Альфа маленькой стаи оборотней-отщепенцев Римус Люпин в который раз перечитывал принесённое неприметной совой письмо Дамблдора, пытаясь среди вопросов о благополучии, состоянии здоровья и советов держаться подальше от густонаселённой местности найти ответ на свой вопрос или хотя бы намёк на него… но ничего не находил. Это было уже третье ответное письмо главы Ордена Феникса с тех пор, как бывший профессор стал вожаком отколотой им от стаи Грейбека группы. Не все входили в «семью» Фенрира по собственной воле, но страх перед сильным и в течение нескольких десятилетий непобедимым альфой вкупе с политикой Министерства Магии, проповедовавшей ненависть и притеснение магических существ, держали оборотней в подчинении у Грейбека не хуже «Империуса». Когда Орден послал «цивилизованного» Люпина, проведшего почти всю свою жизнь среди магов, а не среди сородичей, на переговоры, ему поначалу пришлось туговато. Он был сильным магом и потенциально сильным оборотнем с задатками альфы, но боялся своей второй сущности и никак не мог смириться с нею, и другие люди-волки это чувствовали. Его считали шпионом Министерства и предателем. Оборотни не спешили идти на переговоры, не имея подкреплённых доказательствами обещаний, что «Светлая сторона» собирается что-то изменить в сложившейся ситуации, а как раз гарантий-то Римус им дать и не мог – не имел полномочий. Оставалось уговаривать и убеждать собратьев лично, а для этого нужен был немалый авторитет, которого у него на тот момент не было. Многие прислушивались к словам бывшего профессора Хогвардса, но переходить на сторону «добра» не спешили. Неизвестно, чем кончилась бы его миссия, если бы не один разговор. Люпин уже давно «подбивал клинья» к небольшой, но сплочённой группе оборотней, которые всеми силами избегали участия в карательных акциях, проводимых Фенриром по приказу Воландеморта. Ещё недавно они были отдельной стаей, но Грейбек убил их альфу и троих самых сильных мужчин, заставив остальных признать его власть. Признать-то они её признали, но выполнять приказы не спешили, а огромный человек-волк опасался давить на них. Дело было в том, что в эту группу входила леди Эллен Рочестер – родная сестра главы одного из самых древних магических родов – сэра Алана Рочестера. Никто из ныне живущих не знал, как ведьма из такого могущественного рода стала оборотнем, но факт оставался фактом – леди Эллен была волчицей, но при этом не прерывала отношений со своей магической семьёй. Это было редкостью, обычно при инициации кого-то из отпрысков аристократического рода клан отрекался от «нечистого» родственника и даже не хотел слышать его или её имени, однако в этом случае всё было по-другому. Лорд не скрывал, что поддерживает отношения со своей старшей сестрой, и поэтому в Магическом мире опасались причинить ей вред. Девяностолетняя ведьма-волчица обладала огромным авторитетом и среди магов, и среди оборотней. Когда же Фенрир убил альфу её стаи, старуха не препятствовала присоединению их группы к стае Грейбека – это-то как раз соответствовало обычаям оборотней – но ушла в «глухую оппозицию», саботируя все приказы нового вожака. Её поддержали и остальные люди-волки их стаи, а также несколько вервольфов из других групп. Грейбек не стал связываться со старухой – это могло только навредить его положению – а просто делал вид, что не замечает её сопротивления. Так бы всё и продолжалось дальше, но Фенрира убили в доме Ноттов. Об этом происшествии ходило столько разных, порою просто дико нелепых слухов, что Римус, которому Дамблдор тоже не смог сообщить ничего достоверного, понял только одно: Воландеморту не было нужды уничтожать своего верного пса, но и Орден Феникса к этому отношения не имел, а значит, появился кто-то третий, пока что державшийся в тени, но обладавший, судя по всему, немалой Силой. Сразу после известия о смерти альфы леди Эллен пригласила Люпина на разговор по душам. С этого разговора всё и началось. Старая волчица буквально за час «вправила мозги» бывшему профессору, разбив в словесной баталии все его аргументы и отговорки, не позволявшие Римусу «принять» себя таким, какой он есть. Её слова заставили его о многом задуматься, и последний оставшийся в живых Мародёр перебирал в уме всю свою жизнь, заново оценивая все её события. Этот процесс мог затянуться надолго, но, как оказалось, у него в запасе было только два дня – больше ему не дали. Бывшая стая Грейбека выбрала нового вожака, столь же помешанного на крови монстра, каким был Фенрир, но не такого сильного и опытного. Новый альфа попытался силой подмять под себя колеблющиеся группы и нарвался на открытый отпор Эллен Рочестер и поддерживающих её оборотней. Однако старая волчица не могла быть вожаком стаи, и никто из её соратников против Тайгера Редсайда в открытом бою выстоять бы не смог, а непокорным альфе оборотням, которые неспособны отстоять свою точку зрения с помощью силы, одна дорога – на тот свет. Римус и сам не заметил, как встал на защиту своих новых друзей-приятелей. Слово за слово, и упорно не хотевший смириться со своей звериной натурой орденец оказался на поляне для поединков и… в честном бою победил одного из ближайших помощников Редсайда. Таким образом, Люпин одновременно заработал так необходимый ему авторитет среди оборотней и повесил на себя заботу о четырнадцати членах теперь уже его собственной стаи. Оставаться в старом убежище было небезопасно, пришлось искать новые укрытия, а с наступлением холодов – и заброшенные дома или