На уроке зельеварения. Снейп:
- Ну как это можно не знать? Да если бы ты был моим сыном, я бы спрыгнул с астрономической башни!
Гарри:
- Профессор Снейп, а может вы меня усыновите?
Название: In two words
Автор: Marisa Delore
Тип: слэш, гет, джен
Рейтинг: PG-13
Саммари: однострочники по заданным фразам/паре с one-string на diary.ru. Пейринги самые разнообразные, рейтинг скачет, кое-где доходит до R.
***
№ 1.
Сириус Блэк/Беллатрис Блэк, "Оборвав провода, спутав карты, фигуры сметая с доски"
- Сириус, вернись в дом, немедленно!
- Непременно, матушка, - саркастично. – Когда вас там не будет.
- Да как ты смеешь…
- Мама, прекратите.
Поворот. Вальбурга вцепляется ей в локоть:
- Белла, он позорит нас! Какой удар для семьи! Сначала Гриффиндор, теперь это! Я не позволю!
Смех.
- Ни в чём себе не отказывайте. Не позволяйте. Всего недоброго, матушка.
Короткий взгляд.
- Пока, Белка.
Белла отворачивается от окна. Сволочь. Он ещё этим гордится! Горло резко перехватывает. Она не готова отпустить. А Сириус просто берет – и уходит.
Оборвав провода – все и сразу, как будто их не было вовсе.
Спутав карты – даже там, где спутать их было невозможно.
Фигуры сметая с доски – даже устойчивую гордую черную королеву.
Разбивая шлагбаумы на полном ходу – и как у него до сих пор голова цела?
Оставляя разрушенными города. Или один город. Её собственный и не обозначенный на карте.
– Смотри, смотри, смотри!
Белла, как заведенная, носится по комнате с его плюшевым псом. Черным, с одним блестящим глазом – чтобы вырвать левый, Беллатрикс даже не понадобились ножницы.
Сириус стоит, опираясь руками о стол, и даже не пытается ей помешать.
– Вот этого – Белла аккуратно вырезает у игрушки оставшийся глаз, – ты лишишься, если уйдешь из дома.
Он это сделает.
– Этого – ножницы вспарывают ткань, пальцы с ненавистью отрывают переднюю лапу, – если позволишь какому-то очкастому хлюпику сбить себя с толку. Где твоя гордость, где?!
Где-где. Белла, тебе в рифму? – А вот этого – она с силой дергает за болтающийся хвост, – если предашь меня.
Сириус думает, что будь у черного пса что-то другое рядом с хвостом – она бы отрезала это. К счастью, мягкие игрушки делают не настолько правдоподобными.
– Иди ты, Белл, – огрызается он. – Меня всё устраивает. Отвали и отпусти. Или ты успела привязаться? – насмешливо.
Побелевшие губы, совершенно безумный взгляд:
– Ещё чего.
№ 3.
Питер Петтигрю|Сириус Блэк, школьное время, "Ты крыса, Питер, ты крыса." А+
- Ты крыса, Питер. Ты крыса. Крыса..
Анимагическая форма характеризует человека. Маленькие глазки, реденькие волосы, затравленный взгляд, осторожность, подстраивание под остальных.
Нечего уважать. Не за что ценить.
Лили два месяца натаскивала его по Чарам.
Лунатик купил толстый альбом, Питер вклеивал туда вырезки про французскую квиддичную команду.
Джеймс как-то устроил ему пару свиданий - это при такой-то внешности, когда Питу в жизни вообще мало что обломиться могло.
Крыса.
И вопрос не в том, как Питер смог предать всех и подставить его, Сириуса. Он - в другом.
Почему к крысам столько жалости? Чертова жалость порождает зависть, которая возводится в ранг ориентира на всю оставшуюся жизнь.
Сириус очень хочет снова найти одиннадцатилетнего Пита и протянуть ему руку. Но знает, что того больше нет.
Когда Теодор, бегущий рядом, падает, пытаясь прорваться к воротам – это скользко, по касательной и совсем незаметно. Драко посылает «Аваду» в кого-то из Ордена и переступает через однокурсника, пытаясь пробиться сам. Не получается, там его ждут.
Малфой чертыхается и пробует двигаться в обход – легко, согнувшись. Медленно, к цели. Его не замечают. Какая удача.
До ворот остаётся несколько шагов, и Драко поднимает палочку, оглушая одиночную охрану.
Всё. Выход. Успел. Он жадно хватает ртом воздух.
- Малфой!
Драко оборачивается всем корпусом:
- Лови! – на лице рыжего Уизли – ухмылка. Драко понимает, что нельзя ловить, ни в коем случае нельзя – но рефлексы берут своё. В его ладони – фляжка. Фляжка?
- Шах и мат, Малфой, - сплёвывает себе под ноги Рон, когда фляжка взрывается. – Ты хотел успеть уйти? Поздравляю, ты успел.
№ 5.
Лаванда Браун/Рон Уизли. "Жребий брошен"
- Лаванда, ты чего такая смурная?
Она не смурная. И не расстроенная. Напротив, Лаванда сосредоточена, но на ее глуповатеньком лице это состояние вообще не читается. Вот Парвати и решила, что она хандрит.
Браун качает головой, Патил что-то шипит об эгоистках и выходит.
Лаванда завидует. Отчаянно, полно, отдавая этому чувству всю себя. Принцип, по которому она живет, разъеден кислотой, но альтернативы - нет.
