Настоящий гриффиндорец достаёт из шляпы меч - факт известный. Но мало кто знает, что истинный когтевранец способен достать из шляпы любую энциклопедию, пуффендуец - семена, а слизеринец - компромат.
- Госпожа Ника, мне нужна ваша помощь.
- И что?
- Повторяю, мне нужна ваша помощь. Мне нужно уйти отсюда.
- Вон там дверь, если вы не видите.
- А вот тут жизненная нить вашего сына, если вы не видите. Так что либо вы мне помогаете, либо остаётесь без сыночка.
- Ладно. Обряд я смогу подготовить минимум через три дня.
- Одни сутки.
- Ну, если вы убьёте моего сына, у меня уже не будет причины делать это для вас, не правда ли?
- Вы, конечно, правы. Но если вы не будете готовы через три дня – сначала я слегка займусь вами, а потом, на ваших же глазах – вашим сыном.
***
Надежда стояла на берегу реки и задумчиво пинала камушки. Она знала, что надо делать, но не знала, как. В конце концов, за четыреста лет ей не часто случалось вразумлять превращающихся родственниц. Хорошо хоть, что Дамблдор догадался позвать её – она хотя бы увидела девочку в её нормальном виде до начала самого интересного. Одним днём позже – и всё, влиять на правнучку она бы уже не смогла. Хотя неизвестно, какое из двух зол меньшее – теперь ей столько проблем разрешить придётся, что мама не горюй…
- Скучаем?
- А подкрадываться сзади, между прочим, некультурно.
- О да, теперь я не только белобрысый, хромоногий и ущербный на голову, но ещё и совершенно не культурный кролик. Отлично.
- Могу ещё подбавить эпитетов.
- Нет, спасибо, я ещё эти записать не успел.
Ведьма с улыбкой взглянула на Люциуса.
Сейчас бы ей полагалось подумать: ах, а она его ещё двухлетним карапузом помнит… на самом деле, не помнит. Надежда никогда не придавала значения воспоминаниям. Они только отвлекают от реальности. Она видит его таким, какой он сейчас: сорокалетний привлекательный мужчина. Саркастичный, умный, нет, чертовски умный. А то, что она видала его ещё в колыбели, ничуть не мешает ей сейчас видеть в нём мужчину. И иметь в связи с этим разные тёмные (жаль только, что неисполнимые) помыслы. Мало ли, что ей четыреста с лишним лет? Она – Ведьма, а те ещё в два раза больше живут. Как бы то ни было, она женщина, и ей свойственно обращать внимание на красивых мужчин. А что, скажете, нет?
- Так что, вы с Северусом намылили там верёвки?
- Нет, он никак мыло найти не может. Наверное, себе припрятал. Жалко стало.
- Мужики, - с наигранной обречённостью вздохнула сибирская волшебница. – Как болтать – так мы самые лучшие, а как до дела дойдёт…
И, увлечённая собственными приятными размышлениями, не заметила коварно поставленной Люциусом подножки. Поэтому, полетев в реку, она слегка удивилась. Но сориентировалась быстро, и успела схватить ухмыляющегося Малфоя за воротник, так что в воду они повалились уже вместе.
- А как до дела дойдёт – так мы тоже первые. Видишь, я уже утопаю, раз повеситься не получилось…
- Ну-ка быстро вылезай, не загрязняй своим бренным телом мою любимую речку! Встал и меня тоже вынес, вандал!
- Как скажете, госпожа, - и поднял её на руки.
А руки у него, однако, сильные…
Так что Надежда позволила себе полминутки понежиться на руках слегка вожделенного мужчины. «Какой он, однако, красивый…» - приметила ведьма, пытаясь устроиться поудобнее. Люциус на этот манёвр особого внимания не обратил – он был слишком занят поисками наиболее удобного подъёма на берег.
- Вот, теперь ты, помимо кролика, неудавшийся самоубийца и дикий вандал, - мурлыкнула Надежда.
Малфой только усмехнулся. Как известно, у мужчин с множественным восприятием дела плохи – в большинстве своём они способны хорошо делать только одно дело, сосредотачивать своё драгоценное внимание только на одном объекте. А женщины спокойно могут одновременно заниматься несколькими вещами. Поэтому Люциус только молча выискивал путь на сушу, а Надежда одновременно прижималась к Малфою, думала о нём, думала о Гермионе, думала о Дамблдоре и всей это затее в целом и насвистывала «Марсельезу».
Временами Люциус посматривал на Ведьму, но ничего не говорил. О чём он думал также осталось секретом, так как способностью читать мысли та не обладала и обладать категорически не желала.
Вдруг мир опять перевернулся. И заплескался в придачу.
- Люциус, кроликообразная корова, я убью тебя когда-нибудь!
- Я думаю, я успею покончить жизнь самоубийством раньше.
- Нет, ни за что! Может быть, это будет моим последним удовольствием в жизни, – Надежда неведомым образом оказалась лежащей на Люциусе, – прикончить некую неведомую зверюшку…
Люциус слегка повернулся, стряхивая Ведьму на бок и не открывая глаз от её лица. Оба затаили дыхание, пытаясь удержать момент. И обоим было глубоко плевать, что они лежат в холодной воде, перемазанные в глине, замёрзшие и мокрые, упираясь головой в каменистый бережок речки.
Блондин слегка наклонил голову, волшебница потянулась к его лицу…
- Я, конечно, понимаю, что я как всегда очень, очень, ну просто очень не вовремя, но у нас гости, - сухо сказал Снейп, стоящий над ними.