поселения. Опешивший, было, от свалившейся на него ответственности Римус постепенно втянулся в обязанности альфы и со временем начал получать удовольствие от общения с оборотнями. Здесь ему не надо было сдерживать свою силу, чтобы, упаси Мерлин, не поранить какого-нибудь мага или маггла, не приходилось ни перед кем оправдываться за то, что он вообще существует. В стае никто не смотрел на него косо и не обзывал в глаза и за глаза «тёмной тварью». И бывший Мародёр однажды с ужасом осознал, что такая жизнь ему нравится гораздо больше, чем его прошлое полунищее униженное существование. Вот только ужаса в этом осознании было как-то маловато. Наоборот, всё казалось таким правильным, как будто он всю жизнь шёл именно к этому. В полной уверенности, что будет понят и поддержан своим старым учителем, Римус написал письмо Дамблдору с просьбой помочь его маленькой стае с обустройством в Магическом Мире и… натолкнулся на непонимание и глухую настороженность. Нет, в ответных письмах об этом не было сказано не слова, но сами тон и выражения, в которых они были написаны, давали понять, что, хоть Орден и одобряет раскол в стане оборотней, но его руководители с неодобрением относятся к сближению своего шпиона с «тёмными тварями». Что же касалось проблемы легализации стаи, то Дамблдор уже третий раз уклонялся от ответа на этот вопрос. Это вызывало у Люпина, остро реагировавшего на любые недомолвки и несправедливость, чувство глухого раздражения. У него складывалось впечатление, что между ним и его соратниками по Ордену как будто чёрная кошка пробежала. Значит, пока маг-оборотень не выходил за рамки своей человеческой ипостаси, соратники его принимали, а стоило ему немного расширить свои возможности и взять на себя ответственность за жизнь и благополучие четырнадцати «нелюдей» - это сразу вызвало всплеск недоверия и завуалированные советы «не вступать в близкий контакт с потенциальным противником». Такие двойные стандарты вызывали уже не просто раздражение, они бесили новоявленного вожака стаи. Кроме того, по мере принятия им своей волчьей сущности, изменялось и его самоощущение: стеснительный и всегда тихий мужчина отступал на второй план, выпуская на свет спокойного, знающего себе цену, довольно жёсткого предводителя, а старая волчица Эллен Рочестер целиком и полностью поддерживала эти перемены. Правда, Римус пока подчинялся распоряжениям Дамблдора, велевшего ему и его оборотням держаться подальше от населённых людьми мест. Именно поэтому они сейчас обитали в горной части Шотландии, но это не могло продолжаться вечно. Принёсший ему перед последним полнолунием антиликантропное зелье Снейп, увидев, что старый школьный недруг обзавёлся кучей иждивенцев, ничего не сказал, но на следующий день вернулся ещё с четырнадцатью порциями своего варева и молча вручил корзину с флаконами опешившему Римусу. Так что бесконтрольное обращение им не грозило, но наступала зима, а в группе было трое детей, и жизнь на полуразрушенной заброшенной ферме не могла пойти им на пользу. Отчаявшись получить от Ордена разрешение на легализацию стаи, Люпин в последнем письме просил Дамблдора разрешить им выезд из Британии. У бывшего профессора был друг по переписке, который рассказывал о некой резервации оборотней где-то на севере Канады. Судя по его письмам, там было всё необходимое для жизни: жильё, возможность заработка, школа для детей. Приятель ещё два года назад звал Люпина к себе, но тот, занятый делами Ордена и партизанской войной с Пожирателями, посчитал для себя нечестным покинуть Орден, когда всем его членам угрожала смертельная опасность. Римус решительно мотнул головой, отгоняя непрошеные мысли, но те и не думали исчезать. Кое-что держало разочаровавшегося оборотня в Британии помимо борьбы с Воландемортом и долга перед Орденом. Держало… только вот теперь этого фактора не стало. Вожак свернул полное ничего не значащих фраз письмо и, отпустив сову, двинулся в сторону полуразрушенного строения, служившего им домом. Ему надо было посоветоваться со старой волчицей. Всем своим всё больше обострявшимся чутьём оборотень чувствовал разлитую в воздухе опасность и собирался сделать всё возможное, чтобы его личная маленькая стая её избежала. По дороге ему попались трое маленьких сорванцов. Восьмилетняя рыжая, как лисичка, Виола – месяц назад была укушена, когда шла с папой и мамой по Косой аллее, её родители погибли, а тётя отказалась принять в свой дом «тёмную тварь». Смуглый пятилетний мальчик Дени – был единственным, кто выжил из цыганского табора, уничтоженного Грейбеком; он попал к оборотням два года назад и уже вполне освоился с их жизнью. Беловолосый, как Малфой, семилетний Грег был сыном Марты и вместе с матерью пришёл в стаю год назад. Пострелята вежливо поприветствовали альфу и унеслись дальше, увлечённые только что придуманной ими игрой. На крыше полуразрушенного дома Френк с Девидом и Алексом чинили вечно протекавшую кровлю, Люпин, не останавливаясь, поприветствовал их кивком головы и пошёл дальше. Марта, Джоржиана и Эльвира, пользуясь Бытовыми чарами по мере необходимости, занимались приготовлением пищи. Они весьма кокетливо помахали вожаку, а он в ответ послал им насмешливую улыбку. Элмор и Дьюи возвращались из леса, нагруженные охотничьими трофеями. Он знал их всех по именам, а они знали его. Эти люди были его семьёй, его… стаей. И Люпин собирался сделать всё от него зависящее, чтобы они были спокойны и счастливы. Слишком многое им уже пришлось пережить в этом недобром к оборотням мире.
