылась в ней? Но Белла, похоже, не очень вникала в смысл происходившего, смотрела сквозь частое переплетение рамы с сомнамбулически-блаженным выражением на лице, как смотрят на волшебство магловские дети – без стремления понять или повторить. Потом склонила голову к собственной руке, к знакомой метке, проступавшей на нежной коже под чёрным кружевом, и молча поцеловала страхолюдную змею, выползавшую из черепа. Гарри передёрнуло. Очень может быть, что всё это было связано с личным отношением Беллатрисы к Тому Реддлу, но Гарри было не до любовных интриг в рядах Пожирателей. Он мучительно пытался понять, какой смысл вкладывал в свои действия сам Волдеморт. Если Дамблдор счёл нужным показать именно этот момент, может быть кубок – очередной крестраж, и он до сих пор хранится в доме Малфоев? Почему бы нет – Люциус Малфой долго был приближённым Лорда, в его распоряжении находилось огромное поместье, где нетрудно было спрятать такую маленькую вещь. Гарри ждал, что сам Лорд даст ему какую-нибудь подсказку, но нет – Том глянул на кубок, как гончар смотрит на очередной добротно слепленный горшок, спокойно взял вещицу, совершенно не изменившуюся внешне, и убрал её в ящик письменного стола. Гарри нахмурился и стал подробно запоминать стол – если крестраж и сейчас там… Если это крестраж…
Реддл тем временем отворил двери, сказал кому-то снаружи:
- Пусть заходит.
Голос был точно тот, который Гарри слышал на кладбище в ночь возрождения Волдеморта, и в Министерстве, в ночь его битвы с Дамблдором, и в ночных кошмарах, в своей голове. Пожалуй, пока что в этом голосе содержалось чуть больше человеческого - человеческая ленца и высокомерие, но в целом это был именно тот плавный, магнетизирующий, холодный, как змеиный взгляд, голос.
Гарри вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть и запомнить входившего, но запоминать не потребовалось – шесть лет издевательств! Гарри узнал бы его с закрытыми глазами. Северус Снейп сейчас больше походил на того Северуса, которого Гарри и раньше видел в Омуте Памяти, чем на его облик в период возрождения Волдеморта. Хотя, общие черты, конечно, сохранялись – и нездоровая бледность, и длинные непромытые волосы, и чёрная мантия самого простого покроя. В помпезной гостиной он явно не смотрелся – не то что Реддл, органичный и во дворце, и на кладбище. Но, определённо, комната была знакома Снейпу – он вошёл сюда не в первый раз и не случайно.
- Судя по тому, что ты здесь, Северус, ты принял решение, - вместо приветствия произнёс хозяин кабинета. Фраза прозвучала не вопросом, а утверждением.
- Да, мой Лорд.
- Беллатриса ещё не пришла?
Белла за окном просияла и зарделась, как маков цвет. Снейп, бледнея на глазах, покачал головой. Кажется, он не сразу понял вопрос, явно не относившийся к причине его визита.
- Нет, мой Лорд. Я её не видел.
Быстро, кратко и вполне человеческим голосом. Везёт же Волдеморту! Гарри не помнил, чтоб Сальноволосый Ублюдок когда-то заговаривал без презрительного взгляда, шипения и идиотских острот. Надо же – может, когда хочет. Вернее, мог. Ненависть Гарри к обоим этим людям преодолевала любые пространственные и временные отрезки. А видеть сразу двоих было почти невыносимо. Но, может быть, Волдеморт, именно сейчас отдаст крестраж Снейпу? Почему нет? Раз Дамблдор всё-таки ошибся в своём агенте, ясно, что Снейп не рассказывал ему об этом встрече. Белла переступила посеребрёнными туфельками по плющу и чуть придвинулась к невидимому Гарри, чтоб лучше рассмотреть происходившее в комнате. Но тёмные маги в кабинете говорили о чём угодно, только не о крестражах. Может, чаша и не была крестражем?
- Ну что там? – нетерпеливо окликнул снизу Рон, но не получил ответа.
Профессор Дамблдор, висевший в воздухе позади Гарри, молча покачал головой, лицо у него было грустное, и, похоже, творившееся в комнате его не столько интересовало, сколько расстраивало. В комнате Волдеморт завёл нудную и мрачную речь про служение ему, завершившуюся тем, что он велел бледному, как полотно, и немому, как рыба, Северусу встать на колени. Юноша повиновался, запоздало сообразив, что для полноты обряда ему ещё понадобится закатать левый рукав, и стал торопливо расстегивать, вернее, отрывать пуговицы на грязном, как водится, манжете рубашки. Гарри уже знал, что должно случиться дальше, и не имел ни малейшего желания наблюдать за этим. Волдеморт, видимо, ещё не отработал классический ритуал клеймения рабов, но рутинность совершаемого им среди кресел и подушечек малфоевской гостиной, делала сцену ещё более отталкивающей. Гарри уже не чаял дождаться, когда Белла уберётся с плюща, но она, похоже, наслаждалась зрелищем. Уже приготовив волшебную палочку, Волдеморт неспешно прошёлся по комнате в сторону окна, так что Гарри очень хорошо разглядел его красивое, но абсолютно лишённое привлекательности лицо – тонкие правильные черты, бледные поджатые губы, холодные непроницаемые глаза, тёмные, как болотная вода – навсегда утраченный цвет. Что он будет делать с крестражем?