А у той же Грейнджер все хорошо. Учеба, уважение, дружба. Влюбленность. Уизли не замечает вскользь брошенных взглядов. Зато она - видит. Чувствует.
И, раз альтернативы по-прежнему нет, остается только ломать чужое. Чтобы им было так же тягуче и топко, как тебе.
"Жребий брошен, Грейнджер. Ты его не получишь".
№ 6.
Северус Снейп/Невилл Лонгботтом, "Где-то я это уже слышал".
- Это.. неправда. Объясните мне, почему? – Лонгботтом упрям и растерян.
- Мы не знаем, но обязательно разберёмся, - уклончивый ответ.
- Нет. Сейчас.
- Хватит, - Северус одёргивает Невилла, который смотрит на колдомедика так, как будто хочет выпотрошить личинки. – Извините нас.
- Пусти. Ты не понимаешь.
- Неужели?
- У него было идеальное здоровье. Он же.. такой молодой.
- Успокойся.
- Оставь меня в покое! – попытка вырваться, быстрые шаги по коридору, поворот.
- Здравствуй, мама. Я.. не приходил вчера. И позавчера. И неделю назад. А папы больше нет. Я этого не прощу. Я себя не прощу.
Снейп отходит в тень и прикрывает дверь.
«Где-то я это уже слышал».
И вспоминает – где. Около могильной плиты. Белой. От себя же.
№ 7.
Маркус Флинт/Оливер Вуд. «Целое небо звезд».
Флинт чертит схемы. Восстановить план помещений и учесть все детали – непросто. Но он старается. Отец попросил – значит, надо сделать.
Через стол от него Вуд рассеянно лохматит волосы и тоже что-то рисует. Марк прищуривается. Так и есть: линии, кружки, стрелки. Квиддич. Расстановки игроков, комбинации, стратегии. Это у него в схемах – другое. Нормальные люди радуются жизни.
- Вуд.
Оливер хмурится и поднимает голову от драгоценных чертежей.
- Флинт? Чего тебе?
- Да вот думаю – кружки со стрелками – не слишком ли их много? Или это план организации совместного душа для вашей команды?
Вуд смешивает чертежи, хотя уже - бессмысленно. Встаёт. Собирает сумку. Проходит мимо него и шепчет.
- А что, если да?
…У Флинта остаются чертежи, которые надо закончить. И целое небо звёзд. В мечтах о совместных полётах по ночам.
№ 8.
Маркус Флинт. "Я, конечно, не первый, кто летал и кто падал".
Холодно. Хочется курить, но в кармане нет пачки. Он оставил её там, в особняке. Озябшие пальцы натыкаются на сигарету – вывалилась, надо же – и это так здорово, так охуительно прекрасно, что, пока Марк торопливо затягивается, - почти забывает.
Хотя, стоит ли удивляться? Орден Феникса. Какая разница, что в их отряде теперь Вуд? Какая разница, что для него это имеет значение?
Для Вуда, видимо, что-то тоже имеет значение. Или же вратарь был настолько сбит с толку, что запоздал с антиаппарационным щитом на пару секунд. Неважно.
Марк не первый, кто летал. И кто падал. Больно, жестко, с размаху.
Сигарета выкурена.
Затоптать и выбросить.
№ 9.
Маркус Флинт/Оливер Вуд. "Чувствуешь, где-то под нами уходит земля? Слышишь, как уровень звука упал до нуля?".
- Флинт, давай! - Вуд срывает голос, как на ноябрьских тренировках.
- Вуд, кончай орать, я пытаюсь.
Марк прикусывает губу - оправданный жест. Не бить же кулаками по двери. Запертой.
- Сколько осталось?
- Две минуты. Может, меньше.
Ничего не выходит.
- Чувствуешь, как где-то под нами уходит земля? - рвано шепчет Вуд, подходя к Флинту вплотную.
- Романтик недоделанный, - огрызается Марк, подтягивая Оливера ближе. И шепчет куда-то в его макушку. - Да.
Уровень звука падает до нуля. Флинт не успевает подумать о чем-то еще.
Несколько "Бомбард" снаружи - и крыша дома падает, погребая их под обломками.
№ 10.
Маркус Флинт/Оливер Вуд. "Я не падаю, я так летаю". NH!
Мяч привычно оттягивает руку.
Вратарь прикрывает только центральное кольцо, чем пользуются грифферы, загонщики пытаются дезориентировать Белл, рвущуюся к кольцам, мелкий парит у земли и щурится, пытаясь заметить снитч.
Да кто ж так летает!
Команда расклеилась, виноват в этом Марк. Ошибки не должны отражаться на игре.
Заносит.
Флинт направляет метлу к земле.
Срываешься вниз... Метка. Через год.
...делаешь пике... Выплываешь, чтобы тебя затянуло снова - глубже, жестче.
... набираешь высоту... Отказаться. От всего, сразу. Невозможно.
Ухмылка.
Неужели?
... и понимаешь, что игра закончена, потому что кто-то поймал снитч.
Оливер Вуд разворачивает метлу и оказывается к нему лицом.
"Что смотришь, Вуд? Думаешь, не смогу выйти из пике и расшибусь?"
Да по жизни так, Вуд. Только жизнь - не квиддич.
А манера все та же.
Я не падаю, Вуд.
Я так летаю.
№ 11.
Регулус Блэк|Барти Крауч-младший (можно/) «Нам казалось в то лето, что еще немного — и произойдет нечто очень важное...»
Нам казалось в то лето, что еще немного — и произойдет нечто очень важное. Хотя, возможно, так казалось только мне.