Седая ведьма с пронзительными и вовсе не старыми серо-стальными глазами обнаружилась на пригорке возле стены фермы:
- Чуешь опасность, вожак?
- А вы?
- Было бы полнолуние – шерсть на загривке встала бы дыбом. Нам надо уходить отсюда.
- Знаю, но через неделю мне должны передать Антиликантропное зелье, если попросить ускорить его отправку, это даст таким параноикам как Грюм и Фадж возможность обвинить нас в потенциальной опасности.
- Значит, надо поменять стоянку, как только получим зелье, а сейчас послать людей, чтобы нашли новое, безопасное место, и, желательно, поюжнее.
- Уже отправил. Джеф со Стивеном должны вернуться не сегодня-завтра.
- Это хорошо, но я бы на твоём месте спрятала Джорджиану, Эльвиру, Марту и детей в каком-нибудь укрытии.
Римус молча кивнул, соглашаясь со старухой.
- Ты получил письмо? Что пишет Дамблдор?
- Всё то же самое, ничего конкретного…
- Это мне не нравится. Побитый тобой Рич – не просто один из прихвостней Редсайда, я слышала, что они любовники. Сомневаюсь, чтобы преемник Грейбека простил тебе раскол стаи и унижение своего партнёра.
- Я тоже. У него не будет полной власти, пока он не уничтожит нас, но Редсайд не сможет нас выследить. Фенрир, инициировавший меня, смог бы, а у этого хлыща сил не хватит.
- Верно. Мозгов у него тоже не хватит, но… их в достатке у Того-Кого-Нельзя-Называть. К тому же, в его интересах, чтобы мы как можно быстрее прекратили своё существование, и я сомневаюсь, что твой Орден вкупе с Министерством пошевелит хотя бы пальцем, чтобы нас спасти, - Эллен повернулась к своему вожаку и, глядя ему прямо в глаза, тихо проговорила: - Тебе придётся окончательно определиться, кто ты и с кем ты. Я чувствую, скоро мы все попадём в передрягу, и вряд ли такая старая, тощая, беззубая волчица как я выйдет из неё живой… - она жестом остановила готового возразить мужчину. - Я слишком стара, чтобы бояться смерти, но остальные… ты, Римус, в ответе за их жизни. Они поверили тебе и пошли против Редсайда, не подведи их.
- Вы вдруг поменяли своё мнение обо мне?
- Нет, но я чувствую твой гнев и сомнения.
- Они направлены не против стаи… я свой выбор сделал, – и тут же сменил тему разговора: – Элмор обнаружил неподалёку отсюда небольшую, но хорошо замаскированную пещерку – видимо, маггловские браконьеры устраивали в ней когда-то свой схорон. Парни отнесут туда запас провизии и воды, а я сегодня вечером наложу на неё Защиту, и, если что-то случится, женщины и дети смогут укрыться там. Кроме того, думаю усилить Охранные заклинания на самом лагере, лишняя предосторожность не помешает.
- Хорошо, надеюсь, наших усилий хватит, чтобы стая выжила.
- Я тоже надеюсь на это, - Римус оставил старую женщину греться на бледном осеннем солнышке, а сам отправился проверять защитный периметр их лагеря. Несмотря на предпринятые им меры предосторожности, на душе у него было муторно. И, насколько помнил Люпин, последний раз такое поганое чувство посещало его перед гибелью Сириуса, а значит, необходимо было еще раз проверить все слабые места в обороне убежища.
В том, что дурные предчувствия его не обманули, Римус убедился тем же вечером. Он проверил все подходы к полузаброшенной ферме и для верности наложил ещё парочку редко используемых защитных заклинаний, и, убедившись по пути, что Элмор со товарищи отнесли в пещеру всё необходимое, усталый, но довольный вожак вернулся в дом как раз к ужину. Среди дружной компании, с аппетитом поедавшей зажаренных на углях кроликов, не хватало только посланных на разведку Стивена и Джефа да Дьюи с Алексом, чья очередь была охранять убежище.
Саданувшая о стену дверь, едва не сорвавшаяся с ржавых петель от удара, заставила оборотней мгновенно занять боевые позиции, прикрывая отброшенных за спины женщин и детей. На несколько секунд в комнате повисла мёртвая тишина, а затем…
- Я те щаз так толкну, толкаться нечем будет! – молодой, полный ярости голос был незнаком собравшимся в доме оборотням.
- Иди, иди! Сейчас разберёмся, кто тут имеет права толкаться, а кто нет, - явно раздосадованный Алекс вытащил в центр комнаты парня в маггловской куртке с накинутым на голову капюшоном и с болезненной гримасой потёр левое плечо. - Режущим заехал змеёныш.
- А не хрен было меня хватать! – «змеёныш», похоже, вовсе не чувствовал себя виновным в чём бы то ни было. Он из-под капюшона окинул взглядом всех присутствующих и, наконец, остановился на Люпине. - Ты – Римус Люпин?
- Вот наглый щенок! – ввалившийся после Алекса Дьюи прикрывал здоровенный, наливающийся синевой фингал под левым глазом. - На границе Защиты поймали… когда он уже два уровня заклинаний снял, паразит.
Парень переместился к стене, не выпуская из поля зрения охранников и одновременно пытаясь фиксировать малейшую попытку движения остальных оборотней, находящихся в комнате. Вожак поднял руку, приказав всем оставаться на своих местах, и вышел вперёд:
- Да, я – Римус Люпин. Кто ты, и что тебе надо? Почему ты пытался проникнуть в наше убежище и напал на часовых?