Белла и Северус также наблюдали за Лордом, не отводя глаз, но с совершенно разными чувствами. Северус, освободив предплечье, продолжал стоять на коленях и дожидался, пока лениво поигрывавший палочкой Реддл совершит привычный круг по гостиной, и возвратится к нему. На мгновение молодой человек бросил взгляд на дверь – как пить дать прикидывал, не сбежать ли, пока не поздно – но тут же возвратился взглядом к будущему хозяину. Гарри был уверен, что ему до чёртиков страшно, но не испытывал к нынешнему директору Хогвартса ни малейшего сочувствия. Белла так и вовсе была в восторге – приоткрыла от восхищения рот, словно мечтала заново пережить такой сладостный момент, как получение метки. Сборище психопатов!
Наконец-то! Реддл то ли почуял что-то, то ли захотел подчеркнуть значимость таинства и направился к портьерам, чтоб их задёрнуть. Белла, хоть и с запозданием в две секунды, сиганула со своего наблюдательного пункта в кусты (и откуда такая прыть у чинной потомственной аристократки?). Спустя мгновение она уже стояла как ни в чём не бывало посреди аллеи вне видимости из окна гостиной. Гарри с друзьями не сразу её догнали, Дамблдор присоединился к ним и того позже. Но Беллатриса больше не совершала резких движений – отряхнула плащ и скорым шагом направилась обратно к парадному крыльцу.
- Ну! – сгорая от нетерпения пристал Рональд. – Что она там делала? Шпионила за сестрой? Воровала печенье из вазы?
- Нет, почему же, - отозвался сильно озадаченный Гарри, - я так понял, что она смотрела, как Тёмный Лорд делал очередной крестраж. И как Снейп записывался к нему на службу.
- Что?! – воскликнула Гермиона. – Там был профессор Снейп?
- Ещё не профессор.
- И Сам-Знаешь-Кто отдал ему крестраж?
- Я не сказал, что отдал, - неуверенно покачал головой Гарри. – Я сказал, что они были там втроём – Сами-Знаете-Кто, Снейп и то, что я посчитал крестражем. Но что из этого вышло, я не увидел.
- Как жалко! – воскликнула Гермиона. – Но ты хоть запомнил, как эта вещь выг…
Её слова перебил приглушённый вопль, донесшийся с той стороны, откуда они ушли, потом ещё один.
Гермиона от неожиданности схватилась за сердце, Рон нахмурился:
- Это ещё что? Надеюсь, не то, что нам нужно.
- Нет, - покачал головой Гарри. – Это, я думаю, мы получили нового Пожирателя Северуса Снейпа, с чем нас и поздравляю. Но профессор Дамблдор отправил нас в воспоминания Беллатрисы, так что пойдёмте за ней – может, всё ещё прояснится. Вернуться назад мы всё равно не сможем, - в поисках подсказки он заглянул в лицо не видевшего их Дамблдора, и тот, словно по наитию, пробормотал себе под нос:
- Этот магический ритуал наверняка имеет значение. Как жаль, что я пока не могу его разгадать…
- Про что он? – озадачился Рон, который тоже услышал рассуждения профессора. – Про крестраж или про метку?
- Я думаю, про крестраж, - волнуясь, ответил Гарри, - что такого загадочного в метке? Мы и так в курсе, что Снейп - Пожиратель, он этого давно не скрывает. Просто профессор Дамблдор сам узнал про тайну крестражей незадолго до смерти, а до этого, видимо, не понимал, как интерпретировать воспоминания Беллатрисы.
Пока они предавались рассуждениям, Белла уже взбежала по ступеням парадного крыльца, и вошла в светлый просторный холл, ещё более вычурный, чем гостиная. Сплошь серебро и зелёный цвет Слизерина. В холле собралось человек пятнадцать – большинство из этих людей Гарри уже знал как Пожирателей, остальные, наверняка, были из той же компании или стремились в неё вступить. Кто-то был в маске: Гарри, например, заметил щупленького низкорослого субъекта, который крутился то возле одной группки собравшихся, то возле другой – по голосу в нём не составило труда узнать Петтигрю. Другие стояли без масок, лишь символично набросив входившие в моду плащи с капюшонами – к примеру, сам Люциус Малфой – действительно, глупо закрывать лицо в собственном доме. Но Беллатриса не дала длинному хвосту незримых сопровождающих вдоволь налюбоваться на Пожирателей. Она явно торопилась к хозяину, который, как уже выяснилось, с нетерпением её ждал. Поэтому Белла поздоровалась с присутствовавшими лишь в виде минимальной дани этикету. Чуть дольше она задержалась только возле сестры, с которой перебросилась парой незначащих слов. Нарцисса Малфой стояла тут же, возле окна, с высокомерным выражением лица, приличествующим хозяйке дома, но в гордом одиночестве – её муж в компании приятелей обосновался в креслах у нетопленного камина. Рон невольно замедлил шаг, уставившись на неё во все глаза – юная Нарцисса и впрямь была прекрасна, как вейла. Гарри сердито ткнул приятеля в бок – белобрысая красота мамаши Драко Малфоя волновала его не больше, чем Люциуса. Надо было выяснить, что с крестражем.