Оба дико покраснели, как пойманные в коридоре после отбоя первоклашки, и кинулись подниматься наверх, к солнцу и хмурому Северусу.
- Ничего не говорите. Проклясть меня можете синхронно и потом. А сейчас, Надежда Михайловна, приведите себя в порядок и идите в дом. Тебя, Люциус, попрошу в дом не соваться, - скомандовал зельевар и ретировался.
- Знаешь, как его называют в Хогвартсе? – Люциус с отвращением выловил из воды запутавшуюся в водорослях палочку.
- Ну?
- Лучшая профилактика болезней, передающихся половым путём, а также герпеса и беременности.
Гермиона, одетая в просторный свитер и старые мешковатые джинсы, нервно теребила косу. По непонятным причинам сегодня утром её потянуло заплести себе косу. Правда, у неё самой ничего не получилось, пришлось звать Джинни на помощь. Та тоже мастером не была, так как всю жизнь носила короткие волосы. В общем, что получилось, то получилось…
- Госпожа Ведьма скоро будет, - возвестил Снейп.
- Не прошло и года, - выдохнула староста.
Ей критически не нравилась вся эта ситуация. С ней явно что-то происходит, и сейчас она твёрдо намерена выпытать всё, что можно из подозрительной представительницы лесных духов.
- Мисс Грейнджер, позвольте узнать, а зачем она вам понадобилась? – вкрадчиво спросил зельевар. – Думаю, я имею право знать. Особенно учитывая то, что теперь она прикончит меня при первой же удачной возможности.
- И правильно сделает, - тихо буркнула девушка и поёрзала на кресле. Кожа гореть ещё давно перестала, зато в последнее время просто дико чесалась. – Зачем, зачем… давно не видела, знаете. Уже со вчерашнего дня.
- Как жаль, что я уже поставил вам отлично за экзамен. А то я бы непременно нашёл, за что зацепиться и испортил ваш диплом оценкой «удовлетворительно».
- Как жаль, что я уже сдала экзамен. А то я бы непременно взорвала котёл, как только вы появились рядом. Это стоит хорошей оценки по зельям, я вас уверяю.
- О, Гермиона, доброе утро, - дружелюбно поприветствовала её Надежда, вытирая волосы полотенцем. – Как дела? Вижу, вы с Северусом уже побеседовали. Боюсь, мне надо было поспешить.
- Пожалуй, - хмыкнула Гермиона и злобно ухмыльнулась. – Да, с профессором Снейпом мы уже премило пообщались. Надеюсь больше с ним не пересекаться.
- Знали бы вы, мисс Грейнджер, как я на это надеюсь…
- Дети, не ссорьтесь. Успеется. Северус, пожалуйста, пригласи… нашего гостя в дом. А тебя, Гермиона, попрошу выйти со мной на улицу. А то эти двое не упустят возможности нас подслушать.
- Вы слишком высокого мнения о моём любопытстве, Надежда Михайловна, - Снейп невинно поглядел в потолок.
Челюсть Гермионы звонко хрустнула, обозначая собственное падение.
Кажется, в отношениях этих двоих всё гораздо труднее, чем она думала. А уж что со Снейпом происходит, когда на сцене появляется Ведьма – лучше и вовсе не думать. Не поверите – он становится нормальным человеком!!
- Это, дорогая моя, превращение. Заключительная стадия.
- Какое, к чёрту, превращение?! Я что теперь, в зверюшку какую-нибудь превращусь?! – Гермиона вскочила со скамейки и принялась наматывать круги по полянке. – Нет, я на такое не подписывалась!
- Тихо, дитё, тихо, сейчас я всё объясню. Только вот надеру уши двум мерзавцам, и всё-всё тебе расскажу, - Ведьма закатала рукава и отправилась к близлежащим кустам. – Вы, партизаны недоношенные! Либо выметайтесь отсюда, либо сидите тихо и не мешайте! Ваше сопение мёртвого из могилы поднимет!
- А я думала, что это стадо кабанов желуди под тем дубом ищет, - удивилась староста.
Кусты странно задёргались.
- Вот-вот, стыдитесь! Итак, вы меня поняли? Ещё один звук – и я вас пинками к дому погоню!
Безобидный ореховый куст затих, на последок согласно кивнув ветвями.
- Э-э-э, На… Надежда Ми… Михайловна, а это кто?
- Да кто-кто! Два взрослых человека безо всякой совести и морали! – и в подтверждение своих слов пнула куст. – Слушай, заколдуй их, а? У меня уже никаких идей нет, что только на них не пробовала. Методы рукоприкладства использовала все, разве что до дыбы не дошла. Но на дыбу их не затащишь – много слишком весят и сопротивляются неплохо. Магию тоже пробовала. Не поверишь – сегодня днём в чурки деревянные превращала, и ничего! Двадцать минут спустя припёрлись ровно к обеду и потребовали их кормить. Невозможные! С одним я хоть как-то справлялась, но двое… как дети малые, ей Богу! А вроде солидные люди… вот возьму и в газету напишу, как вы тут в кустах личные разговоры подслушиваете!
Ведьма улеглась на траву и принялась смотреть в небо, а челюсть Гермионы в который раз приказала долго жить.
- А кто же, позвольте узнать, второй взрослый солидный человек? – осторожно поинтересовалась последняя. Совсем последняя, то есть даже не челюсть, а сама Гермиона.
- Люциус Малфой.
Кусты подпрыгнули.
Кажется, скоро несчастная правнучка сибирской шаманки совсем без нижней челюсти останется. А заодно приобретёт на всю жизнь огромные круглые глаза.