Семьдесят девятый. Жара. Рег на валуне у озера сдувает со лба прилипшую чёлку, уточняя:
- Власть? Над всем миром?
Я киваю. Он хохочет:
- Барти, прекращай строить из себя идиота. Ты что, веришь в это?
- Разумеется.
- Сделай лицо попроще. Хорошо. Так, теперь ты улыбаешься. Нельзя быть одновременно убедительным и смешным. Это нелепо!
- Нелепо, говоришь? - легко толкаю его в плечо. Рег ругается и пытается спихнуть меня с освободившегося места. Неудачно.
В то лето он окончил Хогвартс.
Связался с тем, что так тщательно высмеивал.
А потом Рега Блэка вообще не стало.
Нелепо.
- Непростительные. Билет до Азкабана в один конец. Кто знает, о чем я говорю?
Грейнджер морщится и выдавливает:
- Империус.
"Что ты нос воротишь, девочка? Непростительное, мерзость, ну конечно. Я знаю больше тебя. Знаю, что понятие "непростительное" - чушь. Простительно даже убийство, если это помогает тебе продолжать дышать".
Грейнджер тянет к знаниям, как к воде в пустыне. К любому источнику сведений, и чем обильнее - тем лучше.
Он мог бы многое рассказать ей. И по теории, и на практике.
Жаль, что в замок нельзя было попасть под другой личиной. Не дряхлого Грюма.
"Если ты когда-нибудь придешь сама, я не стану принимать оборотное, превращаясь в кого-то. А вот глаза завяжу. Тебе. Ведь Барти Крауча, пацана, сопляка и безумца - нет. Не правда ли?"
№ 13.
Лили Эванс/Северус Снейп; «не так, как Джеймса»
- Я не досмотрела такой чудесный сон!
Девушка отмахивается от портрета, как от мухи.
- Зачем ты пришел?
-Лили…
- Ещё не всё сказал? Мне стоит подождать продолжения? Хорошо. Жду.
На выдохе:
- П-прости.
Пожатие плечами.
- Прощаю.
Северус хочет отвести локон, выбившийся из её прически, но отдёргивает руку, натыкаясь на холодный взгляд.
Пауза.
- Значит, всё?
Кивок.
- Ты теперь тоже меня презираешь? Как Поттера? – зло и очень колко. Обиженно и почти задушено.
Молчание.
- Скажи, Эванс. Давай, скажи это.
- Нет. Не как Джеймса. Он всего лишь задира и хвастун. А ты.. ты, Северус, просто не умеешь ценить.
№ 14.
Невилл Лонгботтом / Северус Снейп. «Почему не нравится?» IC
- Мне не нравится то, что вы творите, - наклонный уверенный почерк.
- Почему не нравится? – робко, честно, открыто.
Резко, цинично – взвешенно накарябанный вопрос.
- Кого вы наказываете: меня, себя, может, вообще весь мир?
Шок. Непонимание. Недоуменное:
- Никого.
Почти отчаянно. Почти на грани срыва. Почти продырявленный пергамент.
- Тогда почему?
Взгляд. Прямой, но без дерзости, оголенный и распахнутый, затягивающий выяснить, ну почему же, черт возьми.
- Просто не хочу, чтобы как у мамы с папой. Вы будете жить. Но не здесь, не в Мунго. Если... не получится – найдете способ. Но у меня получится, – зло, упрямо, как будто впереди – не паралич на неопределенный срок и немота, а всего лишь запоротый состав, который можно ферментировать в зелье, даже если способностей - нет.
Снейп прикрывает глаза, молча соглашаясь, потому что видит в смятенном потоке взглядов, слов и мыслей, читающихся по смущенному лицу, что про маму с папой – это неправда. Точнее, не вся.
Он замкнут, циничен и недолюбливает прессу. Его открытия всегда на первых полосах соответствующих изданий – кричат громкими буквами, манят новыми формулами и ангажируют нетривиальными подходами.
Он ненавидит собственную гениальность, но отказаться – сложно, а достойные альтернативы пока находятся в стадии разработки и до утомительности необходимого поиска.
Его фотографий в газетах никогда нет, и оттого инициалы «S.S.» обрастают кучей домыслов, догадок и пересудов. Нет средства заинтересовать лучше, чем отсутствие информации, таинственность и скрытность.
Он не стремится к такой славе, просто не хочет, чтобы кто-то знал больше, чем следует.
Он олицетворяет собой все эти «блестящий знаток», «гений» и «знаменитый ученый». Он не боится экспериментировать. Ни с чем.
Хотя, нет: одна составляющая - по-прежнему в эмбрионном состоянии.
Многие хотели бы купить его жизнь, его славу и его деньги.
Вот только сам он на такую жизнь пожалел бы и рваного фунта.
Они не говорят друг другу ни слова. Место встречи оговорено и меняется крайне редко – он до хрипоты ненавидит постоянство, она – может жить только им, как прогорклым воздухом. Ему приходится уступать.
Протертый диван, кресло проедено молью. Привычный дискомфорт, привычное желание вымыть руки после встреч. Она брезгливо морщится, он понимающе ухмыляется. Теперь уступать приходится ей.
Она царапает ногтями его спину, оставляя идеальные красные полосы. Он позволяет ей это.
Он глухо стонет и накручивает на кулак её черные волосы, так, что она шипит, но отнюдь не от боли. Она позволяет ему заблуждаться на её счет.