- А как насчёт накормить, напоить, а потом уже расспрашивать? Я, может быть, сутки не ел! – незваный гость явно не собирался оправдываться.
- Вот… наглый щенок!!! – почти с восхищением пробормотал себе под нос Девид, остальные же подобрались, собираясь проучить безбашенного чужака, забредшего на территорию стаи. Ещё секунда – и парню бы не поздоровилось, но внезапно тишину, установившуюся перед схваткой, разрушил тихий старческий смех:
- А мне нравится этот нахалёнок. Ты кто, детёныш?
- А вот это я скажу только Римусу Люпину… лично и наедине.
- Ага! Щас! Вожак, этот сопляк совсем охренел! Да…
- Спасибо, Френк, но я сам разберусь, - заинтригованный Мародёр жестом пригласил незваного гостя пройти в соседнюю комнату. Тот нахально прошествовал сквозь кольцо напрягшихся оборотней, подождал пока Люпин наложит Заглушающие чары и стянул с головы капюшон своей куртки:
- Меня зовут…
- Сири???!!! Бродяга – это ты? – Римус подумал, что сходит с ума. Стоявший перед ним юноша как две капли воды походил на Сириуса Блэка. Не того Сириуса, каким он стал после Азкабана, а того… в которого тихий гриффиндорский староста влюбился на последнем курсе Хогвардса. По сердцу полоснуло острой болью, в душе поднялся дикий гнев: «Кто-то посмел использовать мои чувства, чтобы…» Кто вы? – вопрос был задан ледяным тоном, но под этой коркой льда ощущалась едва сдерживаемая ярость. - Кто вас подослал к нам?
- Подослал? Да нафиг надо! Мне сказали передать вам следующее, - юноша немного нахмурился, дословно вспоминая, что же сказал ему его спаситель и продолжил, - Так: «Во имя Сохатого… э-э-э… Лунатика и Бродяги, меня направил Северус». Вот. А ещё он велел спросить, какой фразой отключалась ваша проклятая карта. Не знаю, что это значит.
Парень не успел даже дёрнуться, как вожак притиснул его к грубой кирпичной кладке, ощутимо приложив затылком об острый выступ:
- Северус, говоришь? А может быть, Хвост? А? Или сам Тот-Кого-Нельзя-Называть? Ты думаешь, я поверю, что возле нашего убежища «совершенно случайно» появилась молодая копия Сириуса Блэка?
- Да что вы все на нём помешались? Северус тоже всё твердил: Сириус Блэк… Сириус Блэк… да не знал я его!!! Нет, мама, конечно, говорила, что он её кузен, но я-то его никогда не видел. Что вы все сразу пристали ко мне? Ну, не виноват я, что похож на этого Сириуса!!! – юноша с силой вырвался из рук Рэма, отскочив на всякий случай на другой конец маленькой комнатки.
- Ну-ну, посмотрим… так, как ты говоришь, тебя зовут?
- Да я ещё и не говорил. А зовут меня Север Норд, Северус сказал, что ты можешь помочь мне выбраться из страны.
- Да, ну? И где же ты ухитрился с ним познакомиться?
- В резиденции Тёмного Лорда.
- Где???!!! – чего-чего, а такого поворота Люпин не ожидал.
- В резиденции… меня там в подземелье на цепи держали, а Северус помог мне сбежать. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос: как отключалась ваша проклятая карта?
- «Шалость удалась», - Римус пристально вглядывался в такие знакомые и одновременно чужие черты. Теперь, когда первый шок прошёл, он ясно видел различия между этим парнем и Сири. У Бродяги всегда было что-то… эдакое в глазах, ревнующий ко всем пассиям друга Рэм определял это словом «кобелиное», а в ясном синем взоре свалившегося к ним как снег на голову юноши горел только вызов. Мальчишка скорее напоминал ему Гарри, чем старого друга и… тайную страсть всей его жизни.
- Что ты знаешь о Бродяге, Лунатике и Сохатом?
- Ничего, я думал, это пароль такой между вами. Я и про эту вашу карту ничего не знаю, - парень по-прежнему старался держаться подальше от Римуса, опасаясь, видимо, повторного нападения, но вожак стаи уже взял себя в руки и больше не давал воли своим эмоциям. Через час он уже в подробностях выяснил у Севера всё, что было связано с побегом и его поисками стаи Люпина, но стоило альфе хотя бы вскользь задеть вопрос нахождения юноши в плену у Воландеморта, как сопляк мгновенно замыкался в себе и начинал хамить. Поняв, что с наскока от парня ничего не добьёшься, Рэм решил прекратить допрос и оставить выяснение всех тайн мальчишки на будущее. Он представил юношу остальным членам стаи, и через час даже пострадавшие от его сопротивления Алекс и Дьюи хохотали над историями этого нахала. Юный оборотень обладал таким невероятным нагловатым обаянием, что его приняли все без исключения. Все смеялись и шутили, рассказывая забавные истории, и не знали, что это был их последний спокойный вечер, а для многих из хохотавших над шутками Севера это был вообще последний день жизни.
На следующее утро вернулись Джеф со Стивеном с радостным известием:
- Нашли маяк на северном побережье Шотландии. Там всё в полном порядке, даже мебель есть, и рядом какой-то маггловский склад с консервами. Из охраны только сторож, но ему глаза отвести ничего не стоит, - довольно отрапортовал Джеф.