Пока мальчишки разбирались с прерогативами, Гермиона тоже немного отклонилась от курса и приблизилась к собранию у камина. Там, как уже говорилось, обосновался хозяин дома, а с ним привычный список заметно помолодевших, но вполне узнаваемых дружков – Эйвери, Мальсибери… Снейп сидел тут же, на краешке просторного кресла, зажимал правой рукой кровоточащее предплечье левой. Видно, что недавно плакал, но уже успокоился.
- Ну как? – в вопросе Мальсибери ощущалась личная заинтересованность.
- Нормально, - Снейп был всё ещё смертельно бледен, но потихоньку приходил в себя.
- Заживёт скоро – и не заметишь, - со знанием дела успокоил Эйвери.
- Надо бы дать ему вина, - озабоченно сказал Люциус, щелчком пальцев вызвал домовика, отправил за укрепляющим напитком.
Мальсибери и Эйвери ненадолго отвлеклись, поспешили засвидетельствовать почтение кому-то из новоприбывших. Люциус лишь надменно кивнул вошедшему человеку, полностью скрытому от глаз чёрным плащом и маской Пожирателя.
- Не жалеешь?
Снейп поднял глаза. Старший Малфой смотрел на него очень пристально, можно сказать испытующе. Взгляд у Люциуса был такой же неприятный, как у Драко – бледно-водянистые, слегка навыкате глаза цепко ухватывались за взгляд собеседника. Сейчас в старшем Малфое угадывалось особенно много черт, общих с сыном. Люциусу было от силы лет двадцать пять, но он, как и Драко, уже приобрёл манеру вести себя, как ожившая мраморная статуя. Разве что выглядел менее заморенным и озлобленным, чем теперешний наследник чистейшего древнего рода. Но и Снейп благополучно двигался к титулу Ужаса Подземелий. Очень знакомый ершистый взгляд, косая ухмылка, обращённая к любопытному приятелю:
- С чего бы это?
Малфой ощутимо колебался, но после короткой заминки, с быстрой оглядкой на окружающих, всё-таки произнёс:
- Мне кажется, Сев, что Он читает мысли. Клянусь – это не в первый раз! Он точно определит, если ты сделал это только из-за свадьбы…
Лицо Северуса молниеносно переменилось – сто балов с Гриффиндора… Нет, просто разрушить их факультетскую башню. Гермиона дорого дала бы, чтоб узнать, отчего такая реакция, но Рон уже тянул её за руку.
- Пошли, ты что, давно не видела этих уродов? Не крутись в плохой компании – по ним Азкабан плачет, - и кивком головы указал на дверь напротив входа. - Беллатриса уже пошла в гостиную!
Действительно, разрумянившаяся от волнения Белла, незримо сопровождаемая Дамблдором и Гарри, уже переступала порог той самой комнаты, в которую недавно заглядывала через окно. Очертания холла стали стремительно расплываться – ничего не поделаешь, всё, что происходило там дальше, не запечатлелось в воспоминаниях Беллатрисы.
Зато очертания просторной гостиной приобрели чёткость – видимо, Белла не только хорошо знала комнату, но и отлично запомнила этот момент.
- Мой Лорд! – Беллатриса присела в изящном почтительном реверансе.
Гермиона поморщилась – ни за что не стала бы кланяться кому бы то ни было, тем более такой мрази, как Реддл. Но Белла сияла искренним счастьем, да и Волдеморт, в общем-то, смотрел на неё благосклонно.
- Мне нужна твоя помощь, Беллатриса, - сказал он негромко.
Белла замерла, выражая готовность прыгнуть с обрыва. Реддл слегка улыбнулся, причём всех, кроме Беллатрисы, от этой улыбки передёрнуло.
- Вот, на эту штуку он наговаривал какие-то заклинания, - сказал Гарри друзьям, когда Тёмный Лорд вынул из ящика стола загадочный золой кубок.
- Очень может быть, что это крестраж, - быстро зашептала Гермиона, - небольшая вещь, наверное, драгоценная – в стиле Сами-Знаете-Кого… Последний этап изготовления крестража не так уж сложен, он осуществляется непосредственно перед тем, как волшебник расстаётся с крестражем. Чисто территориально… По сути, крестраж уже создан, и осколок души давно заключён в кубок…
- Похож на наши кубки выпускников, - заметил Рон, - как тот, что ты нам недавно показывал, Гарри.
