Пейринг: Джеймс С. Поттер/Альбус С. Поттер
Рейтинг: R
Жанр: general, pre-slash, UST
NB: спанкинг, даб-кон. Кому-то кинк, а кому-то сквик :)
Но взгляд его различить было невозможно.
И не то, чтобы Альбусу так уж хотелось это сделать. Он предпочел бы сейчас и вовсе не видеть старшего брата. Разъяренного старшего брата.
Он застыл на пороге, не решаясь ни уйти, ни остаться.
- Ал, подойди, – спокойно.
Пауза. Полумрак гриффиндорской спальни. Шум дождя за окном.
- Альбус, я жду, – еще спокойнее.
Дементор все это побери...
- Почему тебя не было на ужине? – Альбус очень старался говорить твердо.
- Хм... А почему же тебя там нет сейчас? – мягко переспросил Джеймс.
Он сидел на постели младшего брата. Бледный лунный свет едва высвечивал его силуэт.
Альбус медленно приблизился.
- Ты ничего не хочешь мне сказать? – тихо спросил Джеймс.
- Эээ... я...
«Только не начать оправдываться!»
- Нет!
- Уверен?
Альбус застыл напротив брата. Тот чуть запрокинул голову, глядя на него снизу вверх. Но рядом с Джимом всегда возникало ощущение, что именно он смотрит свысока. «И дело здесь не в росте и не в годовой разнице», – понял Альбус.
И еще он знал – это неизбежно.
А он лишь тянет время. И в эту спальню, в любой момент, могут вернуться остальные.
Но если Джеймс захочет, он все равно это сделает, что бы ни задумал. Его ничто не остановит.
И, кажется, Альбус догадывался о его намерениях.
- Подойди ближе, Ал.
Младший брат шагнул вперед. И нервно облизнул губы.
Ладони стало колоть от напряжения.
Они смотрели друг на друга в густом сумраке; и Альбус не мог отвести глаз. Он никогда не мог это сделать.
- Еще ближе, – сухо распорядился Джеймс.
Альбус сглотнул.
- Чего ты хочешь?..
Черт. Голос дрогнул.
Только этого не хватало.
- Джим, я...
- Хочешь оправдаться?
Даже в темноте, даже избегая смотреть брату прямо в лицо, Альбус знал, что Джеймс насмешливо изогнул бровь. И в ироничном голосе прибавилось холода.
- Нет!
- Отлично. – Джеймс поднялся. – Потому что это все равно не поможет. Перейдем сразу к делу.
О, да. Альбус знал, чем это кончится.
Резкий рывок – и он уже лежит на коленях брата, уткнувшись носом в алое покрывало.
- Джим! Но кто-то может войти!
- Я научу тебя отвечать за свои поступки.
Спокойный голос, безмятежный тон.
И сильная рука, крепко удерживающая его запястья.
Мантия Альбуса летит вниз.
В спальне очень тихо, так тихо, что слышен только голос дождя и шорох листьев.
И холод крадется по обнаженной пояснице, когда Джим тянет вверх джемпер брата, а за ним и рубашку.
И Ал чувствует то, что он не хотел бы чувствовать никогда.
Он не может. Не должен. Только не это.
- Тшш, малыш, – нежно говорит брат. Он не двигается, лишь продолжает удерживать его руки, одним движением заставив согнуть их и прижать к спине. – Тшш... Знаешь, Мэнди уже простила тебя за то, что ты сказал о ней утром. Но я пока не собираюсь тебя прощать. Еще рано.
- Нужно мне твое прощение... – Альбус ерзает на его коленях, пытаясь вырваться.
Но от его упрямства ситуация становится только хуже.
«Дементор его поцелуй... Он точно заметит! В прошлый раз этого не было, почему же сейчас?.. Я слишком часто представлял, как это будет...»
Слишком много фантазий и мокрых снов.
- Ты уверен? – очень мягко говорит брат.
И тонкие брюки скользят вниз.
А потом Альбус, наконец, чувствует уверенную руку на своей пояснице. Джеймс легко поглаживает ее и стягивает трусы брата. Он медленно тянет их вниз, спускает до самых щиколоток.