Это известие всколыхнуло маленькую стаю. Надвигающуюся опасность чувствовали многие, да и оставаться в преддверии наступавших холодов на полуразрушенной ферме с выбитыми стёклами оборотням не очень-то хотелось. А там, судя по словам разведчиков, были вполне сносные условия для жизни. Кроме того, стоявший на выдающейся в море скале маяк легче было защищать. Римус внимательно выслушал доклад своих посланцев, выспросил подробности и велел Джефу, Стивену и Френку возвратиться туда, прихватив с собой Марту с детьми. Остальные должны были остаться в лагере и дожидаться получения Антиликантропного зелья и известий от Дамблдора.
Начались сборы. Виола, Дени и Грег, взбудораженные новым приключением, носились по лагерю и путались у всех под ногами. Марта буквально разрывалась на части, пытаясь одновременно собрать их небогатые пожитки и приструнить сорванцов. Наконец, хитро улыбавшийся Север позвал пострелят с собой, пообещав показать какую-то незнакомую им игру, которую помнил ещё по начальным курсам Дурмстранга. Это их и спасло, иначе дети погибли бы в первую очередь. Когда сработали Сигнальные чары, Элмор, Стивен, Алекс и Дьюи отправились к границе Защиты убежища, а остальные заняли оборону, спрятавшись за полуразрушенными стенами фермы. Все опасались, что до них добрались люди Редсайда или самого Того-Кого-Нельзя-Называть, и поэтому, когда посланные на разведку мужчины вернулись в сопровождении дюжины авроров, возглавляемых Грюмом, беглые оборотни вздохнули с облегчением. Они хорошо их знали. Грозный Глаз или Кингсли не раз навещали маленькую стаю на прошлых стоянках. И то, что сегодня они появились в лагере такой большой группой, никого не насторожило. Наоборот, люди-волки даже обрадовались, полагая, что авроры смогут их защитить в случае нападения. И только старая волчица Эллен Рочестер в последний момент что-то почувствовала, успев заслонить собой Римуса, в которого полетела первая «Авада». Дальнейшее напоминало страшный сон. Семеро оборотней, трое из которых были женщинами, погибли в первые же минуты боя, да и боя-то как такового не было, скорее – бойня. Авроры из команды Грюма, не торопясь, отстреливали «Авадами» почти безоружных захваченных врасплох людей, у многих из которых и палочек-то не было, а сам Грозный Глаз теснил Римуса, язвительно приговаривая:
- Ну, что, «пёсик Дамблдора», к другому хозяину переметнулся?
- Грюм, ты с ума сошёл?! Прекрати этот беспредел! – Рэм со всей своей звериной ловкостью и пришедшим с годами опытом уворачивался от пущенных в него заклинаний, нанося ответные удары, но… так и не рискнув применить Смертельное проклятие. Он ничего не понимал. Авроры вели себя так, будто он и его стая кровожадные чудовища, недостойные даже ходить по этой Земле.
- Что происходит?!
- Это ты мне скажи, вервольф хренов! Что тебе пообещал Тот-Кого-Нельзя-Называть? Власть над стаей? Место во Внутреннем Кругу? А? Я всегда говорил Альбусу, что «тёмным тварям» нельзя доверять, но ведь этот недоделанный Добрый-Дедушка-Дамблдор никогда меня не слушал… вот и допрыгался…
- О чём ты? Что происходит? – Римус успешно отбивал атаки старого психа и его авроров, уворачиваясь от Непростительных заклинаний и оттягивая карательный отряд к лесу. Он уже понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее, в чём обвинили его стаю, а значит, пощады ждать не стоило. Мысленно, пользуясь ментальной связью между членами стаи, Рэм отдал приказ всем уходить. Оставалось только надеяться, что у остальных людей-волков хватило ума убраться со стоянки, пока вожак отвлекал всё внимание противников на себя. Ему всегда хорошо давалась Боевая Магия, но сейчас Люпин превзошёл самого себя, не давая ни одному из противников отвлечься на преследование его стаи, а о собственной жизни он в тот момент не думал вовсе. И так было понятно, что живым из этой схватки ему не выйти. Все посторонние мысли отошли на второй план. Маг-оборотень уворачивался и нападал. Внезапно под ноги подвернулось что-то мягкое с таким знакомым запахом. Бросив мимолётный взгляд на припорошенную первым снежком землю, Римус едва не взвыл от боли и гнева. Там лежало тело Эллен Рочестер, уставившееся в холодное ноябрьское небо широко открытыми мёртвыми глазами.
- За что???!!!
- И ты, сволочь, ещё спрашиваешь?! Сдохни, ублюдок!
Рэм едва успел увернуться от зелёной вспышки и, изловчившись, вырубил двоих противников сдвоенным «Ступеффаем» вкупе с «Сектусемпрой». До сознания медленно доходил весь ужас случившегося. Половина его людей была мертва… убита. Уничтожена теми, кому он привык доверять. Что-то с болью рвалось в его душе, уничтожая последние наложенные разумом ограничения. Признание сущности оборотня завершилось, подстёгнутое этими страшными событиями. Какая-то часть его подсознания полыхнула звериной радостью: стая ушла. Теперь уже ничто не имело значения. Ни то, что эти люди были когда-то его соратниками по Ордену, ни то, что их было в десять раз больше… Они вероломно напали на его семью, убили тех, кого он поклялся защищать. Загнанный в глубины подсознания волк зарычал и вырвался на волю, оттеснив личность осторожного выдержанного мага. Он был готов разорвать врагов в клочья, и на этот раз Люпин не стал его сдерживать. Грюм недооценил разъярённого смертью сородичей альфу, и пятеро его людей поплатились за это собственными жизнями, а сам одноглазый аврор лишился парочки пальцев на руке и получил весьма неприятное проклятие. Кто-то из раненых магов вызвал подкрепление, и неизвестно, чем кончился бы этот бой для Римуса, если бы не материализовавшийся из ниоткуда возле него взъерошенный парень с пронзительными синими глазами, который с налёта послал в авроров серию боевых проклятий и, обхватив вожака, аппарировал их обоих подальше от разгромленного лагеря.