- Да, действительно, - согласилась Гермиона, отважно подойдя поближе к Тому Реддлу. – Если честно, то один в один.
Гарри не успел ответить – Лорд опять заговорил со своей подручной.
- Я хочу, Беллатриса, чтобы ты спрятала эту вещь в самом надёжном месте, никому, даже собственному мужу, не сообщая об этом. Я думаю, фамильный сейф Лестрейнджей в банке Гринготтс вполне подойдёт.
- О нет! - простонал Гарри. - Гринготтс! Мерлиновы кальсоны! Как мы туда проберёмся?!
Он опять с надеждой покосился на нахмуренного Дамблдора, стоявшего рядом с ними, но волшебник молчал, внимательно слушая Лорда.
- Ты сможешь это сделать, Беллатриса?
- Думаю, да, мой Лорд!
- А твой муж…
- Он ничего не узнает, мой Лорд! Я найду способ обойтись без его помощи. В конце концов, я теперь тоже Лестрейндж!
Тонкие губы Волдеморта растянулись в удовлетворённой улыбке.
- Очень хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, что это знак моего высочайшего доверия. Постарайся оправдать его.
Беллатриса потупилась, трепеща от волнения.
- Да, мой Лорд.
Есть! Реддл передал кубок в дрожащие руки Беллы, которая с благоговением прижала к груди сомнительную темномагическую штуковину.
- Ясно, он у Беллатрисы! – сказал Рон.
- Не обязательно – это было двадцать лет назад, - сказала Гермиона.
- Хотя бы мы знаем, как выглядит новый крестраж! – сказал Гарри.
- Определённо, это должно означать что-то важное, - сказал Дамблдор.
- Будь очень осторожна, - сказал Реддл, целуя в лоб онемевшую Беллатрису.
Гермиона опять поморщилась – надо же, целоваться со Снейпом ещё не самое страшное! Всё-таки жаль, что не удалось дослушать разговор в холле…
- Я сделаю всё, как вы приказали, мой Лорд, - прошептала охрипшая Белла. – Я спрячу эту вещь там, где вы скажете, и ни одна душа не узнает об этом!
- Разумеется, - произнёс своим неподражаемым голосом Волдеморт, продолжая придерживать её за подбородок. – Ты же дашь мне Непреложный Обет.
Очертания гостиной резко расплылись. Сначала друзья не поняли, что произошло – то ли Беллатрисе стало плохо, то ли она стремительно бросилась бежать, и поэтому комната мгновенно начала таять. Оказалось – это профессор Дамблдор вынырнул из Омута Памяти в Министерстве Магии. Несколько лет назад. Вокруг снова была чёрная стеклянная беседка – ни Тома Реддла, ни Пожирателей, Дамблдор стоял один перед рукой, поддерживающей мраморную чашу, и лицо у него было очень озабоченное. Потом волшебник засучил рукава мантии, поправил на носу очки-половинки, и принялся раздвигать волшебной палочкой голубоватый туман в глубине Омута, будто ища в нём что-то.
- Что он делает? Хочет посмотреть ещё раз? – Рон вытянул шею, стараясь заглянуть через плечо волшебника.
Гермиона закатила глаза.
- Нет же, он сортирует воспоминания! – нетерпеливо пояснила она. – Опускает на дно ненужные и подтягивает более важные к поверхности.
- Что, эта штука и так может работать? – восхитился Рон.
- А по-твоему, Омут это что-то вроде сливного бачка? – не удержалась Гермиона. – С Омутом можно убрать одни воспоминания, заменить их другими, растянуть их во времени, фактически создать себе новое прошлое. Если обладать определённой сноровкой, разумеется. А то сам потом не поймёшь, что с тобой было, а что нет.
Похоже, месяцы охоты за Омутом основательно натренировали Гермиону в этом вопросе.
- Нет уж, спасибо, ни за что не стану делать из своей головы винегрет, - пробурчал Рональд. – Из головы малфоевской тётки – пожалуйста!
Дамблдор, наконец, отыскал нужное воспоминание и, ловко подцепив его волшебной палочкой, подтянул к поверхности.
- Теперь, - отчётливо сказал он сам себе, - для нас чрезвычайно важно понять, выполнила Беллатриса Летрейднж поручение Волдеморта или нет…
Беседка опять пропала, путешественники по чужим воспоминаниям угодили в банк Гринготтс, в тот самый момент, когда Беллатриса, одетая уже не в плащ Пожирателя, а в нарядную тёмно-зелёную мантию, прятала кубок в фамильном сейфе. Вокруг неё теснились полки со старинными сокровищами, в том числе десятки золотых кубков. Некоторые даже валялись на полу.