Потому что весь он – углы, острые грани, боль и сосредоточение усталости, безразличия, но, вместе с тем, дикого желания жить, выжить и пережить войну. Пусть последнего не знает он сам.
Её безумие – в желании уступать подсознательной живости этого человека. Потому что, трахаясь с ним, она чувствует себя чуть менее живой и многим - более совершенной.
№ 17.
Северус Снейп/Маркус Флинт. NH! "И вы считаете это достойным поведения слизеринца?"
- Сделка. У вас. Со мной.
Не отводить глаз. Кивнуть.
- Мистер Флинт, я не заключаю сделок, которые никогда себя не оправдают.
- Эта – оправдает.
- Не делайте оптимистических прогнозов.
- Не отрицайте возможность того, что это может сработать.
- И это вы считаете достойным поведения слизеринца? – и попробуй тут растянуть губы в ухмылке: «естественно».
Поспешное отрицание.
- Считаете, - заключает Снейп. – Что ж, мистер Флинт, удачи. Валите экзамены. Оставайтесь на второй год. Если всё, о чём вы мечтаете – это разрешение на безрассудное поведение, вы его только что получили. Не в моих правилах препятствовать упрямцам. Причины вашего поступка меня не волнуют. Что касается вашей части сделки.. это неприемлемо, а потому не обсуждается.
- Почему нет?
- Потому, мистер Флинт. Ваша теория взаимного одиночества и пролонгации линий не годится для перспективного строительства, - и, чуть тише. – Можете поискать другой аргумент.
№ 18.
Северус Снейп/(|) Петуния Эванс. "детство"
Детство Северуса Снейпа составляла непереносимая гамма цветов – черный характер отца, зеленая трава парка, белое одиночество, которое так кстати разбавляла смешная Лили, рыжие яркие мечты, серая ненависть к одногодкам, сторонящимся его.
Детство Петуньи Эванс составляли те же цвета, вот только черным у неё было счастье, когда зависть приносила свои плоды; зеленым – прокисшее лицо сестры, иногда ссорящейся со своим дружком Снейпом; стерильным нетронутым белым – время, когда Лили уехала в чертову школу и не мелькала перед глазами целый год, рыжим – обои в собственной комнате, которые Петунья изуродовала так, что те пришлось переклеивать на нейтрально-серые.
Только синий – цвет неба, которому не суждено было стать ближе – у них был один на двоих.
№ 19.
Северус Снейп | Минерва Макгонагалл "Вы всерьёз полагаете, что я стану это делать?!".
- Приведите тех, кто сорвал Кэрроу защиту. Финнигана, Лонгботтома.. Лавгуд не гриффиндорка, но это не повод забыть о ней, Минерва, - ненавязчивое предостережение.
Кошка сдерживается, чтобы не зашипеть. Плеваться ядом в кабинете нынешнего директора - не самая удачная идея.
Но не поддержать видимость, что все пока что под контролем, немыслимо.
- И вы всерьез полагаете, что я стану это делать, Снейп?
Кошка пытается быть кошкой. Нет, это даже забавно. Только вот её когти притупились, да шерсть сползает клочьями, обнажая уродство старения и невозможность играть ва-банк.
- Разумеется, Минерва. Станете. И сделаете. Нет альтернатив, вы об этом знаете.
- Так будет не всегда.
- Мир отторгнет несправедливость, и все будет, как раньше, - насмешливо. - И не больно вам верить в это?
- Нет.
... Когда Макгонагалл с силой захлопывает за собой дверь, на лице Снейпа появляется не то гримаса дозированного сожаления, не то ущербная улыбка:
- Мне тоже.
Раскаяние. Горечь. Боль.
Жуткое глухое разочарование в самом себе.
Порыв стереть предыдущие двадцать лет, если не магией, так хотя бы – на полку, за стекло, в дальний угол.
Желание искупить вину любой ценой. Блок.
Дамблдор ненавязчиво обходит топорное прикрытие.
Блок усиливается, но защита слишком слаба.
Лавина смешанных образов. Мальчик нашел соответствующего спасителя для своей покалеченной души. Его. Рука с палочкой дергается, но нить не рвется.
Стремление восполнить, раскрыться, забыться в том, кто принял тебя таким, какой ты есть – с изъянами, пробоинами и заплатками. Отдать все лучшее, худшее – багаж собран как попало, но он ценен уже тем, что легко впихивается в пока нераскрытую ладонь – берите, делайте, что хотите..
Последнее разом сшибает с ног. Дамблдор разрывает связь.
Снейп стоит на коленях и спрашивает почти ровно:
- На сегодня всё, директор?
*Сколько вы увидели, Дамблдор? Сколько поняли?*
- Да, Северус.
*Почти ничего, если ты этого хочешь*
№ 21.
Северус Снейп, детство, "Она что - не ядовитая?"
Когда он впервые понял незаметные, но значительные изменения в себе, стало страшно. Жутко. Хотелось одновременно забиться в угол, выбраться из замка на улицу – под дождь– нарваться на мародеров и ввязаться в бессмысленную драку.
Причиной этому был человек, в которого Снейп имел глупость влюбиться. Глупость – потому что чувство критически подверглось детальному анализу и отправилось в переполненную корзину собственных недостатков.
Но не до конца.
Любовь в его понимании была из разряда чувств, что приводили к коррозии металлических прутьев прочной решетки, разъедая похуже кислоты.
Любовь была слабостью, живостью и убедительным мотивом продолжать копаться в себе – на предмет выявления плохо залеченных ран.