Вызванное перемещением головокружение прошло, и всё ещё переполненный слепой яростью Рэм играючи отшвырнул от себя нахального мальчишку, мгновенно переходя в контратаку и придавливая посмевшего его остановить молодого волка к полу. Зубы его ощерились в зверином оскале, и только крики и уговоры остальных членов стаи смогли вытащить озверевшего и опьяневшего от схватки вожака из лап кровавого тумана, затянувшего разум. В глазах прояснилось, и Римус увидел распростёртого под ним мальчишку, прижатого его телом к каменному полу какого-то строения. Боевой адреналин и волчьи инстинкты всё ещё не улеглись и искали выхода, а запах Севера и жар его тела направили ярость совсем в другое русло. Рэму едва крышу не снесло от накатившего возбуждения, а полностью сорванные в битве самоограничения и запреты не дали воспринять ситуацию адекватно. Хрипло зарычав, мужчина потянулся жадным ртом к губам парня, и тут его словно ледяной водой окатило. Всеми силами пытавшийся до этого вырваться Север замер, прекратив все попытки сопротивления, в его синих глазах застыло какое-то… мёртвое выражение, а в лице не было ни кровинки. Только бледные, дрожащие губы едва шевелились, шепча что-то. Враз пришедший в себя Римус прислушался и скорее почувствовал, чем услышал:
- Не надо… пожалуйста, не надо…
Тут на голову ему и впрямь вылили ведро холодной воды, это окончательно привело его в себя, и следующую «порцию отрезвляющего» он остановил уже на подходе:
- Не надо, я в порядке. Прости, Север, - Люпин, пошатываясь, встал с пола, подняв одновременно и сконфуженно прятавшего взгляд Норда. - Ты меня из боя выдернул. Это всё адреналин.
- Да, я понимаю. Ты – альфа, а я к тебе с принуждением, спасибо, что хоть шею не свернул.
- Что это за место? Кому удалось спастись? Как… дети? – Рэма ударила запоздавшей волной ужаса: в той схватке с аврорами у маленьких волчат не было ни единого шанса выжить. На его плечо опустилась рука, и перед носом оказалась фляга с водой, а успокаивающий голос Марты с ещё прорезавшимися в нём следами пролитых слёз мягко произнёс:
- Выпей. Дети живы и здоровы, спасибо Северу, он быстро сориентировался и загнал их в пещерку, а потом прорвался ко мне и тоже затащил в укрытие. Если бы не он…
- Кто ещё спасся?
- Алекс, но он тяжело ранен, понадобится почти неделя на восстановление. Френк и Стивен пострадали меньше. Когда ты отдал приказ уходить, они показали нам ориентиры аппарации на маяк.
- Остальные?
- Эллен закрыла тебя собой. Эльвира и Джоржиана погибли от первых же заклинаний. Дэвид, Элмор и Дьюи – тоже. Джеф успел увернуться и отбивался, прикрывая наш побег, его убили «Авадой», когда мы уже собирались аппарировать, - женщина подняла на вожака полные боли глаза. - Римус, что произошло? Почему они на нас напали? Ведь мы же ничего им не сделали? За что?
- Не знаю. Грюм плёл что-то про то, что я предал их и переметнулся на службу к Тому-Кого-Нельзя-Называть, но, честное слово, я не знаю, с чем связан этот бред! – Рэм краем глаза заметил, как дёрнулся Север. - Что? Ты что-то знаешь?
- Нет, но это в стиле Лорда – уничтожить неугодных ему оборотней чужими руками. Наверняка ПСы провели какую-нибудь показательную карательную акцию, а потом «свидетели» объявили всем, что это мы виноваты в чьей-то там гибели. А эти… и рады были поверить… Сволочи!!!
- Вполне вероятно, - после того, как он едва не изнасиловал этого так похожего на Сириуса мальчишку прямо на полу на глазах у всей стаи, Римус старался не встречаться с ним взглядом. Ему было невыразимо стыдно, и… хотелось продолжения. Вот только то мёртвое выражение лица не давало покоя. Он ещё раз исподтишка бросил взгляд на красивого парня и с тоской подумал: «Что же ты скрыл от меня, волчонок? Что же произошло с тобой в резиденции этой змеемордой твари? Хотя, учитывая, насколько ты боишься прикосновений, догадаться об этом несложно». Люпин мысленно дал себе зарок расспросить потом обо всём Северуса и внезапно скривился, как от боли:
- Мерлин великий! Кто-нибудь додумался установить Защиту на это убежище?
- Додумался, только нам времени не хватило на что-то серьёзное, а ту, что есть, они взломают за несколько часов.