- Это, наверное, закрытое хранилище, - на этот раз просвещать взялся не Рон, а Гарри, - самая недоступная часть банка, святая святых. Нам нипочём туда не попасть, разве что мелкой пылью.
- А что? Это пара пустяков! – усмехнулся Рон.
Гермиона грустно огляделась по сторонам – хранилище закрывалось тяжёлой, наверняка многократно заговорённой дверью. За дверью, отвернувшись спиной, стояли два неусыпных гоблина. За гоблинами виднелась голова печального, облезлого, но всё ещё плотоядного дракона, прикованного цепями к скале. Создавалось ощущение, что они находятся глубоко под землёй. Как и Рональд, Гермиона не имела собственного счёта в волшебном банке и никогда раньше здесь не была, но одного взгляда хватило, чтобы понять – легче убить Волдеморта лопатой, чем что-то украсть у гоблинов.
Белла снова привлекла их внимание. Остановившись перед удобной приставной лесенкой, поднимавшейся до самых верхних полок, она на прощание внимательно рассматривала кубок. Потом оглянулась на поджидавших её гоблинов, будто стесняясь того, что собиралась сделать, и стала что-то бормотать над кубком. Друзья удивились – неужели Беллатриса вздумала ещё что-то наколдовывать на крестраж? И удивились ещё больше, когда разобрали, что Белла произносит дурацкую считалочку про факультеты, которую недавно с гордостью цитировал Рон. Видимо, её не оставляла та же навязчивая мысль, что бесценная вещь, врученная Волдемортом, подозрительно походит на сувенирный кубок выпускника. Дальше удивляться было некуда, осталось лишь изумляться – под холёными пальчиками Беллатрисы проступило чёткое изображение барсука. Девушка открыла рот, и тут нельзя было её винить, потому что невидимые зрители сделали тоже самое. Даже Дамблдор казался озадаченным. К чести Беллатрисы надо сказать, что она не бросила чашу об пол, не пошла назад и даже не усмехнулась. Возможно, её сдерживал Непреложный Обет. Как бы то ни было, она резко побелела, будто сделала что-то недозволенное или увидела то, что не должна была видеть, потом поспешно вскарабкалась по лесенке и запихала кубок на самую высокую и тёмную полку.
- Всё ясно, - саркастически подытожил Рон, - Тёмный Лорд учился в Хаффлпафе и тщательно это скрывает.
Очертания банка распались, и друзей настойчиво потянуло вверх, сразу через два Омута Памяти. Головокружительный полёт закончился только в туалете, где не было уже никого, кроме них. То есть не было никого живого.
- Вот, - демонстративно заявила Плакса Миртл, - о нём я и говорила. О том типе, что целовал вредную чернявую девчонку. Она тоже тут училась – мерзкая пакостница, всё время дразнила меня. А тип и вовсе жуткий, это он был тогда, в туалете, когда я умерла. Говорят, что он меня и убил, - Миртл подумала и отчётливо, с явным удовольствием добавила, - Салазар его задери.
- Спасибо, Миртл, мы поняли, кто это был, - грустно сказал Гарри, глядя в Хогвартский Омут с воспоминаниями Альбуса Дамблдора. Туман на дне Омута из голубоватого сделался абсолютно белым – не просмотренных воспоминаний не осталось.
- Кто что думает? – Гарри с надеждой посмотрел на друзей.
- Ох, Мерлиновы кальсоны! – ёмко подытожил Рон. – Ну… всё, что я понял – крестраж, который мы в прошлый раз еле-еле уничтожили, не последний, а их ещё неизвестно, сколько. Как минимум, один, который Сами-Знаете-Кто отдал малфоевской тётке, когда гостил у них лет двадцать назад. Дальше хуже – тётка оказалась ответственная и заперла эту штуку в банке, к которому никак не подкопаться. Если только идти и умолять гоблинов. Но тогда уж легче упросить самого Лорда, чтоб он отдал крестраж, потому что нам крестраж очень-очень нужен, а у него их много… А, ну и ещё, мы узнали, что Снейп-таки настоящий Пожиратель, без дураков. А кто бы сомневался? Но если без шуток, - Рон удручённо вздохнул, – вообще не представляю, как забирать кубок из банка, если он ещё там…
- Да, банк здорово озадачивает, - кивнул Гарри.
- А меня озадачивает то, что кубок у Сами-Знаете-Кого точь-в-точь как тот, что у тебя Гарри, - напомнила Гермиона. – Конечно, их полно, таких кубков, но очень уж странное совпадение – твоя тётя по поручению профессора Дамблдора передаёт тебе средство для уничтожения крестражей и одновременно говорит про дом, в котором ты находишь кубок Хаффлпафа. У человека, к которому так просто никогда не пошёл бы.
Гарри болезненно передёрнуло.
- Хочешь сказать, что друг моей матери помогает Вол… Тёмному Лорду?