Но, когда Снейп смотрел в Большом зале на чуть смущенную улыбку (она что - не ядовитая, как у остальных?), подмечал виноватый взгляд и круги под глазами, слышал краем уха неубедительную ложь про больную тетку, он усмехался, потому что выбор объекта оказался правильным. Недоступным, опасным, идеальным. То, что надо. Для мечты в теории.
№ 22.
Северус Снейп/Люциус Малфой. NH. За несколько часов до "первой смерти" Лорда.
- О чём задумался? – Люциус в кресле потягивает коньяк, лениво перебирая непослушные черные пряди.
Северус сидит, положив подбородок ему на колени, и старательно не смотрит вверх.
- Снейп, у тебя слишком сосредоточенное лицо. Кого хоронишь? Не меня, надеюсь?
- Нет, - не Малфоя, хотя у него за полгода такая мысль появлялась дважды. Во второй раз Северус счел, что хоронить удобство и кое-что ещё – рано.
У Снейпа есть уникальное кладбище упущенных возможностей, где – серые плиты с фамилиями и датами, когда эти люди стали для него более, чем мертвы – не прощены. Пусть и половины из этих плит на самом деле нет, образ слишком реален, чтобы отказаться.
Северус прикрывает глаза и со злостью ставит вдали от плиты «Джеймс Поттер, 25 ноября 1973 года» другое надгробие.
Лили оказалась упущена только теперь. Не услышала, не поняла, не приняла. А потому дата на надгробии его кладбища совпадает с реальной. Первый раз в жизни.
№ 23.
Гарри Поттер / Северус Снейп. «Удивите меня», «Исключительно с целью тебя унизить». *АУ, Снейп на стороне Лорда, Поттер пока ещё жив*
Два дня. Только два. Потом Лорд займётся мальчишкой.
Облечение. Скука. Желание исчезнуть. Попытка отключиться.
– Удивите меня, – приникнув к решётке, просит Поттер. Попытка проваливается. – Давайте, удивите. Напоследок.
Это даже не юмор висельника, а отчаяние, которое под неаккуратным налетом сарказма проступает на гравировке обширными пятнами. Северус Снейп не может удивить мальчишку, но показать, до чего доводят необдуманные просьбы...
– Исключительно с целью тебя унизить, – он ухмыляется, подходит ближе, хватает Поттера за плечо, рывком подтягивает ближе и жестко, требовательно целует. Мальчишка по-совиному моргает и пребывает в состоянии ступора. Действо занимает не более десяти секунд.
А после Снейп взмахивает палочкой, бормоча что-то себе под нос.
- Вы... вы что сделали?
Глупый вопрос. Но Поттер ведь о втором, о заклинании.
- Превратил в сквиба. По твоей настоятельной и добровольной просьбе.
Лорд будет в восторге. А он.. что он? Кое-что проще давить в себе, чем принимать. Легче. Честнее. Надежнее.
- Ну, Поттер? Я достаточно удивил тебя?
№ 24.
Северус Снейп/ (можно |) Гарри Поттер; "Это не лечится". - Снова кошмары?
- Хуже.
Поттер мнется на пороге, потом резко выпаливает:
- Вы мне не нравитесь, меня от вас тошнит, вы – самое идиотское, что со мной случалось в жизни.
- Всё?
- Вам мало?
- Отчего же, вполне достаточно.
Пауза.
Нетерпеливое:
- И?
Равнодушно, без всякого участия:
- Мой вам совет – привыкайте, Поттер.
- Но я не хочу, слышите вы, я не хочу жить с этим! Вы же зельевар, вы же волшебник, вы же чертов шпион и Пожиратель смерти…
- Значит, по-вашему, я могу всё? – сухо перебивает Северус.
- Да! Избавьте меня от.. этого!
- Это не лечится, Поттер, - огрызается Снейп, рубя словами: резко и наотмашь. - С этим можно только жить. Или умереть. Но не перелить в колбу и поставить на полку в очередь на ожидание, как вы того хотите.
№ 25.
Северус Снейп/кто-нибудь. (гет) "Так похожа на Лили".
На собраниях Ордена он сидит в углу, вжимаясь в кресло, и смотрит, впитывает и пытается наверстать упущенное за пару десятков лет. Жадно, требовательно, вспарывая взглядом оболочку и докапываясь до сути.
Она – не иллюзия, не созданное им божество и даже не призрак.
Она – живой человек со своим преимуществами и изъянами.
Так похожа на Лили. Так же хочет всем добра, так же заботливо относится к окружающим, так же тепло приветствует входящих.
Так же верит, что есть то, что нельзя простить.
Она намного старше, проще и непонятнее девчонки из детства, но это не мешает Северусу Снейпу продолжать выискивать в Молли Пруэтт знакомые черты.
Она держится за его руку, как за спасательный круг – цепко, но постоянно разжимая пальцы.
Он идёт рядом и задумчиво смотрит вверх. Там ему мерещится четкий профиль, насмешливые глаза и собственное пророчество:
«Выживите вы, Лонгботтом. Выживите. Дальше-то что? Где он, ваш смысл? Пережить? На нём далеко не уедешь. Найти счастье? Прекрасно. Вы найдете его под конец жизни. Может быть. Идите». Снейп был прав. Пережить оказалось мало, начать жить – сложно, а счастье – вот оно, белое, чистое, преданное – рядом. За руку держится, в глаза заглядывает, ответа ждёт.
Тогда отчего так хочется убежать, спрятаться?