Прогноз Севера оказался достоверным: через три часа им пришлось убираться с маяка, но на этот раз их бегство было организованным и не таким поспешным. А потом началась «чёрная полоса». Авроры преследовали беглецов буквально по пятам. Первым погиб раненый Алекс, затем, через три дня, дав Марте с детьми возможность скрыться на диких землях, попал под «Аваду» Стивен. Френк угодил в ловушку и сорвался в пропасть, когда оборотней загнали в какую-то никому не знакомую местность. А потом едва живым от усталости Римусу и Северу было уже просто всё равно, останутся они в живых или умрут. И только присущее вервольфам упрямство и страх потерять друг друга толкали вымотанных и не спавших почти трое суток оборотней вперёд и вперёд. За эти четыре дня совместного сосуществования они научились понимать друг друга без слов, как будто были знакомы всю жизнь. Даже с Сириусом у Люпина никогда не было такого. Да, конечно, они чувствовали, насколько опасна эта никому не известная гористая местность на севере Шотландии, но выбора-то у них не было: либо магические ловушки, либо позорная смерть от рук охотившихся на них людей. Именно поэтому Рэм и Север заставили заткнуться инстинкты, вопящие благим матом об опасности, и где на ногах, где ползком стали пробираться по узкой тропе-ловушке, окружённой с обеих сторон бездонными пропастями. Последние оставшиеся у них силы друзья тратили на поддержание Зеркального щита, защищавшего их от проклятий не рискнувших вступить на тропу авроров, и к тому времени, как прямо под их ногами образовался провал в бездну, уже были физически и магически истощены. Эта ловушка буквально подкосила оборотней, заставив упасть на краю провала. Сил бороться больше не было. Римус откинулся на низкий каменный выступ, из последних сил подтягивая к себе тело потерявшего сознание Севера. Мужчина накрыл парня своей курткой, устроив его голову у себя на коленях, и закрыл глаза. Он понимал, что их сумасшедшая гонка наперегонки со смертью закончена, и не они вышли из неё победителями, но сил не было даже на то, чтобы бояться. Апатия затуманила мозг, и Рэм начал проваливаться в забытье. Он уже не видел, как появившиеся буквально из ниоткуда маги в тёмных мантиях, похожих на пожирательские, и с белёсым туманом на месте лиц и рук отбили атаку их преследователей, а трое из них, выкрикивая имена потерявших сознание оборотней, оттащили Римуса и Севера от провала, из которого уже выбиралась предвкушающая поживу тварь.
В эту субботу в Сноукастле шёл пир горой. Уже завтра должны были начаться репетиции новой цирковой программы, которую готовили к Рождеству, а сегодня все, кто имел доступ в этот легендарный замок, праздновали совершеннолетие Теодора Нотта. Гелерт и леди Эдна с помощью домашних эльфов устроили что-то грандиозное. Гости пили, танцевали, смеялись, устраивали конкурсы и розыгрыши. Было море подарков. Даже волновавшимся за Люпина Герми и Маркусу, всю неделю прочёсывавших места, где якобы видели Римуса и его группу, удалось взять себя в руки и не портить друзьям праздник. Постепенно и они втянулись, а когда опоздавшие с дежурства Кингсли с Кэном, тоже заскочившие поздравить именинника, по секрету сообщили всей честной компании, что Грюму не удалось уничтожить Римуса и Севера Норда, заметно повеселели. Жизнь уже не казалась такой мрачной, как накануне. Марк как раз рассказывал какой-то анекдот из своей богатой приключениями жизни, когда в гостиной раздался низкий басовитый звук, похожий на звон большого колокола. Авроры мгновенно выхватили свои палочки и застыли по обе стороны от стола, прикрывая от вероятной опасности собравшуюся в замке компанию.
- Что это? – Герми, танцевавшая с Дреем, нашла глазами Маркуса.
- Сигнальные чары. Кто-то зашёл прилегающую к замку территорию, - юноша пытался вступить в контакт со своим родовым гнездом и уточнить направление и вид вторжения – он точно знал, что старинные магические поместья могут даже предоставить изображение непрошеных гостей, надо было только об этом правильно попросить.
- Какая территория, Золотце? У тебя же здесь вокруг одни скалы да непроходимые ущелья. Да и за границей охраняемой зоны на несколько миль в округе нет никакого жилья.
- Погоди, Дрей. Дай Марку сосредоточиться, - Миона вклинилась между своим бойфрендом и лучшим другом и оттащила Драко в сторонку.
- По-моему, это где-то… в районе тропы над пропастью. Видение нечёткое, я не могу понять, что там происходит, - Поттеру наконец-то удалось установить связь с волшебным строением, но магия замка настолько отличалась от человеческой, что юноша едва смог понять, что же за местность ему показывает Сноукастл.
- Что-то серьёзное? – несмотря на отсутствие непосредственной опасности, Кингсли не убрал палочку и сейчас накладывал какие-то заклинания, пытаясь понять, что же так насторожило замок. - Ничего не могу определить, твой дом блокирует мои действия.
- Не знаю. Нам здесь, скорее всего, ничего не грозит, но если кто-то забрёл в ту ловушку, то у него серьёзные проблемы. Чёрт!!! – Марк поморщился как от зубной боли.
- Что случилось?
- Там кто-то использовал Непростительные, - юноша мгновенно прямо из воздуха создал себе тёплую мантию с капюшоном и уже привычно навёл маскировочные чары. - Ждите меня здесь, я сейчас всё выясню и вернусь.
- Чёрта с два ты полезешь туда в одиночку, - Кэс преградил сыну выход из зала. - Что за необходимость так рисковать? Собравшиеся за столом малолетние герои одобрительно зашумели и начали дружно собираться.
- А ну, прекратите этот галдёж! Базар тут устроили. Сидите дома, мы с шефом сами всё проверим, - Кэн ловко крутанул в руках палочку и под аккомпанемент возмущённых воплей несостоявшихся героев решительно направился к выходу в подземелье. Но не тут-то было, он не сумел даже открыть дверь потайного хода.