- Погодите-погодите, - замахал руками Рон. - Может, это вообще не крестраж. Вы уверены, что мы не зря потратим время и будем рисковать жизнью в поисках этой штуки?
Гарри и Гермиона озадаченно на него посмотрели.
- Нет, - вынужденно признал Поттер, - но что тогда Реддл делал с кубком? Зачем ходил кругами и бормотал?
- Если кому-то интересно мнение бедняжки Миртл, которую вообще никто никогда не слушает, - сказало привидение, продолжавшее усиленно всхлипывать, - то у того типа просто такая привычка. Он всё время ходит кругами и бормочет. И у меня в туалете так же ходил.
Ребята уставились на привидение так, будто заметили его только теперь.
- Ты же всегда говорила, что успела только мельком увидеть Тома и глаза василиска! – очнулся Гарри.
- Ну да, в день моей смерти, про который всё время спрашивают. А я говорю про другой день, когда я уже давно была мёртвая, - пояснила Миртл, довольная тем, что наконец-то завоевала внимание.
Гарри попытался сесть на унитаз, то есть в Омут Памяти, но, опомнился и снова вскочил на ноги.
- Стоп. Том Реддл ещё раз был в твоём туалете? – медленно проговорил он. - Сосредоточься, Миртл. Это важно.
Миртл надулась и сосредоточилась. Ребята затаили дыхание.
- Конечно, был, и не один раз, - выдало привидение. - С тех пор, как я тут поселилась, большинство школьников стеснялись меня беспокоить, но тому мальчишке было всё равно. Он даже рад был, что тут никого нет. Приходил довольно часто, колдовал, варил всякую гадость, прямо как вы… Я пробовала его пугать, но он не обращал на меня внимания. Совсем – представляете? Он только изгонял меня… вон в ту трубу, аж до первого этажа – очень обидно. Салазар его…
- Миртл, не отвлекайся! – взмолилась Гермиона.
Миртл уютно устроилась на бачке и продолжила:
- А потом он кончил, наконец, школу. Странно, как это ему удалось, потому что он было полный дурак, хотя симпатичный… Хотя и убил меня. И потом он долго не появлялся. А однажды пришёл опять, и точно так же, как в этой вашей чашке, бормотал и ходил кругами. Наверное, тогда уже начал сходить с ума…
Друзья ошалело переглянулись. Определённо, звёзды были благосклонны к ним в этот день, как сказала бы профессор Трелони.
- Миртл, а… - у Гарри сорвался голос. - А ты не помнишь, что у него было в руках, когда он ну… ходил и бормотал?
- Как же не помнить? – Миртл закатила глазки за толстыми стёклами очков. - Такая красивая корона, с разноцветными камушками. Я так жалела, что не могу её примерить, я же мёртвая. Но он всё равно не дал бы. Вцепился в неё, как будто мальчишке очень нужна корона!
- Действительно, - Рон повернулся к друзьям, - мальчишке корона не нужна, даже если он Лорд. Странноватый элемент гардероба.
- Крестраж! – хором выдохнули Гарри и Гермиона.
- А ты ничего не путаешь, Миртл? – очень ласково произнёс Гарри. - Куда он потом дел эту вещь? Спрятал здесь?
- Как бы не так! Я просила оставить корону в туалете, чтобы я могла хоть любоваться на неё, тут же ничего нет, кроме унитазов! Но он только противно рассмеялся и ушёл. Задери его Салазар и все Салазаровы предки.
Гарри взъерошил волосы, потом пригладил, потом снова взъерошил.
- Э-э… Миртл, огромное спасибо тебе. А теперь изыди, если тебе не трудно. Пожалуйста. Нам надо подумать.
Миртл обиженно хмыкнула, но подчинилась, кувыркнулась с перегородки и нырнула в унитаз по соседству. Стало совсем тихо.
- И как вам это? Обалдеть, да? – прошептал Рон.
- Ну… - Гарри перестал наконец терзать шевелюру Невилла. – Вроде, есть надежда, что ещё один крестраж спрятан в Хогвартсе, раз уж Реддл возвращался сюда после окончания школы и здесь проводил заключительную часть ритуала. Наверное, это было в тот день, когда он якобы нанимался преподавать ЗОТИ.
- Вот учитель у нас был бы - Снейп отдыхает, - содрогнулся Рон, - разок учебник забудешь - Avada Kedavra.
Друзья кисло улыбнулись – Лорд и впрямь был скор на Аваду.
- Ну что, за какой крестраж возьмёмся? – перешла к неизбежному Гермиона.
- Наверное, сначала за кубок – мы о нём больше знаем, - предложил Гарри. – Кубков, правда, больше, чем корон, но если мы в ходе поисков наткнёмся на корону, то точно не пропустим
- Зато корона в Хогвартсе… - заметил Рон.
- Может быть, - напомнила Гермиона.
- А кубок в банке…
- Может быть. А может, и нет. Гарри, нам обязательно надо проверить тот кубок с барсуком, который у нас уже есть. Вспомни, у тебя же в последний месяц сплошная бессонница и боли в шраме. Может, это связано с кубком?