Даже небо в этот день дышит весной. Только свежесть перебивается ощутимой горечью в воздухе. Ведь у Луны умер отец, а у него.. что ж, Невилл вряд ли мог потерять что-то большее. Даже родителей. Даже бабушку. И уж конечно – не Луну Лавгуд.
Он давно и насовсем потерял четкий смысл.
- Постоянная бдительность, Тонкс. Не забыла ещё, чем учил параноик Грюм?
Аластор говорит о себе в третьем лице, присовокупляя парочку неприятных эпитетов. За глаза его называют «свихнувшимся на поимке Пожирателей», «психованным параноиком» и «выжившим из ума дерганным идиотом». Некоторыми определениями он даже гордится.
- Помню, - девчонка морщит нос и перекрашивает волосы в броский электрик. Как жизнерадостно, аж блевать хочется от привычной картины.
Она молода, хочет жить, любить, рожать детей, возиться с пеленками и страдать прочей женской ерундой.
Он даже в чем-то понимает её. Хотя, конечно, пеленки… Определенно, детей Грюм не любит. Появляются на свет сопли да слезы, растут комнатные цветочки, формируются или неприспособленцы, или выскочки, или идиоты. Перекраивать всё равно - всех.
Деточка, ты выбрала не тот период: сейчас война. И, пускай на дворе вторая неделя марта, это снова будет чужая - не их, выживающих - весна.
Впрочем, весна Грюма вообще никогда не наступит, потому что он её не почувствует.
- Да ладно, я же не предлагаю Нерушимую…
- Ещё не хватало умереть по глупости, не выполнив такое, - Нарцисса морщит хорошенький носик. - Белл, ну зачем?
- Нарси, ты трусишь! Всё дают какие-то клятвы, это же мелочь. Боишься ответственности, да? Твоя сестра, между прочим, уже поклялась, и не лопнула, правда, Меда?
Андромеда кивает:
- Я об этом жалею.
Нарцисса заинтересованно дергает её за рукав:
- Мед, а что…
Сестра смотрит на неё, прежде чем хмыкнуть:
- Если у меня родится девочка, назову Нимфадорой.
- Как куклу?
- Говорю же, глупость. Может, мне захочется назвать её Лили или Сандрой, а придется - Нимфадорой.
- Хорошо, разделяю этот умопомрачительный бред, - решительно. – Я буду уважать своего будущего мужа, но никогда не полюблю.
- Почему?
- Любовь – глупость. У нас же вечер глупостей?
Смех. Несерьезно.
- Белл, а ты?
- А я, Нарси, добьюсь того, за что стоит умереть.
- Мы же в глупостях клянемся!
Ухмылка.
- А разве это – не глупость?
№ 29.
Сириус Блэк/Петуния Эванс, «Ни за что».
- Я припаркую тут мотоцикл? – даже не вопрос, утверждение.
- Ни за что. Здесь вам не стоянка, - категорический ответ.
Пухленькая. Сердитая. Сестра Эванс. Бегемот в тапочках – и тот симпатичнее.
- А если я оплачу время, которое мой железный конь будет мозолить вам глаза? – давай, крошка, шевели мозгами. Я всё равно оставлю мотоцикл здесь, пока не вернется Джеймс – они там, в доме, с Лили, милуются, наверное - но если ты хочешь поторговаться..
- Попробуйте.
О, мы так быстро капитулируем?
- И какова ваша цена? – обворожительная улыбка. Крошка, ты попала, и попробуй отвертеться.
- Вы же из этих. Волшебников, - она кривится. – Вот и сделайте так, чтобы я больше никогда не видела эту сучку рядом. Поттер собирается на ней жениться? Чудно. Вы в восторге от этого союза, как я погляжу. Изумительно. Пусть уедут отсюда.
- Завидуешь? Никто замуж не берет?
Пожатие плечами.
- Ненавижу. А она не отвечает мне взаимностью. Жаль растрачивать себя впустую.
№ 30.
Том Риддл/Джинни Уизли; "Это что-то между раем и адом. Своеобразный зал ожидания"
Она не смотрит на него, накручивая рыжий локон на палец: привычка.
Он же, напротив, смотрит, впитывая эту пока ещё живую картину.
Один раз ты забрал её у меня, Поттер. Убил василиска, отравил дневник и спас малышку Джинни. А сейчас что, не удержал, не получилось?
Это место – что-то между раем и адом, своеобразный зал ожидания. Отсюда ведут три пути. Наверх, вниз и вбок. Последний – выход, возможность вернуться.
И дело даже не в том, что там решетка и вода почти по плечи. Это преодолимо. Просто в этом зале всегда оказываются два человека, связанные или любовью, или ненавистью, или долгом, или зависимостью. И тот, кто дольше ждёт себе попутчика, почти никогда не даст пришедшему свернуть вправо.
Ведь выйдет из зала только один.
№ 31.
Сириус Блэк|Регулус Блэк, встреча после смерти, NH!
- Здравствуй, Сириус, - голос знаком, но интонации, тон.. После смерти не взрослеют. Или теперь уже - да?
- Рег.
Кретин. Болван, мог бы выдавить что-то более длинное, вроде: «Счастлив увидеться. Постой, я же умер. Нет, абсолютно несчастлив и в полном расстройстве».
- Так рано.
Нет, Рег, так поздно.
Ты был неплохим человеком, даже когда порой выкидывал фортели, отмачивал неудачные шутки и становился не под те знамена.
Так поздно понимать, когда исправить – невозможно. Это знание – его боггарт. В смерти есть плюс – больше никаких боггартов.
