
Аппарируя за Малфоем, Гарри четко понимал, где находится партнер, что он собирается делать и даже, черт возьми, о чем он думает. Это пугало, но Гарри решил отложить мысли на потом. Сейчас он сосредоточенно двигался за Драко – преступники путали следы, прыгая из одного графства в другое, хлопки совместной аппарации слились для Гарри в непрерывный гул. Он поблагодарил наставников за выматывающие тренировки по совместной аппарации, хотя его уже начало подташнивать, закружилась голова – а через секунду он понял, что опять «ловит» ощущения Малфоя.
Гонка закончилась резко. Большое офисное здание, предназначенное то ли на снос, то ли под капитальный ремонт, смотрело на улицу слепыми заколоченными окнами, стены были затянуты зеленой сеткой, поскрипывали тросы заляпанного краской подъемника.
– Они там, – глухо проговорил Драко, тяжело дыша. Гарри положил руку ему на грудь и сосредоточился – декомпрессионные чары входили в состав первой помощи аврора, через минуту дыхание Малфоя выровнялось, а у Гарри перестала кружиться голова. Он прислушался и неуловимым взмахом палочки отправил в сторону дома заклинание-разведчик. Бледная лента взвилась в воздух, покружила возле двери и скользнула в щель между досками, которыми были заколочены окна.
– Твоя героическая натура не знает предела, – к Малфою вернулась привычная язвительность. – Не желаешь вызвать… как это там называется… подкрепление?
Гарри едва не ответил «трусливые хорьки могут посидеть под креслом», открыл и закрыл рот, а потом вызвал Патронуса. Наговорил сообщение для Симуса, раздраженно глянул на Малфоя и снова напряженно уставился на дом.
– Тебе лучше остаться здесь.
– Еще чего, – Малфой подчеркнуто аккуратно снял с плеча несуществующую пылинку, вздрогнул и пробормотал: – Поттер, ты на меня плохо влияешь…
Гарри только усмехнулся. Еще пару лет назад Драко в такой ситуации действительно бы забился под лавку – а, скорее всего, просто не пошел бы с Гарри. Малфой в ответ кинул злой взгляд, и Гарри успокаивающе сжал его плечо, чувствуя через тонкую ткань мантии ток крови. Потом достал из кармана два флакона, залпом осушил один – проклятое зелье горчило так, что из глаз брызнули слезы. Второй протянул Малфою:
– Выпей сейчас. Потом будет некогда.
Осенний ветер трепал полы одежды, подъемник поскрипывал, а в воздухе копилось напряжение. Медленно, снизу вверх, начало подниматься тепло. Кровь побежала быстрее, зрение обострилось, Гарри снял очки и положил во внутренний карман.
– Разобьешь, – голос Малфоя звучал предельно четко и ясно, переливался глубокими тонами, Гарри улавливал мельчайшие оттенки – легкое раздражение, снисходительную насмешку, едва заметную заботу.
– Они зачарованы от ударов, – Гарри вслушивался в собственные ощущения. Когда Малфой выпил зелье, Гарри протянул руку за пустым фиалом: – Подотчетная собственность, пустую емкость я должен сдать.
– Часто таскаешь с собой боевые стимуляторы? – Малфой развеселился.
– Всегда, – Гарри был предельно серьезен.
Серебристая лента блеснула на фоне темно-синего неба и спикировала на ладонь: перед глазами развернулась многомерная схема здания со всеми чарами. Каждое заклинание было отмечено разными цветами, люди – пульсирующими точками: один, два, три… десять. После пятнадцати Гарри бросил считать и повернулся к Малфою.
– Я не справлюсь один.
Драко изогнул губы в невеселой улыбке и пристально посмотрел Гарри в глаза, словно прикидывал, сколько ему запросить за помощь. А потом просто кивнул, сбросил мантию, сделал шаг и поднял подбородок. Гарри с преувеличенной тщательностью поправил Малфою галстук, одернул сюртук и отступил, любуясь на дело своих рук.
Тот насмешливо фыркнул, Гарри сжал серебристую ленту в кулаке и швырнул ему в лицо. Драко побледнел, когда мерцающие концы втянулись в виски и на несколько долгих секунд замер – белки быстро двигались под закрытыми веками, он морщился, переступая с ноги на ногу, а Гарри ощутил, как у Драко в голове ворочается что-то тяжелое, укладывается и пускает в разум тонкие нити.