- Слишком уж просто, - с сомнением протянул Рон, - посмотрели в память профессора Дамблдора и - бац! У нас как раз такая штука под кроватью пылится. Сомневаюсь, что удастся отвертеться от банка.
- Да, маловероятно, - с некоторым облегчением кивнул Гарри, - кто станет хранить крестраж на каминной полке?
- Тогда зачем тётя Петунья заговорила с тобой о том доме? – не отставала Гермиона. – Неужели, правда, хотела, чтоб у тебя было побольше друзей среди волшебников? Что ж она ни профессора Дамблдора, ни нас, ни Блэка с Люпином не зазывала на чай?
- Вовсе она не заговаривала о друзьях – что ты! – стал защищаться Гарри. – Я буквально вытряс из неё правду!
- А ты уверен, что это правда? - Гермиона опасливо покачала головой. – Теперь, когда всплыл новый крестраж, в этой истории всё больше подозрительного. Может, там действительно была ловушка Сами-Знаете-Кого? Только более изощрённая, чем мы думали. Он же имеет доступ к твоему сознанию, Гарри, а значит и к твоим слабостям! Он мог решить, что, если ты окажешься у друга матери, то не подумаешь искать там крестраж. Тем более, на видном месте.
- Смахивает на шизу, - заключил Рон.
- А то Сам-Знаешь-Кто - нормальный человек! Как все! – не сдавалась Гермиона.
Гарри серьёзно задумался, потом отрицательно покачал головой.
- Да нет, не похоже, чтобы тот дом был подделкой. Вы там просто не были! Не знаю, как объяснить… Ну, в самом деле, что он, на крестраж, что ли, ловил меня? Почему тогда не поймал?
Гермиона пожала плечами, но сочла нужным предупредить.
- Гарри, я знаю, тебя притягивает всё, связанное с твоими родителями. Но, если в том доме было крестраж, то ничему нельзя верить. Вспомни, как действовал на сознание дневник Реддла! Если в самом деле у твоей матери был какой-то друг, почему никто и никогда не упоминал о нём? Мы знаем друзей твоего отца – Люпин и сейчас нам помогает, Блэк принял тебя, как сына. Прости, что напомнила…
- Может быть, тот человек давно умер…
- Или стал Пожирателем, - осторожно предположил Рон, - в то время все делились на два лагеря. Это объясняет, почему о нём не говорят. И почему у него хранился крестраж.
- Всё равно, - топнула ногой Гермиона, - мы ведь знаем даже о Петтигрю, хотя лучше не знать! Плохие друзья были у твоего отца или хорошие, но мы о них слышали, а это что за призрак? Нет никаких доказательств, что он вообще существовал, хотя ты говоришь, что дом не заброшен. Почему тогда он не интересовался твоей судьбой? Ни разу не объявился? Я вот что думаю - он мог вообще не рождаться – там же не было ни одной именной вещи, ни одной фотографии! Если он учился с твоей матерью, его должны помнить и другие одногодки! Но ты сам говорил, что спрашивал об этом Люпина…
- Да, - неохотно согласился Гарри, - как раз в тот вечер, когда он забирал Дина. Но я же не мог ему прямо сказать про задание профессора Дамблдора, тётю, клык василиска, а тем более про то, что я влез в чужой дом! Тем более не забывайте – я Невилл! Поэтому я только спросил, как бы между прочим, что где-то слышал, будто у мамы Гарри был какой-то приятель с Хаффлпафа и что Гарри, наверное, хотел бы узнать, кто это. Но Люпин не говорил прямо, что никого не было! Он сказал, что мама со многими дружила, просто с Хаффлпафа он никого конкретно не помнит, но скажет, если что-то услышит. Может, знай он, что я Гарри, сказал бы больше…
- Этого ещё не хватало! - возмутилась Гермиона. - Никто не должен знать – мы и то лишние!
- Ну да, но я теперь даже поговорить ни с кем не могу. Начистоту, - вздохнул Гарри. – Если б я знал, что возникнет такая ситуация, я получше поискал бы в том доме. Может, вернуться и осмотреть всё ещё раз?
Гермиона постучала себя по лбу костяшками пальцев, Рон крутанул палочкой у виска.
- Ты опять за своё, Гарри! – не выдержал прямолинейный Уизли. – Слушай, женись уже на моей сестре и завязывай искать близких людей из прошлого! А если этот тип и впрямь Пожиратель? Или Гермиона права, и это вообще подстава Сам-Знаешь-Кого? Ты уже нашёл Принца-Полукровку, тебе мало?!
- Это совершенно разные вещи, Рон! – огрызнулся Гарри. - Мне просто нравилось делать успехи по Зельям, я всё ещё хочу стать мракоборцем!