Альбус лежит поперек его колен, выставив задницу и проклиная все на свете. Широкая ладонь на голых ягодицах такая горячая, хоть и лежит спокойно.
Абсолютно точно, что все зло в мире от старших братьев. Особенно, когда они такие самоуверенные, как достался ему. И еще эти их вертлявые девицы. И чертов дождь за окном, насмешливый и равнодушный. Дурацкая ветка бьет в стекло. И ему никуда не деться и никуда не уйти, пока все это не кончится. Пока Джеймс не разрешит подняться.
О, нет. Очень больно не будет, это он уже знает по опыту. Намного хуже.
Это будет приятно.
- Тихо, не дергайся!
Альбус замирает, ведь упорствовать сейчас – себе дороже. «Сразу станет заметно, что у меня...» – он холодеет внутри.
Жаль, но некоторые части тела с ним решительно не согласны в оценке ситуации как самой ужасной и отвратительной.
«Так и знал, что Джеймс снова мне житья не даст. Новый год в школе едва начался, а он уже обзавелся подружкой. И кто виноват, что она так похожа на лошадь?»
- Я вовсе не хотел обидеть твою Мэнди. Я просто сказал, что у тебя плохой вкус, – Ал с ужасом слышит собственный нахальный голос. – Она же в этом не виновата, бедняжка.
- Закрой рот, – холодно велит Джеймс.
И голый зад обжигает первый удар.
По телу разливается тепло и внутри так щекотно-щекотно.
Новый удар уже жестче. Но Альбус не собирается стонать. Он даже не дышит.
- Терпишь? Умница, Ал. Нужно уметь отвечать за свои поступки.
Сильные шлепки смачно хлопают о разогретые ягодицы. Это невыносимо. Альбус хватает зубами свою ладонь и слегка трется бедрами.
- Думаешь, это все? – Джеймс сильнее прижимает его к своим коленям. – Не дергайся.
Он кладет ладонь на шею брата, заставив низко опустить голову. И новый хлопок, от которого горят ягодицы. Его рука без устали опускается то на одну, то на другую гладкую половинку.
Шорох за дверями спальни. Альбус мечтает стать невидимым: «О, Мерлин, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!!!»
Кто-то стоит на пороге. О, нет...
- Ты... – опять удар по круглым упругим полушариям. – Никогда... – удар чуть выше – Никогда! – новый удар поверх других, так что ягодицы уже пылают. – Никогда не будешь вмешиваться в мою личную жизнь! Понял? Ты понял, Ал?
Этот шлепок ложится ниже других, задевает его яйца. Но Альбус только стонет, вжимаясь лицом в живот брата. Никто – никто – не должен услышать, не должен узнать...
... как ему это нравится.
***
Они стоят одни на Астрономической башне.
Хогвартс спит. Осенняя ночь холодна; ветер ревниво треплет их волосы – одинаково черные и вечно лохматые. И взгляд у Джеймса уже совсем другой – шальной и нежный.
Он ласково поднимает его подбородок.
- Ну, что ты, Ал? Ты обиделся? Но ты же знаешь, что не должен был говорить те слова, да еще и при всех.
Альбус молчит. Он смотрит поверх плеча брата, на далекие безразличные звезды. Как жаль, что звездопада сейчас нет, и нельзя загадать главное желание...
- Ал! Посмотри на меня!
Под шерстяной мантией все еще горят ягодицы. Грубая ткань царапает кожу. И он все такой же твердый и напряженный.
- Никто бы ничего не увидел, даже если бы вошла целая толпа, – тихо говорит брат. – Неужели ты думаешь, что я бы им позволил? Там было столько заклятий – и от лишних глаз, и от чужих ушей. Ты же только на это злишься?
Он медленно ведет рукой по щеке Альбуса. От виска и до самых губ.
- Ты же только на это сердишься. Я прав? – Джеймс заглядывает ему в глаза. – Потому что все остальное... тебе нравится. Еще как! И ты захочешь повторить.
«Ненавижу его! И его самодовольство, и эту вечную уверенность...»
- Поцелуй меня, Джим, – быстро говорит Альбус.
И сам пугается своей смелости.
Сырой ветер треплет их мантии. И внутри вдруг все холодеет.
Но теплые губы легко касаются губ.
И ночь еще долгая...