Глаза Малфоя распахнулись. Белок и радужку затянула серебристо-ртутная жидкость, она светилась и переливалась оттенками серого. Гарри много раз видел последствия поглощения поисковых данных, но никогда не задумывался, как это красиво. Жаль, что только на несколько часов. Малфою шло.
– Задача такая, – Гарри откашлялся. – Снимаю всех, по возможности, без крови. Пусть Симус с ними разбирается.
Драко кивнул и несколько раз моргнул:
– Я готов. Цифры – ярды. Вход – прямо по центру, отталкивающие чары, непрерывный контур. Параллельно – сигнализация Асперса, – он снова прикрыл глаза, – и набат Долиша.
У них есть пять минут до того, как поднимется тревога. До этого момента нужно сделать как можно больше. Время пошло. Гарри рванул вперед.
Проникновение сквозь отталкивающие – первый семестр Аврорской школы. Нейтрализация сигнальных чар – два движения палочкой. Остановиться.
– Правый, десять. Лестница. Чисто.
Вперед, вперед, вперед. Малфой почти шептал, но его голос было отлично слышно – он отдавался в черепной коробке и дрожал у самого края уха.
– Еще два пролета. На следующем – маг с палочкой.
Невербальный ступефай свалил охранника с ног, инкарцеро закружилось вокруг неподвижного тела, сверху опустились чары невидимости.
– Правый, три через тридцать. В стенах простые сигнальные.
Деактивировать, включать снова. Прошли.
– Через три – правый, коридор. Трое. Двое с палочкой, у одного… – Драко запнулся и Гарри затормозил. – Огнестрельное оружие на плече.
Твою мать. Что здесь происходит? Гарри ускорился и в прыжке вломился в комнату, накрывая ее куполом тишины. Снова три ступефая, магл в черном комбинезоне успел вскинуть автомат с вороненым дулом и рухнул, как подкошенный. Снова инкарцеро и невидимость. Дальше.
Четыре минуты.
– Правый. Правый. Пять, дверь. Десять человек. Безоружны.
Гарри накрыл кабинет усыпляющими, распахнул дверь и проверил лежащие тела. Эти люди – офисные работники. Кругом стояли стеллажи с записями, на окне приютился маленький пузатый аквариум с плавающей кверху брюхом золотой рыбкой, в углу сложены мелкие ящики – уменьшенная мебель.
– Назад. Двигаются трое, палочки в режиме «атака».
Гарри скользнул обратно в коридор и шепнул:
– Глаза.
Ослепляющая вспышка ударила по векам, отпечаталась плавающими темными пятнами, трое лежали в коридоре без сознания, из-под век сочилась кровь. Инкарцеро, невидимость, смахнуть неподвижные тела к стене.
Три минуты.
В висках закололо, возбуждение боя прорвалось через холодную сосредоточенность, и Гарри подавил его колоссальным усилием. Не сейчас, не время, не место. Малфой задышал тяжело и жарко.
– Вперед, вперед, вперед. Правый – дверь. Левый один.
Гарри скользил, вслушиваясь в указания Малфоя, бесшумно снимал ничего не подозревающих магов. Перед глазами мелькали картины бурной деятельности, замершей на середине процесса – нерасчехленная мебель, не смонтированное оборудование…
Одна минута.
– Вверх без остановок. Два охранника. Правый, дверь. Весь этаж. Запирающие, маскирующие, максима. Назад!
Гарри нырнул, уворачиваясь от летящего сгустка пламени, поставил щит и ударил наугад обездвиживающим. Раздался вскрик, с шумом повалилось тело и покатилось по лестнице. Инкарцеро, невидимость.
Дверь. Гарри на секунду замер, собираясь с силами, и в это время тело пронзил едва слышный, заунывный звук, тонко ввинчивающийся во внутреннее ухо, заставивший заныть зубы. Тревога.
Уже не скрываясь, он выкрикнул:
– Бомбарда максима!
Тяжелые стальные створки вылетели из пазов и рухнули внутрь, погребя под собой двоих. Гарри влетел в огромное помещение и снова ускорился – маги медленно разворачивались, медленно поднимали палочки, лица искажались гневом и страхом. Одну стену занимали ящики, некоторые оказались приоткрытыми – видно, что они забиты под завязку, на некоторых стоят печати Министерства.