- Ну конечно! Зелья ему хотелось подучить! – не выдержала Гермиона. - Тогда походи со мной к профессору Снейпу, он тебя заодно и Sectumsempra подучит! Да ты же носился с этим учебником, как с дневником Реддла, даже спать с ним ложился! Ты не боишься ещё раз наступить на те же грабли?
- Нет, не боюсь. Вряд ли на свете существуют два Снейпа!
- Да уж, - вынужденно согласился Рон, - твоя мать точно не стала бы дружить с такой личностью!
- Вот именно. Со Снейпом они друг-друга ненавидели - я точно знаю! – уверенно сказал Гарри, припомнив сцену, которую подглядел в том же Омуте, когда и впрямь пытался научиться чему-то лично у Снейпа. Опуская однозначное по эмоциональной окраске выяснение отношений с Мародёрами, обмен любезностями между Северусом и Лили на дружбу точно не походил. И даже на приятное знакомство. Сомнительно, чтоб кому-то в принципе было приятно знакомство со Снейпом. Но речь, вроде, шла не о нём.
- Но разве плохо, что я нашёл Сириуса Блэка?! – сказал уязвлённый Гарри.
- Скорее он тебя.
-Какая разница! – определённо, Поттер далеко отошёл мыслями от темы крестражей. - Мне бы хоть малюсенькую зацепку! Пожалуйста, Гермиона, попробуй хоть руны добить, может они что-нибудь прояснят?
Гермиона раздражённо переглянулась с Роном – бороться с пунктиком Поттера было бесполезно, и девушка неохотно кивнула.
- Ладно, хотя я сомневаюсь в успехе - письмо совершенно абстрактное. И вообще, по-моему, важнее проверить кубок, - настойчиво напомнила она.
- Вот-вот, - радостно подхватил Рон, – есть простой способ - давайте шарахнем по нему чем-нибудь уничтожающим крестражи, эта штука сломается в любом случае!
- Но-но-но! – возмутился Гарри. – Я ещё не потерял надежду вернуть чашу Хаффлпафа законному владельцу. Да и шарахать нам особенно нечем – клык-то сломался!
- Может, проверить Адским Пламенем, Гермиона? – неуверенно предложил Рон. - Ты говорила, оно тоже подходит… Не хочешь рискнуть?
- Рискнула бы. Но у меня пока не получается, - с сожалением ответила Гермиона, - первый раз встречаю такое упрямое заклинание. Я, наверное, слишком глубоко запрятываю демонов. Да и не годится это. Даже если найдём способ уничтожения, мы можем не понять, крестраж это был или просто выпускной кубок честного Хаффлпафца. Надо хоть выяснить сперва, есть ли там тёмная магия, а потом… шарахать. Но проверить на магию как раз нетрудно - возьму в лаборатории реактивы, и узнаю.
- Ты что, хочешь вернуться к Снейпу? Без Омута? – изумился Рональд. – Исключено! Ты идёшь в Выручай-комнату, Гермиона, а ночью мы прикатываем туда Омут и завтра вас обоих переправляем в Орден Феникса. Надеюсь, что сова от Джинни не задержится.
- Перестань, Рон, понятно, что без Омута мне нечего делать у директора, но зачем сгущать краски? – успокоила приятеля Гермиона. – Я уже и зелье ему портила, и защиту считывала с дверей, и ничего – жива. Тем более, что он сейчас в Министерстве и пока не заметил пропажу. Дело на пять минут – капну на кубок из склянки, и всё. А как мы иначе узнаем, крестраж это или нет?
Рон неуверенно переглянулся с Гарри.
- Ну, если только на пять минут, - вздохнул Поттер, - но потом ты сразу отправишься в Выручай-комнату, и всё. Нечего тебе больше делать в школе. Тут правда… маглорождённых всё меньше становится. Если кубок окажется крестражем, то считай, ты нам целых два помогла найти.
- Ладно-ладно, я знаю, что вам просто надоело моё занудство, - отмахнулась Гермиона, стараясь скрыть, как она расстроена необходимость расставаться с друзьями и Хогвартсом. – Уйду в Орден, я ведь уже сказала. Давайте расходиться, а то опоздаете на отработку в совятник, а мне ещё надо успеть в подземелье до возвращения профессора. Увидимся в Выручай-комнате.
- А это штуку тут, что ли, бросим? – Рон с сомнением кивнул на Омут Памяти.
- До отбоя можно, наверное, - пожал плечами Гарри. – А вон раковина отломанная, это мы её с Драко снесли – как сейчас помню… Давай его сверху взгромоздим, никто и не подумает, что Омут.
- Конечно, не один нормальный человек не додумается установить Омут Памяти в туалете, - хмыкнула Гермиона, уже направлявшаяся к двери.
- Ну, это у них в Министерстве… охрана, специальное помещение, пропуска… А у нас всё по простому. Ближе к народу, - прокряхтел Рон, примеряясь как получше ухватиться за мраморную чашу по другую сторону от Гарри. – Ну что? Взяли? Потащили!