Северус Снейп сидел во главе учительского стола в Большом зале и наблюдал, как бледная и болезненно худая Гермиона Грэнджер идет к своему месту за гриффиндорским столом. Он знал, что еще очень долго перед его глазами будет стоять то утро, которое могло стать последним в ее жизни...
Поняв, что возвратить к жизни Гермиону он не может, Северус обнял ее, поднял и перенес на кушетку. Затем так же молча подошел к креслу, на котором была его одежда, медленно и тщательно оделся. После чего встал напротив графа и произнес спокойным голосом, тщательно скрывая свое волнение:
- Я, Северус Снейп, прошу тебя, моего господина и повелителя, в уплату долга жизни дать мне клановый кинжал.
В комнате повисло молчание.
- Северус, ты уверен в том, что делаешь?
- Уверен, - Северус взял протянутый кинжал и обратился к Маришке: - Поможешь мне?
Маришка посмотрела на графа. Тот кивнул, разрешая жене помочь Северусу, и она встала рядом с телом Гермионы и начала нараспев читать заклинания. Северус сел на кушетку и провел острым лезвием по запястью своей левой руки. Затем поднес руку к губам девушки, приоткрыл ей рот так, чтобы рубиновые капли падали прямо на язык, и стал отсчитывать.
- ... Три... пять... семь...
Потом взял правую руку Гермионы и полоснул кинжалом по ее руке. Алеера быстро подошла к ним и помогла соединить кровоточащие запястья так, чтобы их кровь перемешалась. Пока Алеера держала их скрещенные руки, Северус положил правую ладонь на грудь Гермионы, сосредоточился, и вместе с заклинанием из его тела вышел сильный поток энергии. Он подействовал как разряд тока: тело Гермионы дернулось, и она закричала так, как кричит новорожденный младенец в первые мгновения своего пребывания в мире – в тот момент она действительно родилась во второй раз.
Маришка прекратила читать заклинания, немедленно разъединила их руки и поднесла запястье Гермионы к губам. Когда она подула на него, ранка затянулась. Северус вложил в обряд слишком много сил, поэтому Маришке пришлось залечить и его порез.
- С возвращением, дочь моя, - граф Дракула снял с плеч свой плащ и протянул его дрожащей и ничего не понимающей Гермионе.
Северус медленно протянул графу кинжал и взял плащ из его рук.
- Спасибо, - он склонил голову как перед графом, так и перед его женами. Затем завернул Гермиону в плащ, и, собрав все оставшиеся после обряда силы, взял девушку на руки и шагнул в камин.
Последнее, что он помнил перед тем, как силы покинули его, это заплаканное лицо Минервы МакГонаголл и то облегчение, которое он прочитал в глазах Альбуса, которому Северус передал свою драгоценную ношу, выходя из камина в директорскую.
Через несколько дней она уже была способна ходить и настояла на том, чтобы вернуться к занятиям: пропущенные за месяц домашние задания она обещала ему равномерно распределить между выходными. Хоть ее новая сущность позволяла ей высыпаться за несколько часов или не спать несколько ночей подряд, Северус настоял на том, чтобы она не пользовалась этими возможностями, а ложилась спать вместе со всеми.
Они не торопились рассказать всем, что их связывало – у них впереди была целая вечность. Заметив, что Северус наблюдает за ней, Гермиона встретилась с ним взглядом и мягко улыбнулась, давая ему знать, что с ней все в порядке.