Покалывание в висках стало еще сильнее, возбуждение боем затопило по самую макушку, и Гарри больше не мог сосредоточиться на окружающих деталях. Он вихрем несся по периметру комнаты, оглушая и связывая противников. Хлопали и взрывались заклинания, глаза щипало от едкого дыма, но он все еще чувствовал за своей спиной дыхание Малфоя с его «Правый, левый, пригнись, стой, маскировочные, снять» и продолжал крушить магов.
Он раскрутил собственную силу и вложил ее в мощнейшее фините инкантатем. Помещение словно взорвалось, со стены опала завеса иллюзии и обнажилась переносная лаборатория. Над котлом с алхимическим огнем висел мальчик, распятый зелеными лучами заклинаний. Один из магов сцеживал из бедренной артерии подростка кровь, она лилась в подставленную чашу и сразу же опрокидывалась в мертвенное пламя. Второй окунал туда предметы, бормоча заклинания, третий стоял, вскинув руку с палочкой, удерживая купол силы. Рядом валялась связанная голая девчонка, казалось, что она без сознания. Еще один подросток изломанной куклой лежал у стены и был бесповоротно мертв. Где-то далеко позади зарычал Малфой, его мысли эхом взметнулись в сознании, объединяя информацию. Картина в голове сложилась.
Если создать обычный портключ со стандартной дальностью, а потом закалить его в свежей крови умирающего мага, порожденного Старой магией, можно получить стократное увеличение расстояния. Сильнейший катализатор, концентрация магической сути любого чародея. Быстро, дешево, практично – если у вас под рукой есть такой волшебник и вы готовы на его убийство. Простой выход. Отвратительный. Сейчас Гарри видел кровь везде – в стеллажах, на полу; в воздухе висел тяжелый железистый запах, он звал убивать, пульсировал в висках, требовал отомстить, сокрушить, сломать. Пол вздулся, покрылся трещинами, со стен посыпалась штукатурка, грохот падающих с потолка светильников врезался в сознание режущим звоном. Убивать.
Он сделал выпад, упираясь ногами в пол, и послал веер идеально острых лезвий в сторону сферы силы. Первое врезалось в спину мага, сцеживающего кровь, второй поймал в грудь сразу два лезвия, а третье прошло через склоненную шею волшебника с палочкой. Тот несколько секунд стоял, бессмысленно глядя в пустоту, его голова медленно откинулась вбок, упала, покатилась прочь, а тело рухнуло обрубком шеи прямо в огонь. Кровь хлынула в котел мощными ярко-алыми толчками, зеленое пламя покраснело, вспухло огромным пузырем и шумно лопнуло, оседая на стенах кровавыми брызгами.
Малфой выкрикнул заклинание, и тела подростков поплыли по воздуху. Драко уложил их на пол и заговорил скороговоркой – сонные чары напомнили об оставленной кровати, его руки пахли кровью, на висках выступил пот, когда он накрыл детей лечащими и крововосстанавливающими чарами. В паху нарастало напряжение, и Гарри осознал, что это значит. Он попытался затормозиться, остановить время, беззвучно закричал, но тело отказалось слушаться.
Он хватает Малфоя за сюртук и толкает к стене. Кусает за шею, впивается зубами, всасывая такой родной, привычный вкус и запах, лижет языком рану и нетерпеливо дергает бердами, чувствуя, как Драко срывает с него штаны, трется о его бедра, откинув голову и подставляя горло. Они извиваются, прижимаясь друг к другу, Гарри трогает живот Малфоя, с силой ведет по дорожке волос вниз, сжимает в кулаке каменный член, большим пальцем давит на головку, растирая смазку. Малфой стоит, прислонившись спиной к стене, на подгибающихся ногах, его пальцы вцепились в плечи с такой силой, что Гарри больно. Он падает на колени и заглатывает член до корня, у него вкус смазки, ванили и крови, и Гарри начинает яростно сосать, прикусывает кожицу на головке и наслаждается криком боли – от него кружится голова. Малфой скулит, толкаясь в горло, вскидывает бедра и трахает рот Гарри, вбиваясь ему в глотку. Его анус влажный от стекающих капель пота, Гарри вталкивает в него сразу три пальца и трахает, задыхаясь от желания. Тот извивается, насаживаясь на пальцы, и жалобно скулит – ему мало, Гарри понимает это так же ясно, как то, что он сам готов сосать член Малфоя хоть всю жизнь. Не хочется отрываться, нравится сглатывать смазку, прикусывать уздечку и толкаться языком в отверстие на головке.