- Стой! Защита вас без меня не выпустит, - оглядев обиженные лица Тео, Блейза, Драко и Гермионы, Марк добавил, обращаясь уже к ним: - Кэн прав, не нужно вам туда соваться. Мы сами во всём разберёмся.
- Чушь! А если там Пожирателей человек тридцать? Вы даже не знаете, кто из вторгшихся на нашу территорию друг, а кто враг. Мы с ребятами тоже не новички в бою, да и у большой группы будет больше шансов не дать уйти напавшим на замок. Надеюсь, о том, что никто не должен узнать о возрождении Сноукастла, напоминать не надо? – Дрей в точно такой же мантии, как у Марка, догнал друга и авроров. Он на секунду обернулся, ища взглядом Гермиону, и произнёс слегка заискивающе:
- Миона, ты же не оставишь без защиты леди Эдну и нашего Профессора?
- Что?! Драко Люциус Малфой! Если ты ещё хоть раз попытаешься…
В общем, на тропу отправились почти в полном составе, да ещё и под прикрытием придуманных «Ночным Охотником» мантий (на чём особо настоял Гелерт), и не прогадали. Не успели они материализоваться в выбранном Марком месте, как в них с трёх сторон полетели отнюдь не обезоруживающие заклятия непрошенных гостей. Защитники Сноукастла едва успели активизировать Зеркальные щиты, отразив атаку.
- Мантикора их раздери! Это же люди Аластора! – Кингсли вытолкнул споткнувшуюся Гермиону из-под зелёной вспышки «Авады», посылая в ответ «Ступеффай». - Те, что охотятся на Римуса!
Он уже привычно оценил обстановку: людей у противника насчитывалось раза в три больше, чем у них, но выбора не было, приходилось принимать бой – в самом конце тропы, прямо над провалом в бездну они заметили две обессилевшие фигуры, а из пропасти выбиралось… нечто. По-другому и не скажешь. Даже выросшие в мире, где всё возможно, маги никогда не видели подобной твари. Первым оборотней признал Маркус:
- Кинг… - он вовремя прикусил язык, чуть не выдав друга своего отца ненавидевшему его Грозному Глазу. Но темнокожий аврор и сам уже признал беглецов:
- Идите. Мы отвлечём их. Только быстрее… Мерлин!!! Грюм, старый параноик… совсем двинулся… ты смотри, что творит! – Шеклболт ловко увернулся от пущенной в него «Авады», отвечая веерной серией боевых заклятий, вырубившей тройку особо ретивых противников. Сражавшийся рядом Кэн особо мощной «Бомбардой» ухитрился взорвать нависший над противником выступ скалы, заставив пострадавших от каменных осколков авроров отступить в другое укрытие. Тео, Блейз и Гермиона умело прикрывали тылы атаковавших, не давая людям Грюма высунуть нос из своего убежища и снова перейти в наступление. Охватив всё это одним взглядом, Марк дёрнул за руку Дрея, увлекая того в сторону оборотней:
- Бежим! Надо их скорее вытащить оттуда, а то тварь доберётся до них первой.
- Погоди… дай мне Грюму послать пару «горячих приветов»! – Дрей на дух не переносил старого аврора с тех самых пор, как узнал о «гарпуне» в спину, полученном его крёстным во время незабвенного нападения на Хогсмид.
- Некогда! Тварь уже выбирается! Мы не успеем их спасти! – Маркус уже сильнее дёрнул друга за рукав мантии, разворачивая лицом к провалу.
- Вот Мордред его побери! Что это за монстр такой?
Парни со всех ног понеслись к ловушке, на полной скорости уходя от подворачивающихся под ноги препятствий и только чудом сохраняя равновесие на узкой тропе. За их спинами всё так же раздавались звуки боя. Но как они ни спешили, Поттер понимал, что им не успеть. Чудище уже выползло из провала и сейчас тянуло свои щупальца, вооружённые жутковатого вида когтями, к несопротивляющейся добыче. Спасателям оставалось преодолеть ещё не меньше сотни ярдов, а монстр из бездны был уже совсем рядом с Люпином и Нордом. Все пущенные в тварь проклятия не причинили ей вреда. Когтистое щупальце уже обвило ногу Римуса, собираясь утащить свою добычу в бездну, когда перепробовавший уже почти все самые мощные заклинания несущийся к друзьям Марк от отчаяния заорал первое, что пришло в голову:
- Фу! Брысь! Тьфу ты… Кыш! Нельзя!
Юноша понимал, насколько жалки его крики, и с ужасом ожидал, что монстр утащит вымотанных оборотней в бездну, но… тварь отдёрнула щупальце и отшатнулась, обиженно заскулив. Не смотря на огромные размеры и жуткий вид, увидев который во сне, немудрено остаться заикой на всю жизнь, чудовище сейчас больше всего напоминало побитую собаку, а в трёх парах его глаз светились обида и недоумение. Не успев ещё как следует понять, что же он такое делает, Марк, подстёгнутый боевым азартом и навалившимся внезапно облегчением от того, что Римусу с Нордом ничего не грозит, атаковал сознание монстра с помощью легиллименции и… замер как вкопанный…
«Хозяин опять заберёт добычу себе... хнык-хнык… А Я так голоден. Злой Хозяин… хнык-хнык… Вон, у него сколько добычи, а он мою хочет… хнык-хнык… Жааадный… хнык-хнык…»
Этот скулёж настолько не сочетался с внешним видом тварюшки, что опешивший Поттер расхохотался и мысленно поинтересовался: «Ты кто, чудо?»