- Пардон, не рассчитал время визита. Даже не планировал заглянуть, а тут раз – арка, Белла – и ты, мой дорогой брат.
- Сириус, вернись! Это неправда, нет!
Гарри..
- Лучше бы ты был там.
Да. Там моё место. Отпусти, Рег. Давай. Помоги мне, не будь скотиной.
- Но ты не можешь.
- Вернуться?
- Исправить.
Сириус распахивает глаза, закрывает ладонями уши и начинает выть.
№ 32.
Джеймс Поттер|Фрэнк Лонгботтом, 31.07.1980, комната для посещений в больнице Св. Мунго, планы на будущее, NH!
- Мой моргает и смотрит так, как будто я – большой огромный леденец.
Смешок.
- А мой отворачивается, молчит и дуется.
- Джеймс, у тебя не может вырасти тихоня. Не допустишь? – тычок в бок.
- Лили будет против, - озорная улыбка.
- Ты же отец. Вот и внеси вклад в воспитание.
- Отец... Френк, мы – два самых счастливых человека в мире!
- Тише ты.
- И не подумаю. Мы купим ему игрушечную метлу…
- Джеймс, - укоризненно, но со смешинками в глазах.
- … через годик, дорогая, не сейчас, разумеется.
- Не верь ему, Лили. Гарри будет игроком в квиддич, хочешь ты того или нет.
- Вряд ли, - уверенно.
Поворот.
- Вот увидишь, Алиса: лет через пять Гарри будет почти-почти идеально летать.
- Уж я постараюсь, - самодовольно.
- А я не буду давить на своего, - мечтательно. - Мой мальчик вырастет самым счастливым, потому что не будет с детства напичкан всеми этим крутыми приемами, Джеймс.
- Посмотрим, Алиса.
- Посмотрим.
№ 33.
Северус Снейп/Регулус Блэк, «Так что у тебя с моим братом?».
- Так что у тебя с моим братом?
Он выбрал совсем не то время и определенно неудачный момент, чтобы вспомнить, что Рег ему не чужой, но..
- С твоим братом, - задумчиво повторяет Снейп. - С ним у меня, Блэк, ничего. Это у него со мной.
Сириус щерится в недоброй ухмылке и разве что пятнами не идёт.
- Паскуда. Думаешь, сможешь морочить ему голову? Волочи свою жалкую задницу к другому источнику добродетели. И убери от него свои грязные лапы.
- Иначе что? – это будет забавно.
- Иначе пожалеешь.
Ну конечно.
Вот только у Северуса есть за спиной козырная карта. Регулус совсем не похож на Блэка, более разных людей вообще сложно найти, при этом в их семейке отщепенец – не Сириус, а именно Рег. Заморыш, вечно в тени старшего брата, с неопределенным чувством почитания, любви и восхищения последним. «Грязные лапы»? Знал бы ты, Блэк, хотя бы часть того, что творится с твоим дорогим Регом. А впрочем – живи, радуйся. Пока можешь.
Это похоже на неуверенную прогулку по канату (канат шатается, ты почти падаешь, каким-то чудом удерживаешься и продолжаешь – вперед, не слишком быстро, не слишком зевая, всегда начеку, почти всегда ошибочно) или прыжки по кочкам – вначале легко, но кочки все чаще проваливаются в топь.
Сегодня у него из-под ног ушла очередная кочка. Результатом, что смог выплыть - белая могила. У смерти бывает белый цвет, надо же.
- Давай сбежим отсюда? – тоненько и робко просит Луна.
И Невилл понимает, что предложение подразумевает не только уход с прощальной церемонии.
Сбежать. Выжить. Не участвовать.
Он не может. Она.. она поймет - через неделю, две – что не может тоже.
Война заменила им жизнь. Обратная замена не производится.
Луна вот уже минуту дергает его за рукав.
Глупая. Какая же она глупая. Склеп – все, что им остается. И крышка гроба, давно захлопнутая над головами. Насовсем.
Но в гробу – не угасшая жизнь. Ведь есть возможность совместно пробить в нём дыру.
№ 35.
.Луна Лавгуд/Невилл Лонгботтом; «Закрой глаза», NH! .
(можно считать эпизодом после "Stand my ground")
- Закрой глаза.
Она успокаивающе проводит пальцами по коже обожженных век, но Невилл вцепляется в маленькую ладошку и уверенно отводит её в сторону. Он не маленький, его не надо успокаивать, бывали вещи хуже, много хуже.
Смерти, те, которые смазались в памяти сплошной массовкой.
Поражения и признания, за которые только он был в ответе.
Чёткие контуры ошибок, перед которыми блёкли тени столь малых собственных побед.
Пожалуй, его последняя серьезная ошибка в том, что он не разглядел. Прошляпил, купившись на броскую ненависть, которая притягивала, обещая слишком многое. Порадовался, что чувство стало объективным, обретя весомые причины.
… Пытаясь осознать смысл нелепо выпрошенного им урока – там, в загоревшейся распределяющей шляпе, перед всеми, ощущая не только боль, но и холод стали; в тот момент, когда рука вытянула из шляпы клинок – он прочувствовал разницу между смельчаками и храбрецами, в понимании которой ему тогда отказали. Но благодарить постфактум оказалось некого.
С тех пор он боится закрывать глаза. Чтобы всегда помнить. Про храбрецов.
№ 36.
Распределяющая Шляпа | кто-нибудь. «Вы отправили меня не туда». Лучше NH.