Малфой хрипит, у него закатываются глаза, но Гарри сжимает ему яйца и выпускает изо рта член. Боль в паху, смешанная с удовольствием, застилает разум, Гарри роняет Драко на пол, рывком раздвигает ягодицы, обнажая покрасневший анус. В руку влетает острое как бритва лезвие, Малфой выгибается, сжимает и разжимает мышцы, подаваясь назад в ожидании боли. Гарри одним движением рассекает твердые ягодицы и размазывает кровь по анусу. Он толкается внутрь, в тугое обволакивающее тепло, трахает, трахает Малфоя. Драко под ним колотит, он бормочет «Еще, еще, еще», встает на колени, выгибается в пояснице, как кошка, цепляясь пальцами за обломки паркета. Гарри терзает член Малфоя, и ему кажется, что это продолжение его самого, что он дрочит себе, собственную задницу распирает, Гарри выгибается, когда в анусе пульсируют вспышки удовольствия.
В ушах стоит гул, Малфой такой покорный, и Гарри скользит дальше, прижимается к нему всем телом, впитывает каждую росинку пота, слышит все его мысли, сокровенные и тайные желания; вся жизнь Малфоя взмывает перед ним и разворачивается, словно скатерть, ровным полотном без малейшего изгиба. И Гарри кричит, рухнув в чужое сознание.
Он ебет эту хитрую, расчетливую тварь, эту лживую суку, которая обвила вокруг него свои щупальца, влезла в душу и поселилась там. Член ходит в растянутой заднице свободно, хлюпает при каждом толчке, Драко сжимает мышцы, и Гарри взрывается оргазмом, заваливаясь на Малфоя и кусая за шею. Хочется придушить его за лживость, за двуличие, за разрушенную жизнь, которая – несмотря ни на что – могла бы быть совсем иной. Запах крови все еще давит на носоглотку, хочется разорвать Малфоя на части, если бы только остались силы. Гарри лежит, в бессильной ярости перебирая воспоминания Драко, лелеет его ненависть к Гарри, его отвращение к Джинни, его месть ненавистному Поттеру за полученное проклятье – хорошая, слизеринская месть. Только Малфою пришло бы в голову привязать Поттера к себе, форсировать действие проклятья, спровоцировать развод и отставку, лишить Гарри всего, чего он добился в своей жизни. И забрать его – целиком. Малфой не признавал полумер. Гарри ненавидел его в этот момент так сильно, что почти любил.
Он с трудом привстал, перевернул Малфоя на спину и посмотрел на поджарый, втянувшийся от страха живот. Сперма, смешанная с пылью и грязью, размазалась по коже ровным слоем, член опал и сжался. Гарри представил, как отрывает Малфою яйца и заталкивает в глотку, потом вырывает печень и заставляет смотреть, как черная кровь сворачивается и засыхает. Он кладет ладонь на живот, и Малфой дергается.
– Как же я тебя ненавижу, – он потрогал светловолосый пах, погладил бедра. Под пальцами приподнялись яички, кожа покрылась мурашками, и Гарри засмеялся. Он упустил свой шанс убить Малфоя ровно секунду назад.
Силы стремительно заканчивались. Наваливался сон, тяжелый и густой, как обычно после приступа. Руки дрожали, когда он залечивал на теле Драко раны. Они встали, и, цепляясь друг за друга, начали приводить себя в порядок. Гарри вытер мокрый лоб и вытащил из кармана очки.
Позади раздался шорох. Гарри развернулся, но медленно, слишком медленно. Голова кружилась, перед глазами все расплывалось; стучало сердце, очищая кровь от боевого стимулятора, руки тряслись.
Дрожащий маг с безумным взглядом, в обгоревшей, оборванной мантии выбросил палочку вперед и крикнул:
– Сектумсемпра!
Темная волна окатила Гарри и растворилась в его теле, оставив на коже несколько щекочущих полос. А позади, где-то далеко, тихо осел на пол Драко.
Гарри вслепую шагнул вперед. Волшебник выкрикивал беспорядочные проклятья, они растворялись где-то в солнечном сплетении и обрушивались на Малфоя. Гарри свернул магу шею голыми руками. Он безразлично смотрел, как в удивленных водянисто-белых глазах тухнет жизнь, и ничего, абсолютно ничего не чувствовал. А через секунду начали прибывать авроры.