Он выворачивает шею, чтобы посмотреть на стол Гриффиндора. Ему не дают этого сделать, выпихивая из шеренги первокурсников к табурету.
Выбор просто и ясен. Белла, Цисса – на одной чаше весов. На другой – старший брат. Позор семьи. Пример для подражания. Яркий, искренний, настоящий, живой.
Рег совершенно точно знает, куда хочет попасть. Ближе к небу, рядом с персональным солнцем. А до звёзд он всегда успеет дотянуться.
Но разочарование горчит на языке, когда шляпа, даже не коснувшись головы, выкрикивает:
- Слизерин!
Не больно. Почти. Но не высказать... не высказать возмущение он не может:
- Вы отправили меня не туда!
"Мне надо к Сириусу, слышите, на правильное место, не сюда!" - Ошибаешься, мальчик. Именно туда, куда тебе надо. Солнце светит слишком ярко, не на двоих. Ты поймешь. Со временем.
№ 37.
Фред Уизли | Джордж Уизли. Сквозные зеркальца. NH!
- Здравствуй, Фред.
Зеркало не покрывается рябью, в отражении не появляется лицо, столь похожее на него, только без уха, не происходит ничего. Как и сотню раз подряд, зеркало мертво, и остается только говорить самому. Пока не пропадет голос.
Он высказывает этому куску стекла каждый день все просьбы, повседневные дела и жалобы. Поджимает губы, когда речь заходит о половине. Эти зеркала были парными и зачарованными друг на друга. Как они с Фредом. Такие же отражения. Тогда почему от зеркала никакого толку, когда ему так нужно… посоветоваться, услышать, хотя бы ещё один раз почувствовать себя целым?
На поверхности стекла проступают нечеткие буквы. Просьба-укор с того света? Или собственные противоречия, вдруг облекшиеся в слова?
У них всегда была одна жизнь на двоих и манера заканчивать предложения друг за другом. И почерк у них тоже был одинаковым. Так что неясно, чьё же это всё-таки желание: «Отпусти».
№ 38.
Северус Снейп/Гарри Поттер "Мне хорошо одному, Поттер, поймите же это наконец!".
Его жизнь похожа на дуэль: за чередой разоружающих проклятий и отвоеванных палочек у Поттера в руках возникают всё новые. Сил на сопротивление не хватает, разумных доводов – тоже. Стены, никаких перегородок, сплошной камень. Он умеет только так.
Непонятно, чего хочет Поттер. Точнее, чего хочет – это как раз понятно.
До тех пор, пока их отношения строились исключительно на сексе, Снейпа всё устраивало. Сейчас же Гарри стал замахиваться на то, чего он никогда и никому не демонстрировал – личное время, внимание, понимание. Северусу определенно не нравится такой расклад. Не нравятся такие мелочи, как отсутствие очков, которые так его бесили, до и сваренное кофе - после.
- Мне хорошо одному, Поттер, - рявкает он с порога кухни. Гарри поворачивается к нему лицом. - Поймите же это, наконец!
- Не хочу, - просто заявляет мальчишка. – Не хочу ничего понимать. Моё отношение – это моё дело, - и упрямо: - Вы не вправе запретить.
И Снейп понимает, что да – не вправе, и, возможно, запрещать теперь нет большой необходимости.
№ 39.
Гарри Поттер/Драко Малфой. «С тобой всегда так – шаг вперед, два назад», можно А+
С тобой всегда так, Малфой. Шаг вперед, два назад, всегда – грамотное отступление в ответ на искренность, не придерешься. Ты привык бить словами, чтобы выгадать себе ещё неделю, месяц, год. Ты привык унижать и растаптывать, чтобы можно было выбраться самому. Ты привык защищаться и не доверять никому, даже себе.
Теперь ты учишься забывать всё это. Неумело, постоянно огрызаясь и хлопая дверью – ты не привык ломать себя. Драко, я же не прошу, чтобы ты менялся. Оставайся собой. Просто – слышишь? – научись жить. Жить, не выживать, это ты и так прекрасно умеешь, даже куда лучше, чем я.
Война закончилась три года назад, Драко. Твои кошмары не закончатся и истерики никогда не прекратятся, если ты не поймешь, что главный урок тебе всё же придётся пройти. Не за тем, чтобы остаться – со мной или без меня - за тем, чтобы себя не потерять.
№ 40.
Гарри Поттер/Сириус Блэк, АU, Гарри узнаёт, что Сириус на стороне Волдеморта, А+ Это было больно. Сидеть там, за решеткой, видеть, видеть и не верить. Сириус. Когда-то друг отца. Всё ещё его крестный. Самый близкий человек. А в последнее время – так вообще ближе некуда.
На горькую усмешку сил вполне хватает. И даже не хочется спрашивать все эти «почему» и «за что». Сириусу не нужны его вопросы, Гарри не нужны ответы, которых он все равно не узнает.
Разве что – подойти к решётке, позвать «Блэк», увидеть, как крёстный дернется от непривычного обращения и повернётся. А дальше - убийственно спокойно поинтересоваться, всё-таки поинтересоваться: «Почему сейчас?» Не вчера, не завтра, не годы назад.
Услышать в ответ: «Мне нравилось наблюдать, Гарри». Пожать плечами. Ну а что ещё ты ожидал, Поттер? Уверений в вечной любви, неоправданном долге и вечных убеждениях в том, что так всегда было правильно? Спустись на землю. За тобой было просто интересно наблюдать.